Глава 8
Гласс

Когда Гласс и еще семь девушек проснулись в первый раз, они кричали, пока не лишились голоса. Крики ни к чему не привели: пленившие их сидели тихо, и на их похожих на маски лицах не отражалось никаких эмоций. Фургон двигался вперед всю ночь и все утро, только изредка останавливаясь. Гласс понимала лишь, что они едут по ухабистой дороге в густом лесу. Она не знала, все ли в порядке с другими пленниками. Октавия была с ней, и еще красивая земная девушка по имени Лина. Остальных пятерых она почти не знала, но всех их объединило отчаяние.

К счастью, она точно знала, что Люк жив. Последнее, что она запомнила, – выражение бессильного гнева на его лице. Куда бы ни везли ее эти люди, Люк придет за ней.

Гласс боролась с усталостью, не давая себе заснуть. Она не собиралась упускать шанс узнать что-нибудь о тех, кто ее схватил. Неизвестно еще, какая мелочь в конце концов станет вопросом жизни и смерти.

Но она только сильнее запуталась. Почва считалась «хорошей». Грабители целовали кончики пальцев и прикасались к земле каждый раз, когда они ступали на нее, выходя из фургона. Тяжелая работа была «хорошей», судя по тому, что их вялые разговоры постоянно вертелись вокруг этого. Сами себя они называли «Защитниками». Она не совсем поняла, хорошо ли или плохо убивать людей, но вот Земля была лучше всего. Они почитали ее, как божество, и именно она решала, кому жить, а кому умирать.

Время текло бессмысленно. Фургон катился, охранники молча смотрели на них. Лина безудержно плакала, пока у нее, кажется, не кончились слезы. Наконец молодой охранник, сидевший напротив Гласс, наклонился и посмотрел в окно.

– Мы почти приехали, – заметил он, обернулся к девушкам и торжественно заявил: – Осталось недолго, если будет на то воля Земли.

– Если будет на то воля Земли, – откликнулись остальные.

Гласс и Октавия обменялись встревоженными взглядами. Фургон резко свернул влево, и девушек швырнуло в сторону. Несвежий запах пота и чужого дыхания стал еще сильнее. Все охранники отвернулись и смотрели в узкое переднее окно, сразу за сиденьем кучера. Любопытство и мрачное предчувствие заставили Гласс вытянуть шею и посмотреть, что они там выглядывают.

Они приближались к увитой плющом стене, такой высокой и длинной, что Гласс не видела, где она кончается. Стена просто тянулась и тянулась бесконечно, вверх и в стороны.

Молодой охранник увидел, что она смотрит, и натянуто улыбнулся ей.

– Мы прибыли в наш великий дом.

– Ой, – сказала Гласс, не зная, что ответить.

Он воодушевился.

– Дом стоял здесь до Потрясения, когда люди были слабы и дики… Это была величайшая крепость на этой Земле. Могущественные люди жили здесь и копили силы, но потом Земля отняла их и отдала нам, – его грудь, обтянутая белой формой, надулась от гордости. – Магия Земли живет внутри нас. Так говорит Сорен.

– Сорен? – спросила Гласс.

– Сорен говорит с нами от имени Земли, – сказал охранник.

Значит, Сорен – их лидер, подумала Гласс. Еще немножко информации.

– Наш великий дом имеет форму идеального пятиугольника, – сказал другой охранник.

– Мы называем его Камнем, – пояснил молодой. – Камень – наш новый дом, и, если будет на то воля Земли, он ляжет в основание наших великих трудов.

Когда они въехали в тень большой серой стены, в фургоне потемнело. Потом фургон с грохотом остановился. Задние двери открылись, и Гласс поползла к ним, чтобы разглядеть все получше, но стоило ее ноге коснуться земли, как ближайший охранник завязал ей глаза.

Гласс не сопротивлялась. Она оказалась на территории врага, и единственное, что ей оставалось, – продержаться достаточно долго, чтобы подоспела помощь. Она молчала, и в награду за это молчание ее осторожно подхватили под локоть и повели вперед. К тому зданию, наверное. К тому, что ждало впереди. К тому, что она заставит себя вытерпеть, сколько будет нужно.

Кажется, они прошли через дверь, и под ногами оказался твердый ровный пол. У Гласс забилось сердце, а по рукам забегали мурашки. Она внутри их крепости. Воздух становился теплым и затхлым. Они свернули за угол, затем повернули еще раз. Она не смогла запомнить дорогу, хотя очень старалась. Потом они остановились и сняли повязку с ее лица – странно торжественным жестом, как будто увиденное должно было произвести на нее впечатление.

Вокруг стоял полумрак, и Гласс заморгала. Она оказалась в большой комнате без окон. Через каждые несколько ярдов высокий потолок подпирали тонкие металлические столбы, с которых свисали мигающие фонарики. Глаза приспособились к полумраку, но она почти ничего не увидела, потому что в комнате почти ничего не было. Только на полу на равном расстоянии друг от друга лежали коврики, на некоторых из которых сидели девушки. Они не двигались, не пытались убрать ноги с холодного пола и безучастно смотрели на вошедших.

Молодой охранник вымучил улыбку.

– Женская нора. Чувствуйте себя, как дома.

Нора? Странный выбор слова удивил Гласс.

Охранники коротко поклонились и вышли из комнаты, закрыв дверь и оставив за ней восемь напуганных пленниц.

Гласс прислушалась, щелкнет ли замок, и, конечно, этот предательский звук, который преследовал ее ужасные месяцы в заточении, немедленно прозвучал. От такой жестокой иронии она коротко и угрюмо рассмеялась. Она сбежала с первого челнока, лазала по воздуховодам, скиталась по космосу и потеряла мать в борьбе за высадку на Землю. И ради чего? Она снова взаперти, и Люк куда дальше от нее, чем прежде.

Когда дверь захлопнулась, сидевшие на ковриках девушки слегка расслабились, поджали ноги, обняли себя за плечи. В «норе» их оказалось не меньше двух дюжин – одетых в белые платья, с заплетенными в тугие косы волосами. Ближайшая к Гласс девушка сидела в жуткой позе, поставив босые ступни на землю. Она сердито смотрела на Гласс. Гласс нервно улыбнулась, но девушка не стала улыбаться в ответ.

– Сними обувь, – хрипло велела она, – наши ноги должны прикасаться к Земле, пока мы ей служим.

Симпатичная девушка с темными кудряшками, сидевшая чуть дальше, тяжело вздохнула.

– Бетани, посмотри вниз. Это что, похоже на Землю? Мы в помещении.

Гласс испуганно посмотрела на нее. Выговор девушки не походил на земной, или на выговор Защитников. Она говорила почти как… нет, это невозможно.

Но Октавия тоже это услышала, повернула голову на голос и круглыми глазами уставилась на говорившую.

Кудрявая положила ноги на коврик, явно нарушая правило «ног на Земле», и откинулась назад. Фонарь осветил ей лицо, и Гласс ее, кажется, узнала.

Гласс схватила Октавию на руку, и они тихо пошли вперед.

– Ты из Колонии? – прошептала Гласс.

Девушка встала так быстро, что чуть не сбила Гласс с ног.

– Акцент… Ты с Феникса?

Они ошарашенно смотрели друг на друга. Наконец Гласс заговорила:

– Разве это возможно? Как тебя зовут? Откуда ты?

– Меня зовут Анна. Я была в челноке, который сбился с курса. – Она слегка вздрогнула, и Гласс ненадолго прикрыла глаза, невольно вспоминая собственную ужасную посадку. – Это был настоящий кошмар, – хрипло продолжила Анна, – одиннадцать человек погибли при столкновении, а многие другие умерли в течение пары дней. Забавно, всю жизнь тебе рассказывают, что на Земле настоящий рай, а на самом деле один кошмар переходит в другой. Хотела бы я вообще никуда не лететь.

– Корабль умирал, – Гласс вздрогнула, вспоминая лица людей, узнавших, что им некуда деться, а на кораблях скоро не останется воздуха.

– Знаю. Но я, по крайней мере, осталась бы со своей семьей. Здесь меня ничто не ждет. Ненавижу эту планету, – горько отозвалась Анна.

– Здесь не так плохо, – не согласилась Гласс. При мыслях о прогулках по лесу вместе с Люком, о пробуждениях в его объятиях под веселые птичьи песни в ее голосе про_{звучала тоска. Октавия придвинулась поближе к Анне.}

– И что случилось после крушения? – с любопытством спросила она. Встреча с незнакомой колонисткой сделала плен не таким ужасным.

– Просто кошмар. Никто не знал, что делать, и все ссорились. Мы хотели найти остальных, но не знали как. В конце концов, мы разделились на маленькие группы. Теперь-то я понимаю, что это глупость. Вместе мы были бы сильнее. А разделившись, мы стали легкой добычей для… – она дернула головой в сторону двери. – Я дралась изо всех сил, даже зубы одному парню выбила.

– Отлично, – хихикнула Октавия.

– Но убежать так и не смогла. Они схватили меня и ребят, которые были со мной, и уже несколько недель нас держат здесь. – Она тревожно оглядела комнату, как будто опасалась, что их подслушивают. – Ну а с вами что случилось?

Гласс затошнило. А что если парней из их лагеря тоже схватили? Вот бы Уэллса не тронули!

Октавия вкратце пересказала Анне их историю. Оживление в ее голосе удивило Гласс. Насколько она знала, Октавия всегда держалась с незнакомцами замкнуто, и у нее были на то причины. Однажды Гласс слышала, что Октавия все детство просидела в шкафу, а отрочество провела в детском центре, да и после высадки на Землю ей пришлось нелегко.

Пока Октавия говорила, Анна все шире раскрывала глаза.

– У вас есть хижины? И достаточно еды, чтобы устроить целый пир? Поразительно.

– У нас были хижины, – мрачно ответила Октавия, – эти Защитники разрушили большую часть. Беллами, наверное, пришел в ярость.

– Беллами? – спросила Анна. – Это твой парень?

Гласс показалось, или в ее голосе действительно мелькнуло разочарование?

– Нет. Он мой брат, – Октавия покачала головой.

– Брат? Ты из Колонии, и у тебя есть брат? Ты должна об этом рассказать. – Анна подвинулась и похлопала по своему коврику, приглашая девушек сесть. Октавия немедленно уселась рядом.

– Что они тут делают? – шепотом спросила Гласс, присаживаясь на другой край коврика, – чего от нас хотят?

Анна огляделась и заговорила, понизив голос.

– Девушек в этой комнате называют новобранцами. Их всех похитили, а раньше они жили по-разному. Защитники говорят, что мы должны служить Земле. На практике это означает служить им. Готовить, стирать, убирать. Приносить пользу, – Анна осеклась и прикусила губы.

– Так что, мы просто служанки? – спросила Октавия.

– Нет, – еле слышно ответила Анна, – я ничего другого не делала все это время, но, по-моему, есть и другие дела.

Гласс поежилась, хотя в комнате было тепло.

– Это какие?

– Не знаю точно. Когда нас только привели сюда, то заставили пройти какой-то очищающий ритуал в реке, но потом сказали, что мы еще не готовы стать Защитниками. Что мы не сможем официально встать в их ряды, пока Земля не даст им разрешение пустить корни. Им, наверное, нужен какой-то знак от Земли, что это и есть их новый дом, а потом мы пройдем финальное испытание, которое должно доказать, что мы по-настоящему уверовали. Но я не знаю, что это за испытание, и боюсь, что мы можем приносить пользу разными способами.

Гласс оглядела комнату, и ей сделалось нехорошо. Девушки, сидевшие на ковриках, были в полной власти ненормальных.

– Я бы им показала, какую пользу могу принести, – сказала Октавия опасным тоном, – нож бы в спину воткнула, например.

– Вот молодец, – решила Анна, – что может быть прекраснее убийцы с красной лентой в волосах?

Октавия поднесла руку к голове.

– Я сказала, что если они притронутся к ленте, я их ею и задушу, поэтому они ее оставили.

– Почему-то это меня не удивляет, – улыбнулась Анна.

Издали послышались шаги, и Анна внезапно побледнела и поспешила поставить ноги на землю.

Гласс и Октавия посмотрели друг на друга, и в их взглядах был невысказанный вопрос. Что, ради всего святого, здесь происходит?