Глава 16. Исход
— И чем же я приглянулся достопочтенному Ана-Баалу, если он так жаждет встречи со мной? — усмехнулся я, глядя прямо в глаза графу.
— Не то чтобы жаждет… — пожал плечами Тори-Саас. — Великому просто любопытно взглянуть на букашку, которая каким-то немыслимым способом охмурила госпожу Ана-Тари.
— Интересно, — кивнул я. — Судя по всему, граф вызвался помочь Ана-Баалу в обмен на обещание свадьбы с Ана-Тари. Ничего не выйдет, глазастый.
Не знаю, почему я ляпнул именно это, но Тори-Сааса проняло. Он уставился на меня, будто реальная ящерица в террариуме, глаза его остекленели и налились кровью.
— Не пробовал найти невесту сам? — видимо, я случайно нащупал слабое место графа. И кто бы мог подумать, что у аристократов могут быть какие-то проблемы с женским полом.
— Ты зарываешься, Александр, — с виду Тори-Саас был само спокойствие, но внутри он явно кипел. Его выдавали играющие скулы, напряженно поджатые губы и нервно трясущаяся голова. Да он даже с кресла привстал. — Шутки кончились. Ты даже представить себе не можешь…
— …Насколько прав, — закончил я за графа. — Ана-Тари тебя отшила, потому что мелкий, страшный и плюгавый. На тебя даже самка брамса не позарится, не то что младшая принцесса альдноа.
Я, конечно, не в восторге от таких методов воздействия на оппонента, но в данном случае у меня просто нет иного выхода. Хотя кого я обманываю, это очень даже прикольно. А Тори-Саас, похоже, и вправду имел виды на мою супругу, раз явно был глубоко оскорблен тирадой, достойной разве что младшего школьника, решившего подразнить одноклассника.
— Заткнись, — прошипел граф сквозь зубы, а кожа его покрылась чешуйками. — Заткнись и не сопротивляйся. Я доставлю тебя к Ана-Баалу…
— И не надейся, не поможет, — вновь прервал я его. — Ана-Тари все равно останется со мной, а ты до конца своей, может быть, даже бесконечной жизни будешь один. Потому что на твои рахитичные коленки без слез не взглянешь, а эта твоя дешевая подготовка к бою… — Я распалялся все больше и больше, а глаза графа от злости стали уже как красные щелочки. — Такие чешуйки даже пальцем проткнуть можно. Я тебя выпотрошу и набью твое чучело поролоном. Или нет, я повешу твою голову над входной дверью, а шкуру буду использовать как коврик…
Если после этого он не попытается меня убить, то я даже не знаю, чем его еще можно пронять. Но, вроде бы, цепная реакция запущена.
Три, два, один! Зелье неуязвимости действует, теперь остается только молиться, чтобы мне хватило этих двух секунд. Ну!
Не было громкого обличающего возгласа, пронизанного пафосной ненавистью. Граф просто меня ударил и все. Всего одно резкое движение, едва уловимое, но точное. Воздух в каюте дрогнул, в моих глазах помутнело — не от действия этого простого, но мощного выброса энергии, нет. Просто мои глаза оказались не приспособлены для такой резкой расфокусировки изображения.
Первым, что отразилось на лице графа, стало недоумение. Видимо, я настолько его разозлил, что в удар было вложено максимум усилий. Настолько, что любой противник моего уровня был бы убит с одного удара. А тут оказалось, что человеческая букашка, которой меня считал граф, взяла да выжила.
— Как?.. Что?.. — на Тори-Сааса, дымящегося и тлеющего, было жалко смотреть. Он еще мог шевелиться, вот только опущенные до нуля жизни показывали, что это не более чем легкая вольность со стороны Джи.
Перед тем как отправиться на трехчасовое перерождение, граф удостоил меня таким взглядом, что мог бы сжечь, если бы глаза его обладали столь редкой способностью. В последнюю секунду он все понял. Понял, что ничтожный землянин просто-напросто перехитрил его, графа альдноа тысячного уровня. На секунду мне даже показалось, что Тори-Саас скончался не от отраженного урона, а от оскорбления, которое я ему нанес, посмев не умереть. Что ж, впредь он будет умнее и вряд ли станет вестись на подобные провокации. Излишняя эмоциональность вредит, это я понял уже давно, а вот графу-ящерке потребовались столетия (а то и больше) и встреча со мной.
Наблюдая за тем, как тело Тори-Сааса валится опустошенным мешком на пол командной рубки, я содрогнулся от мысли, что это была всего лишь четверть от той мощи, которую он на меня обрушил. Но главное, что я выжил, и теперь мне нужно завершить начатое.
Первым делом я занял капитанское кресло и принял на себя управление, отключив автопилот, предусмотрительно запущенный графом перед нашим поединком. К счастью, альдноанская техника не была для меня чем-то сложным благодаря Ана-Тари и полученным при совместной прокачке навыкам. Секунд десять у меня ушло на перенастройку модуля под себя, еще столько же я потратил на то, чтобы обезопасить свой летающий трофей — теперь все убитые мной противники возродятся за его пределами.
Внизу по-прежнему кипела битва. Наемники, даже без поддержки с воздуха, все же перехватили инициативу и теперь крошили габунусов как тараканов. Жалкие остатки еще недавно грозной армии свинов засели в камнях, защищаясь от перешедших в наступление захватчиков. Испытывал ли я какое-то сочувствие к Алундору и его, так скажем, коллегам-разбойникам? Наверное, да. Я был для них таким же незваным гостем, как и наемники Ана-Баала, с той лишь разницей, что не истреблял жителей этой планеты просто так, походя, и собирался как можно скорее покинуть ее.
Да, они при каждой возможности сами пытались меня убить, но могу ли я за это их осуждать? Если говорить откровенно, после завершения инцидента с попыткой захвата Земли «Временем вечности», мои соплеменники при каждой удобной возможности старались пристукнуть особо ретивых гостей-инопланетчиков. Так что если в городах последние могли чувствовать себя в безопасности, то за пределами мирной зоны в одиночку передвигались лишь самые отчаянные сорвиголовы.
Так что мне не за что было обижаться на габунусов, как раз наоборот — с захватом боевого орбитального модуля помогли мне именно они. Поэтому на небольшую благодарность с моей стороны они могут рассчитывать.
На станции я был один, все стрелковые капсулы пустовали, но главный калибр находился под управлением капитана. И этим я, разумеется, не преминул воспользоваться, нацелившись прямо в командный пункт форта. Инерционные гасители сработали как полагается, но отдачу от выстрела я все равно почувствовал — легкая тряска и вибрация показали, что мощность у пушки была что надо.
В самом центре базы наемников вспучился дымный купол. А спустя секунду — яркая слепящая вспышка, раскаленный плазменный шар и, наконец, ударная волна сделали свое дело. Все блоки форта стерлись в мелкую пыль, наемники вперемешку с габунусами, которым не повезло очутиться в эпицентре, превратились в пар. Досталось даже тем, кто прятался в холмах за пределами базы: то тут, то там бегали охваченные огнем фигурки. Простите меня, габунусы, но выстрелы главного орудия боевой станции не отличаются избирательностью.
— Вот это да! — от входного люка донесся восторженный возглас.
Я дернулся от неожиданности и чуть не пристрелил Калунчка из бластера. Оказывается, наглый свин все же добрался до командной рубки. Надо же — а я ведь был уверен, что он не рискнет вылезти из шаттла! Но нет, собрал свои бубенчики в кулак, бросил ценное имущество и полез за мной.
— Эй, полегче! — примирительно сказал он, увидев мое резкое движение. — Это я, Калунчк.
— Спасся, — кивнул я. Именно так: не спросил, а утвердительно кивнул.
— Ага, — довольно сказал свин. — Не ожидал, что ты зачистишь всю станцию, но верил и поэтому не вмешивался. Что теперь? Приземляемся?
Да, вот уж двойственная свиная натура. Не знал, но верил и поэтому ничего не делал. Это ж какую философию на основании этого тезиса можно построить.
— Ты знаешь, Кал, — задумчиво протянул я, — вообще-то у меня другие планы.
— Тоже неплохо! — воскликнул габунус. — Можем разнести какой-нибудь караван и поделить награбленное. Теперь нам не нужен никакой Алундор. Нам вообще теперь никто из них не нужен! С такой штукой…
— Кал! — резко оборвал я словесный поток Калунчка. Пальцы мои в это время набирали координаты, доставшиеся мне от Нари. — Я собираюсь покинуть вашу гостеприимную планету. На станции есть спасательные капсулы, ты можешь воспользоваться одной из них.
— Ты… — краем глаза я посмотрел на оторопевшего габунуса. — Ты собираешься вот так бросить все и даже не посмотреть, что нам может достаться от погибших наемников?
Странноватый он тип, все-таки. Минутой раньше я разнес на куски не только вражеский форт, но и добрую сотню-другую его сородичей, а он тревожится о бесхозном дропе. Впрочем, не такой уж он и бесхозный — после моего выстрела погибли не все, и на мониторе слежения теперь явственно отображались немногочисленные габунусы, исследующие выжженное пятно, оставшееся от базы наемников.
— У тебя пять секунд на принятие решения, — жестко сказал я, проигнорировав его слова о сборе дропа. Черт возьми, вот некстати он появился, этот свиномордый! — Потом еще минута на то, чтобы покинуть модуль.
Для убедительности я призвал плевательницу (она, конечно, не самая сильная в моей обойме, но зато самая эффектная), которой явно было тесно в командной рубке. Из-за этого она злилась еще больше и выражала свое недовольство утробным рычанием.
— Убьешь? — сузил глаза Калунчк.
— Не хотелось бы, — искренне сказал я. Он мне, конечно, не нужен, но убивать вроде как союзника своими же руками тоже не дело.
— А если я перехвачу управление? — неуверенно спросил свин. Он серьезно? Интересно, это глупость или жадность?
— Не получится, — покачал я головой. — Это техника альдноа, а не габунский шаттл, тут нахрапом не справиться. Кстати, пять секунд уже прошло.
В этот момент станцию заметно тряхнуло. Оказалось, что сородичи моего нежеланного попутчика развернули целую зенитную артиллерию и теперь обстреливали зависший над остатками форта модуль. И когда только успели? А самое главное — откуда они эти пушки взяли?
— Это же войска Тхорна! — изумленно воскликнул Калунчк. — Видимо, разведчики оказались правы, и официалы решили зачистить нашу территорию!
— Скорее всего, кто-то из ваших просто связался с ними и сообщил о наемниках, — предположил я.
— Но все наемники теперь мертвы! — свин отчаянно вцепился в макушку. — Зачем они стреляют по нам?
— Потому что им все равно, кто управляет модулем, — ответил я. — Для них эта штука — источник повышенной опасности, поэтому я не собираюсь висеть тут и ждать, пока меня собьют.
При этом я не останавливаясь ни на секунду, продолжал программировать наш переход в запретный мир.
— Давай ударим по ним! — кровожадно предложил Калунчк.
— Выметайся, — покачал я головой.
С жутким криком габунус бросился на меня и попытался вырвать из рук управление — и ведь повезло же поганцу. Именно в этот момент я нажатием кнопки подтвердил переход и уже не смог адекватно отреагировать на этот прыжок. Модуль тряхнуло еще сильнее, на этот раз даже замигали лампочки внутреннего освещения. Прямо перед нами раскололось небо, образуя ярко-синий портал.
— Стреляй по ним! — верещал Калунчк, колотя кулаками по моим пальцам. И как он только так легко справляется с гравитацией, выросшей после открытия портала в несколько раз?
Впрочем, я уже смог вернуть полный контроль над своим телом, вот только опускаться до кулачного боя точно не буду. Вместо этого я просто выстрелил в пускающего слюни габунуса из бластера, и свин свалился на пол как тяжелый сноп сена. На секунду я было подумал, что отправил его на перерождение, но габунус быстро вскочил и даже залихватски перекатился в сторону. Хорошо, что ему хоть хватило ума не стрелять в ответ, а то бы точно прибил бы его окончательно. Пара фантомов — и финита ля комедия. Еще одно попадание из зенитки сотрясло рубку, и свин, только поднявшись, не удержался и вновь рухнул на пол. Я и сам чуть не грохнулся спиной о пульт управления, но вовремя успел схватиться за спинку кресла.
Калунчк изрыгнул какое-то страшное ругательство, и в этот момент боевую станцию затянуло в портал.
Тошнота. Звон в ушах. Короткое помутнение сознания.
Мы оказались в небе цвета точь-в-точь как портал, который нас сюда перенес. То там, то тут горизонт озарялся сполохами огня. Какой-то невероятный грохот доносился до нас даже через отличную звукоизоляцию. Ярко-оранжевый взрыв вспыхнул прямо перед модулем — будто огненный цветок расцвел.
— Что тут происходит? — испуганно закричал Калунчк. — Что тут происходит?
— Сядь! — гаркнул я, рванувшись к креслу и приняв управление у автопилота. Свин, моментально отойдя от недавнего приступа бешенства, послушно занял место бортинженера и замер, выпучив глаза в сторону главного монитора.
Что-то сильно ударило снизу, будто какой-то великан решил испытать на нас свой гигантский молоток. Металлический звон был настолько оглушительным, что у меня даже заломило виски. Я наклонил модуль в сторону и включил форсаж, уходя от невидимых атак.
На экране перед глазами что-то мельтешило, периодически закрывая обзор, вспыхивало, мерцало. Я не знал, что происходит, но при этом понимал: нужно двигаться. Нужно уходить из-под обстрела, скрываться, убегать — прикладывать все мыслимые и немыслимые усилия для того, чтобы выжить. Я знал, на что шел. Я понимал, что такое запретный мир. Но я никак не мог предполагать, что он сразу, с самого моего появления встретит нас так. Яростным огнем непонятно кого.
Краем глаза я видел какие-то гигантские металлические фермы, горящие оранжевым пламенем в разных местах. Что-то взрывалось прямо в воздухе — такое ощущение, что здесь шло грандиозное и ожесточенное сражение, а мы просто попали, что называется, из огня да в полымя.
Бах! Мощный взрыв сбил нас с траектории, заставив крутиться в воздухе и испытывать чудовищные перегрузки. У меня потемнело в глазах, Калунчка шумно вывернуло наизнанку, но все же система стабилизации сработала и вернула модуль в нормальное положение.
Ба-бах! Еще один взрыв, гораздо мощнее первого, снес добрую половину стрелковых капсул и заодно повредил двигатели с системой стабилизации. Теперь вывести модуль из штопора я мог только вручную. Но вот тут, увы, мои способности были не на должном уровне.
Я пытался выровнять падающую боевую станцию, но тщетно. При ударе о землю сработали амортизационные аварийные двигатели, которые и спасли нас с Калунчком. Но все равно свин взлетел под потолок и затем грохнулся спиной об пол, а меня чуть не размазало по пульту.
К счастью, организм быстро вспомнил, что я в игре, и сознание вернулось ко мне уже через несколько секунд. Голова раскалывалась, из разбитых носа и губы фонтаном била кровь, правая рука плохо слушалась, а каждый вдох давался с болью в груди. Зато жив. Жив!
Габунус уже рвался наружу через открывшийся автоматически аварийный люк. И мне тоже надо выбираться, подумал я.
Воздух в запретном мире был густой, прохладный и влажный. И вместе с тем в нем витал нестерпимый запах гари. Мы рухнули в каком-то болоте, темно-зеленая жижа доходила до пояса. В синем небе, цветом которого можно было любоваться, если бы не творящаяся чертовщина, продолжали вспучиваться огненные шары, что-то постоянно падало вниз по касательной, оставляя дымный след.
Впереди, метрах в трехстах, находилась явно сухая возвышенность с металлической башней, похожей на часть исполинской ЛЭП. Туда-то нам и нужно добраться, чтобы не сидеть в топи, явно кишащей какими-нибудь тварями. Но сперва мне нужно вывести на орбиту еще живой модуль.
