Глава 35
Любовь, пережившая невзгоды

В жизни каждого человека бывают такие периоды, когда кажется, что все самое худшее происходит именно с ним, и все последующие неудачи уже воспринимаются философски благодаря суровому опыту предыдущих несчастий. Именно в таком состоянии находился Фицджеральд – он был спокоен, но в этом спокойствии скрывалось отчаяние. Все несчастья прошедшего года привели к тому, что теперь он уже почти с безразличием ожидал публикации всей этой ужасной истории. Его имя, имя Мадж и ее отца будут обсуждаться всеми, и тем не менее молодой человек был абсолютно равнодушен к тому, что могут сказать люди. Если только Мадж поправится и они смогут уехать на другой край света, оставив Австралию и все горькие воспоминания позади, то чужое мнение его не беспокоило. Морланд жестоко поплатится за свое преступление, и больше он не принесет никому несчастий. Лучше, если вся история будет раскрыта, пусть и продлив мучительную боль, чем продолжать скрывать позор и стыд, в любой момент ожидая подвоха. По всему Мельбурну уже разлетелись новости о том, что убийца Оливера Уайта схвачен и что его признание, проливающее свет на неожиданные подробности из жизни Марка Фретлби, опубликуют. Брайан прекрасно понимал, что весь мир может закрывать глаза на грехи до тех пор, пока люди пытаются их скрыть. Но нет пощады для тех, чья тайна была раскрыта, и многие из тех, чьи сокрытые жизни заслуживают гораздо большего порицания, первыми накинутся на бедного Марка Фретлби. Но любопытство публики не было удовлетворено, поскольку на следующий день стало известно, что Роджер Морланд повесился ночью в камере, даже не оставив никакой записки.

Узнав об этом, Брайан вздохнул полной грудью и поблагодарил Бога за избавление. Он отправился к Калтону, который был у себя в комнатах, беседуя с Чинстоном и Килсипом. Все они пришли к выводу, что, поскольку Морланд был мертв, публикация признания Марка Фретлби не имеет смысла, и согласились сжечь его. Когда Фицджеральд увидел, что все, что осталось от этой горькой истории, – это кучка догоравшей в камине бумаги, он почувствовал, что на сердце у него стало легче. Адвокат, Чинстон и Килсип – все пообещали сохранить эту тайну, и общение всех четверых стало сдержанным: никакой информации об обстоятельствах смерти Оливера Уайта людям известно не было, и существовало лишь предположение, что причиной убийства стали какие-то разногласия между жертвой и его другом Морландом.

Но Фицджеральд не забыл преданной помощи, которую Килсип оказал ему, и даровал ему такую сумму денег, которой было достаточно, чтобы обеспечить сыщика до конца жизни, хотя он и продолжил работать по профессии детектива чисто из любви к загадкам. Все смотрели на него с уважением, как на человека, который раскрыл тайну знаменитой трагедии в кэбе. Брайан же, после нескольких бесед с Калтоном, наконец пришел к выводу, что раскрывать Сал Роулинз секрет о том, что Марк Фретлби был ее отцом, бессмысленно. По завещанию деньги все равно переходили к Мадж, следовательно, никаких денег ей положено не было, и, более того, воспитание этой девушки не давало ей возможности соответствовать ее положению. Поэтому ей был назначен ежегодный доход, более чем достаточный для ее нужд, и ей позволили остаться в неведении по поводу ее настоящих родителей. Влияние ее прошлой жизни было очень сильно, и она посвятила себя спасению своих падших сестер. Прекрасно зная все сложности жизни в трущобах, Сал во многом смогла поддержать несчастных женщин: немало из них было спасено от нищеты, лишений и унижений ее доброй рукой.

Феликс Роллестон стал членом парламента, где его речи, будучи не вполне осмысленными, по крайней мере, развлекали слушателей. Находясь на службе, он всегда вел себя как джентльмен, чего нельзя было сказать о его коллегах.

Мадж медленно, но верно поправлялась от недуга, и поскольку в завещании она была названа единственной наследницей состояния Марка Фретлби, девушка доверила Калтону, который вместе с Тинтоном и Тарбетом стал ее агентом в Австралии, управление всеми делами. Выздоровев, она узнала историю ранней женитьбы ее отца, но и Дункан, и Фицджеральд утаили от нее правду о Сал Роулинз, сводной сестре, поскольку это не могло принести ничего хорошего, а только вызвало бы скандал. Вскоре Мадж и Брайан поженились и с радостью покинули Австралию, оставив позади все горькие воспоминания. Стоя вдвоем на палубе парохода, который мчался по синим водам, они смотрели, как Мельбурн постепенно удалялся под лучами заходящего солнца. Еще виднелся Королевский выставочный центр, здание суда, резиденция губернатора с ее высокой башней. Небо было яркого багряного цвета, окаймленное темными облаками, и над всем городом, как покрывало, повисла дымка. Сочный красный свет заходящего солнца пронизывал воду, и казалось, что судно идет по морю крови. Мадж, прильнув к руке мужа, почувствовала, что глаза ее наполняются слезами, ведь родная земля оставалась позади.

– Прощай, – тихо прошептала она. – Прощай навсегда.

– Ты не жалеешь? – спросил ее Фицджеральд, наклонив голову.

– Нет, не жалею, – отозвалась его жена, глядя на него влюбленными глазами. – Когда ты рядом со мной, я ничего не боюсь. Наши сердца прошли через горнило невзгод, закаливших и очистивших любовь.

– Ни в чем нельзя быть уверенным, – вздохнул Брайан. – Но после всех несчастий прошлого давай надеяться, что в будущем нас ждут мир и покой.

– Мир и покой!

Белокрылая чайка вспорхнула с багряных вод и стала кружить над ними.

– Хороший знак, – сказала Мадж, подняв взгляд на мрачное лицо ее мужа, – для нас с тобой.

Он нагнулся и поцеловал ее.

Пароход вышел в открытое море. Молодые супруги стояли на палубе, взявшись за руки, свежий морской ветер дул им в лицо, тихая прекрасная ночь опускалась на море, и они были на пути в Старый Свет и в новую жизнь.