Глава 3
В общем, следующий час у нас ушел на выяснение отношений. Желая в будущем не оглядываться на какие-то недомолвки, выложил Лисенку все как на духу, естественно, признавшись, что подругу-соседку придумал на ходу. Даже рассказал про попытку Светланы закадрить меня на прошлогоднем банкете.
— Может быть, это была моя ошибка, что сразу тебе не рассказал, думал, было — и прошло, забудется. Вернее, ничего не было, я бы тебе ни в коем разе не изменил. А она вон видишь как, все никак не угомонится, — подытожил я.
Честно сказать, далеко не был уверен, что Ленка не кинется собирать вещи с криком: "Все, надоело твое вранье, кобель несчастный, я возвращаюсь к маме и папе!" Но моя девочка оказалась куда более рассудительной.
— И как же теперь быть дальше? — спросила она.
— Ну, если не прекратит ерундой заниматься, не угомонится, то придется ее мамашу проинформировать для начала, а в случае чего заявление в милицию накатать. Хотелось бы верить, что у нее хватит ума остепениться.
— Хотелось бы… А нож где?
— Эх, он же у меня все еще в кармане пиджака! Надо его в пакетик положить и заныкать куда-нибудь, как вещественное доказательство. Мало ли, вдруг Светлана решит задним числом заявить, что это я на нее с ножом кинулся.
А еще через пятнадцать минут я с аппетитом уплетал куриный суп с клецками на первое и картофельное пюре с парой котлет, поджаристых, как я люблю, с корочкой, на второе. Ну и стакан ароматного чая; давеча, пока с Лидой Клемент по рынкам и магазинам болтались, ухватил пару расписных жестяных коробок крупнолистового чая "Букет Грузии".
Разобравшись в отношениях с женой и с запоздалым обедом, я снова принялся обзванивать Миху и Адель. На этот раз рассказал им, когда и где будет проходить генеральная репетиция, и попросил определиться с репертуаром — им разрешили исполнить по две песни. У Ольги — то бишь Адель — к этому времени уже сложился свой коллектив: барабанщик, гитарист, бас-гитарист и клавишник, играющий на простеньком аналоге синтезатора. Так что помощи от "Апогея" теперь и не требовалось.
Заодно порадовал Адель новостью, что сочинил для нее пару хитов. Далеко ходить не пришлось, взял из репертуара Борисовны "Куда уходит детство" и "Этот мир придуман не нами". Договорились встретиться завтра у нее н репетиционной базе.
Так, с "битлами" созвонимся позже, когда они сами сначала решат вопрос с Эпстайном. Чем занять этот вечер? Устроить секс-марафон с Ленкой, выгуливавшей сейчас во дворе Леху? Блин, после сегодняшних событий не уверен, что смогу выполнить в полной мере свой супружеский долг, меня все еще малость потряхивало. Хотя на аппетите не сильно-то и сказалось, вон как обед умял.
Включил телевизор, там как раз показывали концерт в Кремле с участием Бернеса. Тут же вспомнил, как Марк Наумович просил меня написать для него новую песню. Чего ж новую-то, у нас и старых полно. В смысле, старых для Алексея Лозового из будущего, а для Егора Мальцева из 1966 года еще ничего не написано.
А вот, например, "Ласковая песня" от Фрадкина и Долматовского. На моей памяти ее больше других исполнял Кобзон, причем написана она уже была году эдак в 80-м, если не позже. Так, подыграть себе на фортепиано, обновить воспоминания, и сразу в нотную тетрадь. Пересечемся на генеральной, там и вручу Бернесу текст с нотами. Заодно напою, чтобы понял, что к чему. А то ведь нот он не знал, факт общеизвестный, зато пригодятся его будущему аккомпаниатору. Ну а аранжировка — отдельная тема, там вообще смогут, если что, без меня справиться, если руки из нужно места растут и голова не ниже пояса.
Как раз время идти своих забирать с прогулки, помогать переть наверх коляску. Исполнив свой семейный долг, вспомнил о Кобзоне. Чтобы Иосиф не чувствовал себя обделенным на той самой генеральной репетиции, где он наверняка увидит наши экзерсисы с Бернесом, можно предложить песню того же Фрадкина, но уже на стихи Рождественского "Там, за облаками". Он ведь и впрямь ее пел, во всяком случае, я прекрасно помнил юбилейный вечер "Самоцветов". Теперь может исполнить пораньше. А еще можно добавить совкового патриотизма в виде песни "И вновь продолжается бой!" Она-то Пахмутовой и Добронравовым точно еще не написана.
Вообще становится малость стыдно, сколько уже вещей у этой четы увел. Но, как говорится, нет худа без добра! За последнее время семейно-творческий союз разродился двумя песнями, которых в моей реальности попросту не было. Одна называлась "Иван-чай" — приятная, лирическая композиция в исполнении Зыкиной. Вторая воспевала подвиги комсомольцев с до и послевоенные годы, называлась "Вечная молодость", что мне живо напомнило одноименный хит группы "Чиж & Co".
До ужина управиться не удалось. Хорошо все-таки дома, есть кому тебя накормить, постирать-погладить белье, прибраться, согреть в постели, наконец… А за это всего-то иногда достаточно подарить свою ласку, при этом еще и себе доставив удовольствие. А уж если раз в месяц будешь цветы дарить, пусть хоть и простые ромашки — вообще станешь для своей половинки святым. Даже если ты зарабатываешь так себе. А я тут как бы реально добытчик, и с песен гребу, и с футбола. За футбол мне вообще не стыдно, все, так сказать, кровью и потом заработано, пусть и арендованного мною тела. Аренда, правда, тянется уже пять лет, и иногда мне кажется, что моя прошлая жизнь — долгий, может быть и не самый дурной, но сон. О возвращении в прежнее тело даже думать не хочется.
— Егор, тебя к телефону, — позвала из прихожей Ленка.
— Кто там еще?
— Из министерства культуры вроде.
Неужто Фурцева! Блин, а если по поводу дочки… Жутковато становится. Но нет, звонил Баскаков, отчество которого я решительно запамятовал, тем более что он представился мне в этот раз просто по фамилии.
— Егор Дмитриевич, вы как, созвонились с ансамблем "Апогей" и Адель? Узнали, что они будут петь?
Выяснив необходимую информацию, прежде чем попрощаться, Баскаков попросил так же и у "битлов" уточнить, что они планируют исполнять в рамках фестиваля, если все же точно собираются прилететь в Москву.
Уже в девятом часу вечера, когда я дописал последние ноты песни "И вновь продолжается бой!", решил еще раз позвонить Джону домой в надежде, что он вернулся-таки в лоно семьи. Как в песне у Высоцкого, пришлось набирать "07", прежде чем меня соединили с квартирой "мистера и миссис Леннон". Трубку снова взяла его жена, но на этот раз, на мою удачу, неформальный лидер "битлов" оказался дома.
— Привет, это Егор! Ну как, решили вопрос с Эпстайном?
— Да, все отлично, он сам с огромным удовольствием съездит в Россию. И парни согласны отыграть на шоу, даже несмотря на то, что фестиваль благотворительный, и мы за выступление ничего не получим.
То ли намекнул прозрачно, то ли без задней мысли про бесплатное выступление вякнул… Ладно, я тут вообще сборку припека. Под занавес разговора уточнил, что они планируют исполнять на фестивале. Идиотизм, конечно, неужто наш худсовет будет принимать решения, годятся песни "битлов" для фестиваля или нет?! Как бы там ни было, от лица ливерпульской четверки Джон предложил "Baby"s in Black", "I"m a Loser", "Albert Dock" и только что написанную "Yellow Submarine". Если с тремя из вышеперечисленных композиций я был знаком, то "Albert Dock" мне представлялась загадкой. Я попросил Джона рассказать о ней чуть подробнее. Выяснилось, что эта песня посвящена ливерпульскому доку, который назывался Альберт, по сюжету песня напоминала песенку из мультика "Мы пришли сегодня в порт". Мол, что вижу — о том и пою. Интересно было бы мелодию хотя бы услышать. Впрочем, ждать недолго осталось.
По уже сложившейся советской привычке экономить быстренько завернул разговор, решив, что с Баскаковым созвонюсь завтра. У меня был только его рабочий номер, вряд ли он задерживается в кабинете так допоздна.
В последующие до генеральной репетиции дни я наслаждался отдыхом в кругу семьи. Единственное — решил все же не ограничиться дарением песен Бернесу и Кобзону. Привык уже действовать согласно поговорке "Всем сестрам по серьгам". Поэтому задумался, чем порадовать Магомаева, Хиля, Клемент, Миансарову, тех же "Апогей" и Адель… Мулермана, жаль, нет в списке выступающих, он когда-то у меня пел "На дальней станции сойду", "Травы-травы" и "Дрозды", заимствованные из репертуара Геннадия Белова. У того же Белова можно позаимствовать и полушуточную песенку "Хороший ты парень, Наташка!" на музыку Шаинского и стихи¸ кажется, Ибряева. Вещь еще не написана, в будущем ее некоторые — незнакомые с текстом, а лишь услышав название — воспринимали двусмысленно на фоне разгула гомосятины, а пока слушатель принимает песню так, как и задумывалось авторами. Отдам-ка я ее Хилю, может, Эдику понравится.
А вот Магомаеву… Ужасно хотелось подсунуть "Это здорово" из репертуара Коли Носкова. Но текст в ней несколько не соответствует курсу партии: "Отовсюду здесь веет холодом", "Среди подлости и предательства" и так далее. Ну и голос у Магомаева слишком уж "отутюженный", хотя пока все равно ориентиров нет, никто же в этом времени эту вещь еще не исполнил.
А предложу-ка я Магомаеву челентановскую "Confessa"! Шок? Ага, это же по-нашему. Надеюсь, худсовет на фоне наладившихся связей СССР с Италией не зарубит композицию. А Муслим попробует добиться легкой хрипотцы, которая была визитной карточкой Адриано. Да, собственно говоря, и без хрипотцы прокатит, но она придает песне дополнительной сексуальности. В общем, поглядим-посмотрим.
Что у нас есть для женщин… Пьеху, кстати, тоже могли бы пригласить, чем она-то Фурцевой не угодила? А между прочим, можно подкинуть Эдите ее же хит "Наш сосед" за авторством Бориса Потемкина. Песня датировалась вроде бы 1968 годом. Если бы оказалась уже написана — я бы ее наверняка услышал. Тоже как-нибудь при встрече обсудим.
Кто там по списку, Миансарова? Тамаре можно отдать песню Пахмутовой и Добронравова "Я не могу иначе". В исполнении Валечки Толкуновой звучит на редкость душевно, но пока она совсем молоденькая, в этом году должна, кажется, быть принята в вокально-инструментальный оркестр под управлением Саульского. Или все-таки подождать, пока Толкунова созреет? А Тамаре можно подкинуть "Ромашки спрятались" из какого-то кинофильма на рубеже 60-х и 70-х, пока я ее нигде не слышал. Ничего страшного, что Людмила Георгиевна ее не споет, песней больше — песней меньше.
"Ромашки спрятались, поникли лютики…" — затянул я на автомате себе под нос, рисуя ноты. Оказалось, что слух у моей Ленки не хуже, чем у летучей мыши.
— Ой, что это за песня?
— Да вот, сижу, сочиняю помаленьку. Практически уже готова.
— Ежик, спой, а!
И так смотрит жалостливо, что не откажешь. Ну так мне жалко что ли…
— Ладно, только закрой все двери, чтобы Лешку не разбудить.
Подыграл себе на фортепиано, предупредив, что вообще-то песня женская, хочу отдать ее Миансаровой. Ленка влюбилась в композицию моментально, пришлось еще и на бис исполнять. А потом попросила ей слова на листочек переписать, а мелодию она сразу запомнила.
Ладно, вернемся к нашим баранам… Ребятам из "Апогея" предложим суперхит группы "UFO" под названием "Belladonna". Буквально от сердца оторвал. Была мысль оставить вещь для себя, но решил все-таки проявить чудеса коммуникабельности. "Апогей" вроде не был замечен в хард-роковых наклонностях, ну так это, опять же, баллада, для разнообразия репертуара им сгодится.
Адель еще у нас без подарка… Почему-то в последнее время стал ассоциировать ее с Земфирой. У Оли-Адель уже имеется в репертуаре ее вещь, думаю, еще что-нибудь не помешало бы. Пришла на память "Прогулка", но с сожалением отклонил этот вариант. Либо приличный синтезатор нужен, либо небольшой симфонический оркестр. Да и текст, в котором мелькают фразы "Если верить киношникам, мы загружены в матрицу" и "Ты был счастливый и пьяный", вряд ли придется по вкусу членам худсовета. Тогда уж "-140", где слова "ни фига" легко заменяются на "ничего", а в целом песня отдает мажорными джазовыми нотками. Хорошо, что я в свое время увлекался творчеством Земфиры и многие ее песни помню наизусть. Решено, сажусь за ноты.
25 мая мне дозвонился Николай Морозов.
— Егор, я знаю, что ты готовишься к ответственному культурному мероприятию, но учти, что 5 июня мы играем с французами. На игру с итальянским "Ланеросси" я уж тебя дергать не буду — соперник проходной, а вот в игре со сборной Франции хочу посмотреть тебя в деле. Ты как вообще, после сезона в Англии, не тренировался?
— Есть такое, Николай Петрович. Можно сказать, сегодня первый день более менее свободный, а то с этим фестивалем столько беготни… Сейчас окно до 30-го мая, там мои музыканты прилетают, поеду их встречать, помогать размещать в гостинице. А вечером того же дня у нас репетиция. 31-го, наверное, съезжу опять в аэропорт, встречу группу "The Beatles", и в тот же день у всех будет генеральная. 1 июня у нас фестиваль, а 2-го я — в расположении сборной.
— Правильно, 2 июня у нас командное собрание в здании федерации футбола СССР, в 10 часов утра. Надеюсь, что ты почтишь нас своим вниманием. А до 30-го нет желания потренироваться с ребятами?
— А что, можно?
— Не можно, а нужно! Все-таки и нам, тренерам, хочется посмотреть, в какой форме ты находишься. Кубок чемпионов, это, конечно, хорошо, но и об интересах сборной помнить желательно. Кстати, можешь даже сегодня подъехать к семи вечера на Песчаную.
— У сборной там тренировка?
— А на стадион имени Ленина нас пока не пускают, там же идет подготовка к вашему фестивалю. Так что приезжай на Песчаную, будем ждать. И форму тебе подберем, насчет этого не волнуйся.
Не успел положить трубку — подкрадывается Ленка и подсовывает газету с телепрограммой.
— Егор, смотри. Три программы с тобой показывают на следующей неделе.
Для наглядности ткнула пальцем сначала на вечер среды, 1 июня, где с 19 до 22 часов будет идти прямая трансляция фестиваля. Затем ее аккуратный ноготок (сегодня с утра только бегала на маникюр в кооперативный салон косметических услуг, пока я с Лехой сидел) передислоцировался на воскресенье, 5 июня. Здесь опять же в 17.00 прямая трансляция футбольного матча СССР-Франция, где я надеялся выйти хотя бы на замену, а в утреннем блоке идет "Музыкальный киоск". И что интересно, здесь же указано, что выпуск посвящен творчеству Егора Мальцева и группы "S&H". Ничего себе! Это, получается, весь выпуск, все 30 минут?! Случай доселе беспрецедентный, обычно для современного зарубежного репертуара выделялась самая концовка программы, чтобы втиснуть один клип, ну или видеоролик, поскольку такого понятия как клип в СССР еще не существует. С другой стороны, запись, которую я вручил Беляевой, тянула на полтора часа. Как они их втиснули? Или станут частями показывать, растянут на три недели?
А перевод какой-то будет нашей болтовни между песнями? Или, может, программа пойдет с субтитрами? А вероятнее всего, вообще с закадровыми комментариями ведущей, а показывать будут только наше выступление без говорильни. Ну да что гадать, факт сам по себе занятный и неординарный.
Жаль, что вряд ли получится посмотреть, в день матча с утра будет не до этого. Ладно, ничего страшного, я-то знаю, что там на пленке, которую я передал Элеоноре Валериановне, если только там они от себя еще чего не налепят. Мол, в этом дворе начинался творческий путь ныне известного музыканта и футболиста Егора Мальцева. Здесь он устраивал и квартирники, и… как сказать, дворники? Не стоит, пожалуй, голову ломать, она мне еще пригодится.
— Лиса, ты, надеюсь, появишься на фестивале? — поинтересовался я у жены.
— Конечно, оставлю Лешку родителям на один вечер, они будут только рады.
— Одна пойдешь или с кем-то? В смысле, с подругой?
— Тогда я Ольгу возьму. Она, кстати, с твоим бывшим дружком Витей по прозвищу Муха крутит. Помнишь, она на речку вместе с нами загорать ездила…
— Эта та Оля, у которой необхватная задница?
— Нормальная у нее задница, не болтай.
— Ладно, будет вам пара контрамарок. А что, кстати, про моих бывших подельников слышно?
— Ты меня спрашиваешь? Они же твои вроде бы друзья… были. Нет, ну если хочешь, то я могу у Лельки узнать, она-то с Витей общается, и про остальных что-нибудь да знает.
— Слушай, а позвони ей прямо сейчас, может, у нее номер Мухи есть? И заодно новостью про фестиваль обрадуешь.
Так и получилось, что через десять минут я болтал по телефону с Мухой — в миру Витькой Мухиным. Нет, ну а что, в самом деле, за всей этой звездной музыкально-футбольной завесой парни как-то ушли с орбиты моих интересов. А ведь они были первыми, с кем я встретился в этом мире.
— Штырь! Ой, какой Штырь… Егор, здорово!
— Привет, Муха! Или тебя лучше Витьком звать?
— Да зови как хочешь. В училище еще Мухой парни звали, а сейчас я на маневровом тепловозе в депо работаю, помощником машиниста, некоторые даже Виктором Петровичем зовут.
— А я-то думал, ты по возрасту в армии должен служить.
— В армию меня не взяли, плоскостопие, — с ноткой грусти промолвил Муха. — К строевой негоден. А я ведь танкистом хотел быть, как моя батя, там вообще служба сидячая. Эх, нет в жизни счастья…
— А как там остальные парни? Вроде как Бугор на зону загремел?
— Бугор по зонам и скитается, говорят, даже в авторитеты выбился. Сява по той же дорожке пошел, через год после Бугра на малолетку угодил, сто лет его уже не видел и не слышал. Ну а Дюша сейчас как раз на морфлоте лямку тянет. Через год дембель. Как-то даже письмо мне присылал, писал, что первое время от качки зеленый ходил, а потом приноровился. В общем, разлетелась наша стая кто куда. Ты вон теперь знаменитость, твои песни вся страна распевает, в Англии в футбол играешь. Нашел старую фотокарточку, где мы вдвоем стоим, всем теперь показываю, правда, никто не верит, что на фотке ты.
— Я тебе на ней автограф оставлю, может, начнут верить… Слушай, Виктор ты наш Петрович, а 1 июня что делаешь вечером?
— Вечером?.. У меня вроде первая смена, так что в шесть я уже свободен.
— Ну тогда бери свою Ольгу и топайте с моей Ленкой на стадион, на фестиваль. Контрамарки у меня есть, причем на приличные места. А после концерта пересечемся, посидим где-нибудь. Только недолго, утром меня ждут в сборной.
Вопрос решился положительно. Недолго думая, я по телефону забронировал столик в ресторане "Арагви". Поначалу это выглядело бесперспективной попыткой, мол, у нас тут зал полностью арендован, а когда я себя назвал — мне просто не поверили. Тут я попросил пригласить к аппарату Аркадия, оказалось, он, на мое счастье, уже отирался в ресторане. Услышав знакомый голос, руководитель ресторанного коллектива почти на минуту рассыпался в приветствиях и изъявлении всяческого почтения к моему таланту.
— Аркадий, нам бы столик забронировать на вечер 1 июня, на четверых, — наконец вставил я фразу. — Хотим после фестиваля небольшой дружной компанией посидеть, повспоминать старое.
— Столик? Хм, оставайся на линии, я скоро.
Через пару минут в трубке снова раздался его бодрый голос:
— Все нормально, будет вам столик. В углу, правда, но там такой уютный закуток…
— Отлично, вот этот вариант меня как раз и устраивает.
— Я тоже так думаю, и свадьба вам мешать особо не будет. У нас же кавказская свадьбы в этот день гуляет, на сутки ресторан сняли, — понизив голос, уточнил Аркадий. — Думаю, ни вы им, ни они вам особо мешать не будете. Надеюсь, ты… гм… платежеспособен?
— Обижаешь, Аркадий, по деньгам никаких проблем.
— Ну тогда до встречи, жду в гости.
Взгляд снова упал на ухоженные руки супруги. Она уже приноровилась ходить в частный салон красоты, который назывался "кооперативный салон косметических услуг "Ворожея". Там Ленке и маникюр делали, и педикюр, там же и прическу, хотя в названии заведения про парикмахерское дело вроде бы ничего и не сказано. До косметических масок у Ленки дело дойдет лет через 10–15, пока своя кожа глаз радует. Но факт в том, что индустрия красоты вышла на новый уровень, и могла предложить советским женщинам практически передовые технологии в этой области. Вот что значит, когда бизнес находится в частных руках, и владелец предприятия всерьез занимается его раскруткой. НЭП вернулся, вот только надолго ли?
Снова всплыла идея собственной типографии. Был бы посвободнее — может, и занялся бы этим делом, вложился бы по самое не хочу. Хотя… Неизвестно еще, как Лисенок на это посмотрит, с ней-то я на эту тему не разговаривал. Понятно, что в нормальной патриархальной семье последнее слово за мужчиной, но мнение супруги для меня тоже многое значило.
Времени мало, это да. А на кого можно переложить это дело? На Ленку? Ага, ей бы с малым справиться. В смысле, с ним она справляется, но ни на что другое, кроме как стирки-уборки-готовки ее уже не хватает. Жаль девку, молодая, а уже погрязла в бытовухе. Это я все зайчиком скачу, то мячик пинаю, то фанатов песнями развлекаю. А с другой стороны, ей вроде бы самой нравится быть втянутой в решение ежедневных семейных задач.
Так, а кто у нас в родственниках из мужиков… Отец Ленки и мой отчим, если не считать еще и мужа Катерины. Но тот молодой, рано ему такую ответственность на себя взваливать. Григорий Петрович на серьезной должности, Валерий Ильич пацанов тренирует, вот когда им еще моей типографией заниматься? Ладно бы кто-то из них только-только на пенсию вышел, еще и здоровья вагон, как говорится, и времени свободного навалом.
От мыслей о бизнесе меня отвлекла моя любимая.
— Ежик, я так не хочу, чтобы ты уезжал в эту свою Англию, — ластилась она ко мне, пока Леха неуклюже ползал по полу.
— Ну, контракт в принципе еще не подписан, но, думается, это дело одного, максимум двух месяцев, — вздохнул я. — Во всяком случае, все будет ясно по окончании чемпионата мира. Но я тоже по тебе очень сильно соскучился. Не представляю, как я там буду без тебя с пацаном, хоть с собой вас забирай.
— А что, можно? — оживилась жена.
— Я закину удочку Ряшенцеву, коль уж через него все это дело проворачивалось, но ничего обещать не буду.
Да уж, это в будущем наши Аршавины и Погребняки своих жен и детей в Англию вывозили, а в СССР подобных прецедентов еще не было. Разве что семьи дипломатов и сотрудников торговых представительств, но уж никак не футболистов или хоккеистов, возможно, по той простой причине, что за пределами страны практически никто не играл. Сейчас-то, может быть, в связи с меняющейся внутренней и внешней политикой оно как-то попроще будет в этом вопросе, так что поговорить с руководством Федерации футбола все же не мешало бы.
— Все, я на Песчаную!
Решительно поднявшись, накинул пиджак, во внутренний карман сунул кошелек, натянул свои английские ботинки, чмокнул жену в щеку и отправился на встречу со сборниками.
Практически все были мне знакомы. Если с кем-то не играл в сборной, то уж в чемпионате Советского Союза пересекались по-любому.
Но вот кого я видел действительно впервые — это Эдуарда Стрельцова. Крепкий, кряжистый, со взглядом исподлобья, такой конкретный мужик. Но когда улыбался — словно солнце проглядывало из-за туч. А улыбнулся он, как только увидел меня в раздевалке, где я примеривал выданную мне амуницию.
— Мальцев! Говорят, ты поспособствовал моему возращению в "Торпедо"? Держи краба!
В общем, как-то мы с ним сдружились. Во всяком случае, мне хотелось в это верить. Да и Банишевский, чей дебют в "Нефтчи" я еще застал игроком "Динамо", и с которым планировал конкурировать за позицию правого нападающего, оказался компанейским парнем. Хотя на тренировке — на двухсторонке мы оказались в разных командах — он ни себя не щадил, ни соперника. Нередко смещался в центр атаки, а однажды умудрился оказаться на моем фланге, где мы сошлись в весьма жестком стыке. Морозов тут же сделал ему замечание:
— Толя, поломаешь к черту Егора, как он хромой на фестивале выступать будет! Я уж не говорю про сборную.
— Хорошо, Николай Петрович, буду аккуратнее.
Впрочем, аккуратности Банишевскому хватило минут на пять от силы, потом он принялся за старое. Вот уж действительно "бычок", вылитый Руни советского образца. А в раздевалке Толя извиняющимся тоном сказал:
— Ты это, Егор, я тебя там не сильно поломал?
— Пока на своих двоих передвигаюсь, — улыбнулся я, снимая щитки. — Ничего, тяжело в учении — легко в бою, как говаривал фельдмаршал Суворов. Ты вот с французами так, как сегодня. Они техничнее нас, а мы их характером и мощью задавим.
Тут в самом деле не поспоришь, французские футболисты в технике наших игроков превосходили, разве что я мог с ними конкурировать на равных без ложной скромности. Зато в физической мощи с советской сборной мало еще какая могла поспорить. Ну если не брать в расчет немцев или англичан, те тоже зачастую предпочитали силовую манеру игры.
Ну а 30-го мая я встречал в "Шереметьево" своих ребят: Диану, Люка, Джона и Юджина. Звал я и Эндрю, но наш босс является также продюсером и "The Rolling Stones", с которыми вынужден был отправиться в тур по Америке. Понятно, у нас-то один концерт, а "роллингов" 12, хотя Олдхэм говорил, что мечтает побывать в СССР, который для западного обывателя все еще являлся Terra Incognita. Ну да какие его годы, думаю, еще побывает.
Все, кроме Джона, который три комплекта барабанных палочек держал при себе, сдали в багаж свои инструменты, а Диана так даже две гитары — неизменный "Fender Stratocaster" и полуакустическую "Martin", которую, оказывается, прикупила всего пару недель назад.
Я в очередной раз похвалил себя за догадливость, что додумался прихватить из Лондона свой "Gibson Les Paul Custom", мою черную красавицу. Сейчас она дома, жаль только, что специальной подставки нет, поэтому в чехле хранится в шкафу.
— Добро пожаловать в СССР! — на английском приветствовал я своих музыкантов после прохождения ими таможенного досмотра.
Те осматривались с таким видом, будто попали на другую планету, в надежде увидеть зеленых человечков.
— Господа, — подключился товарищ из Минкульта, также владевший английским, но на менее достойном уровне. — Господа, прошу пройти в автобус, он доставит вас в отель.
Я, будучи джентльменом, подхватил у Дианы одну из гитар, и вместе со всеми занял место в специально выделенном автобусе. По пути мы, наконец, получили возможность поболтать. Я объяснил ребятам, что у них есть пять часов, чтобы поспать, если не выспались, пообедать, а в 6 вечера за ними приедет этот же автобус, который отвезет их в ДК "Красный Октябрь" на улице Вишневой. Черри-стрит, короче говоря. А название Дома культуры у англичан вызвало удивление. Пришлось объяснять, что "Red October" напоминает о возникновении Советского Союза, именно 25 октября по старому стилю крейсер "Аврора" дал исторический залп, возвещавший о начале новой эры.
— Я хочу посмотреть на крейсер! — заявил Джон.
— Он на вечной стоянке в Ленинграде, — осадил я барабанщика. — Может, когда-нибудь туда и попадете.
Музыкантов разместили в номерах, которые вполне удовлетворяли их амбициям. Точнее сказать, они малость охренели от уровня гостиницы "Москва", потому что до этого им никогда не доводилось останавливаться в столь приличных апартаментах. Кстати, в этом же отеле завтра размесятся и "битлы", только этажом выше, где номера еще презентабельнее, уровня "люкс".
— Так, прощаюсь с вами до вечера, — подытожил я, когда трое парней и девушка осмотрелись в своих номерах. — Из гостиницы ни ногой, все прогулки по Москве — после фестиваля. Там хоть в Москва-реку прыгайте. Но лучше я вам устрою обзорную экскурсию. 2 июня утром я буду на собрании в Федерации футбола СССР, а после, надеюсь, остаток дня проведу с вами. Ну а 3-го улетите обратно в Лондон.
— А "The Beatles" тоже на четыре дня прилетают? — спросил Люк.
— Вот с ними пока нет ясности. Там в нашем Министерстве культуры решают, какую им предложить культурную программу, тем более что, если верить словам Леннона, они могут гостить в СССР хоть неделю, а то и две.
Это было правдой, мы только накануне созванивались с Баскаковым, через которого я держал связь, и тот меня и проинформировал, что идет работа над составлением графика пребывания ливерпульской четверки в Советском Союзе. Надеюсь, их не повезут к дояркам совхоза "Светлый путь". Им-то, быть может, и интересно посмотреть на то, как коров дергают за вымя, а вот дояркам и прочим пейзанам что "битлы", что русский народный хор… Хотя, думаю, хор для них будет даже поинтереснее.
Вечерняя репетиция прошла на одном дыхании, нам потребовалось всего несколько минут, чтобы заново сыграться после перерыва. Да и пара тромбонистов от Утесова пришлись кстати, свою несложную партию в песне "All You Need Is Love" они выучили с первого раза. Профессионалы! Хотя других Леонид Осипович в своем оркестре и не держал.
31 мая я снова поехал в "Шереметьево", теперь уже встречать "битлов". Собственно, там и так полно было встречающих, как официальных лиц, так и просто зевак. Не знаю уж, откуда прошла утечка, но уже за два часа до прилета рейса из Лондона здесь началось броуновское движение. Поклонники музыкантов оккупировали всю территорию вокруг аэропорта, раз уж внутрь не удавалось прорваться. Сотрудники правоохранительных органов пока еще не гоняли кучкующуюся молодежь, периодически скандировавшую "Би-и-тлз! Би-и-тлз!", и размахивавшую свежеотпечатанными плакатами с изображением группы, но в любой момент готовы были оттеснить особо рьяных поклонников. Собственно, этим им и пришлось заняться, когда Джон, Пол, Ринго, Джордж и Брайн проследовали все к тому же автобусу, который накануне возил мою группу. Ну а что, вполне логично, что началась форменная истерия. Недаром на следующий день в "Известиях" по этому поводу был опубликован фельетон с соответствующей карикатурой, как москвичи на руках несут автобус с перепуганными музыкантами из Англии. На руках-то, понятно, не несли, но раскачивать пытались, и "битлы" реально были в шоке от такого приема. Но в шоке приятном, как по пути в гостиницу они сами мне признались. Не ожидали, что в России (они предпочитали говорить именно "Россия", а не СССР, несмотря на так и ненаписанную в этой реальности песню "Back in the U.S.S.R") у них столько поклонников.
Вечером того же дня опять в ДК "Красный Октябрь" собрались все участники грядущего фестиваля. Генеральная репетиция — процесс ответственный, но ее едва не сорвали все те же фанаты "The Beatles", пытавшиеся чуть ли не штурмом взять Дом культуры. Пришлось даже выстраивать милицейское оцепление. Кстати, к чести "битлов", они свои вещи отыграли быстро и качественно, с одного дубля, что у некоторых наших исполнителей и музыкантов вызвало вполне естественную зависть.
Услышал я и "Albert Dock". Очень даже мелодичная вещь, причем, как сказал Джон, на альбоме в записи будут добавлены звуки дока — от сирены буксировщика до крика чаек.
После репетиции ко мне буквально подбежал Магомаев, протягивавший фотоаппарат.
— Егор, будь другом, сфотографируй меня вместе с "The Beatles", пока они не уехали.
Брайан был не против, да и "Битлы" с радостью согласились попозировать, и тут же к ним выстроилась настоящая очередь, преимущественно из молодых артистов, которые мечтали сфотографироваться с легендарными музыкантами. Директор ДК и еще несколько аборигенов также не отказали себе в удовольствии запечатлеть себя рядом с ливерпульской четверкой. Причем все на тот же фотоаппарат Магомаева. Муслим в итоге даже пошутил, что с каждого будет брать мзду.
— 100 рублей за снимок в компании группы "The Beatles"!
Понятно, что шутил, но уверен, что некоторые и больше выложили бы за такую фотографию.
— Товарищи, а вы куда?!
— Да нам бы у товарищей из Англии автограф взять…
Я невольно повернулся на звук знакомого, с хрипотцой, голоса. Ничего себе, да это же молодой Высоцкий, а рядом с ним мнется такой же относительно юный Золотухин. И на их пути стеной встал квадратный администратор Дома культуры, разве что руки не раскинул в стороны.
— Не положено, товарищи!
И принялся теснить их сторону, обеспечивая таким образом "битлам" свободный проход. На лицах обоих актеров проступило разочарование.
— Эй, Джон, — окликнул я Леннона на английском. — Не могли бы вы с ребятами оставить автограф вот этим двум людям?
— Да без проблем, Егор! — улыбнулся музыкант и повернулся к Высоцкому и Золотухину. — Есть ручка или карандаш?
Я тут же перевел им вопрос Леннона, и оба моментально извлекли из внутренних карманов пиджаков карандаши, только у Высоцкого был простой, а у Золотухина химический. Про ручку Джон, наверное, зря спросил. У них там шариковые ручки уже вошли в моду, а у нас в стране это пока в диковинку. Но как бы там ни было, вся ливерпульская четверка расписалась химическим карандашом на небольшом плакате со своим изображением.
— А могли бы и сфотографироваться, — подначил я актеров, глядящих вслед уходящим "битлам".
— Да мы уж не стали наглеть, — пробормотал Высоцкий. — Хотя фотоаппарат на всякий случай Валерка прихватил… Слушай, ты же ведь Мальцев! А с тобой можно сфотографироваться?
— Да легко, — снисходительно улыбнулся я и окликнул Магомаева. — Муслим, будь добр, на эту камеру щелкни нас троих… Давайте я в середку встану. Готово? Еще дубль сделай на всякий случай…. Ага, спасибо. Ну что, товарищи артисты, удачи на вашем нелегком актерском поприще, хороших ролей в театре и в кино!
Пожав им на прощание руки, я прислонился к стенке, глядя на проходящих мимо артистов. Вот же ведь, пока Высоцкий и Золотухин друзья, а годы спустя произойдет размолвка. Вроде бы из-за роли Гамлета, хотя кто его знает, как на самом деле все было… А вообще приятно, что они почли за честь не только у "битлов" автограф взять, но и со мной сфотаться. Блин, они-то себе фотки сделают, а я что же, без фотокарточки останусь? Ну я балда, надо было, пользуясь случаем, хотя бы обменяться телефонами. Глядишь, и знакомство завязалось бы. Ладно, чего уж после драки кулаками махать. Не последний день живем, пересекутся еще, дай Бог, пути-дорожки.
