Глава 9
Вопреки мрачным ожиданиям Шуста, никто не подверг колонну ракетному обстрелу, и фугасы по дороге не взрывались. Так и тряслись километр за километром, время от времени подогревая из огнеметов самых непонятливых тварей. Здесь таких немного встречалось, это ведь не запад, где с двух сторон может одновременно кинуться пять-шесть руберов и кусачей в сопровождении оравы топтунов и всякой мелочи. Было дело, Карат на похожие ситуации навидался, благо люди, с которыми он тогда ехал, были подготовлены к самому паршивому сценарию, они даже танк с собой тащили.
Пять-шесть серьезных зараженных, и торгаши без напряга уделают. Но это при условии, что твари будут рядовые и не такие продуманные, как тот умник, который так удивлял Карата вчерашним утром. С такой силищей и смекалкой он может успеть забраться в сорванный люк или дотянется до пулеметчика наверху. В общем, даже в одиночку способен натворить дел, дай только шанс.
В сгущающихся сумерках выехали к очередному стабу. Немного потрясло, но затем дорога выровнялась, что показалось странным, ведь вокруг царило запустение, не очень-то похоже на стандартный кластер. Должно быть, за покрытием тщательно следили, да и вон промелькнула невысокая вышка, от которой вдаль уходит линия столбов. Аналогичные Карат уже видел не раз, на них обитатели обжитых территорий размещают следящую аппаратуру. Это позволяет контролировать приличную площадь малым количеством наблюдателей.
– Возможно, ночевать в стабе будем, – заявил он, склонившись к Диане.
Та, зевнув, ответила коротко:
– Хорошо бы, надоело трястись.
На голоса из-за ящика выбрался кот, сделал жалобные глаза, мяукнул. Или насчет поесть да попить намекает, или в туалет невтерпеж, или все одновременно накатило.
– Не показывайся мне на глаза, чудовище бессовестное. – Девочка до сих пор не могла простить Гранду съеденную рыбку.
Карат повел себя куда добрее:
– Потерпи, дружище, похоже, скоро нас выпустят.
Остановились минут через двадцать, проехав перед этим через два поста, где колонна даже не притормозила. Должно быть, все вопросы с охраной решили по радиосвязи, лишние задержки торговцам ни к чему. Народ вымотался столько трястись, почти десять часов ехали, и все это время с напряженными нервами, людям требуется отдых, чтобы с утра продолжили с новыми силами. Маршрут рассчитан таким образом, чтобы темное время суток пережидать в безопасных местах, плюс корректируется с другими караванами. По пути они пересекаются, обмениваясь товарами, или объединяются для совместного движения. Система запутанная, со стороны не всегда понятная, но нестыковки случаются нечасто – это дело отрабатывалось десятилетиями.
– На выход, ваш лимузин дальше не едет, – послышалось из динамиков.
– Ну наконец-то, – обрадовалась Диана и обеспокоенно спросила: – Карат, а тут гостиница есть?
– Может, и есть, но не факт, что у нас на нее хватит денег.
– Плохо.
– Да не волнуйся, все торгаши ночуют, как белые люди. «Караванный двор» – это не гостиница, это что-то вроде их суверенной территории. Все уважающие себя стабы их содержат, это не просто статус поселения повышает, но и выгодно: барыг приманивает, за счет них все расходы окупаются.
– А душ там есть?
– Если стаб не совсем занюханный, то должен быть.
Выбравшись наружу, Карат увидел, что по правую сторону от колонны стоит почти точный ее двойник: три великана-самосвала, здоровенный пикап с крупнокалиберным пулеметом, и только вместо старого бронетранспортера какая-то непонятная колесная машина, не похожая на самодельную, необычно приземистая, с легким бронированием и установленной наверху спаренной зенитной установкой. Причем незаметно, что вооружение устанавливали на заводе-изготовителе – несомненная кустарная доработка, как это модно в Улье.
– Что за техника? – спросил Карат выбравшегося Шуста.
– Я тебе что, ходячая энциклопедия по ржавой броне? Может, здесь на коленке сварили, а может, это личная колымага какого-нибудь Муссолини. Мало ли разного старья со свалок прилетает, при желании тут что угодно ездить заставят. Как тебе, допустим, бронетанковый музей? Есть и такое, ты прикинь, сколько хлама оттуда в строй ставят, а ведь в собрании не все машины серийные, доходит до уникальных экземпляров. Пойду похромаю насчет номеров и пожрать разведаю. Ты со мной?
– Дай немножко воздухом подышать, достают меня такие поездки.
– Ну ты блин, как девочка. Лучше плохо ехать, чем хорошо идти.
– Диану возьми, поможет винтовку донести.
– Тебе не стыдно школьницу эксплуатировать?
– Ни капельки.
– Так ты, получается, такой же бессовестный, как я. Эй! Диана! Ты где там копаешься?! Добрый дядя Шуст хочет тебя озадачить тяжелой игрушкой, а злобный Карат только «за».
– Шуст, ты здесь когда-нибудь бывал?
– Да я рядом на свет появился, считай, родина моя. Ну, в том смысле, что появился в Улье, возле «Пятерочки». И в поселок заглядывал, и на «Караванном дворе» калымил.
– Душ здесь есть? – спросила девочка, подходя.
– Раньше был. Вода тиной воняет, но зато горячая.
– Откуда тина взялась?
– Я тебе что, юный натуралист, чтобы в тине болотной разбираться? Ты носом не крути, это получше, чем в луже умываться. Вот тебе винтовка, тащи и молчи.
С вооружением у троицы что-то вроде кризисной ситуации. Спасибо, что в Полисе не отобрали то, что выдали до операции, из которой вернулись только самые осторожные и везунчик Карат. Так что у него остался недурственный автомат, жаль, что к нему в этом регионе непросто и недешево доставать патроны, крупнокалиберная снайперская винтовка почти без боеприпасов, цены на них вообще заоблачные, и пара пистолетов, один из которых – мало на что годный старенький затертый «ПМ», приспособленный под стрельбу с глушителем, а второй непонятной марки, тяжелый и мощный, вот только к нему всего пять патронов в единственном магазине, причем они настолько необычные, что торговцы, разглядывая их, лишь головами крутили, дружно заявляя, что товар явно неординарный, скорее всего, он родом из дальних краев, о которых здесь не слыхали.
Еще недавно в арсенале наличествовали двустволка и обрез, но это добро пришлось продать с выгодной оказией. Уж очень деньги были нужны, даже такие копейки. Нарезное Карат придерживал, с ним расставаться – все равно что с собственными руками. Зарабатывать на жизнь он умеет только на стандартных кластерах, а там без серьезного оружия шастать рискованно.
– Братишка, закурить не найдется? – спросил молодой белобрысый парень, во внешности которого в первую очередь внимание обращалось на улыбку.
Вроде бы широкая, искренняя, во всей красе демонстрирующая идеально ровные зубы, но что-то с ней неправильно. И не косая, и не кривая, а будто растянутые губы вот-вот подадутся вверх и вниз, продемонстрировав звериный оскал.
– Не травлюсь, могу только огонька подогнать, – ответил Карат.
– Да и ладно, у меня свои есть, – не огорчился парень, добавив со смешком: – Чужие почему-то всегда вкуснее кажутся, вот и стреляю. Ну давай, подкинь огоньку, вдруг у тебя он повкуснее пахнет.
С наслаждением затянувшись, подержал дым в легких, неспешно выдохнул, натужно кашлянул и пожаловался:
– Дрянь какая-то, ребята перед дорогой подогрели. Небось распробовали сами и решили, что этот сушеный навоз надо срочно кому-то сплавить. Целый блок не пожалели – смерть легким. Тебя вроде Каратом звать?
– Может, и Каратом.
– А почему «может»?
– Потому как я знать тебя не знаю, а ты наоборот. В последнее время односторонние знакомства меня напрягают.
– Не напрягайся, просто про тебя много говорят, личность известная. Я Черняк, слышал о тебе в Полисе. Часто туда захожу: прикольный стаб, и девки там хорошие попадаются. Ты далеко собрался? Ну в смысле, куда едешь?
– А тебе какое дело?
– Да никакого, говорю же, не надо напрягаться. Меня уже запарило молчать, да и грохот надоел, хочется нормальный голос услышать. У тебя еще, куда ни шло, машина, в нашей раза в два сильнее молотит. Я вот сам не знаю, куда еду.
– А что так? – без интереса спросил Карат.
На разговоры вообще не тянуло.
– Да у меня всегда так, не люблю долго зависать на одном месте. Я столько стабов повидал, что давно со счета сбился. Наверное, когда-нибудь попаду в такой, откуда не захочу уходить. Но пока что осесть не получается, не лежит душа ни к одному, везде хоть что-нибудь, да не так.
– А это что за место?
– Разве не знаешь?
– Я тут впервые.
– А, понятно. Это Пятый Перекресток, некоторые просто Пятерочкой называют, даже на картах такое попадается.
– Странное название для стаба.
– Братишка, да тут стаб – так себе, у них даже нормального ксера нет, какое-то убогое недоразумение, только и умеет, что капсюли лепить, да и те в час по чайной ложке. Но место очень удобное для барыг. Получается, с запада Киев поджимает, город сюда целиком раз за разом загружается. Не знаю, как там на твоей Земле, а на моей в Киеве и без перезагрузок с заражением в последнее время скучно не было, а уж с ними тем более. Не сказать, что реальный мегаполис, но плотность тварей такая, что караванщикам туда ходу нет. Из-за этого получается как бы сужение, запад напрягает пожестче, чем в других местах, плюс не везде местность нормальная, с хорошими дорогами прям беда. Пятый Перекресток – оптимальный вариант для проезда на юг и обратно, поэтому большинство караванов сюда заглядывает. Тут, считай, круглосуточная ярмарка, а не «Караванный двор». Вон, наши барыги уже что-то перетирают с теми, которые раньше заявились. Морды жадные, торгуются. Сейчас добазарятся и начнут перегружать товары во всех направлениях. Этим скинут снарядов восемьсот штук, от этих партию винтовок под двенадцать и семь заберут, а вон тем печальным бродягам несколько мешков редких гильз по дешевке подкинут. Тут постоянно такая движуха, и днем, и ночью народ спать не торопится. Деловой центр, все серьезно.
– А само место как?
– В каком смысле?
– Безопасное?
– В «Караванном дворе» можешь ящик жемчуга в номере оставить и в придачу пару прекрасных девственниц без трусов. Ничего не пропадет, и с ляльками тоже ничего не станется, если, конечно, сами не напросятся, мужиков в Улье долго уговаривать не надо. А вот в поселке всякое случается, вроде как местные с понятиями, но живут по ним не все, много народа с запада заглядывает, да и от Внешки, нервы у всех никакие, из-за них стаб почти отмороженный. Киев очень уж близко, поджимает, народ от этого пропадает часто, набеги с запада, опять же, случаются. Психика от всего этого ни к черту, чуть что, горячие парни за ножи хватаются или даже за стволы. Если не быковать, не сверкать ценным добром, не трогать чужих баб и не лезть в совсем уж гадючники, прогуляться, конечно, можно, но я бы тебе не советовал. Тут, в «Караванном дворе», ты чуть ли не царь, а там, что бы ни случилось, крайним по-любому тебя выставят. С барыг живут и сами же их на дух не переносят, такой вот гнилой народец. Братишка, если надо, вон за углом бар, прямо на территории, никуда выбираться не надо. Там же можно насчет чистых девочек добазариться, спек тоже найдут или что-нибудь попроще. Траву только не бери, дрянь она у них, вообще не вставляет, все равно что старый веник покурить. А пойло ничего так, нормальное, не отравят, и выбор почти на все вкусы. Пошли, братишка, угощу за знакомство.
Карат покачал головой:
– Не мое.
– А что так? Не куришь и не пьешь? А жить не скучно?
– Я заметил, что пьющие здесь надолго не задерживаются.
– Может, трезвенники и дольше живут, но скучнее.
– Пивка могу банку-другую по жаре, на большее не тянет.
– Ну так давай по пивку. Оно у них только баночное или бутылочное, забудь про свои пивоварни – Полис далеко, местные живут проще.
– В другой раз. Мыться и спать пора, меня такие поездки выматывают.
– Да всех выматывают, а после литра пивка сон слаще.
– Ты лучше скажи: как тут насчет питания?
– В баре только закуски, да и те отстой. Вон там столовая, накормят за так, если ты с караваном. Тоже не отравят, но и разносолов не жди, тут и днем ничего, кроме холодных макарон с китайской тушенкой, не бывает, а ночью только кипяток да лапша корейская и все такое.
– Не скажу, что слюной захлебнулся, но живот и не на такое согласен. Ладно, пойду я.
– Ну ты смотри, я, если что, в баре. Надумаешь, так подтягивайся, час, а то и два я там точно проторчу.
– Благодарю, буду иметь в виду. А ты, часом, не знаешь, до Трех Холмов отсюда можно как-нибудь добраться?
Черняк, на миг задумавшись, пожал плечами:
– Без понятия. Вроде недалеко, надо поспрашивать, вдруг кто-то туда собирается. Как раз в баре можно спросить, там все равно что справочная, пошли, прямо сейчас разузнаем.
– Да не надо, это я так спросил, не по делу. Кореш мой в те края пару недель назад подался, вот и вспомнилось. Недалеко ведь.
– Ну да, недалеко. Ладно, я в бар, ты подтягивайся, если что.
* * *
Если откровенно, Карату был нужен именно бар. По его мнению, именно там стоило в первую очередь поискать нужных ему людей, место специфическое, будто создано для такой цели. Но уж больно не понравилось якобы случайное знакомство с Черняком. Нет, парень не вызывал брезгливости, посидеть с таким незазорно, просто в сложившейся ситуации его подкат выглядел крайне подозрительно.
Ведь что получается – он приехал из Полиса, и до этого Карат его знать не знал, но, судя по разговору, Черняк мир повидал, любитель побродить. И что это значит? Да все, что угодно, в том числе и то, что разгуливает он не ради праздных развлечений, а шустро снимается с мест, где прославился не с лучшей стороны.
Такой человек, к примеру, может подряжаться выполнять нечистоплотные заказы. Допустим, на этот раз решил срубить денег за одного заживо съеденного мертвяками рейдера и живую девочку с необычными и высоко ценящимися глазами.
Чем не версия? Она прекрасно объясняет, почему из всех людей в караване Черняк для назойливого приглашения в бар выбрал именно Карата, которого до этого знать не знал. Напоить удумал и сделать темное дело прямо здесь и сейчас, посреди кишащего народом «Караванного двора», или набивается в приятели, чтобы в более удобной обстановке неожиданно показать свое истинное лицо. То-то так отговаривал в поселок выходить, видимо, там проворачивать нехорошие дела ему сложнее.
В общем, в баре Карату, увы, делать нечего. То, что он задумал, требует хотя бы минимальной конфиденциальности, заниматься этим под носом возможного соглядатая – не самая удачная затея. Достаточно, что слил ему ложную информацию насчет стаба Три Холма. Есть пусть и несерьезный, но все же вероятный шанс, что в первую очередь именно в ту сторону кинутся искать и Карата, и Диану. А они тем временем окажутся совершенно в другом месте.
Одно напрягает: в это место попасть пешком не получится – слишком далеко. Карат рассчитывал подобраться к нему с караваном, но осторожные торговцы изменили маршрут. Теперь придется как-то выкручиваться, по прямой отсюда километров сорок, если не больше. Не такое уж смертельное расстояние, но для Улья – серьезно, тем более их группа отягощена Шустом, ходок из него никудышный.
Если бар отпадает, вопрос с транспортом надо попытаться решить в столовке.
* * *
Как оказалось, в столовой тоже можно отыскать варианты, особенно если без долгих разговоров давать понять, что у тебя есть средства и ты хочешь их потратить, вопрос лишь с исполнителем.
Со средствами, если откровенно, у Карата дела не очень. Совместно с Дианой охотился с оглядкой, не допуская даже мизерного риска, с учетом личной неопытности это печально сказывалось на результатах. Все, что удалось поднять на большом деле, затеянном высшим руководством Полиса, сам же и употребил. По пути с запада, правда, кое-чем разжился, удалось выпотрошить удачно подвернувшегося элитника. Без жемчуга, увы, но споранами и горохом неплохо подогрелся. Последние Карат поначалу принимал, затем начал подозревать, что толку от них ноль, и с этим делом завязал. Их немного осталось, берег, как резерв, на самый крайний случай.
Похоже, этот случай настал, потому как человек, которого заинтересовали слова Карата, на предложение взять в оплату старенький «Макаров» с горстью патронов, едва не расхохотался в лицо:
– Ты меня совсем за последнего лоха держишь? Да туда ехать почти полсотни километров, и под конец веселые места пойдут, не факт, что проскочим. За этот пистолетик сходи туда пешком, не смеши людей.
Карат еще раз оценил собеседника. Прозвище ничем не примечательное – Грош, невысокий, плотного телосложения, но не сказать, что грузный, просто мускулистый, и кость массивная. Рожа широкая, грубая, с волосами проблема, с которой даже Улей не справился, скрывает обширную залысину бритьем наголо. Бык натуральный и держится не интеллигентом, но это все напускное, нормальный мужик, не хуже и не лучше других, работать с таким как бы можно, но многого от него не жди.
Для такой задачи сойдет.
– Начнем с того, что это была начальная цена, а уж на какую договоримся – видно будет. Сколько у тебя людей? И что за техника?
– Машинка одна, но хорошая. Шустрая, где угодно пройдет, защита не последняя, пулемет в гнезде у кабины, четверо ребят, считая меня, без новичков тупорылых, ездить умеем, водила вообще ас.
– Вы туда забирались когда-нибудь?
– Да мы где только ни катались. До самого конца должны нормально проехать, дорога там удобная. Тебе куда именно надо?
– Мост большой знаешь?
– Там их два – железнодорожный и автомобильный. Автомобильный вечно наперекосяк, его граница кластера наискось перешибает в самом начале. Если тебе за реку, я точно пас, не проехать по нему колесами, только на своих двоих по железнодорожному.
– Если до железнодорожного подкинешь – норма.
– Хреново.
– Что не так?
– Да говорю же, там под конец интересные места пойдут, объезжать их желательно, но это долго, и тоже вляпаться можно. Тут уж как повезет – или тихо проскочим, или громко, или даже вообще никак. Все от фарта зависит. И за просто так ребята туда не пойдут.
– Пистолет, патроны к нему, еще два десятка двенадцатого калибра, по восемь горошин и споранов.
– По двадцать и того, и другого.
– Сколько-сколько?! – вскинулся пораженный Карат, осознав, что за короткую поездку требуют пятую часть от цены за его голову. – Ты в своем уме?! Да я за такие бабки остров с пальмами куплю, построю на нем дворец мраморный и заселю туда пару десятков балерин.
– Балерины – это хорошо, – хладнокровно одобрил Грош. – У них ноги зачетные. Но ты все же маленько разбавь их стриптизершами, не пожалеешь.
– Давай обойдемся без эротики. Твоя цена мне не нравится, скажу больше – она никому не понравится.
– Я понимаю, что заломил безбожно, но давай начистоту, не хочу даром время терять. Пойми меня правильно, я тебе не друг, не брат и не сват, я чужой человек, я просто хочу заработать и вижу клиента, которому срочно приспичило расстаться с деньгами. По глазам понимаю, что тебе очень срочно надо, прям горит, а за срочность у нас положено доплачивать. Жизнь такая, всем надо что-нибудь урвать. Да, я тебя граблю, но граблю честно – ты получишь то, за что заплатил. Можешь походить, поискать кого-нибудь другого, но, если не дурак, быстро поймешь, что Грош – лучший вариант, потому как, будь тут другие, я бы цену так не загибал. У меня все четко, без кидалова и резины, спроси у народа, тебе никто про меня ничего плохого не скажет.
– Очень уж ты круто берешь, тут работы часа на полтора, а цену загнул, будто подряжаешься стаю элиты обнулить.
– Полтора часа или пара суток – в Улье заранее знать никому не дано. Можешь пройтись по базару, поискать кого-то другого, но цены на такой провоз у нормальных ребят в наших краях именно такие. Тут Киев поджимает, а это напрягает, бьет по мозгам и кошелькам. Найдешь тех, кто согласится за меньшее сработать, готовься к тому, что они тебя кинут, а то и завалят. Ты сам посуди, ведь если нарвемся на мертвяков, две-три ленты запросто может уйти, и оставишь ты нас в минусах даже при таких цифрах, а уж то, что ты назвал, вообще ни о чем.
В сложившейся ситуации Карат и рад бы согласиться с откровенно грабительской ценой, но вся загвоздка в том, что горошин у него только пятнадцать штук, а больше добавить нечего. Нет, у него еще оставались ценные для этого мира предметы, вот только прощание с ними в его планы не входит.
Однако ехать как-то надо, зависнуть в этом стабе, чтобы решить проблему транспорта с другими исполнителями, чревато бедой. Не так далеко от Полиса уехали, слухи о выгодном заказе быстро докатятся (а может, уже докатились – вместе с караваном).
Уходить надо прямо сейчас.
Мысленно вздохнув, Карат предложил более щедрый встречный вариант:
– По пятнадцать гороха и споранов. Если в конце нарываемся на расход лент, автомат даю и сотню с лишним патронов к нему – четыре магазина. Автомат – просто бомба. «Калашников» из самых-самых, прицел крутой, под натовский патрон, ни царапинки, почти не пользованный.
– Натовские по цене кусаются, – скривившись, заметил собеседник.
– Вот сто двадцать таких и получишь, если нарвемся. Точнее, сто шестнадцать, больше просто нет, все отдам. Добавить больше нечего, ты меня голым оставляешь.
– Ну да, голым, так я тебе и поверил. Да кто в такие места пойдет пустым? Давай так: патроны скидываешь сразу, это в оплату. Если нарываемся, добавляешь автомат, и мы в расчете.
– Патроны могут потянуть больше, чем сам автомат, так не пойдет.
– Иначе не получится. Начнется заварушка, ты спрыгнешь со всем добром и ходу в кусты. Где нам тебя потом искать?
– С таким же успехом ты специально под тварей подставишься, чтобы все получить.
– Я кидаловом не занимаюсь, у меня все по-честному.
– У меня тоже.
– Меня Грошом звать, спроси тут обо мне, никто ничего плохого не скажет, все меня знают.
– Я тебя не знаю, ты меня тоже не знаешь, все остальное ни мне, ни тебе не интересно. Тут, как ни крути, все упирается в вопрос доверия, не доверяя друг другу, мы не договоримся.
Собеседник внезапно вздрогнул, отодвинул стул, взглянул под стол, удивленно протянул:
– Ну ничего себе котяра. Откуда такой взялся? Никогда его здесь не видел, ты только посмотри – серый тигр, а не кот.
– Он мой, его Грандом звать.
– Твой? Серьезно? Подгони его мне, и мы в расчете.
– Зачем он тебе нужен?
– Домой принесу, что за дом без кота? А кот знатный, ох и здоровенный, бедные наши крысы. Ну так что, по рукам?
Карат покачал головой:
– Извиняй, Грош, но кот – друг, а я друзей не продаю.
Лысый кивнул:
– Правильная позиция. А второго такого кота, случайно, нет?
– Один он у меня, привязался с самого начала.
– Сколько же в нем веса?
– Последний раз взвешивал недели две назад, на двенадцать с лишним потянул.
– Серьезный зверюга.
– А то.
– Его погладить можно?
– Можно, он не кусается. Если подкинешь пожрать чего-нибудь, так еще и мурлыкать начнет. Он умеет благодарить.
– А что ему дать?
– Да он все жрет. Было дело, шоколадом с ним на пару давился. Не скажу, что ему сильно понравилось, но жевал.
Грош погладил кота по задранной голове, глаза мужика подобрели.
– Ладно, Карат, давай так. Скидываешь мне полный магазин с натовскими, если в конце дойдет до серьезной стрельбы, с тебя остальные плюс автомат. Упаковываешь в мешок и по первому слову скидываешь. Лады?
Не раздумывая ни секунды, Карат кивнул:
– Лады, но есть условие. Ехать надо прямо сейчас, и выезжаем незаметно.
– Проблемы? – напрягся Грош.
– Если уедем тихо и быстро, их не будет, – твердо ответил Карат.
– Насколько быстро?
– Чем быстрее, тем лучше.
– Не получится прямо сейчас.
– Почему?
– В окно взгляни. Видишь – там ночь кромешная. Ветра нет, тишь да благодать, любой мотор издали слышно, и ни хрена толком не разглядишь даже в электронику, сплошные кусты да деревья. Места у нас неспокойные, Киев близко, даже барыги в такую пору не ходят, а уж у них караваны не чета нашей телеге. Да и ребят мгновенно не выдернуть, кто где сейчас, и хорошо если не пьяный, собирать надо. Предложи ты, конечно, малость побольше, можно еще кого-нибудь со стороны привлечь и пораньше сдернуть. – Грош, не переставая гладить кота, покосился с намеком, на что Карат молча покачал головой, и тому осталось продолжить в другом духе: – Где-то за полтора часа до рассвета будь готов. Выходи через ворота и чеши потом налево вдоль стены, там тебя подождем.
– Нас трое будет.
– Трое – это хорошо. Если, конечно, все серьезные и с головами дружат.
– Одна девочка и серьезный мужик, но он покалечен малость.
– Не, девочки и калеки – несерьезно. Мужик сам до нас дойти сможет или надо заезжать сюда?
– Заезжать – нежелательно. Не хочу, чтобы тебя видели.
– Я эту тему понял, потому и предложил там подождать.
– Далеко шагать вдоль стены?
– Моих – сотни две шагов. Можем и у ворот вас подобрать, но тебе же незаметно надо, а там место просматривается со всех сторон и освещено хорошо.
– Ты все понял верно, не надо подъезжать ко входу.
– Значит, две сотни шагов.
– Товарищ не безногий, дойдет.
– Вот и лады. Сколько сейчас, давай часы сверим.
Сутки Улья по продолжительности в большей или меньшей степени не совпадают с сутками миров, которые снабжают его абсолютно всем, включая разные хронометры. Обычно это секунды или их доли, куда реже минуты, поговаривают, что в далеких краях, где встречаются явно ненормальные кластеры, различия доходят до сумасшедших значений. Проблема частично решается регулировкой часов (что не всегда возможно), но остается вопрос единого времени, от региона к региону оно отличается, сколько ни пытались остановиться на одном варианте, ничего не получалось. Единственное, к чему можно привязаться, – к институтскому стандарту, в теории его используют все сотрудники. Но введен он не так давно, широкое распространение пока что не получил, будущее его туманно.
В общем, во избежание нестыковок сверять часы – не лишнее. Даже если между моделями есть заметные различия, за короткий срок серьезных разночтений не возникнет.
А без часов сейчас никак, ведь понятие «где-то за полтора до рассвета» ни о чем Карату не говорит. Рассвет и прочие астрономические явления в Улье – отдельная тема, о которой мало кто задумывается. В небесах здесь такие дела творятся, что даже институт далеко не все объяснить может. Простым иммунным и без этого есть чем мозги занять.
