Глава двадцать вторая. Что в имени тебе моем…
Рен наблюдал за тем, как профессор Аркадиус сломал восковую печать на депеше и, водрузив очки на переносицу, принялся читать. Старик казался встревоженным. Аркадиус никогда не отличался аккуратностью и особенной чистоплотностью, но сейчас преподаватель фольклора выглядел хуже, чем когда-либо. Седые волосы беспорядочно торчали во все стороны, мантия казалась более грязной и измятой, чем обычно. Рен был уверен, что застарелое пятно от студня, украшавшее грудь старика, появилось еще до отъезда гонца. Постепенно напряжение отпускало профессора, плечи и шея расслаблялись, судорожное прерывистое дыхание становилось глубже и спокойнее.
Не зная, насколько длинным окажется письмо, Рен поискал, где бы ему присесть. В кабинете преподавателя фольклора, как всегда, царил чудовищный беспорядок, и Рен нашел табурет, задвинутый между клеткой с голубем и бочонком с уксусом. Присев, он вздрогнул, почувствовав на теле мокрую одежду, хотя перед тем, как войти в университет, постарался тщательно стряхнуть с нее снег. Рен зябко потер руки, согреваясь, постучал ногами друг о друга, стряхивая оставшиеся хлопья, и прислушался к гомону животных в клетках.
– Хорошие новости? – нетерпеливо спросил он. В конце концов, ему тоже были небезразличны содержавшиеся в письме известия.
Профессор лишь поднял палец, призывая к молчанию и не отрывая взгляда от страницы.
Рен слегка ссутулился и посмотрел на голубя. Птица была белая с черными глазками, может, это вовсе и не голубь. Может, горлица или какая-нибудь редкая птица, которую профессору привезли из далеких неизведанных земель.
«Откуда здесь все это?» – подумал Рен.
Он выглянул в окно. Снег все еще падал и скапливался на подоконнике и прочих горизонтальных поверхностях – первый настоящий снег в этом году. Рен давно не видел снега.
– Они в безопасности, – наконец сказал Аркадиус. Опустив письмо и сдвинув очки на кончик носа, он откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул. – Во всяком случае, известий о том, что их убили или схватили, нет, так что я полагаю, они выбрались живыми.
– Где они сейчас?
– В городе Медфорд в Меленгаре. Но церковь считает, что они бесследно исчезли, а посему поиск воров, влезших в Коронную башню, прекращен. По официальной версии никакого ограбления не было. Власти Эрванона пребывают в полной растерянности. У них на башне полдюжины мертвых солдат, но книга-то на месте. Они никак не могут взять в толк, что произошло и почему. – Профессор самодовольно улыбнулся. – Единственная имеющаяся у них зацепка – это показания трактирщика из Ибертона, который утверждает, что Ройс и Адриан были там и оба ранены.
Рен подался вперед, едва не опрокинув клетку с голубем.
– Насколько тяжело они ранены?
– Сложно сказать. Трактирщик упомянул, что Ройс был почти без сознания и Адриан накладывал ему швы на одном из столов.
Ройс Рена не интересовал.
– А что с Адрианом? – с тревогой спросил он.
– Он тоже был ранен, но не так тяжело, как Ройс. Вряд ли его рана оказалась серьезной, раз трактирщик не обратил на нее особого внимания. Но вот что странно: патруль под командованием сэра Холвина – рыцаря Серета – как в воду канул, бесследно исчез в той же местности.
– Исчез?
Аркадиус молча пожал плечами.
– Сколько было патрульных? – спросил Рен.
– Десять, включая сэра Холвина.
– Десять? – удивленно переспросил Рен. – Вы же не думаете…
Профессор улыбнулся и кивнул.
– Подозреваю, сталь наконец закалилась.
– Но десять человек? И при том, что Адриан и Ройс ранены…
Профессор встал, зачерпнул суповой тарелкой птичий корм из корзины, стоявшей возле стола, и подошел к клеткам.
– Что произошло на самом деле, мы не узнаем до тех пор, пока они не вернутся, – сказал он, бросая корм сквозь прутья.
– Вы уверены, что они вернутся? Прошло уже немало времени.
– Ройс знает, что сразу возвращаться нельзя. Он будет выжидать. Год, может быть, два.
– Но постойте… – Рен повысил голос, чтобы его было слышно среди громкого хлопанья крыльев и птичих криков. – Если церковь потеряла их след в Ибертоне, откуда вам известно, что они добрались до Медфорда?
Аркадиус с улыбкой посмотрел на него поверх очков и подмигнул.
– Магия.
– Серьезно? – с недоверчивой усмешкой спросил Рен.
– О, абсолютно серьезно!
– Ладно, не говорите, – вздохнул Рен. Ответ был вполне в духе старика. Работать с ним – все равно что иметь дело с камнем. Аркадиус отказывался что-либо объяснять, но Рен подозревал, у него были на то причины. У всех были свои причины. – Значит, я могу здесь…
– Нет. – Профессор покачал головой, увенчанной шапкой растрепанных седых волос. – Мы не можем позволить себе рисковать. А вдруг они неожиданно вернутся и застанут тебя здесь? Ты же мертв, не забыл?
Рен нахмурился.
– Прошу вас, только не говорите, что я должен вернуться в Вернес, – проговорил он изменившимся голосом и добавил: – Я вовсе не уверен, что это хорошая идея…
– Нет, не в Вернес.
– А зачем вы послали туда и меня, и Ройса?
– Потому что, посылая за кем-либо Ройса, я никогда не знаю, прибудет ли этот кто-то на своих двоих или в гробу, а верить ему на слово я не могу. Ты был моими глазами и ушами.
– Но если мне не надо в Вернес, то куда? – поинтересовался Рен.
Аркадиус поставил тарелку с кормом на лежавшую рядом высокую остроконечную шляпу, которую Рен ни разу не видел у него на голове.
– Никуда.
– Вы меня отпускаете?
– Пока – да.
Рен ожидал подобного ответа, но, услышав его, почему-то почувствовал разочарование. Накатившееся странное уныние удивило его самого. Раньше он никогда не интересовался чем-либо, кроме собственного выживания.
– Такая уж это работа, – словно угадав его мысли, развел руками Аркадиус. – Ты же знаешь. Так было всегда.
Рен продолжал хмуриться, глядя на грязную лужу растаявшего снега у своих ног.
– А ты хорошо поработал, – участливо произнес профессор.
– Ха! – усмехнулся Рен. – Даже на дурацкую баржу попасть не смог! Слишком уж хорош был маскарад. А потом я так оплошал, что позволил Адриану застать меня в спальне за чтением. Я думал, всему конец.
– А потом был пирог.
Рен нахмурился еще больше.
– Вы говорили, я должен заручиться его симпатией. Вот я и решил, что верный способ этого добиться – встать на его защиту. К тому же Энгдон тот еще тип. Честно говоря, удивляюсь, как это вы раньше меня не упрекнули.
– Я решил, что хватит с тебя и побоев. Однако все сложилось идеально. С результатами не поспоришь. Ты заручился его доверием, его симпатией. Если бы не желание устроить судьбу несчастного сироты Пиклза, Адриан ни за что бы не поехал с Ройсом.
– Тогда зачем вы сказали ему, что Пиклз мертв?
Аркадиус выпустил из рук пергамент, снял очки и принялся их протирать.
– Я не мог допустить, чтобы Адриан привязался к тебе. А ты уже начал быстро превращаться в его приемного брата.
Рен улыбнулся.
– Мне нравится Адриан.
– Пиклз ему тоже нравился. Это читалось в его глазах – поэтому уличный мальчишка должен был исчезнуть, чтобы Адриан остался так же одинок, так же изолирован от всего мира, как Ройс, иначе ничего бы не получилось.
– Рискованная игра.
Аркадиус помолчал, поглаживая бороду, и, вздохнув, сказал:
– Если бы она могла побелеть еще больше, то непременно бы это сделала.
– Но зачем нужно было меня казнить? Почему бы не устроить мне, к примеру, несчастный случай?
– Ройс бы не поверил. Он подозрителен. В его мире не бывает настоящих несчастных случаев. А вот к зловещим бессмысленным смертям он всегда готов. К тому же сообщение о твоей казни усилило напряжение, взволновало Адриана. Его трудно растормошить.
Некоторое время оба молчали. Рен бросил взгляд в окно.
– Думаю, мне пора уходить, пока снег еще не слишком глубок. – Он поднялся и посмотрел на профессора. Так открыто он не вел себя уже долгие годы. – Кстати, вы узнали то, что вам было нужно, из книги, которую украл Ройс? Что в ней такого важного?
Профессор снова улыбнулся.
– Ровным счетом ничего.
– Но тогда зачем…
Аркадиус неопределенно покачал головой. Его глаза весело сверкали, словно у ребенка.
– Видишь ли, невозможная цель – это кузница, в которой куется дружба.
Рен кивнул.
– Послушайте, я хочу, чтобы вы знали, как я вам благодарен. Не представляю, что бы я делал…
Аркадиус снова надел очки. Может быть, Рену это только показалось, но старик выглядел глубоко тронутым его словами и печальным.
– Куда ты теперь? – спросил профессор.
– Не знаю. Домой, наверное.
– Я слышал, в это время года Ратибор очень красив.
Рен усмехнулся.
– Ратибор никогда не бывает красив. Я дам вам знать, где я, когда сам это выясню. Вы со мной свяжетесь, если я еще понадоблюсь, да?
– Конечно.
Рен знал, что это неправда – слишком велик риск. Старик вложил в это дело все, что мог. Рен пробрался по захламленному полу к выходу, но возле двери вдруг остановился и, повернувшись к профессору, спросил:
– Будет война, не так ли?
– Боюсь, что да.
– Но у нас все еще есть шанс, правда?
– Надежда есть всегда, – сказал Аркадиус не слишком уверенным тоном. Старый профессор посмотрел в окно, словно мог увидеть, как где-то там, под снегом, прячутся Ройс и Адриан, и прибавил: – Мы заронили семена. Теперь нам остается только ждать и смотреть, что из них прорастет.