Глава 33
Поль. Разговор с богиней

Вот оно в чем дело-то оказывается! А я гадаю, чтобы значили эти переглядывания между Леоном и Кайрой? Что уж тут спорить, появление Милы в стенах академии меня откровенно шокировало. Как? Она ведь по официальным данным лишена магии и отчислена, а значит сюда ей путь заказан. Да и вообще, как ей удалось смыться от Варлея? Отец же договорился с ним, и вот, на тебе! Хотя, чему удивляться? Как бы не был силен в защитной магии Варлей, ему все равно не тягаться с богиней, пусть частично и лишенной сил.

Взглянул на сияющую улыбкой девушку. Сердце сжалось от мысли что вскоре я ее потеряю. А в том, что это рано или поздно произойдет сомнений почему-то нет.

– Так все же, как ты тут оказалась? – произношу, не зная, что еще сказать.

– Вышла оттуда и пришла сюда, – буркнула она, явно расстроившись.

– От Варлея так просто не выйдешь, если имелось распоряжение задержать до поры до времени, – говорю, понимая что несу откровенную чушь.

– А ты как я посмотрю, так и рад от жены избавиться? – прищурив глаза, прошипела она, и Леон с Кайрой тут же слиняли, оставив нас наедине.

– Поел? – произносит Мила, и звучит это не как вопрос, а будто приказ.

– Угу, – отвечаю.

– Тогда пойдем-ка прогуляемся, нам кажется пора уже поговорить.

Вышли из столовой. На улице уже стемнело, повсюду плярисы светят. Мила идет на шаг впереди задавая направление.

– Ты богиня? – очутившись в парке уточнил я.

Да, Ворон мне уже сказал, но… Ни то чтобы я не поверил лероссу, просто хотелось услышать это именно из ее уст.

– Есть немножко, – вздыхает.

– И уйдешь?.. – затаив дыхание спрашиваю, а сам сжался весь и даже взглянуть в ее сторону боюсь.

– Не знаю, – тихо отвечает, а у меня словно все обрывается внутри, и только где-то в глубине сознания едва различимо затеплился огонек надежды. – Это не от меня зависит, – добавляет Мила, и звучит это как… Отговорка.

Значит… Значит, она этого хочет. Мечтает уйти навсегда, но не желает обидеть меня своим признанием?! Или? А что тут гадать!

– Но хотела бы? – останавливаясь, поворачиваюсь к ней, наблюдая за сменяющимися на таком родном и любимом лице, эмоциями.

– Не представляю, как буду жить без… Тебя… Ворона… – едва слышно шепчет, а меня ощущение будто мне в сердце кто-то клинок вонзил и проворачивает липкую от крови рукоять.

И так тоскливо на душе становится, хоть волком вой! И бессилие раздражает: что я могу изменить? Ничего. Доказать ей, что здесь, рядом со мной будет лучше? А откуда я знаю каково ей там, вдали от меня? Может это действительно от нее не зависит, и она страдает не меньше моего?

– А забрать нас нельзя? Ну туда, в ваш мир?

Она невесело усмехнулась и немного подумав, заговорила:

– Давай только предположим, что подобное возможно. Допустим, что ты сможешь уйти со мной. Подумай о том, что после нашего ухода, тебя здесь больше не будет, а вот та, вторая Мила, останется в этом теле. Именно она будет носить под сердцем твоих двух малышей. И она останется здесь. Одна. Без тебя. А я почему-то уверена – что она тебя искренне любит.

– В отличие от тебя… – вздохнул я, мысленно проклиная себя за не в меру длинный язык.

– Зря ты так, – произносит Мила, и в голосе звучит обида.

Что значит такая реакция? Конечно же, хочется верить, что она меня любит и не желает расставаться, но… Я уже достаточно взрослый мальчик, чтобы верить в сказки, где богиня может искренне, всей душой, полюбить дракона.

Идем. Молчим. О чем она в этот миг думает? Я вздохнул. И вдруг меня осенило – другой мужчина! Вот она причина ее нежелания остаться здесь или взять меня с собой!!! Не сдержавшись, уставился Миле в глаза боясь упустить нечто важное в ее реакции:

– У тебя там кто-то есть, да? – спрашиваю, а самого от подобного предположения буквально на части разрывает.

– Нет, – как-то робко улыбнулась она. – Нету, – добавляет, и я не в силах сдержать порыв, обнимаю самую родную самую любимую женщину во всех мирах.

Она не отстранилась и на том спасибо. Глажу ее волосы, плечи, спину, целую, будто в последний раз, будто прощаясь навеки. А Мила стоит, странно напряжена. Видать ей и в правду нелегко все это дается. Устает? Или ей плохо тут на Рестанге? Хотя, глупый вопрос – она же здесь в качестве наказания пребывает.

– Что от тебя требуется? – спрашиваю, уткнувшись лицом в ее волосы, вдыхая раз за разом их аромат, словно стараясь впитать его в себя, запомнить.

– Пока что выяснить: что с Каитором и разобраться с Шелдом… – отвечает.

Слушаю и поражаюсь – как же так вышло, что я сам начал узнавать о случившемся с главарем виргтонской шайки? Ведь никто меня не просил этого делать, просто вдруг показалось что это важно, как будто предчувствовал, что эти сведения понадобятся для Милы.

– А потом?

– Вернуть вам былое величие и свергнуть императора.

– Ясно, – вздыхаю и рассказываю то, что успел выяснить.

Слово за слово. Что-то я поведал, что-то она предположила, и выстроилась вполне логическая цепочка: при Каиторе жил пес по имени Дик, и Мила была уверена, что это прикинувшийся животным леросс-протестант, решивший избавиться от всех претендентов, подходящих на роль следующего императора. Каитор – довольно сильный в перспективе маг, первенец одаренной женщины, Шелд, по ряду причин входит в тот же список, но…

– Вот тут-то в твоей теории большая брешь – я не первенец, – задумчиво произношу.

– Уверен? – усмехнулась Мила.

– Ну-у… Мама обрела дар после моего рождения, – воззрился я на нее.

– Ага, ага… Я тоже забеременела якобы уже после лишения магии, – приподняв бровь произносит, тут-то я и задумался – а могло быть такое, что родителям какое-то время удавалось скрывать информацию о пробуждении маминого дара?

Ну что тут скажешь? Уела – да, об этом я как-то и не подумал совсем, а ведь при таком раскладе многое меняется.

А потом зашла речь о ее пребывании у Варлея и опять мы едва не поругались. Я тоже хорош, вспылил, фыркнув на тему, что все-то она знает!

– Вместо того чтобы расстраиваться, – отозвалась Мила. – Лучше бы искал плюсы в моем уходе, – говорит, а у меня сердце кровью от этих слов обливается, хочется встряхнуть ее и крикнуть в самое ухо, коль не понимает – не хочу я плюсы искать! НЕ ХО-ЧУ! Но это лишь мысли и потаенные желания, а Мила тем временем продолжает свою речь: – Она ничего знать не будет, – произносит, а меня эти слова словно хлыстом бьют. – Прости, – добавляет, видимо заметив мою реакцию, вот только мне от этого не легче.

– Да что уж там… – невесело усмехаюсь в ответ. – По крайней мере это было честно. Пойдем уже к воротам. Вряд ли меня выпустят. Подожду тебя внутри.

Как и предполагал, меня остановили, а Мила беспрепятственно вышла наружу. Пока она была за пределами академии, я весь извелся от волнения. Не потому, что она общалась с Дел Кареном, нет, а потому… Пусть она хоть сто раз богиня, это не значит, что неуязвима, а там, за воротами зловещая долина Мертвых, куда с наступлением темноты даже бывалые маги не рискуют сунуться. К тому же, не выходит из головы тот факт, что за пределами этих стен уже дважды за последнее время происходили нападения. Но мои уговоры на тему сходить туда завтра с утра – не подействовали. Есть у Милы дурная привычка: вобьет себе что-нибудь в голову и не переубедить.

Наконец-то она вернулась. Отвела меня в сторонку, туда где нас точно не могли услышать и поведала то, что удалось узнать от Дел Карена. Как выяснилось Дик исчез как раз за несколько дней до празднования Слияния Лун, а значит, подмена Шелда произошла примерно три месяца назад. Вопрос: жив ли брат? Или… Эх… Как там мой Рос? Как же мне не хватает его…

– Ладно… Прости, устала очень. Пойду я, – в конце рассказа произнесла Мила, и… Ушла.

Я стоял и смотрел ей вслед, ощущая будто часть меня отрывается и уходит за ней. Но что тут поделаешь? Да, хочется побольше быть рядом с ней, пока есть такая возможность, однако стоит ли настаивать, если наши желания не совпадают? Смысл тешить себя иллюзиями на тему того что она передумает и останется тут? Хотя… Может она и вправду просто-напросто устала? Хотелось бы верить, что все именно так.

Утром, я первым делом помчался к женскому общежитию, но всевидящая комендантша меня засекла уже на лестнице, и с удивительной прытью отловила, как нашкодившего котенка вышвырнув на улицу. Хожу возле крылечка. Жду. Должна же Мила выйти когда-то? Полчаса. Час.

– Привет! – раздался из-за спины девичий голосок.

Оборачиваюсь. Соседка Милы, с целительского факультета.

– Привет, – отозвался я. – А Мила…

– Давно уже ушла, – не дала мне договорить девушка. – Еще только-только рассвело.

– Куда?

Та в ответ лишь плечами пожала и поспешила в сторону столовой. А я… Я рванул к воротам. Выпустить меня, конечно же, не выпустили, но подтвердили предположение – искомая мной девушка покинула стены академии около полутора часов назад.

Как же я злился и ненавидел всех и вся в этот момент. Себя за свое бессилие. Академию – за то, что превратилась для меня в тюрьму. На отца и ректора выдворивших меня сюда. На Милу, за то, что ничего не сказала уходя, а я теперь мучаюсь, гадая – куда на этот раз она может вляпаться?..

Рванул к административному зданию. Кабинет ректора был закрыт, но это и не удивительно, учитывая столь ранний час. Хотя у меня имелось подозрение, что Дел Шантуа появляется тут только днем на несколько часов и потом исчезает – скорее всего отправляясь в наш родовой замок. Я метнулся к тому зданию, где жили преподаватели. Увы, там ректора тоже не оказалось, а значит… Значит, я заперт в академии как в клетке.

Весь день проходил как неприкаянный. Гадал как там Мила? Все ли у нее нормально? Не грозит ли ей опасность? Рвался к ней душой, искренне сожалея, что мы не можем общаться мысленно, как делали это с лероссом. Как было бы удобно! И ведь не факт, что у нее нет таких возможностей. Просто она о них может не знать. Увы, была бы рядом, попросил бы попробовать связаться со мной мысленно, но ее нет.

На переменах бегал к ректору, к общежитию, спрашивал у комендантши не появилась ли Мила. После третьего моего визита, женщина, сжалилась и сказала, что если та появится, пришлет ко мне кого-нибудь с весточкой. Вот я и ждал, но все равно при любой возможности бегал к воротам или общаге. Лекции как-то незаметно прошли мимо. Друзья, заметив мое настроение разговорами не докучали, а вечером… Вернее, глубокой ночью, когда я вымотанный и морально и физически провалился в сон, мне снова привиделась Земля. А теперь я знал, как называется планета, где живет Мила.