Глава 1

На Родине нас встречали как героев. В аэропорту толпа с цветами, а после прохождения таможенного досмотра я моментально оказался в объятиях мамы и сестры. Тут же меня поджидали Ильич, в чьи крепкие объятия я попал чуть позже, и чуть в сторонке стояла Ленка, скромно чмокнувшая меня в щеку. Но по ее глазам было видно, что, не крутись вокруг куча постороннего народу и родственники, она с удовольствием изобразила бы французский поцелуй.

— Ну показывай медаль, дай хоть в руках подержать, — попросил Ильич.

Пришлось доставать из сумки награду, вокруг тут же собралась толпа любопытных, впрочем, такие же группки поклонников окружали и других футболистов, но моя выглядела самой внушительной. Как-никак сам Егор Мальцев, мало того что футболист, еще и песенник.

На следующий день последовало продолжение банкета в виде приема в Кремле у Первого секретаря ЦК КПСС Александра Николаевича Шелепина с присвоением нам званий Заслуженных мастеров спорта СССР. Вручая мне заветную алую коробочку с удостоверением, Шелепин негромко сказал:

— Не первый год слежу за твоей игрой, Егор, такой молодой, а уже столько выиграл… Но еще поражает, как ты успеваешь при этом сочинять столько песен, да еще и пластинки записывать.

— Сам порой поражаюсь, Александр Николаевич, — развожу руками и вдохновленно сочиняю. — Само рождается, буквально на ходу, бывает, даже во сне музыка приснится — и утром сажусь ее записывать, пока не забыл.

— У дочерей и сына обе пластинки есть вашего трио, "НасТроение" оно, кажется, называется? Точно, именно так, оригинально придумано с названием. Кстати, — посерзъенел Шелепин, — сейчас начнется фуршет, а мы с тобой после его начала кое-что обсудим в присутствии ответственных лиц.

Вот тут у меня в горле вмиг пересохло. Сразу в памяти всплыло письмо, благодаря которому этот подтянутый 46-летний мужчина не так уж и давно сменил на посту Первого секретаря веселого и малость придурковатого Хрущева. То есть это я был уверен, что письмо стало тому виной, хотя кто знает, как повернулась история после моего попадания в это время сама по себе. И естественно, сразу же представил, как Шелепин и Семичастный, который тоже присутствовал в зале, зажав меня в уголке, грозно спрашивают, потрясая злополучным письмом: "Мальцев, это твоя работа? Так это ты из будущего? Поедем на Лубянку, поговорим более предметно".

Вот как-то мне не очень хотелось стать подопытным кроликом, а потому даже мелькнула мысль, не срулить ли под шумок с этого самого фуршета. Понятно, что далеко от наших органов не убежал бы, но мысль была очень соблазнительной.

Тот самый момент настал в присутствии Шелепина, Семичастного, Тикунова и председателя федерации футбола СССР Николая Ряшенцева. Причем мы не просто отошли в уголок, а заперлись в одной из небольших комнат отдыха, отгороженной от зала, где пили и закусывали гости, толстой стеной.

— Николай Николаевич, — обратился к Ряшенцеву Шелепин, — может быть, вы начнете?

— Как скажете, Александр Николаевич, — откликнулся футбольный функционер. — Егор, тут такое дело… Интерес к твое персоне проявляет английский клуб "Челси". Слышал о таком?

Еще бы! Кто же не слышал об этой команде?! Особенно после того, как клуб приобрел миллиардер Роман Абрамович, у "Челси" тут же прибавилось российских болельщиков. Правда, это дела будущего, которое еще не факт что наступит в этой реальности, но в любом случае о "Челси" советские люди узнали еще в 45-м году во время британского турне московского "Динамо".

— Конечно, слышал, Николай Николаевич. И насколько серьезно они мною заинтересовались?

— Очень серьезно. Настолько, что предлагают за тебя весьма хорошие деньги, в случае, если соглашение будет подписано. Скаут англичан был на финальном турнире в Токио и впечатлился твой игрой за олимпийскую сборную. А у "Челси" молодой шотландский тренер Томас Дохерти, который умеет раскрывать таланты, хотя твой уже и так, по-моему, раскрыт. Он успел поглядеть кинопленки игр с твоим участием и с Олимпиады, и чемпионата СССР. А им как раз позарез нужен крайний атакующий полузащитник… В общем, теперь лондонский клуб предлагает Федерации футбола СССР хороший контракт. Пока на полгода, у них половина сезона позади, но с возможностью продления. Ну и ты будешь получать неплохую зарплату, больше, чем имел в "Динамо". Правда, деньги станут выдавать в торговом представительстве СССР, но какая тебе разница, по большому счету.

Ну что сказать… Сказать, что я охренел от такого предложения — это не сказать ничего. Я помнил, что в 80-е, кажется, один из игроков "Зенита" играл в Австрии, но этим прецеденты и исчерпывались. Это уже после падения "железного занавеса" наши игроки хлынули за рубеж, а в это время все было куда строже. Оттого такое предложение и оказалось для меня словно удар обухом по голове.

А ведь они могли поговорить со мной и без Шелепина, не такой уж государственной важности вопрос, на мой взгляд. Скорее всего, подвернулся случай с награждением в Кремле, решили привлечь Первого секретаря в качестве тяжелой артиллерии. Уж лидеру партии молодой футболист ни за что не откажет!

— Ты пойми, Егор, — по-своему воспринял мою заминку Шелепин, — нам предлагают неплохие деньги в валюте, а валюта стране очень нужна. Да и ты сам, как подсказал мне товарищ Ряшенцев, играя в английском чемпионате, обретешь немало нового для себя в профессиональном плане. Тем более клуб нам не чужой в своем роде, твое "Динамо" играло с "Челси" в 45-м во время турне, кое-какие связи поддерживаем.

— А я же вроде военнообязанный, — проблеял я.

— Этот вопрос мы уже практически решили, оформим как командировку, — усмехнулся Тикунов. — Так что можешь не переживать, настоящим патриотам у нас умеют делать… хм, приятные сюрпризы.

Однако, с этой стороны все складывается неплохо. И вообще, по здравому рассуждению, сегодня я схватил за хвост птицу удачи, которая, если честно, сама прилетела в мои руки. Только вот нужно бы убрать с лица то и дело пытавшуюся выползти глупую улыбку, желательно вообще изобразить внутреннюю борьбу.

— Ну хорошо, — тяжко вздохнул я, — если партия просит… Дайте хотя бы сезон доиграть за "Динамо", осталось-то всего ничего, три тура.

— Ну, время еще терпит, они хотели бы заявить тебя на второй круг, — сказал Ряшенцев. — Главным было получить твое принципиальное согласие. Не можем же мы отправлять в недружественную нам страну человека против его воли.

— Ну так я согласен… Но тогда у меня еще одна просьба…

— Слушаю, — откликнулся Шелепин.

— Могу я попросить за Стрельцова?

— А что с ним? Вроде бы уже условно-досрочно освобожден?

— Это так, только в большой футбол ему не дают вернуться. По слухам, против этого председатель Спорткомитета СССР Юрий Машин и Первый секретарь ЦК ВЛКСМ Сергей Павлов. Но это по слухам… А ведь такие нападающие — наперечет. Можно как-то поспособствовать его возвращению в "Торпедо"? Да и не за горами чемпионат мира в Англии, глядишь, и пригодится там нашей сборной команде.

— Николай Николаевич, как вы на это смотрите? — обернулся Шелепин к Ряшенцеву.

— Я? — малость растерялся чиновник. — Да на чемпионат еще отобраться надо… А вообще я нормально смотрю… В смысле, почему бы не дать парню поиграть в футбол, он свое уже отсидел.

— А после нескольких лет в лагерях как его самочувствие? Вдруг не потянет?

— Потянет, — уверенно заявил я. — Пусть хоть торпедовский тренер его на тренировке посмотрит.

— Хм, что ж, если ты так уверен, Егор… Ни у кого нет возражений? Что ж, товарищи, тогда доверяю вам разобраться в этой ситуации, поговорите с Машиным и Павловым, почему они настроены против возвращения Стрельцова в большой футбол. И давайте уже расходиться, а то у меня через сорок минут назначена важная встреча с послом Канады.

После ухода Шелепина со мной еще несколько минут пообщался Тикунов.

— Егор, понимаю, что ты еще немного не в себе после такого предложения, — сказал он доверительно, — но, скажу тебе по секрету, новое руководство страны сейчас пытается наладить нормальные отношения с Западом, притормозить гонку вооружений и безумные траты на укрепление ядерного щита. Поэтому твой контракт пришелся как нельзя кстати, это одна из ступенек в грядущей нормализации отношений.

— Ну тогда все окончательно становится ясно, — улыбнулся я.

— Вот видишь, ты же умный парень! Так что езжай со спокойной душой, но не забывай, что ты советский гражданин и сержант милиции.

Домой я возвращался в тот вечер на такси, весь в думах по поводу столь фантастического предложения. Неужто я, просто советский паренек, буду играть за знаменитый английский клуб?! Нет, я в душе по-прежнему оставался динамовцем, но считал, что для любимой команды и так сделал немало, так почему бы не попробовать свои силы на следующем уровне, в аристократическом "Челси"? Вернее, пенсионерском. Ведь первой клубной эмблемой стала эмблема с изображением "Пенсионеров Челси", принятая в 1905 году.

Понятно, что советский чемпионат один из сильнейших в Европе, именно в эту эпоху, и играть в нем почетно. Но тут ведь помимо сильного европейского чемпионата вырисовывается еще и погружение, так сказать, а атмосферу "загнивающего" Запада. Ведь помимо стадиона я получу возможность бывать в любой части Лондона, в других английских городах, куда команда будет отправляться на выезды. Не говоря уже о том, что помимо футбола можно и музыкой заняться на другом уровне. Это ж какая благодатная почва — англоязычная публика! И своя неплохая, а там у меня столько материала может пойти в народ… В общем, перспективы вырисовываются такие, что дух захватывает.

Об этом я и рассказал дома Катьке, потом по телефону маме и бабушке с дедушкой. Старики велели не поддаваться на соблазны капиталистического мира и помнить о клятве комсомольца. Обещал не подвести. Само собой, позвонил и Ленке. Лисенок помимо радости выразила грусть относительно моего возможного отъезда.

— Это что же, мы с тобой сколько теперь не увидимся?

— Ну, во-первых, уезжаю я не завтра, надо еще сезон доиграть, а во-вторых, пока контракт заключается всего на полгода, это же не так страшно. Девушки из армии парней по три-четыре года ждут, и ничего… Жаль, конечно, что не разрешат тебя с собой увезти, мы же не муж с женой. Да и вуз у тебя… Как, кстати, учеба?

— Нормально, первый семестр еще месяц учиться, потом сессия. В учебники зарылась, сам видишь, встречаться из-за этого редко получается.

— Вот и не буду своим присутствием отвлекать тебя от учебы. А на прощание, — я понизил голос, чтобы не услышала из соседней комнаты Катька, — на прощание мы с тобой закатим такую вечеринку, что ты целый год будешь ее вспоминать.

Но до вечеринки нужно было доиграть чемпионат. С моей помощью мы сумели обыграть "Крылышки" и "Молдову" — я добавил на свой лицевой счет два гола и одну передачу — а вот с кутаисским "Торпедо" сыграли нулевую вничью, добравшись, таким образом, до бронзовых медалей чемпионата. В той истории вроде бы тоже "золото" в этом сезоне взяли тбилисские динамовцы, а их одноклубники из Киева финишировали вторыми. Вот такой получился динамовский триумвират. Как бы там ни было, московское "Динамо" отправилось в южноамериканское турне, а я полетел в столицу Англии.

Аэропорт "Хитроу" встретил пассажиров рейса "Москва-Лондон" знаменитым лондонским туманом с легкой изморосью. В той жизни я бывал в столице Англии несколько раз, и только однажды было пасмурно. Теперь вот опять, получается, попал под накрапывающий дождик. А ведь на улице конец декабря, но Новым годом даже и не пахнет. Эти католики и протестанты только свое Рождество отмечают еще более-менее, насколько же веселее наши новогодние праздники, когда вокруг все белым бело от выпавшего снега.

На выходе из так называемого "Океанского терминала" меня встречала небольшая делегация в составе представителя клуба, нанятого клубом переводчика и работника советского консульства в Лондоне, назвавшегося Леонидом Ильичом. Но не Брежневым, а всего лишь Федуловым. Толп фанатов поблизости замечено не было. Ну ничего, мы еще скажем свое веское слово, узнаете, кто такой Егор Мальцев.

— Егор Дмитриевич, я буду решать вопросы вашего пребывания в Лондоне, — заявил Федулов. — Если возникнут какие-то проблемы — сразу звоните. Вот моя визитная карточка, не потеряйте. Сейчас я буду сопровождать вас в поездке на базу "Челси", там пройдете медосмотр, а завтра, если все нормально — поставите свою подпись, где попросят, а я буду представлять интересы советской федерации футбола.

Клубная база "Челси" выглядела не в пример современнее того, чем могли похвастаться советские команды. Впрочем, в моей памяти всплыл эпизод, когда мне довелось побывать году эдак в 98-м на клубной базе мюнхенской "Баварии". Вот это реально было нечто, нынешнему "Челси" есть к чему стремиться.

Здесь я, наконец, познакомился с наставником "синих", улыбчивым обладателем мощной нижней челюсти и уроженцем Шотландии Томми Дохерти. Рукопожатие у него оказалось крепким, но я сдюжил.

— Надеюсь, сынок, мы не прогадали, когда сделали тебе предложение, — заявил коуч, гоняя меж зубов жевательную резинку.

— Надеюсь, что и я не прогадал, приняв ваше предложение, — отшутился я под смех собравшихся.

Медосмотр не выявил у меня каких-то отклонений, хотя я и переживал за свои колени, особенно за порою побаливающее левое. Но благоразумно решил промолчать, опасаясь, что еще, чего доброго, завернут в Москву. А после прохождения медосмотра, подслушав разговор консула с президентом клуба, которые решили снова сверить цифры, я узнал, что сумма моего полугодового контракта составляет 250 тысяч фунтов стерлингов, с возможностью продления. Если моя игра устроит боссов клуба, то Федерации футбола СССР предложат контракт со мной еще на один сезон, и советский бюджет разбогатеет еще на 500 тысяч фунтов. Откуда же им было знать, что Алексей Лозовой более-менее владел английским языком на бытовом уровне. Но я-то думал, что за меня хотя бы пару миллионов дадут… Хотя в это время фунт куда как больше весил, и вообще, вероятно, контракты были куда скромнее, это с годами они стали заоблачными, особенно в нашем футболе. А вот моя зарплата составляла сто фунтов в неделю, то есть в месяц четыреста с хвостиком, и получать я их буду в торговом представительстве СССР 7-го числа каждого месяца.

— Егор, можете при желании оформить перевод большей части суммы своим родным, их там конвертируют в рубли по текущему курсу, — предложил Федулов. — Клуб вам обеспечивает съемное жилье и оплату коммунальных счетов, бесплатное медицинское обслуживание, спортивная экипировка, так что все равно особо тратиться не придется, разве что на питание. Ну и если решите приодеться, это, наверное, само собой разумеется.

Поразмыслив, я принял этот вариант. Почему-то мне казалось, что я еще смогу здесь заработать не только игрой на футбольных полях. Вспомнилось, как в Союзе команда везде ходила строем, питались исключительно в столовых, редкий раз дома. Здесь же игрокам предоставлялась куда большая свобода, они сами следили за своим режимом. Разве что была предусмотрена система штрафов, причем могло набежать весьма внушительно, но я надеялся, что обойдусь без косяков.

Кстати, я поинтересовался у Федулова насчет связи с Родиной. Оказалось, что письма домой я должен был приносить в консульство, там же буду получать депеши от родных и близких. Подозреваю, что каждое письмо будет тщательно перлюстрировано, но от этого уже никуда не денешься. А также должен отзваниваться тому же Федулову хотя бы раз в неделю, так сказать, отчитывать о проделанной работе.

Затем прошла презентация, на которой мне вручили синюю майку "Челси", пока, правда, без номера. Все это происходило на глазах журналистов из нескольких газет, здесь же присутствовал "BBC One" — ведущий телеканал британской телерадиокомпании "BBC". Уже вечером, лежа на широкой кровати в снятой для меня 2-комнатной меблированной квартире недалеко от центра Лондона, смотрел новости в цветном изображении и оценивал свой внешний вид. Вроде и держусь неплохо. Жаль, что сам себе запретил говорить на английском, а то бы поразил местных журналистов сто процентов. Но потом у некоторых ответственных товарищей из СССР могли бы возникнуть лишние вопросы, а оно мне пока ни к чему. Выманят в Союз и запакуют, чего доброго. Одно дело песни сочинять на английском, там уже проверенная отмазка, и совсем другое — бодро лопотать на языке потенциального врага. Так что на фиг, пусть вон переводчик бабло отрабатывает.

Вопросы местных акул пера, кстати, оригинальностью не отличались.

— Мистер Мэлтсэфф, — вопрошал представляющий "Daily Express" Энтони МакКлоди, — вы первый советский футболист, приехавший играть за английский клуб. Какие эмоции вы испытываете?

— Спасибо за вопрос, мистер МакКлоди. Эмоции, что уж скрывать, самые позитивные, о "Челси" в нашей стране наслышаны давно. Пока клуб лишь однажды за свою долгую историю выиграл серьезный титул, но уверен, что с моим приходом ситуация изменится в лучшую сторону. Во всяком случае, я приложу для этого все усилия.

— Кстати, что вы знаете о турне "Динамо" по Англии в 1945 году, когда ваша бывшая команда встречалась с вашим нынешним клубом?

— Что тогда советский и английский клубы порадовали болельщиков обилием забитых мячей, а матч завершился вничью, — дружелюбно улыбнулся я, пожав плечами. — Меня тогда еще не было на свете, я родился годом позже, но кое-что читал в газетах и справочниках.

— Как вы оцениваете уровень английского футбола? — поинтересовалась тощая и длинная журналистка из "The Observer".

— Англия — родина футбола, и этим все сказано! — изрек я под аплодисменты собравшихся банальную вещь. — У меня предчувствие, что не так уж долго осталось ждать, когда ваша сборная сорвет большой куш.

Наконец последовал вопрос, которого я внутренне ожидал, и к которому заранее приготовил ответ. Причем от корреспондента телеканала "BBC One".

— Мистер Мэлтсэфф, в Советском Союзе вы известны не только как футболист, но и как композитор, автор популярных хитов. Не планируете продолжить в Англии занятия творчеством?

— Почему же, вполне может быть, — как ни в чем ни бывало, ответил я. — Если вы в курсе, то я являюсь автором двух англоязычных альбомов группы "Апогей", о которой писала даже ваша пресса…

— Да, я слышала один из этих альбомов, очень симпатичная музыка, — встряла журналистка из "The Observer".

— Ну вот видите, и в дальнейшем я не собираюсь останавливаться на достигнутом. Надеюсь, у меня будет оставаться достаточно времени на занятия музыкой.

— Кстати, на альбоме песни на хорошем английском, можно сделать вывод, что вы все же владеете языком?

— О нет, англичанин из меня еще так себе, — рассмеялся я и выдал рабочую версию. — Просто при написании альбома мне помогал специалист по английскому, который грамотно перевел мои русскоязычные тексты. По условиям контракта, кстати, я должен выучить английский на начальном уровне уже через месяц, чтобы понимать команды тренера и подсказки партнеров. Но эта проблема решаема, на языке жителей Туманного Альбиона я более-менее могу общаться уже сейчас, хотя, конечно, до коренного англичанина мне еще очень далеко. I very bad speak English.

В зале раздались смех и аплодисменты, а я глядел на эти самодовольные физиономии и думал, что противостояние саксонского и русского миров будет вечным. Никогда нам не понять друг друга. Мы-то, в принципе, всегда готовы идти на контакт, ну может в советское время как-то еще ерепенились, вот только наши западные "друзья" настолько привыкли видеть в русских потенциальную угрозу своему мироустройству, что по большому счету шансов на мир, дружбу и жвачку с поцелуями в десны равнялись практически нулю. Разве что в виде показухи и официальных обменов любезностями.

Сюжет закончился, я дотянулся до переключателя телеканалов, остановившись на какой-то музыкальной передаче, где неизвестная группа жарила рокабилли, а вокруг круглой сценки отплясывали парни в костюмах и девушки в платьях одного фасона. Невольно вспомнился наш поход с Лисенком в "Коктейль-Холл", затем на память пришла наша последняя вечеринка, когда мы в течение почти двух часов не могли насладиться друг другом. Ну и прощальная сцена в аэропорту, где меня провожала та же компания, что парой месяцев раньше встречала из олимпийского Токио. Тогда уже мы с Ленкой не стеснялись, целовались так, что мама с Катькой, кажется, покраснели. Ничего, мальчик уже вырос, ему можно, да и девочка уже не школьница.

А на следующее утро я вышел из дома за час до начала тренировки, и отправился в сторону стадиона "Стэмфорд Бридж", где мы должны были собраться на запасном поле ровно в 11 часов по Гринвичу. Из всей команды появился первым, но к назначенному времени вся команда была в сборе, включая переводчика. Похоже, я был единственным легионером в команде. И вообще, насколько я знал, в это время иностранные игроки в той же английской лиге являлись большой редкостью. Как и темнокожие футболисты, впрочем, так же ситуация складывалась и в других европейских чемпионатах.

— Джентльмены, сегодня у нас в команде новое лицо, — заявил Дохерти, кивая в мою сторону. — Это русский футболист Егор Мальцев.

Из уст тренера это прозвучало как "Ехор Мэлтсэфф", но я решил к таким мелочам не придираться. Забегая вперед, можно отметить, что практически все англичане именно так мою фамилию и коверкали.

— Егор недавно выиграл олимпийское "золото", став одним из лучших игроков турнира, в своей команде "Динамо" он тоже, несмотря на юный возраст, являлся лидером. Обещал и в "Челси" показывать высокий уровень. Надеюсь, вы найдете общий язык. А теперь приступим к тренировке…

Лидером команды, как я понял, считался Терри Венейблс. Причем как неформальным, так и формальным, поскольку носил капитанскую повязку. Задания если и отличались от уже мне привычных, то ненамного. Поэтому тренировка прошла без проблем. После занятий мне как молодому пришлось собирать мячи. Я не возражал, традиции есть традиции, что в советском, что в английском футболе.

А в ходе вечерней двухсторонки я продемонстрировал несколько трюков, включая финт Зидана, что для англичан стало откровением. Понятно, ведь я показывал финт до этого все больше в играх чемпионата СССР, да на олимпийском турнире пару раз, причем однажды он не прокатил, что меня сильно расстроило. Но я добавил в свой арсенал еще и финт Месхи. Это когда ты посылаешь мяч в одну сторону, а оббегаешь защитника с другой. Резкий стартовый рывок позволял мне такое проделывать, но не каждый раз получалось, поэтому я старался этим финтом также не злоупотреблять.

К слову, в своем последнем на сегодня матче футбольной лиги Англии "Челси" 19 декабря крупно уступил "Сандерленду" — 0:3. До Нового года предстояло сыграть еще 26-го матч с "Блэкпулом", а потом 2-го января игра с "Лестер Сити". У нас в это время на заснеженных полях не поиграешь, а на Туманном Альбионе благодаря теплому Гольфстриму температура редкий раз опускается ниже нуля по Цельсию.

После утренней тренировки я решил неторопясь прогуляться по центру Лондона, благо что до вечерней двухсторонки времени еще оставалось навалом. А то накануне домой меня привезли на такси уже вечером, вымотался, было не до прогулок.

Вот она, мерно несущая свои воды Темза, разводной Тауэрский мост, а вон и сам Тауэр. Взгляд непроизвольно цепляется за Биг Бен. Пересечение Элеонор-кросс и Черинг-кросс с южной стороны Трафальгарской площади, официально считающееся географическим центром Лондона, хотя местные жители считают центром столицы Лондонский камень, который представляет собой кусок известняка, хранящийся за металлической решеткой на Кэннон-стрит, 111. По древней легенде, если камень будет уничтожен, то Лондон погрузится под воду. Это я все помнил еще со времен своих первых поездок сюда в той, уже подзабытой жизни.

Уайтхолл, Даунинг-стрит, Скотланд-ярд… Знаменитые лондонские 2-этажные автобусы, красные телефонные будки, черные кэбы марки "Austin FX4", бобби в неизменных котелках, стилизованных под шлемы испанских конкистадоров… Вон на том берегу Темзы виднеются две башни Вестминстерского аббатства. Надо будет сходить как-нибудь и туда. А вот до Букингемского дворца прогуляюсь, тут пешком полчаса от силы. Вот и они, неподвижно замершие гвардейцы в надвинутых на глаза медвежьих шапках, охраняющие покой королевской семьи. Сплошная декорация, тут пары советских десантников хватило бы, чтобы разметать эту ряженую гвардию. Но красиво, тут не поспоришь, все сделано для привлечения туристов. И опять же, традиции, которые в Англии исстари свято чтут.

Королевский штандарт над резиденцией не развевался, значит, Елизавета II куда-то отлучилась. Ну и нам пора зайти куда-нибудь перекусить. Местной валютой я уже был обеспечен, заранее позаботился обменять пятьсот рублей на фунты, пока не выдадут первую зарплату. Так что на приличный обед по-любому хватит, да и не на один.

Взгляд зацепился за вывеску "Флит-стрит". Та-а-ак, если память Алексея Лозового не изменяет, где-то тут во дворах спрятался замечательный старинный паб "Ye Olde Cheshire Cheese", в переводе — "Старый чеширский сыр". Ну да, вот он, стоит себе, как ни в чем ни бывало. В этом пабе я как-то отметился, в начале 2000-х было вполне приличное заведение. Надеюсь, что и сейчас он не подкачает. Ну точно, выбор сыров, как обычно, впечатляет. И под них можно и пивка кружечку взять, благо что никто меня не сдаст руководству команды. Ну и неизменная для этого места картошка с рыбой. Все-таки вековые традиции — хорошая вещь.

— Эй, а ты непохож на англичанина, — докопался до меня какой-то тип лет пятидесяти, до этого стоявший у стойки с кружкой пива. — Турист небось?

Вот ведь как они нас сразу распознают? По физиономии практически не отличаемся, повадки выдают? Ну так я не руками ел, вилкой. Ну если только услышал акцент в моей речи, тогда да…

— Так ты турист или как? — не унимался мужик с ополовиненной кружкой пива.

— Почти… Я новый игрок клуба "Челси", из России… Вернее, из Советского Союза.

— Погоди, так ты тот самый Ехор… э-э-э, Мэлтсэфф, которого вчера по "BBC One" показывали?! То-то я смотрю, лицо мне твое знакомо… Эй, ребята! Это тот самый русский футболист, который будет играть в "Челси"!

Ну вот тебе и конспирация. Теперь разнесут на весь Лондон, что в первый же день легионер баловался пивком. Ладно, Бог, как говорится, не выдаст, свинья не съест.

Меня тут же обступили, закидав вопросами, причем среди посетителей паба нашлись и поклонники моего нового клуба. В том числе нарисовавшийся хозяин паба — немолодой джентльмен с брюшком.

— Я с малых лет болею за "Челси", и мой отец с дедом всю жизнь за них болели, — заявил красномордый пабмэн, назвавшийся Рупертом Адамсом-младшим. — Парень, заглядывай почаще, будешь приманкой для других, хотя у меня вроде и так завсегдатаев хватает. А выпивка и еда для тебя — за счет заведения, отныне и навсегда!

Руперт гордо посмотрел по сторонам, а его заявление вызвало целый шквал положительных эмоций у присутствующих, хотя вроде бы халяву пообещали только мне. Я-то, понятное дело, тоже воспринял такой поворот с чувством глубокого удовлетворения.

— Парень, а правда, что у вас в России по улицам ходят медведи? — не унимался какой-то толстый, лысый тип.

— Джон, не пори чушь, — одернул было его хозяин заведения, но я решил постебаться.

— Да, такое частенько случается, — кивнул я с самым серьезным видом, на какой был способен. — Буквально накануне отлета в Лондон мне пришлось пристрелить медведя, который пытался вломиться в окно моей квартиры. Я в России всегда держу под рукой охотничье ружье, мало ли какой зверь забредет в Москву из тайги, которая начинается сразу за стенами Кремля. А некоторые умудряются объезжать медведей и ездить на них верхом. Еще у нас 11 месяцев в году зима, все носят шапки-ушанки из волчьего меха и пьют водку, чтобы согреться.

Глядя на выпученные глаза Джона, я не выдержал и расхохотался. А спустя несколько секунд от смеха содрогался уже весь бар, хохотали все, включая доверчивого толстяка.

Так что из паба я вышел примерно через час, в весьма приподнятом настроении. Теперь нужно снова прогуляться, чтобы все съеденное и выпитое утряслось до вечерней тренировки. Не хочется ковылять по полю, держась за бок, атакуемый коликами.

В общем, первый мой полноценный рабочий день принес только положительные эмоции. Приняв дома еще раз перед сном душ, я рухнул в кровать, и не заметил, как уснул под тихое бормотание включенного телевизора.