Гномики и великаны
Теперь, наверное, Вы «сами убедились, что Ваш ребенок - не какая-то застывшая скульптура с одним универсальным качеством ребенка... Теперь, наверное. Вы сами убедились, что Ваш ребенок даже не кристалл, в котором атомы или ионы, как дети в паре, по порядку образуют многогранник... Теперь,наверное, Вы сами убедились, что «упорядоченного» малыша на свете нет. Ребенок - это броуновское движение поступков, мыслей и желаний, коктейль эмоций и полярных чувств. В нем столько свойств, что все не перечесть. Он... из оттенков, из полутонов, нюансов... С ним рядом даже меркнет радуга от своего несовершенства, а в гамме просто не хватает нот, чтоб выразить его неповторимость. Любой малыш имеет свой мотив, свою особую, прекрасную мелодию, с которой он встает и засыпает...
В любом ребенке свои собственные колокольчики в душе.
Переверните вновь страницы книги: смотрите, каким может быть ребенок... В нем будто бы смешались воедино друг друга исключающие свойства: агрессия бок о бок с добротою, общительность и аутичность, гиперактивность и медлительность, уступчивость с упрямством... То он боится даже маленькой букашки, то не боится абсолютно ничего. То он какой-то умственный «обжора», то не желающий даже мечтать лентяй. В нем уживаются, как добрые соседи, веселый звонкий смех и горький плач. Он очень бурно переносит радость и так же бурно погружается в печаль. Он любит Вас, как никого на свете, и также сильно может ревновать. Он все прощает Вам, и в то же время обычно не прощает ничего. Его обида «кровоточит» даже тогда, когда уже он станет взрослым.
Он так же, как вселюди, мозаичен и так же соткан из полярностей, как Вы. И если бы мы не познали злобу, откуда бы нам знать всю ценность доброты.
Как это ни звучало бы парадоксально, но, чтобы «выжить», нам необходимо владеть и жалом, и открытой беззащитностью души. Нам нужен «яд» с «живой» водой одновременно, иголки ежика и шелковая бархатистость разомлевшего кота.
Сегодня наша жизнь - праздник и веселье, а завтра - скачки, где с трудом удержишься в седле.
Мы все меняемся, и все меняется. Идет переоценка ценностей и взглядов. Вся мишура подвергнута списанию. И в то же время что-то подлинное, новое, пришло по накладной.
Нет идеального ребенка без изъянов, без «трещин», без «шероховатостей», изгибов. Другое дело, что из этого бросается в глаза и возбуждает затаившуюся жажду деятельности скрываемого в нас ваятеля-Пигмалиона. Пигмалион из камня создал Галатею. А мы прекрасных Галатей невольно превращаем в камень, оправдываясь воспитанием детей. И, обпигмалионивая своего ребенка, гордимся собственной шлифовкой, маскирующей изъяны.
Как мы «шлифуем» своего ребенка?
Пытаемся оставить розу без шипов, баюкая себя успокоением, что это пригодится в жизни. Наверно, пригодится, но кому? Тому, кто будет эксплуатировать ребенка, используя его незащищенность. А сколько от ребенка в нас самих? И разве сможет кошка защититься лишь ласковостью своей бархатистой шерсти? Ее «царапки» вечно наготове. При случае она докажет это Вам.
А мы «царапки» извлекаем у ребенка, как занозы. Не в силах видеть его вихры, мы «причесываем» их. «Причесанный» ребенок так удобен. Его «комфортность» - гладкий лед, нам помогающий скользить по жизни. «Причесанный» ребенок с «прилизанною» челкой... да это ж просто идеал, лишь шаг до совершенства.
«Причесанный» ребенок не доставит Вам хлопот. «Прилизанная» челка не будет лезть в глаза. «Подстриженные» мысли не требуют цензуры.
«Причесанный» ребенок не помчится вскачь по лужам босиком, не будет заливаться неуместным смехом и в половодье чувств своим объятием не ограничит Вашего пространства.
Все то, что в нем кипит, бурлит, клокочет и даже стеблем в состоянии пробиться сквозь асфальт, он «замурует» в тайниках души, чтоб не мешало. На чувства, бьющие ключом, поставит краны. Вернее, поставите их Вы, чтоб регулировать тепло и холод.
«Причесанный» ребенок сам поможет Вам «пропалывать» его характер и с корнем вырывает сорняки.
«Причесанный» ребенок временами напоминает нам дистиллированную воду без цвета, запаха и вкуса. Зато в ней нет и бактерий. Она не повредит здоровью.
Когда мы «причесываем» своего ребенка?
Когда критически оценим, подвергнув собственной цензуре, его поступки или мысли, которым очень далеко до чтимых нами эталонов. Особенно тогда, когда малыш дерзит и прекословит, скандалит, яро конфликтует, не слушается Вас, упрямясь, весь сор «выносит» из избы. Дерется, дразнится и злится. Царапается, раздражаясь, кусается исподтишка. Ломает новые игрушки, спокойно портит чьи- то вещи. Все время ссорится и лжет.
Когда он выбивает стекла. Когда нечаянно с балкона он попадает спелой вишней в лоб проходящего мужчины. Когда...
Короче, этот список, пожалуй, будет бесконечным. Нам просто невозможно с Вами представить то, на что способен малыш из благих побуждений.
Однако все, что в этом списке, - это просто код сигнала, чтоб мы немедленно включили пульт управления ребенком, чтоб из позиции «на старт» рванулись к финишу и чтоб... набросились на малыша. И... это мы осуществляем.
Как чаще всего мы «причесываем» своего ребенка?
Дерзим ему и прекословим, скандалим, яро конфликтуем, совсем не слушаем его, упрямимся и, раздражаясь, весь сор «выносим» из избы. Деремся, дразнимся и злимся... И попугайничая, обезьянничая, как будто передразниваем малыша, ответно корча те же рожицы, которые он корчил нам. Но он их корчил, не задумываясь о последствиях, живя азартом данного мгновения, пытаясь брызгами эмоций хотя бы немного утвердить себя. Он утверждается, а мы, воспитывая, разряжаемся на нем. Из всех известных ныне методов «причесывания» ребенка преобладают: обвинение, нотации и унижение. Мы поучаем, оскорбляем. Мы упрекаем, угрожаем. Ворчим, браним, виним и «жалим» своим сарказмом. Мы ставим в угол и шлепками укрощаем малыша. Устраиваем ему порку, легко жонглируя ремнем, не придавая ни малейшего значения тому, что это всего-навсего насилие.
Воспитывая малыша, мы чаще всего пользуемся методом «агрессии». «Причесывая» своего ребенка, мы направляем на него, как на мишень, поток уничтожающей энергии с огромным отрицательным зарядом. Мы разряжаемся на нем, не понимая, что этим «заряжаем» малыша. А он, не в силах разрядиться, как мы с Вами, копит агрессию в себе. И рано или поздно она дает об этом знать: малыш заболевает (от легких колик в животе до реактивных состояний и психозов). Но тем не менее вместо того чтобы помочь ребенку найти скорее выход для скопившейся в нем его собственной агрессии, мы даже щелки выхода блокируем входящими в них, как в парадные подъезды, потоками своей растущей, словно на дрожжах, словесной агрессивности, забившей уже даже черный ход, при этом забывая, что разрушительная сила не направленной в желательное русло агрессивности сравнима только с бедами цунами.
Своею унижающей словесною агрессией родители обычно пытаются унять наивно импульсивную агрессию ребенка, не думая о том, что Ваш малыш, став старше, когда- нибудь с успехом апробирует такой урок на Вас. Еще один вид воспитательной агрессии — телесная агрессия: агрессия шлепка, стереотипной порки. Неравный бой в классической борьбе тяжеловеса с эфемерностью Дюймовочки.
Любое действие берет реванш противодействием. Шлепок когда-то может отозваться яростным насилием, а порка — преднамеренным убийством. «Причесанный» ребенок, повзрослев, ответно, словно рикошетом, будет направлять поток своей агрессии на собственных детей, «причесывая» их, «прилизывая» челки и, если надо, даже «подстригая». Он не забудет гнет родительских эмоций и по возможности сам станет угнетать. И если воспитательные меры обычно ограничены отрезком детства, то эхо их звучит в ушах всю жизнь.
Какими методами воспитания обычно пользуемся мы, «причесывая» своего ребенка?
Считая, что цель воспитания — преподнести хлеб с солью малышу на блюдце с золотой каемочкой, а с этим хлебом свод различных правил и картотеку добродетелей ребенка, мы начинаем и ведем без передышки свой нескончаемый житейский монолог, хотя эффект обратной связи возможен только в диалоге.
Так что же в этом монологе: разоблачение ребенка - его пороков и ошибок, просчетов или неудач, всех нежелательных поступков и всех неблаговидных свойств, а главное - несовершенства? И это все дает нам право Кассандрой предвещать прогноз. А чтобы нам прогноз улучшить, мы корректируем ребенка, стирая «минусы» его, хотя без минуса навряд ли понятным будет для нас плюс.
По-дилетантски, надзирая над малышом и выявляя все, что мешает нам в нем, мы обычно ликвидируем все это прессом своих
обвинений, подавлений, унижений, оскорблений, поучений, наставлений, осуждений, очернений, отвержений, запрещений и, конечно, предостережений плюс нотации, упреки, назидания, угрозы и в конечном счете бесконечные лишения чего-то, из которых самое простое - угол, но ведь угол - это всего-навсего лишение свободы...
Своими методами воспитания мы отбираем у ребенка право на выражение всех отрицательных эмоций, хотя отлично провоцируем их сами. Мы превращаем воспитание в смирительную детскую рубашку. Но воспитание должно быть окрылением, а не подрезкой крыльев.
Какими способами мы обычно «окрыляем» своего ребенка?
Конечно, одобрением и похвалой. Признанием, симпатией и сопереживанием, сочувствием.
Улыбкой, восхищением и... поощрением. Однако список «окрыления» намного уступает списку по «подрезке крыльев», а чтоб малыш рос, расцветая, в климате семьи, он должен в несколько раз больше быть
опаленным солнцем, чем мерзнуть в пасмурные, сумрачные дни. Хотя бы в три раза... А это значит, что - долой словесную, телесную агрессию! Да здравствуют улыбки, восхищение и доброта!
Какими методами мы манипулируем ребенком?
Еще один известный метод воспитания - внушением, своеобразной дрессировкой, держанием на поводке. Внушая, мы манипулируем ребенком и делаем его удобной безделушкой, так как внушаем ему только то, что нужно нам, что соответствует традициям семьи и нормам этикета. Давая малышу готовые рецепты, мы сами верим в вековую их статичность, при этом забывая то, что «нормы» нередко нам диктует просто «случай».' Мы выпускаем малыша в мир, о котором сами мало знаем. Ведь все меняется сегодня прямо на глазах. И надо действовать конкретно при конкретных обстоятельствах. Абстракция лишь в нашей голове.
Конечно, это просто превосходно, когда в одной семье, в одной квартире и даже доме, улице, стране незыблемые нормы поведения. Но это все закрытое пространство и... ограниченное для людей. Попробуй проживи всю жизнь в одной квартире, а в наше время и в одной стране. Сегодня это просто невозможно. Перед ребенком, ставшим взрослым, распахнется целый мир. Так как же создать правила открытого пространства для площадей, морей и гор?
Такие правила, наверное, сумеет создать сам ребенок, но не абстрактный и аморфный, который с помощью внушений все время коллекционирует лишь только наши наставления, а просто маленький мыслитель и творец, которого мы с Вами научили конкретно «переваривать» конкретные «сюрпризы» нашей жизни...
И тем не менее, воспитывая, мы считаем нужным из непокорного конкретного ребенка лепить обычным близнецовым методом безликого, абстрактного, безжизненного малыша, гордясь успехами, когда нам удается превратить Его Величество Ребенка в удобного нам зомби.
Так кто воспитывает нашего ребенка?
Воспитывая, мы довольно часто навешиваем на ребенка ярлыки. И если прочен клей или крепка петелька, ярлык способен довести ребенка до комплекса неполноценности или других расстройств, а иногда... стать просто пьедесталом. Причем один и тот же воспитатель способен наградить ребенка полярными эпитетами и метафорами.
Почему?
Мы уже раньше говорили о матрешечках в матрешке. Мы уже знаем, что ребенок неповторим по содержанию, и каждый раз мы лишь имеем дело с одной из маленьких матрешечек, которая живет в большой матрешке и, повторяя ее внешний облик, различна по объему и размеру.
В любом из взрослых так же много «внутренних» нам неизвестных «постояльцев»: горошинок в стручке гороха. Причем одна горошинка полезная и вкусная, другую - выплюнешь, едва засунув в рот. Среди различных «постояльцев» можно встретить там кого угодно: от домоуправительницы до поэта. И неизвестно, кто из них откроет двери и будет диктовать ребенку. Вот и попробуй догадаться, когда воспитывает малыша мудрец, когда тупица, когда подкошенный тактичностью интеллигент, когда — захлебывающийся собственным нахальством, чуть-чуть подвыпивший трактирщик. А может быть, они воспитывают сразу все одновременно. И оттого ребенку с ними то вдруг холодно,то жарко.
Непостоянство наших воспитательных воздействий - не гибкость их, а травма для ребенка. И надо бы из наших «постояльцев» доверить воспитание лишь только мудрецу.
Для чего мы воспитываем своего ребенка?
Чтобы изжить свои ошибки прошлого, как в настоящем, так и в будущем ребенка. Да, да. Вы не ошиблись - именно свои. Не что иное, как присущие нам комплексы неполноценности, мы вытравляем у ребенка, который, может быть, их никогда и не имел. Пусть не имел, но мы уже на этом «поскользнулись» и не хотим, чтоб поскользнулся он, хотя, быть может, лишь благодаря «скольжению» ребенок сделает в свой звездный час «тройной тулуп».
Обычно прошлое для нас как точка для отсчета, цель будущего стать «о'кей», добавив к точке лишь один штришок - штрих восклицательного знака, пусть иллюзорного, но восклицательного знака, заштриховав им нависающий дамокловым мечом знак вопросительный: так что же будет? И, чтобы было все-таки «о'кей», мы не жалеем никакую цену, манипулируя своим ребенком так, как будто бы он мячик для пинг-понга. А наш малыш уже почти с двух лет лианой вьется вокруг стержня «я». «Я» - как ядро. Все остальное — протоплазма. В три года он уже — «самее» всех. В три года — «я» его все время напоказ. А мы раздалбливаем это «я» на мелкие осколки, пытаясь удалить совсем, как стоматолог, «наболевший» нерв.
О, как нам хочется запрограммировать всю жизнь нашего ребенка, как будто бы он рыба в стае. Но даже птицы и млекопитающие уже способны делать многое по-своему, а наш ребенок - ч-е-л-о-в-е-к, Его Величество Ребенок!
Воспитывая, мы, как правило, считаем воспитание одним из множества второстепенных дел. Для нас важнее наша профессиональная работа и наши повседневные заботы. Для нас важнее накормить, обуть ребенка. А воспитание - между делами, в антракте дел, в свободную минуту, когда по поводу или без повода возможно «поклевать» ребенка и выпустить с шипением «пары».
И невдомек нам то, что наш малыш пришел, наверно, издалека, с другой планеты, может, Маленького принца, где жизнь отличается от нашей, где вечная весна и нет зимы. Поэтому все наши «зимние» или «осенние» воздействия нередко не дают обратной связи, являясь лишь бессмысленными иероглифами для него.
