Глава 4
Я лежал в теплой постели и следил за вальяжно парившими за оконным стеклом хлопьями снега. Это был всего лишь третий или четвертый раз, когда за всю лондонскую зиму я увидел снег. А ведь уже конец февраля!
Настенные часы в виде футбольного мяча с эмблемой "Челси" — подарок еще с моей презентации — показывали половину девятого утра. Как хорошо, что сегодня нет утренней тренировки. Потянувшись, еще какое-то время нежился под одеялом, пока в животе не заурчало. А что, позавтракать — идея неплохая. Английский завтрак в виде яичницы с кусочком завалявшегося в холодильнике бекона, и кружка ароматного чая с намазанным на тост маслом — это я вполне мог себе позволить, несмотря на более чем скромные финансовые возможности.
Наконец, последний раз потянувшись, выковырял себя из-под оделяла. Сделал несколько разогревающих упражнений. Вроде и батареи греют, а все равно как-то прохладно. Пока махал руками, взгляд упал на лежавший на столе лист бумаги, вырванный из тетрадки в клеточку и исписанный аккуратным ученическим почерком. Не моим, с почерком у меня всегда была беда.
Не удержавшись, взял в руки полученное накануне письмо от Лисенка и еще раз его перечитал.
"Привет, Ежик! Как же я ужасно по тебе соскучилась! Вчера ты мне вообще приснился, а сон был такой… нехороший. Как-будто между нами пропасть, а ты стоишь на другом ее краю, и грустно так мне улыбаешься. И такая печаль в твоих глазах… Просыпаюсь — а лицо мокрое от слез. Твою фотографию, этот маленький прямоугольничек бумаги храню у сердца. Помнишь, где ты улыбаешься? Я знаю, что это ты мне улыбаешься, и оттого на душе становится светлее.
С учебой и дома все хорошо, а с гимнастикой я решила закончить. Очень трудно совмещать спорт и учебу, не представляю, как ты умудряешься играть в футбол на таком высоком уровне и сочинять песни. Решила сосредоточиться на получении высшего образования. Для гимнастики я все равно уже старая… Да-да, не смейся, это в футбол можно играть до тридцати, а в художественной гимнастике 20 лет — критический возраст. А мне уже почти 20. Тренером себя я не вижу, поэтому приоритет отдала учебе.
Кстати, а как у тебя с учебой дела обстоят? Ты же вроде в музучилище на заочном? Будешь потом сдавать все экзамены экстерном?
С твоими я не пересекаюсь, иногда перезваниваемся с Алевтиной Васильевной и Катей. У них тоже все нормально, ну они, наверное, и сами тебе пишут.
А я недавно подобрала на улице котенка. Мама с папой были не против, чтобы я его оставила, наверное, и у меня, и у него был очень жалостливый вид. Он такой маленький, такой забавный, весь какой-то всклокоченный, и я решила его назвать… Ежиком. Надеюсь, ты не против, если у тебя в моей квартире появится тезка? Обещаю хранить тебе верность! Скучаю, целую, твой Лисенок!"
Я всунул листок в конверт, выдвинул ящик стола и положил послание к остальным письмам, коих набралось пока четыре штуки. По одному от мамы и сестры, и вот уже второе за два месяца от Ленуськи. Невольно кинул взгляд на облеченные в рамки фотографии. На одной — мама с Андрейкой на руках, Ильич и сестра, на второй — задумчиво-романтичная Ленка с заплетенными в косички волосами. В горле как-то разом пересохло. С Лисенком-то понятно, она моя девушка, но семья-то — Егора Мальцева, а не Алексея Лозового. И все же они для меня уже стали родными, вот что хочешь делай — а не могу думать о них как о чужих людях.
Письмо я получил вчера в консульстве, куда как раз относил свои — родным и Лисенку. Федулова увидеть не удалось, да я особо и не стремился, корреспонденцию получил-передал рядовой сотрудник консульства. Вскрыть письмо решил дома, оттянув приятное событие, а по пути зашел в парикмахерскую "У Дженни", которую мне посоветовали парни из клуба. Оказалось, что там стрижется полкоманды, причем недорого и вполне стильно. С меня, узнав, что я тоже из "Челси", взяли за стрижку всего полтора фунта. Честно говоря, не знаю, какие в Лондоне расценки на подобного рода услуги, может, полтора фунта считается и дорого. Но думаю, что парикмахерша не стала бы меня обманывать, зная, что я рано или поздно правду все равно узнаю. Как бы там ни было, в моем кошельке осталось двенадцать фунтов и пятьдесят пенсов. На это я должен был жить еще целых две недели. Теперь придется экономить на всем, включая пропитание. Благо что хотя бы на выездах нас кормят, но с основном приходится рассчитывать на самого себя. Так, и где у нас тут магазины для бедных? Или будем рассчитывать на "Старый чеширский сыр"?
А ведь я еще мечтал купить здесь приличную гитару… Наивный! Знал бы — захватил из дома, а то поленился тащить, и вот теперь даже побренчать не на чем.
Кстати, не пора ли напрячь Эндрю с организацией моего выступления? Как-никак даже десятка фунтов, при виде которой я ухмылялся про себя в гримерке после концерта "роллингов" в клубе "Crawdaddy", сейчас стала бы для меня хорошим подспорьем. А концертную программу я уже в принципе составил. Даже две, невзирая на то, что у меня не было инструмента, чтобы просто порепетировать. Все, как говорится, из головы.
Одна программа — небольшая, под акустическую гитару, составляя ее, я предполагал, что вряд ли мне дадут сцену хотя бы на час. Скорее всего, невзирая на мои композиторские заслуги в Союзе, кинут на разогрев перед теми же "роллингами". А вторая программа была рассчитана на час-полтора, причем с полноценным аккомпанементом, ритм-секцией, соло-гитарой, которую я героически взял бы на себя… А где искать аккомпаниаторов? На ум приходят только все те же "роллинги", кого еще Олдхэм мог бы мне подсунуть в качестве аккомпанирующего состава?
В будущем, конечно, можно было бы попытаться сколотить свою группу. Музыкантов в Англии сейчас пруд пруди, каждый день группы рождаются и умирают, на плаву остаются единицы. Так что зацепить пару тройку приличного уровня музыкантов, думаю, особого труда не составило бы. Но, во-первых, в Англии я трудоустроен прежде всего как футболист, а не как музыкант. И во-вторых, у этого футболиста через несколько месяцев истекает контракт, и он вполне может вернуться в Союз, невзирая на качественную, даже по моим ощущениям, игру.
Невольно вспомнилось, как по молодости мы все видели себя рок-н-рольщиками. Но жизнь нас быстро обломала, поставив перед выбором: либо рок и вечное недоедание с милицейскими облавами, либо более-менее сытая жизнь в качестве ВИА при какой-нибудь филармонии. Я тогда как раз первый раз женился, и вопрос с финансированием стоял весьма остро. Потому и сдался, предпочтя попсовую халтуру при филармонии голодной рокерской свободе. А затем так и не смог выбраться из этой колеи. А тут, получается, судьба подбросила мне шанс попробовать все сначала, пусть и не на Родине. И смогу ли я им воспользоваться — тот еще вопрос.
Между тем в местном музыкальном журнале появилась небольшая заметка о новом, третьем по счету альбоме группы "Апогей". Однако… Видно, ребята поняли, что теперь от меня долго не дождутся новых песен, и решили взяться за дело собственными силами. Ну-ка, и что пишет пресса?
"Советская группа "The Apogee" выпустила свой третий альбом под названием "Background" По сравнению с предыдущими двумя сборниками, автором которых является ныне футболист "Челси" Egor Maltseff, новый получился не столь удачным. В то же время пара вещей в альбоме вполне даже приличного уровня, возможно — потенциальные хиты, да и остальные песни выдерживают определенный стиль. Для обычного альбома групп уровня "Herman"s Hermits" или "Manfred Mann" такое положение было бы в порядке вещей. Но первые два альбома группы "The Apogee" настолько подняли планку, что поневоле ждешь от музыкантов работы высокого уровня. Впрочем, не исключено, что какие-то песни — прежде всего надежда на "Smooth" и "From the inside" — попадут в чарты UK и Соединенных Штатов. И возможно, что даже займут в них высокие места. Запасемся терпением".
Вот так вот, помнят, демоны, кто хиты сочиняет! А ребятам я мог бы помочь, но не раньше, чем вернусь в СССР. Что я им, песни по переписке буду отправлять? Нет уж, я должен присутствовать на репетиции, и одобрить каждую вещь, еще не хватало, чтобы они слажали где-то, а меня как автора в этом обвинили. Так что пусть ждут моего возвращения, чем-нибудь я их, возможно, и порадую. Хотя, не могу не отметить, молодцы, не стали сидеть сложа руки, интересно было бы послушать, что они там сочинили. Может впрямь что-то стоящее?
Очередной матч чемпионата мы играли против "Ноттингем форест", который в моей реальности в конце 70-х дважды подряд выигрывал Кубок европейских чемпионов. Сейчас, правда, это была весьма посредственная команда, однако же, способная, как и любой клуб Лиги, преподнести сюрприз.
Перед матчем "лесники" лишились своего основного голкипера, на последний рубеж им пришлось ставить молодого сменщика, поэтому Дохерти посоветовал бить как можно чаще. Ха, мог бы и не советовать, в Англии и так лупят по воротам при первой возможности. Ну разве что я пытаюсь привнести зачатки комбинационного стиля, и Томми меня за это не то что хвалит, но и не ругает. А раз не ругает — можно продолжать в том же духе. Что я и проделывал в игре против "Ноттингема" раз за разом. К счастью, мои партнеры уже начали кое-что перенимать из моего арсенала, те же "стеночки", после одной из которых в начале второго тайма мне удалось выйти один на один с вратарем "лесников". Однако тот самый 18-летний сменщик успел сократить угол обстрела и парировать удар. Вообще парень здорово смотрелся, что, однако, не уберегло его команду от пары пропущенных мячей, которые принесли "Челси" победу с сухим счетом. Правда, немного расстроился, что не я стал их автором.
После игры я отправился ужинать к Адамсу-младшему, тот в очередной раз угостил меня своей фирменной картошкой с рыбой, сырной нарезкой и кружкой пива — от бОльших доз я решительно отказывался в угоду режиму.
А дома, не успел я переступить порог, затрезвонил телефон.
— Хей, привет, Егор! Это Эндрю, узнал?
— О, привет, теперь узнал.
— Я тебе полдня пытаюсь дозвониться…
— Так у нас игра была с "лесниками", а после я ужинал в пабе, только домой зашел.
— Черт, сегодня же тур, я и забыл… Как сыграли?
— Выиграли 2:0. У меня был момент, но я его запорол.
— Ерунда, ты и так забиваешь чуть ли не в каждой игре… Я вообще-то звоню, чтобы узнать, готов ли ты выступить на следующей неделе в клубе "Flamingo", на разогреве у малоизвестной, но перспективной блюзовой певицы из Штатов Дженис Джоплин? Это на Уордор-стрит. Помнишь знаменитое "Дело Профьюмо"?.. Хотя откуда, ты же только приехал, а это было в 62-м…
Охренеть, еще и Джоплин подъехала! Рок-паноптикум растет и ширится. Моррисон с Хендриком, часом, не планируют отыграть в каком-нибудь лондонском клубе? Ну а что, тоже уже, наверное, считаются молодыми, но перспективными. А меня, глядишь, к ним на разогрев.
— В общем, если у тебя готова программа, то 28 февраля можешь представить ее на публике, — продолжал Олдхэм. — Надеюсь, "Челси" в этот воскресный день не играет?
— Даже если бы играл — я уж нашел бы в себе силы исполнить несколько сетов. Другое дело, что накануне матчей нам рекомендовано ложиться спать пораньше. Но последний день зимы как раз выпадает на окно между играми со "Сток Сити" и "Питерборо", так что в принципе… почему бы и нет? Кстати, у меня две программы — акустическая сольная и в составе пока еще несуществующей группы.
— Думаю, с группой было бы лучше, но это и больше гонораров платить, — задумчиво протянул Эндрю. — Тем более дебют, можно попробовать отыграть акустику, если народу понравится — тогда резон перейти на следующий уровень.
— Ну акустику так акустику, это хоть завтра. Единственное — найдешь мне приличную гитару напрокат?
— Не вопрос, какая модель тебя устроит?
— Помнишь, в гримерке я играл на "Martin-D45"? Она вполне подойдет. А еще лучше получить инструмент накануне, я хоть дома порепетировал бы.
— Договорились! Кстати, играть будешь минут тридцать, не больше, наберешь материала?
— Сольная программа где-то на полчаса и рассчитана, так что не переживай. А сколько гонорар, если не секрет?
— Э-э-э… Ну, если бы с группой — тогда по семь фунтов на каждого вышло бы, а так получишь двенадцать. Пойми, я ведь тоже рискую, еще неизвестно, как тебя примет публика.
— Будем надеяться, что не освистают.
Эх, тут я с тоской вспомнил наше московское трио. С Ивановым-Крамским и Каширским выступление получилось бы вполне удобоваримым, а так придется отбиваться в одиночку. Ладно, я как-никак по той-то жизни профессиональный музыкант, инструментом владею прилично, выкарабкаемся. Еще и не в такие передряги попадал. Особенно если вспомнить, как на одной подмосковной даче работал на корпоративе перед ворами в законе… Хотя лучше не вспоминать.
Итак, выступает Джоплин, то есть народ соберется потусить под ритм-энд-блюз в угаре марихуаны. Или LSD, как-то еще не интересовался, что сейчас молодежь вкуривает или всасывает. По идее и я должен исполнять что-то блюзовое. Хрен знает, прокатит или нет, придумывать что-то новое не было ни малейшего желания, но моя программа состояла практически полностью из баллад. Будем надеяться, что меня не закидают пустыми пивными бутылками. Или даже полными, что, наверное, более чревато при прямом попадании в голову.
О мероприятии я решил Федулову не докладывать. Ни к чему лишние вопросы, надеюсь, он и не узнает про этот междусобойчик в одном из ночных клубов Лондона. А двенадцать фунтов будут точно не лишними, учитывая, что до зарплаты у меня оставалось денег всего ничего. Хорошо еще, что до района Фулхэм, где находились "Стэмфорд бридж" и штаб-квартира "Челси", от моего дома было не так далеко, поэтому я мог позволить себе пешую прогулку, а не тратиться на метро, автобус и тем более такси.
В субботу, 27 февраля, я получил в свое распоряжение обещанную гитару вместе со вполне приличным кофром, и весь вечер гонял программу, прикидывая, как это будет выглядеть завтра в прокуренном зале ночного клуба. Поневоле вспомнились "квартирники" молодого Алексея Лозового, как сидели на кухнях до утра, перебирая струны и гоняя чай из опилков. Может, и здесь, в Лондоне, устроить нечто подобное? Собирать молодых рокеров, кое-кто из которых уже вкусил славы, и петь друг другу песни под настоящий, ароматный чай? Вот только режим может полететь к чертям. В общем, с этой мыслью надо будет как-нибудь переспать.
А на следующий день я появился на Уордор-стрит-33 за час до своего выхода на сцену. Олдхэм меня уже поджидал, показал мне место моего будущего выступления. Пока клуб напоминал вполне цивильное заведение, люди выпивали и закусывали, а на небольшой сцене темнокожие музыканты негромко наигрывали джаз, под который некоторые посетители медленно двигались на танцполе. Как-то и не верилось, что через час-другой здесь будет настоящий ад. Или я все же немного преувеличиваю?
За полчаса до начала моего выступления к черному ходу подъехала Джоплин вместе со своей группой из трех музыкантов — явно не "Big Brother & the Holding Company", с которыми она скорешится только летом этого года. Н-да, недаром в университете, где она училась, в одной из студенческих газет ее назвали "самым страшным из парней". Было в ней что-то… мужиковатое. Да еще торчавшая изо рта сигарета…
Но в то же время от Дженис исходили какие-то располагающие флюиды, мне редко в жизни — в той и этой — встречались люди, обладающие таким магнетизмом. Плюс на это накладывалось понимание, что я лицезрею очередную легенду рок-музыки, которая выбрала лучший мир в возрасте всего 27 лет. Хендрикс, Джоплин, Моррисон… Они ушли один за другим, меньше чем за год, все практически ровесники. И всех сгубили алкоголь или наркотики, а скорее и то и другое. Предупредить их? А смысл? Все равно как кололись, пили, курили — так и продолжат это делать, отыскивая в угаре вдохновение. Деструктивные личности, и при этом некоторые из них, как та же Джоплин, притягивали к себе людей.
— Дженис, а это русский футболист, он сегодня играет у тебя на разогреве, — представил меня ухмыляющийся Олдхэм.
— Футболист? Из России? — удивилась прокуренным голосом певица, переводя взгляд с меня на Эндрю и обратно.
— Да, он играет за "Челси", и при этом сочиняет классные песни! У себя в Союзе он считается неплохим композитором. Недавно один потенциальный хит написал, кстати, для моей группы "Роллинг Стоунз". А сегодня выступит под акустическую гитару.
— Что будешь петь? Блюз, ритм-энд-блюз, рок-н-ролл? — спросила меня Джоплин.
— Ну, на блюз это не очень похоже. Даже затрудняюсь определить жанр, что-то роковое, но не рок-н-ролл… Надеюсь, что публике понравится.
— Да уж, постарайся не облажаться, парень, не испогань мне выступление.
Хе, девушка весьма прямолинейна, что, впрочем, я помнил из прочитанных в будущем на эту тему газетных и журнальных статей.
Дженис и ее парни скрылись в гримерке, мне же в качестве гримуборной был отведен совсем маленький закуток. Делать там было нечего, переодеваться и гримироваться я не собирался, поэтому просто ждал, когда можно будет проверить звук.
Между тем на Уордор-стрит у дверей заведения выстроилась очередь из довольно шумных молодых людей. Это я увидел, высунувшись из оконца второго этажа, в какой-то момент даже появилось глупое желание плюнуть кому-нибудь на голову. Но все же сдержался. Это ж моя аудитория, потенциальные поклонники, что ж я им на бошки еще и гадить буду?
Ух, что-то сердечко колотится, как в былые времена. Нет, ребята, скажу я вам, что выход на поле переполненного стадиона и выход на сцену перед залом пусть даже на полторы сотни человек — две большие разницы. Не знаю, как это объяснить, но сердце бьется в другом регистре. Вот и в этот раз, ожидая в боковом коридорчике, когда меня объявит Олдхэм, я крепко зажмурил глаза и пытался привести себя в равновесие, пожалев, что отказался от предложенного Эндрю стаканчика виски.
— Леди и джентльмены! Все вы, конечно, с нетерпением ждете появления на этой сцене талантливой певицы из Соединенных Штатов Дженис Джоплин. И вы ее увидите и услышите, это я вам гарантирую! Но чуть позже. А пока позвольте представить вам русского футболиста из "Челси" Егора Мэлтсэфф…
— Он что, в футбол тут будет играть? — выкрик из толпы.
— Уверен, что он мог бы и сыграть, но сейчас он будет играть музыку, свою музыку, и исполнять собственные песни. А после этого вы можете выразить о нем свое мнение. Прошу!
Ну что ж, пора! При моем появлении народ встрепенулся, кто-то свистнул, кто-то закашлялся…
— Эй, коммунист! Спой нам гимн Советского Союза!
По залу прокатился хохот. Ладно, настанет время — еще услышите советский гимн, и не раз. А пока будем брать вас за жабры вокально-инструментальным творчеством. Елки-палки, а это еще что?! На задние сцены был растянут… красный, серпасто-молоткастый флаг! Ну Эндрю, ну паразит, когда только успел! Ладно, этот факт мы после обсудим.
— Всем привет! — заняв место на высоком стуле и откашлявшись, говорю в микрофон. — Меня зовут Егор, по-английски, наверное, Джордж, я не против, как вам удобнее. Когда-то я был простым московским подростком, не самым благополучным, по-вашему, хулиганом. Но в один прекрасный момент я схватился за оголенный провод и потерял сознание. А когда очнулся, то мир вокруг меня изменился. Вернее, мир остался прежним, а изменился я. И понял, что жизнь нужно менять. Открыл в себе талант к футболу и музыке. Как я играю на поле — многие из вас, я уверен, могли убедиться…
— Да, я видел, как он играет, — выкрикнул долговязый парень в короткой куртке. — Этот Джордж реально крут.
— Спасибо, но теперь вам предстоит убедиться, какой из меня музыкант. Надеюсь, я вас не разочарую.
Начал с песни из репертуара "скорпов" — "Holiday", при этом присматриваясь к публике. Пока народ в непонятках. Шли, в общем-то, оторваться на Джоплин, а тут перед ней какой-то русский футболист на одинокой гитаре тренькает. Хотя тренькает что-то вполне мелодичное и душевное.
А как вам "Knockin" on Heaven"s Door"? Черт, как же теперь без нее Боб Дилан… Эх, ну теперь уже, как говорится у нас славян, снявши голову, по волосам не плачут.
Кстати, если кто не знает, "Losing My Religion" ввиду отсутствия мандолины и под гитару неплохо играется. Зрители это одобрили, и еще как!
"Soldier of Fortune" я разучивал лет сорок с лишним назад, вчера только решил повторить после столь долгого перерыва. К счастью, текст не забыл, а уж ноты тем более.
Добавил депрессивного гранжа в виде "Come As You Are" и "Heart — Shaped Box" от Курта Кобейна. Черт, а народ-то завелся, и ведь не орут, черти, а реально СЛУШАЮТ. А некоторые еще и покачиваются, взявшись за поднятые вверх руки. Несколько человек зажигалки свои включили, огоньки медленно плавают в сумраке зала. Красиво, однако!
А это кто там из боковой двери выглядывает? Ха, сама Дженис и, похоже, ее всерьез пробрало. Недаром и про сигарету забыла, бычок тлел уже почти между пальцев, эдак и обжечься недолго. И не понять, какие чувства испытывает, то ли вне себя от злости, то ли не ожидала, что русский футболист такое на сцене умеет вытворять.
А на десерт я приготовил пару замечательных баллад от "Metallica" — "The Unforgiven" и "Nothing Else Matters". Гитарная партия в обоих случаях не такая уж и сложная, как могло бы показаться непосвященному на первый взгляд, многие со страхом брались за ту же "Nothing Else Matters", но в итоге оказывалось, что не так страшен Джеймс Хетфилд, как его малюют. Во всяком случае, я когда-то освоил эту гитарную партию меньше чем за час. Какой же я молодец, что моя любовь к качественной музыке не утонула в океане попсы…
— Еще! Русский, давай еще!
Глядя на беснующуюся толпу, я чувствовал, как меня распирает гордость. Совесть, впрочем, малость трепыхнулась, намекая, что я тут, собственно, жирую за счет других авторов, так что мне пришлось пинками загонять ее под лавку. Эти авторы еще что-нибудь сочинят, может, я наоборот делаю добро, заставляя того же Дилана придумывать новые хиты.
— Ладно, — как бы нехотя соглашаюсь, — но только одну песню, потому что близится время Дженис, а я не хотел бы отнимать ее у вас. Песня называется "Try", а о чем она… О мужчине и женщине, о нас с вами, о любви.
Ну да, та самая вещица в исполнении Pink, которую я полгода напевал после того, как впервые услышал. Вновь вооружившись медиатором, без которого тут должного звучания не добьешься, начинаю петь, только в последний момент догадавшись в первой строчке заменить "he"s doing" на "she"s doing". Нет, можно было оставить как бы от лица женщины, в СССР в это время без вопросов, а тут небось гомосятина уже процветает, еще не так поймут. А оно мне надо?
Как бы там ни было, сцену я покидал под вопли полутора сотен новообретенных фанатов. По пути столкнулся с Джоплин, следом за которой тенями двигались ее музыканты. Только что она хмурилась, а сейчас, проходя мимо меня, улыбнулась и подмигнула. От сердца отлегло, надеюсь, блюзвумен меня не сильно взревновала к слушателям.
— Это было круто! — высказалась Дженис в микрофон, отодвинув малость опешившего Эндрю в сторону. — Выступать после этого парня даже как-то стремно. Но ничего, мы постараемся вас взбодрить. Только потерпите еще несколько минут, нам тоже нужно настроить звук.
Не успел оказаться в гримерке, как следом влетел Олдхэм.
— Егор, это было нечто! Честно, я сам не ожидал, что ты так здорово выступишь. Что это за стиль? Фолк? Кантри?.. Нет, тут какая-то смесь стилей… Но как ни крути, а было потрясающе!
— Согласен, народу понравилось, — натянув на лицо маску хладнокровного убийцы, ответил я. — Эндрю, откуда на сцене взялся советский флаг?
— Я здесь ни при чем! Это команда Дженис притащила его с собой, сами и повесили. Может, они все коммунисты, хочешь — сам у них выясняй.
— Хм… Понятно… А где мои деньги?
— Ох, да разве я мог бы тебя обмануть?! Держи, вот твои двенадцать фунтов… Слушай, Егор, я хочу организовать еще одно твое выступление. Только не на разогреве, а сольное. Уверен, после сегодняшнего концерта слух о тебе разнесется по всему Лондону. В смысле, так-то тебя и так уже знают, но теперь узнают и как музыканта. Ну так что, готов еще раз выступить? Если хочешь, можем набрать тебе сессионных музыкантов.
Я с тоской подумал про Федулова. Узнай он, что я левачу с концертами — такого можно ожидать! Блин, и хочется, и колется…
— Я подумаю, Эндрю, над твоим предложением.
Продюсер исчез, а я все часовое выступление Джоплин просидел в своей гримерке, откинувшись в потертом кресле, с закрытыми глазами, и сквозь опущенные веки краснотой просвечивал свет лампы без абажура. А ведь изначально собирался так же из бокового прохода послушать выступление легендарной в будущем певицы. Но что-то не было сил, наверное, все оставил на сцене. Да и нужно было как-то переварить впечатления от своего концерта.
Наконец шоу завершилось, слышно было, как публика кричит и свистит, а Дженис благодарит зрителей за внимание. Потом шаги нескольких человек по коридору, хлопнувшая дверь соседней гримерки. Ладно, чего сидеть-то, домой двигать надо. Блин, только гитару не мешало бы вернуть Олдхэму, чужая все-таки.
И где его носит? Ха, понятно, все такой же возбужденный голос Эндрю доносился из-за двери комнаты, занятой Джоплин и ее музыкантами. Вежливо постучал, потом толкнул дверь.
— Эндрю, я хотел тебе вернуть инструмент…
— Заходи, — махнула мне Дженис. — Присаживайся.
Возле нее на столике стояла откупоренная бутылка джина, а во рту дымилась опять… нет, не сигарета, а что-то самопальное с характерным запахом.
— Будешь? — протянула она мне обмусоленный косячок.
Твою ж мать, я уже и забыл, когда последний раз втягивал в себя насыщенный "каннабиноидами" дым. Надеюсь, от пары затяжек меня не вырвет и в пляс не пущусь…
А ничего так, качественная травка. Затянулся даже три раза, после чего Дженис отняла у меня "самокрутку" и косяк пошел по кругу.
— Слушай, а правда, ты коммунист? — неожиданно спросила она меня.
— Пока нет, — честно признался я.
— А я вот думаю, может, мне в компартию вступить… Даже достала какой-то труд Ленина, но мало что поняла из его рассуждений. А вот мой сосед по дому, Линдон, он как-то доходчиво все объясняет. Он в компартии уже три года, правда, ему голову недавно проломили какие-то уроды, Линдон теперь левым ухом слышать перестал, но я почему-то после этого еще больше захотела вступить в компартию.
Затем разговор как-то незаметно свернул на музыку, я вновь удостоился похвалы от Дженис, которая поинтересовалась, где можно достать мой альбом именно с этими песнями. Выяснилось, что еще нигде, но вероятно, это дело ближайшего будущего. Во всяком случае, так всех заверил Эндрю, после чего принялся рассчитываться с Джоплин и ее музыкантами. Чтобы их не смущать, я на секунду отвлек Олдхэма, показав ему, что у стены стоит гитара в кофре, и вежливо откланялся.
Да, думал я, сейчас ни "роллинги", ни "битлы", ни та же Джоплин особых эмоций у любителей музыки не вызывают. Нет, фанаты есть, как не быть. Вон, к примеру, ливерпульская четверка уже вызывает у некоторых особо впечатлительных дам истерику. Но все это ничто по сравнению с тем, какого статуса добьются исполнители спустя десятилетия, и многие, причем, посмертно. И только я с высоты своих лет понимаю, с кем удостаиваюсь чести общаться накоротке. И даже сочинять песни для тех же "роллингов", хотя и придуманные не мною. Но это уже, как говорится, совсем другая история…
А через пару дней на предпоследней полосе таблоида "The Sun", где регулярно описывалась жизнь звезд, появился отчет о концерте Джоплин, в котором была упомянута и моя персона. Мало того, рядом с фотографией будущей королевы ритм-энд-блюза красовался снимок, где я был запечатлен в весьма удачном ракурсе. Странно, я должен был бы заметить фотовспышку… А в целом мое выступление удостоилось самых лестных слов, было названо психоделической музыкой и выражалась надежда, что вскоре о молодом русском все заговорят не только как о футболисте.
Звонок от Федулова раздался буквально через час после того, как я прочитал газету.
— Егор Дмитриевич, что же вы делаете?!
— Что такое, Леонид Ильич?
— Что такое? Это вы меня спрашиваете, что такое?!! Егор, вы, наверное, забыли, зачем вы приехали в Лондон? Почему я открываю свежий номер "The Sun" и вижу фотографию Егора Мальцева в каком-то ночном клубе, выступающим перед обкуренной и накачанной алкоголем толпой?
— Ну это вы утрируете, Леонид Ильич, люди выглядели вполне адекватными. Тем более отзыв в газете положительный! Да и песни, можно сказать, звучали правильные. Некоторые о любви, некоторые с философским подтекстом, а некоторые о несправедливости устройства капиталистического мира.
— Да? Интересно… И где же вы, Егор, так быстро английским овладели?
В голосе сотрудника советского консульства послышался металл, от которого у меня по спине пробежали мурашки.
— Так ведь с педагогом занимаюсь, бывшего эмигранта подсунули, дедульку лет семидесяти, у него не забалуешь. Чуть что — учебником по лбу. И бьет ведь больно как пенсионер! Но я сам далеко не уверен, что грамотно составил тексты для песен, хотя от зрителей нареканий вроде не было.
— Хм, это мы в курсе, насчет педагога, — вроде как смягчился Федулов. — Поймите, Егор, что Советский Союз делегировал вас в капиталистическую державу в качестве футболиста, а не музыканта. Чтобы вы прославляли честь советского футбола на английских полях, а не распевали перед… Ну, не буду повторяться. Да еще и флаг СССР растянули, вон на фото кусок стяга торчит.
— А вот это к команде Дженис Джоплин, которая выступала после меня. Они вешали. А Джоплин вообще хочет в компартию вступить. Спрашивала моего совета.
— А вы что?
— А что я? Вступай, говорю, читай Маркса, Ленина, все в таком духе.
— Да? Хм… Но все равно насчет этого концерта мне придется доложить куда надо. И я не уверен, что ТАМ одобрят ваши действия.
— Я понял свою ошибку, Леонид Ильич.
— Рад за вас… Ладно, отдыхайте, у вас завтра игра с "Питерборо" если я не ошибаюсь?
— Да, с ними.
— Желаю успеха, Егор! И забейте там гол-другой, не забывайте, что вы несете в Англии знамя советского спорта.
