Рэй Брэдбери

Задача на деление

– Да ты никак замок сменила!

Сбитый с толку, он стоял в дверях и смотрел на круглую дверную ручку, которую пытался повернуть одной рукой, сжимая в другой старый ключ.

Она убрала ладонь с такой же ручки, только по другую сторону двери, и ушла в дом.

– Чтобы чужие не ходили.

– Чужие! – вскричал он. Еще раз покрутил ручку, со вздохом убрал в карман ненужный ключ и прикрыл за собой дверь.

– Хотя, наверно, так и есть. Мы теперь чужие.

Стоя посреди гостиной, она смотрела на него в упор:

– Что ж, приступим.

– Похоже, ты уже приступила. Ну и ну. – Он обвел глазами многочисленные стопки книг, с предельной аккуратностью сложенные на полу. – Неужели нельзя было подождать меня?

– Зачем терять время? – Она указала подбородком сначала налево, потом направо. – Эти – мои. А вот те – твои.

– Давай хотя бы посмотрим.

– Сделай одолжение. Смотри, сколько хочешь, но все равно: эти – мои, а вот те – твои.

– Нет, так не пойдет! – Он наклонился и стал перекладывать книги, хватая по одной то справа, то слева. – Придется начать с самого начала.

– Ты сейчас все перепутаешь, – возразила она. – А я, между прочим, потратила уйму времени, чтобы их рассортировать.

– Что ж поделаешь. – Тяжело дыша, он опустился на одно колено. – Придется потратить еще какое-то время. "Психоанализ по Фрейду"! Вот видишь? Как эта книга попала в мою стопку? Терпеть не могу Фрейда!

– Я просто решила от нее избавиться.

– Избавиться? Таким способом? Нечего навязывать всякий хлам чужому человеку, даже если это твой бывший муж. Значит, надо делить не на две, а на три части: для тебя, для меня и для Армии Спасения.

– Вот и забери с собой книжки для Армии Спасения – не я же буду этим заниматься.

– А почему, собственно? Позвони прямо сейчас. С какой стати я должен тащить эту макулатуру через весь город? Не проще ли…

– Ладно, ладно, успокойся. Не надо разбрасывать книги. Просмотри сначала мои стопки, потом свои. Если будут какие-то возражения…

– Я уже вижу: на твоей стороне лежит мой Тэрбер [Тэрбер, Джеймс (1894-1961) – американский писатель-юморист и карикатурист; сотрудничал с журналом "Нью-Йоркер".] – что он там делает?

– Ты сам подарил мне этот томик на Рождество десять лет назад. Неужели не помнишь?

– Разве? – сказал он и задумался. – Да, верно. Ну, хорошо, а что там делает Уилла Кэтер [Уилла Кэтер (1873-1947) – американская писательница; родилась и выросла в штате Небраска в период его заселения и много писала о жизни фронтира.]?

– Ты мне подарил ее на день рождения двенадцать лет назад.

– Сдается мне, я тебя слишком баловал.

– Да, черт возьми, было дело. Жаль, что прошлого не вернуть. Может, не пришлось бы теперь делить эти книги, будь они неладны.

Он вспыхнул, отвернулся и осторожно подвинул одну из ее стопок носком ботинка.

– Карен Хорни [Карен Хорни (1885-1952) – американский психотерапевт. Специализировалась в области женской психологии; во многом отошла от учения 3. Фрейда.] – мне она даром не нужна, зануда порядочная. Юнг [Юнг, Карл Густав (1875-1961) – швейцарский психиатр; вначале сотрудничал с 3. Фрейдом, потом основал свою школу.]… Юнг получше будет, меня он всегда интересовал, но так и быть, можешь оставить себе.

– Ах, какое великодушие.

– Для тебя ведь на первом месте всегда были мысли, а не чувства.

– Тот, кто готов опуститься на любую подстилку, не вправе рассуждать ни о мыслях, ни о чувствах. Тот, у кого на шее засосы…

– Мы это уже обсуждали, сколько можно? – Он снова опустился на колени и стал водить пальцами по заглавиям на книжных корешках. – Ага, Кэтрин Энн Портер, "Корабль дураков" – неужели ты это одолела? Ладно, пользуйся. Рассказы Джона Колльера [Джон Колльер (1901-1980) – английский писатель, современный классик "литературы о сверхъестественном"; лауреат премии им. Э. А. По за 1950 г.]! Ты прекрасно знаешь: этот сборник – из числа моих любимых! Забираю его себе.

– Нет, погоди! – запротестовала она.

– Забираю. – Вытащив книгу из середины стопки, он швырнул ее на пол.

– Осторожно! Испортишь обложку!

– Моя книга, что хочу, то и делаю. – Он подтолкнул сборник ногой.

– Представляю, если бы ты заведовал городской библиотекой, – сказала она.

– Так, Гоголь: не интересуюсь, Сол Беллоу [Сол Беллоу (р. 1915) – один из крупнейших американских прозаиков XX в., лауреат Нобелевской премии по литературе 1977 г.]: не интересуюсь, Джон Апдайк [_Джон Апдайк_ (р. 1932) – американский писатель, автор социально-психологической и иронической прозы.]: стиль – неплохой, но мысли нет. Не интересуюсь. Фрэнк О'Коннор [_Фрэнк О'Коннор_ (1903-1966) – ирландский драматург и прозаик, популяризатор ирландской культуры и литературы (настоящее имя – Майкл О'Донован).]? Ладно, бери себе. Генри Джеймс [_Генри Джеймс_ (1843-1916) – американский писатель, стоял у истоков модернизма в литературе; фоном действия большинства его книг служит сопоставление американской и европейской культурных традиций.]? Не интересуюсь. Толстой – не упомнить, кого как зовут: вроде даже интересно, только очень много наворочено, – оставь себе. Олдос Хаксли [_Олдос Хаксли_ (1894-1963) – английский писатель, автор знаменитой антиутопии "Дивный новый мир" (1932), исследователь измененных состояний сознания; в результате долгих духовных поисков пришел к буддизму.]? Стоп! Ты прекрасно знаешь, что я ценю его эссе куда больше, чем романы!

– Собрание сочинений нельзя делить!

– Это еще почему? Ты собираешься поделить даже малыша. Романы оставь себе, а идеи заберу я.

Схватив три тома, он метнул их по ковру на другую половину гостиной.

Перешагнув через книги, она принялась изучать стопки, которые сама сложила для него.

– В чем дело? – возмутился он.

– Надо кое-что пересмотреть. Заберу-ка я назад Джона Чивера [Джон Чивер (1912-1982) – американский писатель, социально-психологический реалист.].

– Еще чего?! Тебе – что получше, а мне – что получится? Чивера не тронь. Вот тебе Пушкин. Скука. Роб-Грийе [Роб-Грийе, Ален (р. 1922) – влиятельный французский писатель, один из родоначальников "нового романа".] – скука на французский манер. Кнут Гамсун [_Кнут Гамсун_ (Кнут Педерсен, 1859-1952) – норвежский писатель, на чье раннее творчество значительно повлияла философия Ницше; лауреат Нобелевской премии по литературе 1920 г.]? Скука на скандинавский манер.

– Хватит навешивать ярлыки. Нечего заноситься, как будто я двоечница. Рассчитываешь забрать самые ценные книги, а меня оставить с носом?

– Можно и так сказать. Эти дутые авторитеты только и делают, что копаются друг у друга в пупках, поют взаимные дифирамбы на Пятой авеню и всю дорогу палят холостыми!

– Диккенс, по-твоему, тоже дутый авторитет?

– Диккенс?! На протяжении этого века ему не было равных!

– И то слава богу! Если ты заметил, тебе достается весь Томас Лав Пикок [Томас Лав Пикок (1785-1866) – английский сатирик, поэт и эссеист.]. Вся фантастика Азимова. А это что, Кафка? Сплошные банальности.

– Так кто из нас навешивает ярлыки? – Он нетерпеливо перебирал то ее стопки, то свои. – Пикок. Едва ли не величайший юморист всех времен. Кафка? Глубина. Блистательное безумие. Азимов? Гений.

– Ох, скажите на милость! – Она села в кресло, положила руки на колени и наклонилась вперед, кивая в сторону книжных гор. – Кажется, я начинаю понимать, где между нами прошла трещина. Твои любимые книги для меня – чепуха. Мои для тебя – барахло. Мусор. Почему мы этого не заметили десять лет назад?

– Мы многого не замечаем, пока… – он запнулся, -…пока любим.

Наконец-то это было произнесено вслух. Откинувшись на спинку кресла, она неловко сложила руки на груди и чопорно сдвинула колени. В глазах появился предательский блеск.

Он отвел взгляд и принялся мерить шагами комнату.

– Дьявольщина, – пробормотал он, с осторожностью трогая ногой то одну, то другую стопку. – Мне плевать, что куда попало. Какая разница, я ведь…

– Сможешь все увезти за один раз? – тихо спросила она, глядя на него в упор.

– Думаю, да.

– Помочь тебе погрузить книги в машину?

– Нет, не надо. – В комнате опять повисло долгое молчание. – Я сам.

– Точно?

– Абсолютно.

С тяжелым вздохом он потащил к дверям первую охапку книг.

– У меня в багажнике есть коробки. Сейчас принесу.

– А остальное не будешь просматривать? Может, ты сочтешь, что там много лишнего.

– Вряд ли, – отозвался он. – Ты знаешь мой вкус. Я же вижу – все рассортировано с умом. Просто не верится: как будто ты взяла лист бумаги и аккуратно разрезала пополам.

Он перестал громоздить книги у дверей и окинул взглядом сначала один книжный вал, потом все другие литературные крепости с башнями и, наконец, свою жену, зажатую на нейтральной полосе. Где-то далеко-далеко, в противоположном конце.

В это время из кухни примчались две черных кошки, одна крупная, другая поменьше; они начали скакать по шкафам и полкам, а потом так же внезапно исчезли, не издав ни звука.

У него дрогнула рука. Правая нога развернулась носком к открытой двери.

– Нет, не надо! – остановила она. – Здесь кошкам вольготнее. И Мод, и Модлин останутся со мной.

– Но ведь… – начал он.

– Нет, – отрезала она.

Снова наступила пауза. У него понуро опустились плечи.

– Черт побери, – вполголоса сказал он. – На кой мне эти книги? Оставь себе.

– А через пару дней ты передумаешь и приедешь за своей долей.

– Мне они не нужны, – бросил он. – Мне нужно совсем другое.

– В том-то и ужас, – сказала она, не двигаясь. – Я все понимаю, но изменить ничего нельзя.

– Да, видимо, так. Сейчас вернусь. Надо сходить за коробками. – Открыв дверь, он еще раз недоверчиво оглядел новый замок. Достал из кармана старый ключ и положил на столик в прихожей. – Это можно выбросить.

– Конечно, – подтвердила она, но так тихо, что он не расслышал.

– Я постучу, – сказал он и обернулся с порога. – Надеюсь, ты отдаешь себе отчет, что все это время мы старательно обходили главный вопрос.

– Какой?

Он заколебался, переступил с ноги на ногу и выговорил:

– С кем останутся дети?

Она не успела ответить – за ним уже закрылась дверь.