ГЛАВА  6
ПРИМИРЕНИЕ

Поднявшись на крыльцо, я, как положено, постучал и, услышав «входи», открыл дверь. Старик сидел за столом и пил чай. Вид у него был торжественный. Я заметил, что дедушка был одет во всё чистое и белое: на нём красовалась вышитая русским орнаментом рубаха и просторные шаровары. В избе всё сверкало чистотой: была побелена печь, вместо старых занавесок висели новые, пол выскоблен до белизны, а у входа лежал новый домотканый коврик. Поздоровавшись, я положил на край стола томики Мегре, поблагодарил старика за то, что он мне их дал. Потом поздравил его с наступающим праздником Коляды и сказал, что положил в его ящик для продуктов оленину. Мне показалось, что мой визит старика нисколько не удивил. Он внимательно осмотрел мою зимнюю одежду, потом, улыбнувшись, кивком головы предложил сесть.

– А ты молодец, оделся как положено! Морозы теперь тебе не страшны. Когда собрался в жилуху?

– Думаю уйти, когда спадут морозы. В январе.

– Но после морозов всегда следуют снегопады, – посмотрел старик мне в глаза.

– Пусть начинаются, я себе хорошие подволоки сделал.

– Вот как? – на лице Чердынцева мелькнула тень удивления. – А я-то думал: зачем тебе на дворе костёр? Оказывается, на нём ты загибал свои лыжи! Такое дело надобно обмыть.

И, весело улыбаясь, старик, поднявшись из-за стола, налил мне в непонятно откуда взявшуюся кружку ароматного травяного чая.

– Давай-ка, сбрасывай свою шубу – и к столу, – показал он мне жестом. – У меня к тебе разговор.

Видя, что старик не стервенеет, я разделся и сел напротив.

– Давай, вот чай, а вот и мёд, – показал хозяин на стоящую посередине стола глиняную крынку. – А за оленину тебе спасибо. Я хоть и редко, но мясо ем, в основном строганину. Хотя язык лосиный с губами я сварил, давно не пробовал такой вкуснятины. Честно говоря, ты меня удивил своим поступком. Я же тебя три месяца в порошок перемалывал, но твоя психика оказалась стойкой. Хоть и решил, что я спятил, но это тебя всё равно не ожесточило.

От последних слов Чердынцева я покраснел.

– Не стыдись, я вёл себя на самом деле не лучшим образом, – улыбнулся хозяин. – Давай, пей чай, а потом поговорим.

Старик достал деревянной ложкой из крынки мёд и протянул мне.

– Откуда он у тебя? – спросил я старика. – Неужели в этих местах кто-то держит пчёл?

– Мёд из Хакасии, мне его каждое лето привозят. – И Чердынцев наполнил свою кружку свежим горячим чаем. – Разговор у меня к тебе вот какой, – посмотрел он мне в глаза. – Когда ты намерен уйти из этих мест? То бишь подальше от моего потрясающего гостеприимства?

– Думаю дождаться конца января. Дни станут подлиннее, да и морозы наверняка пойдут на убыль.

– Не надейся. Скорее, наоборот, станут ещё сильнее.

– Это почему?

– Тут всегда так. Солнце на подъём, а морозы только прибавляют.

– Да бог с ними, с морозами! Мне главное, чтобы дни длиннее были... Ночью по тайге особо не побегаешь.

– Спальник, я вижу, ты себе тоже справил.

– Справил! – кивнул я дедушке. – Тяжеловат, зато тёплый.

– Ещё бы! – посмотрел он на меня с интересом. – А что будешь делать с автоматом «Узи»?

– А откуда ты о нём узнал? – удивился я.

– Этого тебе пока не понять. Не думай, я в твоих вещах не шарился, не мой уровень.

– Думал его тебе оставить.

– Зачем? – удивился старик.

– Ты ведь безоружен, мало ли что...

– Кого ты имеешь в виду?

– Таких, какие за мной привязались. Сначала в аэропорту Красноярска, потом в Туре.

– Тибетцы вряд ли попрутся в эти дебри, – кивнул старик головой в сторону леса. – А второго ты сам спровоцировал.

– Тибетцы? Опять ты о них. Я думал, ты пошутил. Откуда они у нас здесь, в Сибири?

– Они везде, где их только нет! Просто ты многого не знаешь, юноша.

Чердынцев, дожидаясь, пока чай остынет, кратко рассказал мне об одной загадочной тибетской секте, которая с давних времён управляется кланом Чёрного Дракона из Китая. Они слепо подчиняются тем, кто ими руководит, а главной задачей этой секты является борьба с высокодуховными представителями белой расы. Для этого используются яды, магия и традиционное тибетское воинское искусство – маг-цзал.

– На таких ты и натолкнулся в северном аэропорту Красноярска, – посмотрел куда-то перед собой Чердынцев.

– А как ты узнал об этом? – удивился я.

– Да я за тобой наблюдал с самого начала. Так что, можешь мне не рассказывать, я всё видел и знаю.

– Ничего себе! Неужели такое возможно? – удивился я.

– Человек может всё, было бы желание. Но сейчас тебе этого не понять.

– Да я и не пытаюсь.

– Знаешь, почему тот, что постарше, на тебя не кинулся, хотя мог?

– Откуда же мне знать?

– Обычно тибетские убийцы, которые выдают себя за китайцев, корейцев, якутов, тувинцев и так далее, работают парами: учитель и ученик. Ты сбил с ног ученика, и учитель по закону обязан был встать на его место. Но этого не произошло не потому, что он тебя испугался, а потому, что ты показал ему отличный маг-цзал. У них есть закон – со своими не сражаться.

– Почему со своими? – не понял я.

– Да потому, что маг-цзал пришёл в Тибет от индийских кшатриев. Последние же принесли его в Индию с территории России. У нас это воинское искусство называется йогой борьбы, или искусством Пяти Стихий. Удивительно то, что твой дед его знал. Кем он был в нашей иерархии, я так и не дознался. Пасечник твоё умение довёл до хорошего уровня, но и ты молодец, не бросил занятия. Даже здесь находишь время позаниматься.

– Обычно я занимаюсь на той стороне своей хижины.

– Чтобы я не видел, – засмеялся Чердынцев. – А я всё равно всё вижу и знаю, так что ты зря старался...

– Хорошо, эти из Тибета, а этот, с «Узи», откуда? – перевёл я разговор на другую тему.

– Мальтийский рыцарь, – спокойно сказал таёжный отшельник. – Мальтийские рыцари разделены: часть их верой и правдой служит своим хозяевам, понятно, что не за красивые глаза. Другая часть пытается грести против, но последних мало. Кто-то, о которых я упомянул, сказал «фас» и показал на тебя – всё очень просто.

– Но почему я заинтересовал мальтийских рыцарей?

– Не только их, есть люди куда серьёзнее. Ты их тоже перепугал.

– Кто же это?

– О них пока не будем. Во всём виновата твоя наивность, юноша. Неужели трудно было догадаться, что все эти «Русские клубы», «Русские избы», «Русские центры» и «Русские пути» – это самые настоящие ловушки? С одной стороны, они контролируются спецслужбами, с другой – масонами...

– Которые занимают важные посты в спецслужбах? – вставил я.

– Есть и такое. Сколько ты ошивался в томском «Русском пути» у Павлова?

– Так тебе известно даже это? Уму непостижимо!

– Не удивляйся, я знаю не только его, но и всех других, которые заняты тем же самым – выявлением подлинных патриотов и сбором на них информации. Не будь того, что я тебе говорю, эти «Русские центры» и «Русские пути» никогда бы не открылись, это же козе понятно. А потом, этот Павлов! Ты что – не понял, что он из кагала? Его же за версту видно!

– Так ты с ним ещё и встречался!

– Да не видел я его никогда! Просто знаю, кто он, по частоте его вибрации, я же сказал, что пока тебе этого не понять.

– Выходит, там я и прокололся...

– В «Русском пути» ты прочитал несколько прямых нестандартных лекций. Было такое?

Я кивнул.

– Назвал вещи своими именами, так?

– Виноват! – опустил я голову.

– Твоя вина только в том, что неверно выбрал место. Попал, как кур в ощип. А лекции у тебя славные, мне они понравились.

– Так ты их слышал? – не переставал удивляться я.

– Чему ты удивляешься? Их же все можно найти в сетях...

– Так ты умеешь пользоваться компом?

– Ты думаешь, если я живу среди тайги и гор, то я недочеловек? У нас есть всё, в том числе и быстрый интернет, иначе бы мы не могли влиять на социум...

– То, что я от тебя услышал, в рамки моего понимания просто не укладывается!

– Понимаю, – посмотрел на меня отечески Чердынцев. – Всё понимаю. Ты вот что, – перевёл он разговор на другую тему. – Мне твоего трофейного оружия не надо, оно очень грязное. Давай сожжём его сегодня в нашем костре, а то, что останется, унесём в тайгу. Через пару лет от автомата ничего не останется.

– Так ты хочешь сегодня зажечь праздничный костёр?

– Конечно! Сегодня приход Коляды – Солнцеворот. Свет побеждает тьму! Магическая ночь, без костра нельзя. Пусть в нём сгорит всё зло, всё, что нам мешает жить, что нас разделяет. Так что приноси израильскую пугалку, ей место в очищающем костре.

– А патроны куда?

– Они не токсичны, можно и по весне закопать. А сейчас ступай домой и давай готовиться к празднику, – встал из-за стола хозяин дома. – У тебя хорошая нарта, соорудил ты её фактически из ничего. Как считаешь, ради праздника её можно немного поэксплуатировать?

– Конечно! – сказал я, накидывая на плечи кырняжку.

– Вот и хорошо, а то моя ручная нарта совсем старая. Много на ней не привезёшь. Приходи через пару часов, я за это время приготовлю кое-что на стол.

Я взглянул на старика и не поверил своим глазам. Передо мной стоял совсем другой человек: во взгляде никакой подозрительности, на лице улыбка и радость. Что за метаморфоза?

– Ты ведь совсем не тот, за кого себя выдавал, – вырвалось у меня. – Зачем тебе это надо было?

– Верно говоришь, не тот. А зачем, я тебе расскажу сегодня ночью, после того, как мы встретим Коляду, – хлопнул он меня до плечу. – Давай беги домой и приберись, а то у тебя не дом, а мастерская.

– И вправду, – кивнул я Чердынцеву. – Так оно и есть.

Озадаченный, я пошёл к своему жилищу.