Глава 8
Встречи
Предложение Зотова возглавить спецгруппу для похода подо льды Северного полюса не стало для Дениса неожиданностью. Он давно ждал этого момента, понимая, что спецслужбы не упустят шанса найти уцелевшие сооружения северной цивилизации, тем более что Дрёмов напрямую заявил о существовании второго Буфера, а Вербов и Вершинина в действительности побывали в прошлом.
– Собирайся, – сказал ему Зотов при расставании на базе ГРУ в подмосковном Верейске. – У тебя два дня. Лишнего ничего не бери, в Мурманске получишь всё, что необходимо для экспедиции.
– Документы тоже не брать? – пошутил Вербов.
Зотов оценивающе оглядел лицо Вербова.
– Как говорил мой командир сержант Толстиков, когда я служил: потому как времени немного, я вкратце матом объясню. С чего это ты такой весёлый?
Вербов смутился, отвёл глаза.
– Да так… переживаю… Вершинина утверждена?
– Что за вопрос?
– В прошлом походе у неё были особые полномочия…
– В этом походе особые полномочия будут у эксперта группы, им назначен Ковалёв Юрий Илларионович, археолог и гляциолог, спец по аномальщине. Кстати, поэт.
Вербов покачал головой.
– Жесть!
– Не очень-то веселись, он действительно хороший поэт и знаменитый исследователь, автор множества работ по древнерусской истории.
– Да я не возражаю.
– А насчёт Вершининой – не раскатывай губу, не позволяй лишнего, она замужем и вообще не из нашей епархии, федералы на неё очень рассчитывают.
– Инга замужем?! – не смог удержать удивления Вербов.
– Ты не знал?
– Она говорила… что была… когда успела выйти? За кого?
– Он директор Агентства стратегических инициатив, Новожилов, выходец из бизнес-кругов, владелец частного военного фонда.
Вербов проглотил ком в горле. Мир вокруг потускнел.
– Странно… так неожиданно.
– Не переживай, – нахмурился Зотов, – мужикам зачастую недоступна женская логика, и ещё неизвестно, кому повезло, как поётся в одной песне.
Вернулся домой Вербов в смутном расположении духа, перебирая в памяти беседы с понравившейся ему женщиной, ее намёки на продолжение встреч, то, как она ходит, говорит, смеётся, и даже подумал – не отказаться ли от предложения? Потом взыграло самолюбие, он подавил желание немедленно позвонить Инге и решил не обращать внимания на новые обстоятельства, а принять их как ещё один вызов судьбы. Ему даже стало интересно, как поведёт себя строгая госпожа полковник «конторы», сначала подававшая надежды на иные отношения, а потом внезапно поменявшая вектор интереса.
Вечером двенадцатого июля он собрался было наведаться к бывшему однокашнику Серёге, жившему в районе Мневников, однако вдруг позвонила двоюродная сестра Татьяна:
– Дениска, привет, ты где?
Татьяна была на двенадцать лет старше Вербова и жила в Митине, в двухкомнатной квартире на улице Дубравной, воспитывая в одиночку сына Никиту. Сыну исполнилось девятнадцать лет, он учился в Московском институте инженеров транспорта и особых хлопот матери не доставлял, несмотря на отсутствие отца, и хотя по молодости лет пытался не отставать от сверстников, заимствовав у них тягу к тату, странным причёскам, не менее странным нарядам и компьютерным играм, учился хорошо и всегда помогал матери по дому.
– Что случилось? – насторожился Вербов, почуяв в голосе сестры панические нотки.
– Никиту забрали! – всхлипнула Татьяна.
– Что значит забрали? Кто забрал?
– Полиция… он за хлебом пошёл, магазин через дорогу, а его остановили двое полицаев, потребовали документы. А зачем ему документы в булочной? Он выскочил в рубашке и шортах.
– Откуда тебе известно о полицаях?
– Сосед увидел это безобразие, позвонил. Я выбежала, а их уже след простыл, увезли.
– Куда?
– Откуда я знаю? В отделение, наверно. Сосед сказал, что Никита просил, мол, дом рядом, давайте зайдём, я паспорт покажу, а те ни в какую, мобильник забрали и увезли.
– Чего же сосед не вмешался?
– Не знаю… может, побоялся… что делать, Денис?
– Жди, я сейчас подъеду.
– Побыстрей только, а то я уже поседела.
Вербов глянул на часы, с досадой подумал о потерянном вечере, но делать было нечего, парня надо было выручать, а как могут вести себя с задержанными доблестные «рыцари правопорядка без страха и упрёка», он знал. Не проходило недели, чтобы о полицейском беспределе не писали газеты. Точно такой же случай, один в один, был описан в газете «Завтра». Там всё случилось с парнем, также направленным матерью в булочную и задержанным «наводителями порядка». Правда, в том случае мать успела-таки выскочить из дома и отбить сына у двух полицейских, уже начавших составлять протокол «о правонарушении».
Решение созрело не без колебаний.
– Товарищ полковник, – позвонил Денис Зотову, – вы кого-нибудь знаете в митинском РОВД?
– Никого, зачем тебе?
– Вы меня однажды выручили, помогите ещё раз.
– Слушаю.
– Моего племяша замели полицаи…
– Замели, – хмыкнул Зотов, – что за выражение, полковник? Ты же не зэк, сбежавший из колонии.
– Задержали, – поправился Вербов.
– Подробности.
Денис рассказал, что знал сам.
– И чего ты хочешь от меня? – осведомился начальник управления.
– Позвоните в РОВД, если это возможно, я подъеду и заберу парнишку. Ему девятнадцать всего.
Зотов размышлял недолго.
– Хорошо, позвоню, только не поднимай кипиш, нам в такие дела лучше не соваться.
– Кипиш, – поддразнил начальника Вербов, – ну и выражаетесь вы, товарищ полковник, словно мы вместе из колонии сбежали.
– Поговори мне, салага, – проворчал Зотов, – распустился совсем за границами.
Вербов выключил мобильный и с лёгкой душой зашел в лифт; жил он на шестнадцатом этаже многоэтажки, в Павшинской пойме, между МКАД и Красногорском.
От дома Вербова до митинского райотдела полиции было всего восемь километров. Денис поставил свою золотистую «Киа Спорт» напротив здания полиции на улице Барышиха, пропустил шумную компанию молодых людей, которую заводили в отделение трое полицейских. Одеты горлопаны были в такие убогие костюмы, что на ум невольно пришло горестное высказывание Сальвадора Дали: «В Нью-Йорке я увидел панков, затянутых в чёрную кожу и увешанных цепями… Нам выпало жить в дерьмовую эпоху, а им хочется быть дерьмее самого дерьма».
Зайдя внутрь, он огляделся, Никиту в коридоре не увидел, подошёл к окошку дежурного по участку.
– Товарищ капитан, ваши ребята задержали мальчишку, Никиту Воронова, вам не звонили по этому поводу?
Сидевший за столом в дежурке полицейский с погонами капитана оторвал взгляд от экрана компьютера. Лицо у него было сонно-неподвижное, губы шевелились, будто он читал молитву.
– А вы кто?
– Я его дядя.
– Он задержан по делу о хулиганстве, приставал к прохожим, матерился, документов при себе не имел.
Вербов сдержал крепкое словцо.
– Это неправда, парень просто выбежал из дома в булочную, он рядом живёт и ни к кому не приставал.
Капитан покосился на вошедшего в дежурку здоровенного сержанта с таким же, как у него, сонным лицом.
– У меня другие сведения, докладная записка. Вот сержант Сидоров подтвердит.
– Ругался, кричал, – кивнул здоровяк.
– Я знаю его девятнадцать лет, он никогда ни с кем не конфликтовал и не ругался! Где он у вас? Давайте спокойно поговорим с ним.
– В «обезьяннике», – пожал плечами сержант. – Отвратительно себя ведёт. Пусть посидит до утра, может, за ум возьмётся.
– Отойдите, гражданин, – сказал капитан равнодушно, – не мешайте работать.
Вербов понял, что достучаться до сознания стражей порядка ему не удастся, хотя он встречал среди них и умных людей, но эти амбалы мыслили стандартами инструкций и признавать свои ошибки не умели.
«Когда же позвонит Зотов?» – пришла мысль. Или полковник не нашёл того, кто может помочь?
– Отойдите, гражданин, – снова сказал капитан скучным голосом. – А то и вы тут посидите, рядом.
– Я тебе посижу, мудила! – рассвирепел Вербов, задетый за живое. Достал удостоверение, раскрыл, сунул в окошко. – Читай, если умеешь!
Капитан вздёрнул брови, вгляделся в документ, начал шевелить губами.
– Полковник… Вербов… Главное управление…
– Если я говорю, что парень ни в чём не виноват, значит, не виноват! Я привык отвечать за свои слова, в отличие от вас! Освободите мальчишку!
На пульте селектора зазвонил телефон.
Капитан снял трубку, не спуская глаз с удостоверения.
– Капитан Обноскин… да, товарищ полковник… так точно… понял, сейчас сделаю. – Дежурный положил трубку на рычаг, посмотрел на сержанта. – Сидоров, выпусти задержанного.
Сержант с любопытством бросил взгляд на красную книжечку Вербова, покачал головой, но возражать не стал, вышел из дежурки.
– Хорошо устроились, терпилы, – усмехнулся Вербов, проводил взглядом весёлую компанию задержанных «панков». – Для статистики сажаете? Чтобы в отчётах галочку поставить – мол, защищаем граждан от хулиганья?
– Ты поосторожней в выражениях, полковник, – пробурчал капитан. – За оскорбление органов при исполнении и срок можно получить.
– Так ведь я тебя не оскорблял, служивый, – презрительно скривил губы Вербов. – Я констатировал факт.
Капитан пустил морщины по лбу, размышляя над словами Дениса, но отреагировать не успел.
Дверь в конце коридора распахнулась, и двое здоровенных полицейских – давешний сержант и младший лейтенант с упитанной рожей Робина Бобина Барабека – вывели Никиту. Вербов поспешил к нему, подумав, что с племянником стоит поговорить о моде и приличной одежде, так как выглядел он не намного опрятнее «панков».
– Дядя Денис?! – обрадовался молодой человек.
Вербов взял его под руку, повёл к выходу. Оглянулся.
– Вы его задерживали?
Полицейские переглянулись.
– Ну, мы, – насморочным голосом заговорил лейтенант.
– За что? Он и в самом деле матерился, кричал, приставал к прохожим?
– Да врут они всё! – выпалил Никита.
– Молчи, с тобой у меня будет отдельный разговор. Так что скажете, два брата-ренегата? Рейтинг службы повышаете? Премию небось дадут?
– Ты шёл бы себе… – начал сержант.
Вербов вернулся, поймал могучую руку, вывернул так, что здоровенный амбал с воплем согнулся в три погибели, ткнул палец в грудь опешившего, побледневшего лейтенанта, ищущего кобуру на кителе.
– Стой где стоишь, законник! Терпеть ненавижу таких отморозков в форме! Увижу ещё раз – скормлю Интернету, век не отмоетесь! А надо будет – и поломаю чего-нибудь.
Выпустив сержанта, он повёл племянника, восхищённо взиравшего на дядю, в полной тишине, под взглядами полицейских и каких-то людей в гражданском, к выходу из РОВД. Останавливать его никто не решился.
В кабине машины Вербов усадил Никиту на пассажирское сиденье, повернул к себе лицом и строго проговорил:
– Маме ни слова, понял?
Никита торопливо закивал.
– И самое главное: смени имидж! Ты похож на сбежавшего из сумасшедшего дома идиота! Умные пацаны так не ходят! Хочешь выпендриться – делай это по-другому, интеллигентно. В Интернете много интеллектуальных площадок и территорий смысла. Запомнил?
– Да-да, понял, дядя Денис… ух, как ты его круто слабал! Научишь?
Вербов вздохнул, расслабляясь, отвернулся, сел поудобней, взялся за руль.
– Научу… если поумнеешь.
Домой в этот вечер он вернулся поздно и встретиться с Серёгой не смог, договорился на другой раз, хотя когда этот другой раз случится, не знал и он сам.
* * *
На следующий день рано утром Денис улетел в Мурманск, не забыв поблагодарить Зотова за помощь в вызволении племянника и выслушав его напутствие «не поддаваться на провокации». Что имел в виду начальник Управления спецопераций, Вербов не совсем понял, однако пообещал «соответствовать».
Его встретили в Мурмашах – аэропорту Мурманска – двое молодых парней в гражданском, оказавшиеся сотрудниками военной полиции Видяево. Он уговорил их заехать к родителям и заскочил в родной дом на улице Полевой, застав там одну мать: отец уже успел уйти на работу, он учил школьников старших классов истории.
Мать, тоже учительница, но географии, обрадовалась нежданному появлению сына и огорчилась, когда он сообщил ей, что проездом.
– Ты один? – спросила она с тайной надеждой.
– А с кем я должен быть? – улыбнулся Вербов.
– В прошлый раз ты приезжал с красивой девушкой, с Ингой.
Вербов поморщился.
– Она уже вряд ли сюда приедет.
– Разошлись? – по-своему поняла сына Надежда Андреевна.
– Мы и не сходились.
– А мне она понравилась.
Вербов промолчал, хотя воспоминания снова нахлынули на него волной, и справиться с ними было нелегко.
Поговорили о переживаемых временах, о родственниках и их детях, Вербов рассказал маме о встрече с сестрой Татьяной и её сыном, умолчав о причине встречи, и убыл в Видяево, пообещав после командировки (что за командировка, она не спросила, понимая, что сын служит в секретных войсках) заехать и провести с семьёй несколько дней.
В Видяево, на базу подводных лодок Северного флота, он прибыл в три часа дня.
Погода стояла отменная, солнечная, и думать о походе на край света, к Северному полюсу, не хотелось. К тому же волновали мысли о предстоящей встрече с Ингой, отчего настроение у Вербова было минорным.
На знакомом пирсе подземной базы его встретили двое мужчин, один в форме морского офицера – капитан первого ранга Шманкевич, начальник дивизиона подводных лодок, другой в гражданском, хотя он тоже служил на базе, начальником службы безопасности, – полковник Карбидов.
– Здравия желаю, – козырнул Вербов, бегло оглядывая акваторию гигантского грота, в котором располагались подводные крейсера Северного морского флота России, освещённого прожекторами и лампами дневного света.
В настоящий момент у причалов стояли два атомохода класса «Борей» и две новые дизель-электрические субмарины проекта 636, оснащённые торпедным комплексом «Пакетник-НМ». В этот комплекс входила и модульная пусковая установка «СМ-588», стреляющая новейшими торпедами МТТ и реактивными противоторпедами «М-15» калибра 324 миллиметра, развивающими скорость под водой в пятьдесят узлов.
Впрочем, перехватчик «Грозный», который доставил группу Вербова к Антарктиде, имел ещё более совершенные и быстрые торпеды «Шквал-ММ», настоящие подводные ракеты, от которых ни один флот мира не имел защиты.
Перехватчика Вербов не увидел, поэтому спросил в шутливом тоне, обменявшись рукопожатиями со встречающими:
– Такси на Северный полюс ещё не подано?
Шманкевич улыбнулся на шутку.
– Такси будет завтра, оно забирает с Севморзавода новый батиплав.
– Понятно. Я первый?
– Нет, вас уже ждут в береговой кают-компании.
– Кто?
– А кого бы вы хотели увидеть? – поинтересовался Карбидов, производивший впечатление работника банка, изучающего клиента.
– Ну… в общем… – не сразу нашёл ответ Вербов.
– Легче, наверно, назвать только тех, – подмигнул ему каперанг, – с кем не хотелось бы идти в поход.
– Таких нет, все ребята отработали по полной… ни к кому лично у меня претензий нет.
– Вам придётся подписать бумагу, – сказал Карбидов.
– Я же подписывал. – Вербов имел в виду меморандум о неразглашении государственной тайны.
Карбидов протянул планшет.
– Это было год назад. Читайте.
На экране айпада проступил текст.
Вербов прочитал.
– Не возражаю.
Карбидов протянул стержень для электронной подписи.
Вербов расписался под документом.
Карбидов убрал айпад.
– Идёмте.
Сошли с пирса, поднялись на береговой откос к модульным домикам береговых служб, подошли к одному из них с табличкой на двери: «Клуб». У Вербова защемило сердце при мысли, что сейчас он увидит Ингу.
Карбидов остановился.
– Встретимся вечером.
Вербов с трудом нашёл в себе силы пожать полковнику руку.
Шманкевич первым вошёл в домик размерами в два автотрейлера. Вербов пристроился за ним.
Внутреннее убранство «клуба» вполне соответствовало корабельной кают-компании, да и вмещало примерно столько же отдыхающих – не больше дюжины. Почти все места за длинным столом были заняты, и Денис сразу увидел женщину, сидящую на диванчике с краю в морском комбинезончике. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, потом Вершинина отвернулась, и Вербов выдохнул застрявший в лёгких воздух.
Ожидание в душе сменилось грустным сожалением, но он заставил себя отбросить лишние эмоции и уже смелей оглядел сидящую за столом компанию.
Здесь собрался весь прежний экипаж «Краба» во главе с Лобановым, двое мужчин сугубо штатского вида, Вершинина, неизвестный Вербову моряк в форме капитана второго ранга и ещё одна женщина в обычном костюмчике, с лицом строгой учительницы математики.
Команда батиплава вместе с капитаном дружно встала из-за стола. Лобанов подбежал, обнял приятеля.
– Денис! Рад видеть!
– Взаимно, – искренне сказал Вербов. – Ваня, Володя…
Подводники, улыбаясь, потискали его руку.
Вершинина смотрела исподлобья, но не враждебно, и Денис рискнул протянуть ей ладонь.
– Товарищ полковник…
– Товарищ полковник, – сказала она с непонятной интонацией. – Как дела?
– Дела пока идут отлично, – ответил он, подделываясь под её тон, – поскольку к ним не приступал.
Скользнувшая по красивым губам женщины едва заметная улыбка показала, что она понимает его состояние.
– Знакомьтесь, – сказал Шманкевич. – Они пойдут с вами. Ковалёв Юрий Илларионович, гляциолог, археолог.
Поднялся мужчина в сером костюме и водолазке, плотного телосложения, с крупными чертами лица и голубыми проницательными глазами. Лоб его пересекал, переходя на висок, синеватый шрам, в чёрных волосах серебрилась седина. Пожатие руки учёного оказалось крепким.
– Наслышан, – коротко сказал он.
– Это не про меня, – пошутил Вербов.
– Титов Роберт Романович, – представил каперанг второго мужчину, оставшегося сидеть. – Эксперт по аномальным подводным явлениям, вулканолог.
Титов выглядел старше Ковалёва, однако было заметно, что он следит за собой, тщательно подбривая бородку и усы, а также волной выкладывая волосы цвета сосновой коры. В молодости он, очевидно, занимался спортом, о чём говорили развёрнутые широкие плечи и осанка, а также широкий подбородок. Карие глаза учёного маслено поблёскивали. На нём была серебристая куртка, свитер под ней красного цвета и вольного кроя штаны.
– Мартынов Алексей Алексеевич, – представил моряка Шманкевич. – Капитан эсминца «Петрозаводск», который будет подстраховывать лодку. И Кожушко Марина Андреевна, наш снабженец.
Вербов поклонился.
– Поскольку собрались практически все, – присел, доставая айпад, Шманкевич, – давайте обсудим кое-какие детали похода. Может, у кого-нибудь возникнут дельные мысли.
Экран планшета отразил карту Заполярья России и прилегающие к нему моря.
– Это маршрут.
На экране вспыхнула красная пунктирная линия, выходящая из Ара-губы Кольского залива, обходящая архипелаги островов и обрывающаяся в ледяном поле недалеко от Северного полюса.
– Почему трасса не доходит до полюса? – спросил Лобанов.
– Потому что Бараний Рог найден в этой точке, – ткнул пальцем в экран каперанг. – Подразумевается, что именно здесь когда-то располагался храм Меру.
– Не думаю, – басом возразил Титов.
Все посмотрели на него.
– У вас конкретные данные, коллега? – доброжелательно осведомился Ковалёв.
– Карта Меркатора неточна, я потратил почти сорок лет на изучение этого района и уверен, что мировая общественность введена в заблуждение. Центр гиперборейского ашрама следует искать западнее.
– Где именно? – спросил Шманкевич.
Титов всмотрелся в карту, осторожно коснулся экрана кончиком ручки.
– Здесь.
– Мы можем завернуть и в этот район, – пожал плечами Лобанов.
– Это уже как решит командование, – сухо проговорил Шманкевич. – По маршруту есть замечания?
– Не проще ли пройти к хребту Ломоносова между Землёй Франца-Иосифа и Шпицбергеном? – спросил Лобанов.
– Шпицберген относится к территориальному сектору Новергии, возле него пасутся американские подлодки, лучше не рисковать.
– Они же заходят в наши воды без всяких угрызений совести, почему мы не можем скрытно ответить тем же?
– Теперь просто так не зайдут, мы закрыли наш сектор поясом…
– «Статуса-6», – закончил капитан эсминца.
– Ещё вопросы?
– Зачем нас будет сопровождать эсминец? Мы справимся и сами.
– Эсминец дополнит группировку кораблей в океане, которая скоро начнёт «штатные» учения и тренинг северного спецназа.
– Понятно.
– Вообще-то учения привлекут внимание всех флотов в этой акватории. Может, не стоит их проводить?
– Во-первых, американцы тоже выводят свой флот ближе к полюсу. Во-вторых, на борту наших кораблей установлены «Шиповники» и «Акации», ни один дрон близко не подлетит, ни один спутник ничего не увидит. – Шманкевич имел в виду комплексы радиоэлектронной борьбы, недавно поступившие на вооружение армии и флота.
– У меня больше вопросов нет. Жду изделие. Кстати, оно испытано или сразу со стапелей?
– Разработчики опускались в нём на пару сотен метров в Белом море, но основные испытания лягут на вас.
– Справимся, – небрежно бросил Лобанов, косясь на свой экипаж. – Да, парни?
Подводники ответили кивками.
– Тогда располагайтесь, места в нашей гостинице вам уже подготовлены. К вечеру придёт «Грозный», будете знакомиться с новой техникой. Отплытие завтра. – Шманкевич козырнул и ушёл.
– Ну-с, милые мои, – сказал, вставая, Титов, – я, пожалуй, тоже отправлюсь отдыхать, сутки не спал по разным обстоятельствам.
– Я с вами, коллега, – поднялся Ковалёв.
За ними засобирались и моряк с начальницей службы снабжения базы.
– Да и мы пойдём по домам, – заторопился Лобанов, поглядывая то на Вербова, то на задумчивую Вершинину. – Поспим, пока есть возможность.
Все гурьбой вывалились наружу.
Вербов и Вершинина остались вдвоём.
– Кофе? – предложил Денис делано равнодушным тоном, чтобы хоть что-то сказать.
– Я не хотела тебя обидеть, – проговорила женщина, вскидывая на него глаза, в которых плавились льдинки сомнений.
– Случайно просто повезло, – улыбнулся Вербов. – Как говорил один философ: не затрудняйте себя беседой со мной.
По лицу женщины прошла тень.
– Вы не понимаете…
– Вы… а когда-то мы были на «ты».
– Ты не понимаешь…
– Наверно, только это уже не важно. Почему он? Новожилов, кажется?
– Откуда ты знаешь?
– Земля слухом полнится.
– Он помог мне… и мы уже расстались.
Вербов недоверчиво изогнул бровь, стараясь не нарушить маску иронического внимания.
– Да что ты говоришь? Как это у вас… у чекистов… быстро всё… любовь прошла, завяли помидоры?
Инга застыла.
Вербов почувствовал себя мерзавцем.
– Извини…
Женщина, ни слова не говоря, встала и вышла, а он остался сидеть с ощущением полной потери смысла жизни. В голове ни единой мысли, в душе пустота… и тоска, от которой хотелось прыгнуть с пирса в воду.
Открылась дверь, вошёл Лобанов.
– Я тут гулял, увидел, что она вышла злая как мегера… поругались?
Вербов скривился как от зубной боли, качнул головой.
– Я очень удачно пошутил.
– За тобой это водится, не раз отмечалось. Как говорится, душа просит романтики, а задница приключений. О чём говорили?
– Да ни о чём… она замужем.
– Ну и что, кому это когда мешало? Проблема в другом. Увести чужую жену не сложно, сложно вернуть её обратно.
– Шутник…
– Просто хочу поднять тебе настроение. Всё образуется, вот увидишь, потому что ты ей небезразличен.
– Не придумывай.
– Я видел, как она на тебя смотрела.
Вербов грустно улыбнулся, встал, подтолкнул капитана к двери.
– Идём, психолог, ума не приложу, как мне вести себя с ней.
– Ты командир, она подчинённая, вот и веди себя по рангу, не думаю, что она снова предъявит какие-то особые полномочия. Думай о походе, ей-богу, мне интересно!
Вербов отвлёкся от невесёлых мыслей, вдруг поймав затылком знобкий ветерок тайны…
