Глава 33

Мелисса останавливается в дверном проеме между прихожей и кухней, видит ужас на лице Кейти, развернутую карту метро у меня в руке — и улыбка медленно сползает с ее лица. Я понимаю, что еще надеюсь — вдруг она начнет все отрицать, предоставит какое-то разумное объяснение этой улике.

Но Мелисса даже не пытается. Она вздыхает, будто это мы совершили что-то ужасное.

— Неприлично рыться в чужих вещах, знаете ли, — говорит она.

На мгновение мне даже хочется извиниться, но я успеваю прикусить язык. Мелисса входит в кухню, ее каблучки стучат по выложенному плиткой полу. Она забирает у меня карту метро. Я понимаю, что все это время сдерживала дыхание, но когда я пытаюсь выдохнуть, у меня ничего не получается, грудь свело, будто кто-то давит мне на грудную клетку. Я смотрю, как Мелисса сворачивает карту, морщится, когда уголок заворачивается не в ту сторону. Она ничуть не торопится, не волнуется. Ее спокойствие сбивает меня с толку, и мне приходится напомнить себе, что улики неоспоримы. Это Мелисса стоит за веб-сайтом, за объявлениями в «Лондон газетт». Это Мелисса следит за женщинами по всему Лондону, продает их анкеты мужчинам, которые выходят на охоту.

— Почему? — спрашиваю я.

Она не отвечает.

— Тебе, пожалуй, стоит присесть. — Мелисса указывает на стулья у длинного белого стола.

— Нет.

— Зоуи… — Она устало вздыхает. — Не усложняй ситуацию. Садись.

— Ты не можешь удерживать нас здесь.

Она смеется — невеселый смешок, словно говорящий, что она может делать все, что ей вздумается. Мелисса проходит к кухонной стойке. На черной каменной столешнице высится кофеварка — и рядом с кухонной плитой стоит подставка для ножей. Рука Мелиссы кружит над подставкой пару секунд, указательный палец мечется от одного ножа к другому, будто Мелисса проговаривает про себя считалочку. Наконец она достает нож с черной ручкой и лезвием длиной в пятнадцать сантиметров.

— Не могу? — осведомляется она.

Я медленно опускаюсь на стул, держась за руку Кейти. Дочь следует моему примеру.

— Тебе это не сойдет с рук, Мелисса, — говорю я. — Полиция подъедет в любую минуту.

— Сильно сомневаюсь. Судя по информации, которую ты с такой готовностью мне предоставляла в последнюю пару недель, полиция проявила незаурядную степень некомпетентности в расследовании этого дела.

— Но ты сказала констеблю Свифт, что мы здесь! Она… — Увидев сочувственный взгляд Мелиссы, я умолкаю.

Какая же я дура! Конечно, Мелисса на самом деле не звонила Келли. Понимание бьет меня под дых, и я, сразу лишившись сил, обмякаю на стуле. Полиция не приедет. Моя сигнализация — в сумке, дома. Никто не знает, что мы здесь.

— Ты больная извращенка, — шипит Кейти. — Или психически ненормальная. Или и то и другое. — В ее голосе слышится не только гнев.

Я думаю, как часто Кейти сидела в этой кухне, помогала Мелиссе с выпечкой, зубрила домашние задания, делилась секретами, которые дочь не может рассказать матери, какими бы хорошими ни были их отношения. Я пытаюсь понять, что она сейчас чувствует, и тут меня осеняет: моя ситуация ничуть не отличается. Мне лгали. Мной воспользовались. Меня предали.

— Ни в коем случае. Я увидела возможность построить бизнес — и решила не упускать такой шанс.

Мелисса подходит к нам, небрежно держа нож в руке, будто мы просто отвлекли ее от приготовления ужина.

— Это не бизнес! — Я настолько возмущена, что мой голос срывается.

— Ну конечно же, бизнес. Притом процветающий. В первые две недели работы сайта у меня появилось пятьдесят клиентов, и с каждым днем их число увеличивалось.

Она будто хвастается своими деловыми достижениями, рекламирует новую франшизу, добавившуюся к ее сети кафе. Мелисса садится напротив нас за стол.

— Они такие глупые. Пассажиры. Ты видишь их каждый день — они совершенно не обращают внимания на окружающий мир. Уткнулись в свои плееры, смотрят в мобильные, читают газеты. Ездят по одному и тому же маршруту каждый день, занимают то же место в вагоне, стоят в том же месте на платформе.

— Они просто едут на работу.

— Одни и те же, каждый день. Однажды я увидела женщину, которая ехала по Центральной линии и красилась. Потом я встречала ее еще пару раз — и она всегда выполняла ту же последовательность действий. Ждала на станции «Холланд-Парк», доставала косметичку, наносила тональный крем, затем пудру, тени для глаз, тушь, помаду. А когда поезд проезжал пять станций, она убирала косметичку. Так вот, когда я наблюдала за ней в последний раз, то заметила, что на нее смотрит один мужчина в вагоне. И судя по выражению его лица, интересовала его вовсе не косметика. Тогда-то у меня и появилась эта идея.

— Почему я? — Только теперь мне приходит в голову, что нужно задать этот вопрос. — Зачем ты вывесила на сайте мою анкету?

— Мне нужны были женщины постарше. — Мелисса пожимает плечами. — Вкусы у всех разные.

— Но я твоя подруга! — Это звучит жалко, я знаю. Мы точно две школьницы, спорящие, кто с кем будет играть.

Мелисса поджимает губы, резко встает и подходит к двери, ведущей в сад. Некоторое время она молчит.

— Никогда в жизни не встречала человека, который ныл бы чаще тебя.

Я ожидала чего-то другого. Какую-то затаенную обиду, какой-то мой проступок много лет назад. Только не это.

— «Я была слишком молода, чтобы заводить детей…» — передразнивает меня Мелисса.

— Я такого никогда не говорила! — Я поворачиваюсь к Кейти. — Я никогда не жалела, что завела детей. Я радовалась и тебе, и Джастину.

— Ты ушла от идеального мужа — надежного, веселого, обожающего детей — и заменила его на столь же идеального любовника.

— Ты понятия не имеешь, каким был мой брак с Мэттом. Или мои отношения с Саймоном, если уж на то пошло.

При одной мысли о Саймоне меня охватывает чувство вины. Как я могла подумать, что это он администрирует тот веб-сайт? Я вспоминаю имена, список преступлений в записной книжке — и тут меня осеняет. Это же наброски к его детективному роману! Он воспользовался подаренным мной блокнотом именно так, как я и предлагала: он пишет свой роман. От облегчения я улыбаюсь.

— Тебе все дается так просто, да, Зоуи? — Мелисса злобно смотрит на меня. — Тем не менее ты все время ноешь.

— Просто? — Я бы рассмеялась, если бы не нож в ее руке, поблескивающий в падающих в окно лучах света.

— Стоит тебе войти в комнату, как тут же начинаются жалобы: «Ох я бедненькая, ох я несчастненькая, пожалейте меня». Мать-одиночка, едва сводит концы с концами, чуть что — сразу в слезы.

— Время было нелегкое. — Я оправдываюсь скорее перед Кейти, чем перед Мелиссой.

Кейти сжимает мою руку, поддерживает меня — именно поддержка мне сейчас и нужна.

— Что бы ты ни попросила, я тебе помогала. Деньги, работа, присмотр за детьми… — Мелисса встает, огибает стол, цокая каблуками, и наклоняется надо мной. Ее волосы падают мне на плечо, и она шепчет мне на ухо: — А чем ты помогала мне?

— Я… — В голове у меня пусто. Должна же была я чем-то помочь Мелиссе? Но нет. У Мелиссы и Нейла нет детей, нет домашних питомцев, которых нужно было бы кормить, нет растений, требующих полива, пока хозяева дома в отпуске. Но дружба не ограничивается только взаимовыручкой, верно? Разве весы дружбы должны быть идеально сбалансированы? — Ты просто завидуешь. — Это слово кажется таким слабым, таким глупым по сравнению с поступком Мелиссы, со всем этим ужасом.

Мелисса смотрит на меня так, будто наткнулась на что-то омерзительное.

— Завидую? Тебе?

Но мне эта догадка кажется правильной. Она многое объясняет.

— Ты думаешь, что стала бы лучшей матерью, чем я.

— Я больше любила бы своих детей, это уж точно.

— Я люблю своих детей! — Поверить не могу, что Мелисса в этом сомневается.

— Да ты их едва видела. Они мешали тебе заниматься своими делами, и ты сбрасывала их мне на шею всякий раз, когда они тебе надоедали. Кто научил Кейти готовить? Кто помог Джастину выйти из той шайки хулиганов, когда он учился в школе? Если бы не я, он бы уже сидел в тюрьме!

— Ты говорила, что рада присматривать за ними.

— Потому что они нуждались во мне! Кто еще у них был? Мать, постоянно занятая на работе, постоянно ноющая, постоянно рыдающая.

— Это несправедливо, Мелисса.

— Это правда, нравится тебе такое или нет.

Кейти молчит. Ее трясет, кровь отлила от ее лица. Мелисса выпрямляется, садится в кресло у рабочего стола и включает компьютер.

— Отпусти нас, Мелисса.

— Ой, брось, Зоуи, ты не настолько тупая. Ты знаешь о веб-сайте, знаешь, что я сделала. Я не могу просто отпустить тебя.

— Тогда оставь нас здесь! — кричу я, вдруг осознав, что есть и другой выход из этой ситуации. — Уйди, запри нас здесь. Мы не будем знать, куда ты сбежала, и ничего не расскажем полиции. Ты можешь уничтожить все доказательства на своем компьютере!

Я понимаю, что близка к истерике. Я встаю, еще сама не зная, что собираюсь сделать.

— Сядь.

Я не чувствую ног, но они сами несут меня к Мелиссе.

— Сядь!

— Мам!

Все происходит так быстро, что я не успеваю отреагировать. Мелисса хватает стул и бьет им меня в живот, мы обе валимся на пол, она прижимает меня к плиткам. Левой рукой Мелисса хватает меня за волосы, запрокидывая мне голову, правой приставляет нож к моему горлу.

— Все это начинает мне надоедать, Зоуи.

— Слезь с нее! — вопит Кейти, дергая Мелиссу за жакет и пиная ее ногой в живот.

Но Мелисса не обращает на нее никакого внимания. Лезвие давит мне на горло.

— Кейти… — шепчу я. — Прекрати.

Моя девочка отступает. Ее бьет крупная дрожь, и я слышу, как стучат ее зубы. Ранка на шее болит.

— Мам, у тебя кровь идет!

Я чувствую, как что-то стекает у меня по шее.

— Ты будешь слушаться?

Я киваю, и от этого движения кровотечение усиливается.

— Отлично. — Встав, Мелисса отряхивает колени, достает из кармана носовой платок и тщательно протирает нож. — А теперь садись на место.

Я следую ее указаниям. Мелисса возвращается к столу, что-то набирает на клавиатуре, и я вижу знакомый дизайн сайта «Найдите Ту Самую». Мелисса вводит имя пользователя и пароль, и теперь сайт выглядит иначе. Она вошла в систему как администратор. Свернув окно, она открывает новое, нажимая клавиши на клавиатуре. Я вижу платформу метро. Людей совсем мало, человек десять ждут поезд, женщина с чемоданом на колесиках сидит на лавочке в центре платформы. Вначале я думаю, что это фотография, но затем женщина с чемоданом встает и идет по платформе.

— Это камеры наблюдения?

— Да. Камеры не мои, но мне удалось скопировать их записи. Я раздумывала над тем, не установить ли свои камеры, но так я ограничилась бы всего парой линий. А сейчас я могу получать данные со всех станций. Это Юбилейная линия. — Пара кликов — и картинка меняется. На экране уже другая платформа, люди ждут поезд. — Я не могу управлять системой в целом, очень жаль, что нельзя менять направление камер, поэтому я вижу только то, что видят операторы Центра. Но благодаря этой системе все стало намного легче — и интереснее.

— Ты о чем? — спрашивает Кейти.

— До установки этой системы я не знала, что происходит с женщинами. Мне приходилось убирать их анкеты с сайта, как только кто-то их покупал, да еще и постоянно проверять, не сменили ли они работу, не изменился ли их маршрут. Иногда проходило несколько дней, прежде чем я понимала, что та или иная женщина просто купила новое пальто. Это плохо для бизнеса. А камеры наблюдения означают, что я могу увидеть их, когда мне вздумается. И увидеть, что с ними происходит.

Она еще что-то набирает, а затем преувеличенно торжественным жестом нажимает клавишу ввода. На ее лице расплывается недобрая улыбка.

— Итак, почему бы нам не сыграть в одну игру?