Проверка на прочность
Вика проснулась от стука хлопнувшей двери.
«Отец», – шевельнулось в голове.
Точно, это отец. А дверь хлопнула потому, что он ушел на работу. Вот только почему он ее не разбудил?! Ведь знал же, что ей нужно в школу и они выходят всегда вместе!
Вздохнув, Вика с трудом села в постели, убирая с лица растрепанные волосы. Внутри все ходило ходуном, и у нее невольно возникла ассоциация с жильцами, затеявшими перестановку мебели в своей квартире.
Совершенно случайно взгляд девушки уткнулся в подушку. Точнее, в темно-бордовое пятно, которое расползлось по наволочке. Словно на подушку пролили томатный сок или борщ. Трясущейся рукой Вика потрогала пятно, хотя и без того уже поняла, что это кровь.
Ее кровь.
Она коснулась пальцами верхней губы, почувствовав шероховатую корочку. Скинув одеяло на пол, Вика чуть ли не бегом кинулась в ванну.
Так и есть, под носом запекшаяся кровь.
Из зеркала на нее глядела смертельно напуганная девочка, в которой с трудом узнавалась прежняя Вика. Глаза покраснели и опухли, кожа на скулах натянута и как-то странно блестела, лицо бледное, отчего еще сильнее выделялся прыщик на лбу.
– Ну и уродина… Тьфу, – с плохо скрываемой ненавистью процедила Вика. Она включила кран и долго с остервенением терла кожу над верхней губой, пока не смыла следы засохшей крови. Взглянув на зубную щетку, она повернулась и вышла из ванной. На фиг.
Зачем и для чего ей чистить зубы?
«Если у меня опухоль, из-за которой уже открывается кровотечение, мне это не нужно…»
Странно, но эта спонтанная мысль, выскользнувшая из закоулков подсознания, почему-то не напугала ее. Наоборот, Вика почувствовала, как ее охватывает ощущение какого-то ледяного безразличия.
Она посмотрела на часы и усмехнулась.
В школу она все равно опоздала. Может, ну ее, эту школу?
«Конечно, не ходи в школу, – хихикнул ее внутренний голос. – Скорее садись за комп! Дельфин наверняка уже заждался!»
Соблазн последовать этому совету был слишком велик, и Вика, бросив ничего не выражающий взгляд на кухню, где она намеревалась позавтракать, вернулась к себе в комнату и включила ноутбук. Между делом она вспомнила, что Дельфин обещал скинуть ей несколько интересных ссылок, и ее интерес только усилился.
Так, пароль в «Затишье»…
Пока осуществлялся вход в группу, в памяти школьницы вспыхнули слова ее нового знакомого:
«Никогда не говори своим предкам пароли от своих гаджетов и, самое главное, ноута. Не обижайся, но маразматиков много, и нашу группу могут прикрыть».
Нет, меньше всего на свете Вика хотела, чтобы «Затишье» закрыли.
Дельфин был офлайн, но зато до этого прислал ей целых восемь сообщений!
«…Не стерпев унижений и издевательств, тринадцатилетний подросток сжег своих обидчиков на дне рождения… После мести он вышел на лестничную клетку и вскрыл себе вены на обеих руках… скончался в карете «Скорой помощи», – прочитала Вика, кликнув по одной из ссылок.
Следующая статья называлась так:
«Почему ты жалуешься на этот мир? Он тебя не удерживает; если ты живешь в муках, причиной твое малодушие: стоит тебе захотеть – и ты умрешь… Мишель Монтень».
Через несколько минут Вика позабыла обо всем на свете, погрузившись в чтение.
Она пришла в себя от телефонного звонка, резкая трель которого вспорола сонную тишину дома. Взгляд, который бросила Вика на телефонный аппарат, был преисполнен недовольства, граничащего со злостью.
«Не буду поднимать трубку», – подумала она мстительно, словно телефон мог как-то пострадать от этого решения.
Щурясь воспаленными глазами, Вика посмотрела на часы. Ого! Уже начало первого. Получается, она просидела за ноутбуком без перерыва почти четыре часа!
Девушка нехотя слезла со стула и, покрутив затекшей шеей, вдруг поняла, что проголодалась. Лениво шаркая тапочками, она прошла на кухню и заглянула в холодильник.
– Ну да, – угрюмо проговорила она, взирая на сморщенный помидор и начатую упаковку масла. Больше ничего не было. – Не вижу только мыши, которая должна тут висеть…
Да, с тех пор как от них ушла мама, готовить стало некому и холодильник быстро опустел. В последнее время отец часто заказывал еду прямо на дом, но Вике почему-то кусок не лез в горло от китайской лапши и остывшей пиццы…
Интересно, а что, завтракал папа утром?! Ведь вчера вечером она специально проверяла и отлично помнила, что в холодильнике должны были остаться три яйца!
Вика раздраженно хлопнула дверцей и бросила взор в раковину. Так и есть – там лежала сковородка, на которой сохранились следы папиной яичницы.
Вздохнув, она вернулась в комнату. Вытрясла все карманы джинсов, перевернула сумочку, в результате чего смогла набрать чуть более ста рублей. Вика стиснула зубы.
Раньше такого не было, папа всегда подкидывал ей на карманные расходы, и Вика никогда не чувствовала недостатка в деньгах. А сейчас… Деньги, конечно, не бывают лишними, но в сложившейся ситуации ей просто не позволяла гордость клянчить у отца.
Хватит и ста рублей. На две булочки точно.
«А что завтра?» – мрачно спросила она про себя.
– А ничего, – сказала она вслух, выходя в прихожую. – Завтра и буду ломать голову.
В магазине возле кассы на ее плечо неожиданно легла чья-то рука. Вика развернулась, с недоумением глядя на стоявшую пожилую женщину.
– Здравствуй, Вика, – произнесла она.
– Здрастье, – буркнула девушка.
– Ты не узнаешь меня? Мы в одном дворе жили. Я Ирина Михайловна.
Вика моргнула.
– А… ну да.
– Девушка! – окликнула ее кассирша. – Шестьдесят четыре рубля с вас.
Вика мгновенно переключилась на кассу, торопливо доставая из кармана деньги.
– Не уходи, пожалуйста, – внезапно услышала она за спиной.
– Что случилось? – спросила девушка, расплачиваясь.
Она взяла булочки и, отойдя от кассы, насупленно смотрела на бывшую соседку. Ей не терпелось вернуться домой и поскорее сесть за ноутбук. Наверняка Дельфин уже в группе…
Ирина Михайловна быстро расплатилась за кочан капусты с хлебом и, подойдя вплотную к Вике, тихо спросила:
– Ты слышала, что с Ромой произошло?
– С каким Ромой? Ах да, – пробормотала Вика. Перед глазами мелькнули обрывки кадров, как из старого, заезженного фильма – они едут в автобусе, и Рома с увлечением рассказывает ей о подводном мире… Киты…
– Что с ним?
– Я думала, ты знаешь. Весь двор об этом только и говорит.
– Да что произошло-то? – с раздражением спросила Вика, переступив ногами.
– Он отчима своего убил. Можешь себе представить? Из пистолета. А потом себя застрелил.
Девушка молча смотрела, как пожилая женщина отвернулась, вытирая слезу.
«Отчима своего убил…»
Эта фраза эхом резонировала в мозгу, однако сознание было слишком ошарашено этой дикой и неожиданной новостью, чтобы вот так сразу впитать ее в себя.
– Вы ведь играли в детстве, – так же тихо продолжала Ирина Михайловна. – Я помню.
– Почему… почему он это сделал? – медленно спросила Вика, едва узнавая собственный голос, который напомнил ей скрежет вилки по стеклу.
Бывшая соседка с грустью покачала головой.
– Я даже предположить не могу. Теперь это будут выяснять следователи.
– Хм… ладно, – кашлянув, сказала Вика. У нее снова начало покалывать в висках, и единственное, чего она хотела, – оказаться дома. – До свидания.
– Храни тебя Господь, детка, – произнесла женщина. А про себя она подумала, что еще никогда эта девочка не выглядела так плохо, как сейчас.
Вздохнув, она поплелась к выходу.
Вика зашла в квартиру и, не разуваясь, прошла в комнату. Обессиленно опустилась на стул, словно была изможденной старухой, а не четырнадцатилетней девчонкой, которая всего-то и сделала, что сходила в магазин.
Скользнув отсутствующим взглядом по булочкам, она разорвала полиэтиленовую обертку одной из них.
– …А потом застрелился, – хрипло повторила она слова соседки и, еще раз посмотрев на булочку, с отвращением отодвинула ее в сторону. Аппетит был безнадежно испорчен.
Ноутбук к тому времени перешел в «спящий» режим, и девушка поелозила мышью, чтобы «разбудить» его. Ее сердце замерло, когда она увидела, что Дельфин наконец-то в группе.
«Привет!» – торопливо написала она.
«Салют, моя Луна».
«Луна? Почему луна?» – удивилась Вика.
«Потому что меня бесит, когда близких людей называют солнышками» – пояснил парень. «Врубаешься? Чем тебе хуже луна?»
«Ничем», – растерялась Вика.
«То же касается и животных. И птиц. Почему говорят – «мой котик»? Почему не говорят – «мой крысенок»? Или «моя медузочка»? Мой «тараканчик»? Бог создал всех равными. На каком основании эти создания, которые я тебе перечислил, так несправедливо обделены вниманием?»
Вика кусала губы, читая сообщения своего нового приятеля, и наконец решилась. С трудом попадая пальцами по клавишам, она отпечатала:
«Дельфин, у меня друг умер. Застрелился»
Ответ не заставил себя ждать.
«Рома?»
Вика опешила.
«Откуда ты знаешь?»
«Ты ведь про него говорила».
«Ну… у меня много друзей. А ты сразу – Рома…»
«Нет, моя Луна. У тебя нет друзей. Кроме меня».
Вика шумно вздохнула, еще раз перечитав эти строчки, будто пытаясь найти в этих простых предложениях некий тайный смысл. В глазах что-то защипало, и она не сразу осознала, что плачет. Между тем от Дельфина «капнуло» очередное сообщение:
«Если бы ты была не одна, ты не пришла бы сюда. Здесь обретают покой те, от кого отказываются в реале. Понимаешь, моя прохладная Луна?»
Вика вытерла мокрое от слез лицо.
«Понимаю. Только и ты не бросай меня, – написала она. – Дельфин?»
«?»
«Почему Рома это сделал? И как это произошло?»
«Он просто устал. Киты плывут наверх, моя Луна. Помнишь, что он тебе говорил?»
Вика вжала голову в плечи, словно опасаясь неожиданного удара.
«Говорил. Он что, тебе тоже рассказывал об этом? О подводном мире?»
«Да. Просто Рома оказался круче всех нас. Теперь он в космическом море. Но ничего. Время каждого из нас придет».
Девушка вздохнула.
«Я чувствую себя лишней на этом свете. Кстати, я прочитала все, что ты мне прислал. Классно. Очень интересно», – призналась она.
«Я знал, что ты оценишь. Кстати, мне сегодня снился мой друг. Мой пес Блэр. И знаешь что? Мы убили всех уродов, которые его отравили. А потом я ушел вместе с Блэром. Он позвал меня на скалу. И я прыгнул. А он стоял на вершине и смотрел на меня…»
«Ты очень любил его… жаль, у меня никогда не было такого преданного друга», – ответила Вика.
«Я сейчас тебе кое-что пришлю. Только обещай, что удалишь это, как только увидишь».
«Конечно. О чем разговор!» – поклялась Вика.
Спустя минуту раздался звук падающей капли, и она, сгорая от нетерпения, кликнула на изображение, которое прислал ей Дельфин.
Это была фотография обнаженной голени, на которой чем-то острым был вырезан силуэт дельфина, окруженный разводами крови.
«Это твоя нога?» – написала Вика, чувствуя, как чьи-то ледяные пальцы медленно прикоснулись к ее шее. Она догадывалась, каким будет ответ ее приятеля, но все равно считала, что просто была обязана задать этот вопрос.
«А чья же? Не Пушкина же, – ответил юноша. – Тебе слабо так?»
Вика задумалась, глядя в окно. Близился вечер, снаружи слышались веселые голоса детворы, чирикали птицы. Она торопливо встала и, шагнув к окну, резким движением задвинула занавески. Теперь в комнате стало совсем темно. После этого она склонилась над клавиатурой.
«Наверное, слабо, – честно написала она. – Я вообще трусиха. У меня сегодня ночью из носа кровь пошла. Страшно было… А когда сам себя режешь… Больно было?»
«Конечно, больно. Я что, с наркозом буду это делать? А насчет боли… Боль помогает. Она очищает и заставляет задуматься».
«А что скажут твои родители?» – задала вопрос Вика.
«Им по фигу на меня, Луна. Послушай…»
Несколько минут Дельфин молчал, и все это время девушка сидела в полной неподвижности, изредка моргая покрасневшими глазами. В комнате было так тихо, что она слышала звук собственного сердца – быстрый, захлебывающийся, и она почему-то подумала о машине с раскаленным двигателем.
«Ты могла бы сделать то же самое для меня? Во имя нашей дружбы. Ну?»
Вика оторопела. Она непроизвольно отодвинулась назад, будто через мгновение Дельфин затащил бы ее через монитор прямо к себе в «Затишье».
Она долго думала над ответом. Наконец, тяжело вздохнув, девушка принялась печатать.
«Зачем тебе это?! Разве тебе недостаточно, что я с тобой откровенна? Разве мало того, что я тебе верю?! У меня друг умер! А ты хочешь такого подтверждения дружбы? Чтобы я резала свое тело?!!»
Ответ пришел очень быстро. От него так и веяло холодным презрением.
«Видимо, я в тебе ошибся. Прости, что отнял у тебя так много времени. Удачи».
Вика изумленно таращилась на высветившийся текст на экране, не в силах поверить своим глазам.
Кап!
Она с надеждой приникла к экрану. Письмо было от модератора группы, и оно было еще хуже, чем послание ее виртуального приятеля:
«Дельфин больше не хочет быть вашим другом».
Вот и все.
Он удалил ее из друзей. Теперь она совершенно одна.
Вика всхлипнула, чувствуя, что еще немного, и она заревет во весь голос.
Она встала и на негнущихся ногах подошла к неубранной кровати. Как была, в кроссовках, упала на смятое одеяло, беззвучно плача.
Булочка, которую она извлекла из упаковки, так и осталась лежать на краю стола. Близился вечер.
Она не помнила, как пришел отец. Просто в очередной раз хлопнула дверь, глухие шаги по коридору – и все.
«Он даже не заглянул ко мне, – отрешенно подумала Вика. – Ну и пусть. Плевать».
Она встала с кровати, поморщившись от нахлынувшей боли. Казалось, в череп запустили пчелиный рой, и теперь внутри все гудело и раскалывалось на части.
– Только, пожалуйста, без крови, – прошептала она. – Потому что она и так скоро прольется…
Спотыкаясь, девушка снова села за стол. Она сделала это так неуклюже, что локтем свалила на пол булочку, но даже не заметила этого.
Где-то в глубине души Вика еще тешила себя надеждой, что, пока она отсутствовала в «Затишье», Дельфин пришлет ей что-нибудь. Ну… что-нибудь утешающее. Но все было тщетно. Он был в Сети, но ничего не написал.
«И не напишет», – с убийственной простотой шепнул ей чей-то чужой голос, и Вике показалось, что она сползает в пропасть. В черную, бездонную пропасть, откуда веяло могильным холодом.
Отбросив в сторону гордость, она принялась сама набивать письмо Дельфину. Главное, чтобы он не занес ее в «черный список».
«Прости меня. Я подумала и поняла, что готова».
– Он не ответит, – шмыгнув носом, с отчаянием сказала она. – Все меня бросили… Даже в группе… Я никому не нужна!
Девушка вздрогнула, услышав до боли знакомое «кап».
Ответ Дельфина был лаконичен.
«Докажи».
Вика вылезла из-за стола.
– Доказать? – прошептала она. – Не вопрос, Дельфинчик.
Крадучись, на цыпочках девушка прошла на кухню и, выбрав из стойки острый нож, быстро вернулась в комнату.
– Я не трусиха, – сквозь зубы проговорила Вика. – Понял ты? А если не понял, ты не Дельфин, а… а селедка. Тухлая селедка. Я тебе докажу!
«Что ты хочешь? Чтобы я изобразила на коже? Предупреждаю, что рисовать я не умею», – написала она, и в этот раз ее пальцы не дрожали, с первого раза попадая на нужные клавиши.
«Не проблема. Вырежи на коленке крест. А на тыльной стороне ладошки напиши «луна». Потом сфоткай это все и вышли мне. Тогда я поверю, что ты одна из нас».
Вика посмотрела на нож. Затем перевела взгляд на свои ноги.
– Бедные мои коленочки, – прошептала она. – Вы только недавно зажили. Простите меня.
Словно во сне девушка сняла с себя кроссовки, затем джинсы. Взяла нож, зачарованно глядя, как в свете настольной лампы сверкает лезвие.
– Всего лишь крестик. Только вот какая нога, правая или левая?
Она задрала голову вверх, как если бы на потолке был бы ответ на такой сложный для нее вопрос.
– Левая, – решила Вика, и, прежде чем она успела что-то осознать, лезвие вошло в кожу…
Когда все было готово, она взяла ручку и принялась выводить на ладони «луна». Кожа была влажной, и ничего не получалось. Вика выругалась.
«Тыльная сторона», – подсказал ей внутренний голос.
Точно. Как она сразу не догадалась?
Сфотографировав «крест» рядом со своей рукой, Вика отправила фотографию Дельфину. Лишь после этого она спохватилась и занялась раной, залепив порезы ватными тампонами. Тем не менее несколько капель крови все же испачкали ковер. Одна из них алой кляксой шлепнулась на булочку.
«Оба-на! Луна, ты оказалась крутой тян!» – возликовал Дельфин.
Вика слабо улыбнулась. У нее снова закружилась голова.
Какой-то он ненормальный, этот парень.
«Какая еще тян?»
«Это уменьшительно-ласкательный суффикс по-японски… Но в России наше с тобой поколение таким образом часто называет девушек. Но я не буду называть тебя «тян». Ты для меня «Луна». Идет?»
«Идет».
«Дельфин, а сколько тебе лет?»
«Скоро будет шестнадцать. А что?»
«Ты говоришь как взрослый мужчина. Как будто тебе тридцать минимум», – призналась Вика.
Дельфин прислал ей подмигивающий смайлик.
«У меня фиговое здоровье, и я почти все время дома. Я любознательный и очень много читаю. Вот так. Но все равно спасибо, мне лестно слышать твои слова!»
«Ладно, забудем. Я прошла испытание?» – спросила девушка, чувствуя, как у нее замерло сердце.
«Конечно. Заклей чем-нибудь свой «крестик», а то твои предки увидят. А пока ты этим занимаешься, я приготовлю тебе сюрприз!»
Вика, щурясь, посмотрела на присохшую к ране вату.
Интересно, о каком сюрпризе идет речь?
Не прошло и минуты, как Дельфин снова включил ее в список друзей. Их беседа продолжилась.
А еще через полчаса он прислал Вике ссылку на сайт «Забытые Богом».
