Рэй Брэдбери
Корпорация «Марионетки»

Двое медленно шли вдоль по улице и спокойно беседовали. Обоим было лет по тридцать пять, и для десяти часов вечера оба были примечательно трезвы.

—Но почему в такую рань? — спросил Смит.

—Потому, — ответил Брэйлинг.

—В кои-то веки выбрался, и уже в десять — домой.

—Наверное, нервы пошаливают.

—Странно, как тебе это вообще удалось. Я тебя десять лет пытаюсь вытащить посидеть со стаканчиком. А стоило тебе вырваться, и ты настаиваешь, что должен вернуться в такую рань.

—Боюсь спугнуть удачу, — отозвался Брэйлинг.

—Что ты сделал — подсыпал жене снотворного в кофе?

—Нет, это было бы непорядочно. Сам скоро увидишь. Они свернули за угол.

—По правде говоря, Брэйлинг... не хотел бы я этого касаться, но ты с ней натерпелся. Можешь не признаваться, но твой брак был сплошным кошмаром, верно?

—Я бы не сказал.

—Выплыло ведь, как она заставила тебя жениться. Помнишь, в 1979 году, когда ты собирался в Рио...

—Милый Рио. Собирался, да так и не съездил.

—Помнишь, как она порвала на себе одежду, растрепала волосы и пригрозила вызвать полицию, если ты не женишься?

—Она всегда была нервной, Смит, пойми.

—Это просто подлость. Ты не любил ее. Хоть это ты ей сказал?

—Припоминаю, что даже настаивал.

—И все-таки женился.

—Мне приходилось думать о своем бизнесе и о матери с отцом. Такой скандал их убил бы.

—И так уже десять лет.

—Да, — произнес Брэйлинг; взгляд его серых глаз был тверд. — Но я думаю, все еще переменится. Думаю, мои ожидания сбудутся. Взгляни. Он продемонстрировал длинный синий билет.

—Да это же билет до Рио на четверг!

—Да. Наконец-то я поеду.

—Но это же просто замечательно! Ты-то заслужил! А она не станет возражать? Скандалить? Брэйлинг нервно улыбнулся.

—Она не узнает, что я уехал. Я вернусь через месяц, и никто ничего не проведает, кроме тебя.

—Вот бы и мне с тобой, — вздохнул Смит.

—Бедняга Смит. Твоя семейная жизнь тоже не сахар, верно?

—Пожалуй, ведь у моей жены все с перебором. Я хочу сказать, когда ты женат уже десять лет, как-то не ждешь, чтобы твоя жена торчала у тебя на коленях каждый вечер битых два часа, по десять раз на дню звонила тебе на работу и лепетала, как девочка. Я все думаю — может, она умственно отсталая?

—Ты, Смит, никогда не отличался воображением. Вот и мой дом. Ну как, хочешь узнать мой секрет? Как мне удалось вырваться сегодня.

—А ты и правда скажешь?

—Посмотри наверх, — сказал Брэйлинг. Оба уставились в темноту. В окне прямо над ними, на втором этаже, появилась тень. Человек лет тридцати пяти с висками, тронутыми сединой, грустными серыми глазами и реденькими усиками глянул на них с высоты.

—Да это же ты! — воскликнул Смит.

—Ш-ш-ш, не так громко. — Брэйлинг помахал рукой. Человек в окне понимающе кивнул и исчез.

—Наверное, я спятил, — пожаловался Смит.

—Погоди минутку. Они ждали. Входная дверь дома распахнулась, и высокий худой джентльмен с усиками и печальными глазами вышел им навстречу.

—Привет, Брэйлинг, — сказал он.

—Привет, Брэйлинг, — ответил Брэйлинг. Никакой разницы. Смит уставился на них.

—Это твой брат-близнец? А я и не знал...

—Нет, нет, — тихо произнес Брэйлинг. — Наклонись. Приложи ухо к груди Брэйлинга-два. Смит поколебался, потом, нагнувшись, припал к покорно подставленной груди двойника. Тик-тик-тик-тик-тик-тик-тик-тик .

—Да нет! Быть не может!

—Может.

—Дай еще послушать. Тик-тик-тик-тик-тик-тик-тик-тик . Смит отступил и растерянно захлопал глазами. Он протянул руку и коснулся теплых щек и ладоней двойника.

—Откуда он у тебя?

—Правда, он великолепно сработан?

—Невероятно. Откуда?

—Дай этому человеку твою карточку, Брэйлинг-два. Брэйлинг-два жестом фокусника извлек белую карточку.

КОРПОРАЦИЯ «МАРИОНЕТКИ»

Сделайте копию самого себя или своих друзей!

Новые гуманоидные пластиковые модели образца 1990 года, гарантия от всех видов физического износа.

Цены от 7600 долларов; 15000 долларов — наша модель «люкс».

—Нет, — сказал Смит.

—Да, — сказал Брэйлинг.

—Естественно, — сказал Брэйлинг-два.

—Как долго это продолжается?

—Уже месяц. Я держу его в погребе, в ящике для инструментов. Моя жена никогда вниз не спускается, а единственный ключ от замка к этому ящику — у меня. Сегодня вечером я сказал, что хотел бы выйти купить сигару. Я спустился в погреб, вынул из ящика Брэйлинга-два и отправил его составить компанию моей жене, пока сам я провожу время в твоем обществе, Смит.

—Чудесно! Он даже пахнет, как ты. «Бонд-стрит» и «Мелакринос».

—Назови меня буквоедом, но, по-моему, это в высшей степени порядочно. В конце концов, больше всего на свете моя жена жаждет обладать мной. Эта марионетка — я до кончиков ногтей. Я был дома весь вечер. Я пробуду дома весь следующий месяц. А тем временем после десяти лет ожидания некий джентльмен побывает в Рио. Когда я вернусь из Рио, Брэйлинг-два отправится обратно в ящик. Смит поразмышлял минуту-другую.

—А он продержится месяц без подзарядки? — спросил он наконец.

—Хоть шесть месяцев, если нужда возникнет. И он сконструирован так, чтобы полностью соответствовать — есть, спать, потеть — все естественно, как само естество. Ты ведь позаботишься о моей жене, Брэйлинг-два?

—У тебя премилая жена, — кивнул Брэйлинг-два. — Я к ней весьма привязался. Смита начала пробирать дрожь.

—А как долго работает корпорация «Марионетки»?

—Втайне — вот уже два года.

—А вдруг... ну, если есть возможность... — Смит с мольбой ухватил приятеля за рукав. — Ты мне подскажешь, где я мог бы обзавестись роботом... ну, марионеткой для себя? Адресом не поделишься?

—Держи. Смит взял карточку и повертел в руке.

—Спасибо, — выпалил он. -Ты и не знаешь, что это для меня значит. Хоть немного отдыха. Хоть один вечер за месяц. Моя жена так меня обожает, что и часа без меня прожить не может. Я и сам ее нежно люблю, но... помнишь стихи: «Любовь улетает — достаточно руки разжать, любовь умирает, коль в путах ее удержать»? Вот я и хочу немного ослабить хватку.

—Ты счастливчик, тебя жена хоть любит. Моя проблема — ненависть. С этим справиться потруднее.

—О, Нетти любит меня безумно. Моя задача — приспособить ее любовь к себе.

—Удачи тебе, Смит. Заходи ко мне, пока я буду в Рио. Моей жене покажется странным, если ты вдруг перестанешь заглядывать. И обращайся с Брэйлингом-два совсем как со мной.

—Правильно! Прощай. И — спасибо! Смит с улыбкой на устах зашагал по улице. Брэйлинг и Брэйлинг-два повернулись и вошли в дом. В городском автобусе Смит насвистывал тихонько и вертел в пальцах белую карточку.

Клиенты обязуются хранить полную секретность, поскольку до легализации Конгрессом продукции корпорации «Марионетки» ее использование уголовно наказуемо.

—Ну-ну, — пробормотал Смит.

Клиенты обязаны предоставить гипсовый слепок своего тела и точный цветовой индекс глаз, губ, волос, кожи и т. д. Срок моделирования — два месяца.

Не так уж долго, подумал Смит. Через два месяца мои ребра придут в себя после сокрушающих объятий. Через два месяца моя вечно стискиваемая рука перестанет болеть. Через два месяца заживут вечные ссадины на нижней губе. Не то чтобы я хотел быть неблагодарным ... Он перевернул карточку.

За два года своего существования корпорация «Марионетки» принесла счастье многим благодарным клиентам. Наш девиз — «Никаких веревочек». Адрес: 43 Саут Уэсли Драйв.

Автобус подъехал к остановке; Смит вышел. Подымаясь по лестнице, он тихо напевал себе под нос. «У нас с Нетти, — бормотал он про себя, — пятнадцать тысяч долларов на общем банковском счету. Я просто сниму восемь тысяч — скажем, на деловые расходы. Марионетка наверняка окупится, и даже с лихвой. А Нетти незачем знать». Смит открыл дверь и мигом очутился в спальне. Там была Нетти — огромная, бледная, погруженная в благостный сон.

—Милая Нетти. — При виде ее безмятежного лица в полумраке угрызения совести едва не сглодали его. — Стоило б тебе проснуться, и ты бы сокрушила меня поцелуями и воркованием. Право же, ты заставляешь меня почувствовать себя преступником. Ты всегда была такой хорошей, любящей женой. Иной раз мне даже не верится, что ты вышла за меня, а не за этого Бада Чэпмена, который когда-то так тебе нравился. Похоже, за последний месяц твоя страсть ко мне стала еще более безумной. Слезы навернулись ему на глаза. Внезапно Смиту захотелось поцеловать жену, признаться в любви, разорвать карточку, забыть обо всем. Но стоило ему потянуться к ней, как в руку вернулась боль, а ребра затрещали и заныли. Он остановился, отвернулся; в глазах его застыла мука. Он вышел в холл и в темноте пересек комнаты. В библиотеке он открыл ящик стола и извлек чековую книжку.

—Взять восемь тысяч, и все, — произнес Смит. — И дело с концом... — Он замер. — Минуточку! Он судорожно перелистывал страницы.

—Это еще что такое? — воскликнул он. — Десяти тысяч не хватает! — Он так и подскочил. — Осталось только пять тысяч! Что она сотворила? Что Нетти с ними сотворила? Опять тряпки, шляпки, духи! Или нет — я знаю! Она купила тот домик над Гудзоном, о котором в минувшем месяце прожужжала мне все уши, и хоть бы словом обмолвилась! Смит ринулся в спальню, пылая праведным гневом. Да что она себе думала, когда швырялась так их деньгами? Он склонился над кроватью.

—Нетти! — рявкнул он. — Нетти, проснись! Она не шелохнулась.

—Что ты сотворила с моими деньгами? — взвыл он. Она беспокойно пошевелилась. Свет из окна румянил ее прекрасные щеки. Что-то было в ней такое... Его сердце яростно заколотилось. В горле пересохло. Он затрепетал. Ноги его подкосились. Он рухнул на колени.

—Нетти, Нетти! — возопил он. — Что ты сделала с моими деньгами?! А потом пришла жуткая мысль. Потом ужас и одиночество поглотили его. Потом — боль и разочарование. Ибо, сам того не желая, он нагибался все ниже и ниже, пока его горячее ухо не прижалось крепко и плотно к ее округлой розовой груди.

—Нетти! Тик-тик-тик-тик-тик-тик-тик-тик-тик-тик .

Пока Смит уходил по ночной улице, Брэйлинг и Брэйлинг-два закрыли за собой входную дверь.

—Я рад, что он тоже будет счастлив, — заметил Брэйлинг.

—Да, — рассеянно отозвался Брэйлинг-два.

—Тебя ящик дожидается, Б-два. — Брэйлинг вел второго за локоть вниз по лестнице в погреб.

—Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить, — сказал Брэйлинг-два, когда они ступили на цементный пол. — Этот погреб. Он мне не нравится. Мне не нравится в ящике.

—Я постараюсь придумать что-нибудь поудобнее.

—Марионетки должны двигаться, а не лежать. Как бы тебе понравилось почти все время проводить в ящике?

—Ну...

—Никак бы не понравилось. Я функционирую. Меня невозможно отключить. Я тоже живой, и у меня есть чувства.

—Осталось всего несколько дней. Я уеду в Рио, и тебе не придется жить в ящике. Ты сможешь жить наверху. Брэйлинг-два раздраженно махнул рукой.

—А когда ты хорошенько отдохнешь и вернешься, я снова отправлюсь в ящик.

—Продавцы марионеток не предупредили меня, что мне попался образец с норовом, — заметил Брэйлинг.

—Они о нас многого не знают, — сообщил Брэйлинг-два. — Ведь мы — новинка. И мы чувствительны. Мне даже думать противно, что ты уедешь, и будешь смеяться, и полеживать на солнышке в Рио, а мы тут торчи в этой холодине.

—Но я мечтал об этой поездке всю жизнь, — тихо вымолвил Брэйлинг. Он прикрыл глаза и увидел море, и горы, и желтый песок. Воображаемый шум волн отлично успокаивал его. Солнце замечательно грело его обнаженные плечи. Вино было восхитительным.

— Я никогда не попаду в Рио, — возразил второй. — Об этом ты подумал?

—Нет, я...

—И вот еще что. Твоя жена...

—А что — моя жена? — переспросил Брэйлинг, начиная бочком пробираться к двери.

—Я к ней весьма привязался.

—Я рад, что тебе нравится твоя работа, — Брэйлинг нервно облизнул губы.

—Боюсь, ты все же не понимаешь. Я... я полагаю, что я люблю ее. Брэйлинг сделал еще шаг и замер.

—Ты — что ?!

—Я все думал и думал, — продолжал Брэйлинг-два, — как хорошо в Рио, а мне туда ни за что не попасть. И еще я подумал, что мы с твоей женой... мы могли бы быть вполне счастливы.

—К-как м-мило... — Самой небрежной походкой, на какую он только был способен, Брэйлинг направился к двери погреба. — Ты не подождешь меня минуточку? Мне нужно позвонить.

—Куда? — нахмурился Брэйлинг-два.

—Неважно.

—В корпорацию «Марионетки»? Чтобы они приехали и забрали меня?

—Нет, нет — у меня такого и в мыслях не было! — Брэйлинг попытался рвануться к двери. Железные пальцы сомкнулись на его запястьях.

—Руки прочь!

—Нет.

—Это тебя моя жена подучила?

—Нет.

—Она догадалась? Она говорила с тобой? Она знает? Это ее рук дело? — Он пронзительно закричал. Чужая ладонь зажала его рот.

—Ты так и не узнаешь, верно? — вежливо улыбнулся Брэйлинг-два. — Так и не узнаешь.

—Она наверняка догадалась, она наверняка тебя подучила! — брыкался Брэйлинг.

—Я собираюсь поместить тебя в ящик, — сообщил Брэйлинг-два, — закрыть его и ключ потерять. А потом я куплю еще один билет до Рио, для твоей жены.

—Нет, нет, погоди. Постой же. Не сходи с ума. Давай все обсудим!

—Прощай, Брэйлинг. Брэйлинг окаменел.

—Что значит — прощай?

Десять минут спустя миссис Брэйлинг проснулась. Она приложила руку к щеке — только что кто-то ее поцеловал. Она вздрогнула и подняла глаза.

—Но... но ты никогда этого не делал, — пробормотала она.

—А мы посмотрим, как это можно исправить, — пообещал некто.