Кукловоды
Громадный пепельно-серый кот неслышно вошел в комнату и, обойдя стол, вопросительно уставился на седого мужчину своими зелеными прозрачными глазами.
– Заходи, Сильвер, – не глядя на питомца, пробормотал Пастор, что-то печатая в своем «Getac X500». – Уж кого-кого, а тебя я всегда рад видеть. Во всяком случае, ты никогда не задаешь идиотских вопросов, как некоторые. А еще я уважаю тебя за то, что в твою кошачью голову никогда не придет мысль наложить на себя руки. Точнее, лапы.
Кот громко мяукнул, словно выражая благодарность лестным словам хозяина, после чего, поерзав задом, внезапно прыгнул прямо на стол, за которым сидел мужчина.
– Сиди спокойно, – приказал Пастор. – Тронешь хоть что-то – вышвырну вон на улицу.
Сильвер улегся рядом с настольной лампой, лениво поглядывая за пальцами хозяина, которые с необычайной ловкостью бегали по клавиатуре.
Пискнул видеодомофон, извещая о том, что у его ворот появились гости. На вспыхнувшем экране возникло ухмыляющееся лицо мужчины средних лет.
– Открывай, начальник! – сказал он, подмигнув, и Пастор, повернувшись, нажал на кнопку плоской панели устройства, вмонтированного в стену. Домофон послушно пискнул снова, и экран погас.
«Солнышко, я ненадолго отлучусь. Скоро буду», – написал мужчина сообщение и нажал «enter», отправляя его Римме.
Спустя минуту гость был в кабинете. Это был высокий подтянутый мужчина спортивного телосложения, облаченный в черную кожаную куртку и светлые джинсы. На его ногах были ковбойские казаки с металлическими набойками на носах. На безымянном пальце правой руки тускло поблескивал серебряный перстень в виде оскаленного черепа.
– Привет, Дельфин, – сказал Пастор. – Судя по твоему прикиду, ты как будто в 90-х уснул на кольцевой ветке и только сейчас проснулся.
Дельфин хихикнул.
– Ник еще пока не сменил? – поинтересовался Пастор. – Как к тебе обращаться?
– Не-а, не сменил. Вот акцию проведем, тогда подумаю над новым именем. А как обращаться… да называй хоть горшком, только под кровать не ставь.
– Рад тебя видеть, – сказал Пастор, протягивая руку.
– А я – тебя, – снова гоготнул Дельфин, пожимая крепкую ладонь хозяина дома.
Пастор закивал.
– Еще бы. Я ведь тебе должен, поэтому ты такой счастливый. В этом месяце больше всего куколок собрал ты, поздравляю. Передовик-стахановец.
Дельфин скромно потупил взгляд.
– Стараемся. Выполнение плана – долг. Перевыполение – честь.
– О как. Ты что, в комсомоле был?
Теперь кивнул Дельфин:
– Был, только недолго. Выперли за хулиганку. Но значок на память остался.
Пастор присвистнул.
– Надо же. Кто бы мог подумать, что бывший комсомолец чуть позже отсидит три срока, один из которых за жестокое убийство, а потом проведет несколько лет в психушке?
Улыбка на лице Дельфина угасла, а в глазах замерцали опасные огоньки.
– Ты, Пастор, мне о моей биографии не втуляй, я сам ее наизусть знаю. И не нужно мне напоминать каждый раз, за что я у хозяина чалился.
– Ладно, не ворчи, – примирительно сказал Пастор. – Ближе к делу. Тебе как – наличкой или на карту сбросить? Рубли, «зеленые»?
– Наличка сейчас не в моде, – уже более спокойным тоном ответил Дельфин. – Давай на карту. И конечно же, наши «деревянные». Не доверяю я пендосовской валюте.
Пастор пожал плечами, мол, как пожелаешь. Он склонился над ноутбуком и через мобильный банк произвел денежный перевод.
Спустя секунду затренькал сотовый Дельфина. Тот взглянул на экран, открывая уведомление, и одобрительно цокнул языком:
– Все в ажуре. Благодарствую.
– Не за что, – равнодушно отозвался Пастор, кладя мобильник на стол. – Заработал – получи!
Дремлющий кот приоткрыл глаза и тут же снова закрыл их.
– Тебе следовало бы взять ник Барракуда, – вдруг произнес хозяин дома, глядя на крепко сбитые кулаки гостя. – Или Мурена. Какой ты, на фиг, дельфин?
Тот покачал головой:
– У дельфинов тоже свои зубы имеются. Кстати, касатка – тоже дельфин, а не кит, как считают многие.
– Спасибо за справку. Выпить хочешь?
– Не-а, – зевнул Дельфин. – Я лучше дома дерябну, когда вокруг все свое. Если есть, давай сок.
– Ты знаешь, где бар, – сказал Пастор, махнув рукой. – Есть вишня, яблоко, грейпфрут, апельсин, выбирай. А заодно захвати мне виски и стакан.
Когда Дельфин поставил на его стол начатую бутылку «Джек Дэниелз», а сам сел в кресло со стаканом апельсинового сока, Пастор сказал:
– В этом месяце хуже всего дела у Викинга. Всего одна куколка.
– Зато погоняло себе выбрал знатное, – хмыкнул Дельфин, шумно отхлебывая сок. – Викинг-шмикинг, едрить его за ногу. Прям кино!
Пастор озабоченно сдвинул брови.
– Если результатов не будет, нужно от него избавиться. Мы тут не в психологов играем. Толку от него мало, а вот знает много.
– Э-э-э, начальник, меня в это дело не впутывай, – забеспокоился Дельфин. – Я свое отмотал.
– А я ничего про тебя не говорил. Если надо, я заряжу Роя, он все устроит, – ответил Пастор. – Я хотел поговорить с тобой насчет одной куколки, Дельфин. Я имею в виду Вику Елагину, которую ты называешь Луной.
– Ну? У меня с ней все в порядке.
– Не сомневаюсь. Я просто хотел бы тебе напомнить, что я долго создавал благодатную почву и готовил этот экземляр к тому, чтобы она очутилась в нашем тесном и дружном виртуальном сообществе. Но ты опередил меня.
– Ты ведь не предупредил, что сам лично хочешь «вести» ее, – возразил Дельфин. – В чем проблема-то? Что я оказался быстрее, чем вы? Все под контролем, все чудненько. Через пять дней акция. Персик окончательно созрел и вот-вот оторвется от ветки.
– Давай так. Коль она общается с Дельфином, то есть с тобой, так тому и быть. Тем более я все равно имею доступ к вашей переписке. Если акция пройдет успешно – получишь хорошую премию.
– А если нет? – вдруг спросил Дельфин. – Мало ли что случится.
– Это уже твои трудности, – холодно улыбнулся Пастор. – Ты сам проявил инициативу и вышел на Луну. Так что покажи, чего ты стоишь. Доведи дело до конца.
– И все же? – настаивал Дельфин. – Я хочу знать обратную сторону медали.
– Если ты провалишься, то отрежешь себе указательный палец и отдашь его мне, – все также улыбаясь, проговорил Пастор.
Несколько секунд Дельфин оторопело смотрел на хозяина дома, затем откинулся на спинку дивана:
– Ну и шуточки у тебя, Пастор.
Лицо Пастора тут же стало хмурым и жестким.
– Это не шуточки. Соглашайся или сливайся. Только тогда распрощайся со своим благородным морским прозвищем, я сам за тебя завершу начатое.
– Э, нет, – запротестовал Дельфин, всполошившись. – У меня кроме Луны еще пара куколок есть! Как я их брошу?!
– Вика Елагина – моя кукла, – отчеканил Пастор. – Если не уверен в своих силах – оставь ее в покое. Тренируйся на кошечках, как в классике. Просторы Сети необъятны и бескрайни.
– Ладно, – внезапно примирительно согласился Дельфин. – По рукам, Пастор.
– Ну вот и договорились. Повторяю, Луна – особая куколка. Эксклюзив. Будь с ней поосторожней и избегай прямых угроз, – наставлял Пастор. – У подростков хрупкая и неустойчивая психика.
Дельфин допил сок и поставил стакан на журнальный столик из синего стекла.
– У каждого свои методы, начальник. Мы же импровизируем, так ведь? Свобода мыслей и прочая лабуда. Это ведь как опыты на мышах. Сегодня один укольчик, а завтра другой, на первый она лапки вверх подняла, а после второго уснула.
– Это все так. Но есть стандарты, которые не подлежат изменениям по чьей-то субъективной воле. Чувствуешь? На кого-то из наших куколок угрозы подействуют, и они пойдут на акцию. А кто-то задумается и все родителям расскажет. А те, в свою очередь, побегут в полицию. Не нужно этих лишних раздражителей.
– Да без проблем, – ухмыльнулся Дельфин.
– Проблема есть. Я по твоим глазам вижу, что ты не согласен, – настаивал хозяин.
– Пастор, ну давай на этот вопрос посмотрим с другой стороны. У меня ведь самый большой навар. Так? Так! Ты ведь с этим не поспоришь?
– Не поспорю, – согласился хозяин дома. – Я просто хочу напомнить, что последствия любого неосторожного шага могут быть самыми непредсказуемыми.
– Ты сказал, а я услышал, – с неохотой откликнулся Дельфин. Было видно, что эта тема ему неприятна.
– Ты написал, что у тебя появилась новая идея насчет акции с Луной, – напомнил Пастор, и после этих слов лицо его собеседника оживилось.
– Было дело. Слушай, у меня предложение. Давай уйдем от «высотки» в этот раз, уже надоело. К тому же Луна боится высоты. Есть возможность организовать веселый фейерверк. Самый громкий «бум». И, что самое оригинальное, массовый. У тебя ведь тоже есть на очереди куколка?
Пастор вспомнил о девушке по имени Римма. Судя по содержанию ее сообщений, она была готова покончить с собой по одному щелчку его пальцев.
– Ну, допустим.
– Есть, я знаю. И я видел ее часы, – продолжал Дельфин. – В счетчиках небольшие расхождения во времени, но это не проблема, подведем всех к конкретному часу, секунда в секунду. У Арни и Теракомы тоже по кукле. Итого четверо. Викинг вроде обещал подсуетиться… Скорректируем счетчики, и все дела. А куколкам объясним, мол, в настройках что-то поменялось, поэтому и цифры съехали (для нашего удобства, ясен пень!). Как тебе?
– Не знаю, – с сомнением произнес Пастор. – Четверо, а то и пятеро… Не много ли?
– Не много, – тихо сказал Дельфин. – Когда я был молокососом и какие-то твари гнобили меня во дворе, их было в самый раз, не много. Когда поджигали мне штаны, а за шиворот кидали червей, их было столько, сколько нужно. Когда меня заставили жрать слякоть из лужи, их тоже было не много. И когда постоянно, раз за разом предлагали на спор сигануть с крыши – я тоже хорошо помню…
Пастор вздохнул. Он был в курсе этой неприятной страницы из жизни Дельфина, и ему не нравилось, когда тот возвращался к тем далеким событиям. Фактически выходило, что Дельфин мстил за свое искалеченное детство.
«Интересно, как с такой судьбой его вообще приняли в комсомол?» – подумал Пастор.
– Я хочу знать все детали акции, – произнес он вслух, и тон его был безапелляционным.
– Конечно, начальник, – с готовностью сказал Дельфин. – Завтра я пришлю тебе весь расклад. Надеюсь, Рой меня подстрахует? Вдруг форс-мажор какой всплывет…
Пастор кивнул, добавив:
– Мог бы не спрашивать, он все равно будет съемку вести.
– Кстати, насчет съемки. Арни тут мне мыслишку кинул. Мол, есть некие фраера за границей, которые за подобную киношку, что Рой снимает, неплохие деньги готовы башлять. Сечешь, начальник?
Пастор поморщился.
– Плохая идея. Во-первых, это может быть провокация. Пусть со мной свяжется, разберемся. Я не буду отправлять результаты наших акций кому ни попадя. А во-вторых, Дельфин, начинай все же общаться на гражданском языке. Иногда слушать тебя просто невыносимо. Все-таки не вчера с зоны вышел. Зачем лишний раз привлекать к себе внимание воровским жаргоном? Ты ведь все равно не по понятиям живешь. Ты уж определяйся, нельзя быть чуточку беременным.
Дельфин глумливо улыбнулся и, приставив к виску ладонь, словно отдавая честь, торжественно произнес:
– Виноват, исправлюсь.
– Я вообще поражаюсь, как ты умудряешься вести диалоги с куколками, – признался Пастор. – Твои страдальческие монологи и ты в реале – несопоставимые явления. Как говорят, когнитивный диссонанс.
– Завидуешь, Пастор? – самодовольно хмыкнул Дельфин. – Открою тебе секрет, потому что это очень ясно и прозрачно, как слеза младенца. Дело в том, что, пока я чалился на зонах, у меня был доступ к местным библиотекам. Так что творчество Чехова, Достоевского и Тургенева знаю не понаслышке. И сочинять могу не хуже наших классиков…
– Что же, похвально, не ожидал. Значит, ты не только писатель, но и внимательный читатель? А ты, читатель, новостями интересуешься? – неожиданно осведомился Пастор. – Посмотри вчерашнюю статью в «Новой газете», там о нас написано. Автор выдвинул предположение, что на подростковый суицид толкают социальные сети. А в «Известиях», в свою очередь, утверждают, что в этом якобы замешаны иностранные спецслужбы.
– Не, такую шнягу не читаю, – замотал головой Дельфин. – У меня других забот по горло. У наших властей во всем проклятый Госдеп виноват. Кстати, выяснили, кто заяву на «Забытые Богом» накатал?
– Пока нет, но результаты кое-какие есть. Этим Арни занимается. Возможно, в ближайшие дни я узнаю человека, который к этому причастен.
– Вот сука, – выругался Дельфин. – Неймется же кому-то?!
Пастор сделал небольшой глоток виски и вытер губы.
– Тот, кто это сделал, действовал в рамках закона, – сказал он задумчиво. – С другой стороны, это мог быть кто-то из родителей куколок.
– Ладно, – сказал Дельфин, поднимаясь с кресла. – Сок у тебя отменный, начальник, но…
– Не начальник, – мягко поправил его Пастор. – Мы ведь договорились.
– Ну да. Пастор. Сок у тебя, как я уже сказал, вкусный, но мне пора.
– Будь аккуратен с Луной. Эта девочка особенная, – повторил на прощание хозяин дома. Кивнув, Дельфин пожал его руку и быстро вышел из комнаты.
Пастор допил остатки виски из бокала.
«Луна. Вика Елагина, – подумал он, потянувшись. – Знала бы ты, через что пришлось мне пройти, чтобы с тобой познакомиться вот таким образом…»
Рука мужчины потянулась к тумбе, расположенной под столом. Выдвинув верхний ящик, он достал пачку фотографий и разложил их перед собой веером, словно карты.
На каждой из них была изображена одна и та же женщина.
Та самая, что была на фотографии, найденной отцом Вики на лобовом стекле своей машины.
– Ну что, гаденыш, – шепотом проговорил Пастор, убирая фотографии обратно. – Продолжим нашу партию?
Улыбнувшись жуткой мертвой улыбкой, он погладил спящего кота.
