Глава 4

Эми с удивлением обнаружила, что по щекам катятся слезы. Нет, то был не шок от обнаружения тела; скорее безграничная печаль оттого, что она больше никогда не услышит голос Адмирала. Наверное, где-то в глубине души она любила старика.

Решив не звонить в полицию из дома, Эми вернулась в паб и приготовилась к бессонной ночи допросов.

О работе полицейских она имела весьма смутное представление, почерпнутое из бесконечных сериалов. Кажется, на месте преступления нельзя ничего трогать; однако, заметив что-то белое в складках брезентового чехла, она не утерпела и подобралась ближе.

Конверт.

Надпись гласила: «ЗАИНТЕРЕСОВАННЫМ ЛИЦАМ».

К чертям собачьим полицейские правила! Никакая сила в мире не удержит ее!

К счастью, конверт не был заклеен, так что рвать не пришлось.

Текст был набран на компьютере и распечатан – возможно, даже в крошечном офисе «Адмирала Бинга».

Иными словами, предсмертную записку составил кто угодно, только не технически безграмотный Фитц, и это доказывает одно – его убили.

И Эми поняла, что не успокоится, пока не узнает кто.

В сторону деревушки на большой скорости мчался желто-синий автомобиль полиции Суффолка.

– Полегче, парень, – сделал замечание инспектор Коул с пассажирского сиденья. – Это не вопрос жизни и смерти.

– Так вроде смерть и есть, – возразил констебль Честертон. – Если покойник – значит, умер.

– Будешь умничать – живо окажешься в рядовых. – Инспектор Коул не терпел дерзостей от скороспелых стажеров. – У нас обычный суицид. Рядом с телом нашли записку, все яснее некуда.

Киф Честертон подумал, что суицид трудно определить иначе как «смерть», но счел за лучшее не спорить с Шишкой – так прозвали Коула в управлении. Он снизил скорость до пятидесяти девяти и принялся размышлять о странных обстоятельствах происшествия. Предсмертную записку они забрали у местного полицейского, который и ввел их в курс дела. Жертву нашли на пляже Крэбуэлла в лодке, стоящей на якоре и полной воды. Тело обнаружила молодая женщина, опознав собственного работодателя, владельца местного паба.

– Так что спешить незачем, – добавил Коул. – Это тебе не убийство и не ограбление, подозреваемых искать не придется. Сам правонарушитель уже труп и никуда не торопится.

Самое важное путешествие в своей жизни он уже совершил, подумал Честертон.

– А где сейчас покойник?

– В морге, разумеется. Не оставят же они его там валяться, чтобы вся деревня сбежалась поглазеть.

– Могли бы натянуть над ним тент и огородить территорию лентой.

– Это еще зачем? Я ж тебе говорю – в суициде замешан лишь один человек!

– А как он тогда оказался в лодке?

– Ты ведь знаешь этих яхтсменов – они влюблены в свои чертовы деревяшки. Где ж им еще помирать?

– Что-то вроде обряда морских похорон?

– При чем тут похороны, глухая тетеря!

– Так как же ему удалось покончить с собой и очутиться там… сэр?

– Подождем результатов вскрытия и узнаем. Я думаю, взял снотворное и запил бутылкой грога из своего паба – самый лучший способ – дошел до лодки и там свалился.

– И не забыл взять с собой предсмертную записку?

– Логично.

– Предусмотрительно засунув ее в брезент, чтобы не промокла?

– Наконец-то начинаешь соображать!

– И там свалился… Точно выяснится после анализа жидкостей в организме?

– Вот именно. – Коул ухмыльнулся. – Ты когда-нибудь присутствовал на вскрытии?

Услышав настойчивый стук, Эми Уолпол открыла дверь: на пороге стояли два незнакомца.

– Мы закрыты, – объявила она. – Нас постигла тяжелая утрата, и…

– Знаем, куколка моя, – прервал ее старший, жирный толстяк в коричневом костюме в оглушительно кричащую клетку. – Потому мы и приехали.

Эми не была ничьей куколкой, особенно этого клоуна. Решив, что явились журналисты, она захлопнула дверь. Ну почти… Молодой надавил ладонью, помешав ей. Сильный какой…

– Проблем хотите? – спросила Эми. – Сейчас полицию вызову!

– Нет нужды, – ответил первый. – Это мы и есть. – Он показал удостоверение – вроде не похоже на журналистскую аккредитацию. – Коул и Честертон, по поводу человека, найденного мертвым вчера ночью. Можно войти?

Второй тоже сунул руку в карман и достал свое удостоверение с фото и эмблемой полиции Суффолка. Симпатичный парень, очень даже ничего, только сегодня Эми была настроена недружелюбно. Открыв дверь, она мотнула головой, приглашая войти.

– Вы – барменша? – уточнил Коул.

Эми смерила это ходячее недоразумение презрительным взглядом.

– Я – управляющий баром.

– Столик у окна сгодится.

– Временно, – добавил Честертон. – Нам понадобится отдельный кабинет для расследования. Тут найдется подходящая комната?

Коул бросил на подчиненного красноречивый взгляд: какое еще расследование банального суицида? Лишь присутствие Эми остановило его от возражений. Ни к чему ей знать, что он уже принял решение. Пожалуй, придется и в самом деле создать базу – для отвода глаз.

– Ну у нас есть Мостик, – предложила Эми. – Фитц обустроил свой офис на галерее; наверное, там будет лучше всего.

– Спасибо, – вежливо ответил Честертон.

– Выпивку предлагать необязательно, а вот кофе не помешал бы, – заметил Коул, решивший, что он слишком долго молчит.

– Аппарат выключен, – объяснила Эми. Можно, конечно, поставить чайник и дать им растворимый, но Эми была не в настроении оказывать гостеприимство.

– Вроде пахнет жареным беконом?

– Завтрак нужно бронировать с вечера.

– Ну сделайте исключение для лучших людей Суффолка!

– Мы предоставляем питание нашим гостям, а не случайным посетителям.

– О-о! Это удар ниже пояса! – воскликнул Коул. Они уже сели за стол. – Попробуем смягчить ваше сердце. Присаживайтесь, милочка!

– Так, давайте проясним один момент, – Эми не двинулась с места. – Если хотите, называйте меня мисс Уолпол, все остальное звучит высокомерно и оскорбительно.

– Как скажете, – ответил он. – Сразу видно леди-менеджера.

Эми приняла это за знак согласия и придвинула стул.

– Итак, вы – та самая мисс Уолпол, что сообщила о случившемся на пляже прошлой ночью?

– Да. Я нашла его, сразу же вернулась сюда и позвонила в полицию.

Тот, что помоложе, констебль Честертон, вытащил блокнот и принялся записывать.

– В какое время это произошло, мисс Уолпол? – Голос у него был мягкий, теплый, проникал до самых глубин – совсем как завтрак, который Эми не удосужилась им подать.

– Около полуночи, ближе к часу. Я закрыла бар и шла домой.

– Минуточку! – вмешался Коул, перехватывая инициативу. – Начнем с самого начала. Я так понимаю, вы весь вечер провели в пабе?

– Да.

– Было тихо?

– Скорее наоборот – битком набито.

– В понедельник вечером? В такую мерзкую погоду?

– К нам приехали тележурналисты снимать документальный фильм, вот местные и решили урвать свои пять минут – точнее, пять секунд – славы, так что заявилась чуть ли не вся деревня, даже те, кто прежде сюда не захаживал.

– И мистер Фитцсиммонс был?

– Его никто так не зовет, – уточнила Эми. – Только Фитцем или Адмиралом.

– Он служил на флоте?

– Точно не могу сказать. Ходил в море – это наверняка, когда-то у него даже была своя шхуна. Фитц постоянно травил байки, но у меня сложилось ощущение, что раз от раза они становятся все красочнее. Прошлой ночью он тоже разошелся перед журналистами – рассказывал о затерянных сокровищах в Вест-Индии или где-то там.

– Значит, он не выглядел подавленным?

– Скорее наоборот – он был в своей стихии, покупал всем выпивку и развлекал народ. Им нельзя не восхищаться – работал на публику как настоящий профи, щекотал нервы.

– Каким образом?

– Упоминал о «сокровищах, спрятанных совсем близко», предупреждал, что назавтра всех ждут потрясающие разоблачения… – Эми вздохнула. – То есть сегодня.

– Что он хотел этим сказать?

– Понятия не имею. А до этого к нему на Мостик – так мы называем его апартаменты – валом шли посетители. Он и со мной хотел поговорить, но только сегодня.

– И вы не знаете, о чем именно?

Эми покачала головой.

– Могу лишь предполагать, а это вам неинтересно.

– Мы вовсе не против, мисс Уолпол, – отозвался Честертон. – Наверняка вы знали покойного лучше, чем кто-либо.

Эми бросила на него быстрый взгляд. Глаза цвета морской волны ясным майским утром были не менее выразительны, чем голос, хотя он вряд ли отдавал себе отчет в их притягательности. Пожалуй, тут ее не нужно уговаривать, различные предположения – для него или о нем – возникают непроизвольно…

– Я подумала, что Адмирал собирается продавать паб. У нас сильно упала выручка за зиму – до этой недели.

– Обычное дело, к сожалению, – констатировал Честертон.

– Значит, все-таки переживал? – вмешался Коул.

– Нисколько, – возразила Эми. – У него явно имелись четкие планы, новый проект. Он был таким, знаете, борцом по жизни.

– Ключевое слово – «был», – ухмыльнулся Коул.

– Вы сами просили высказать свое мнение. Видимо, вы уже твердо решили, что он покончил с собой, а лично я в этом не уверена. В конце концов, я знала его целых три года.

Коул заморгал и выпрямился.

– У вас есть доказательства?

– Да, кое-что. Тем вечером я выбралась на пляж подышать свежим воздухом. Журналисты ушли на трехчасовой перерыв, и паб тут же опустел. Так вот, на берегу я встретила Адмирала – он возился со своей лодкой, кажется, проверял чехол.

– Вы разговаривали?

– Конечно. Я спросила, чем он занят. Он сказал, что в последнее время участились кражи. Я заметила, что у него было много посетителей, и поинтересовалась, не общался ли он с Беном Милном, телевизионщиком, а он с иронией ответил, что удовольствие запланировано на завтра.

– С иронией?

– Он назвал Милна молодым нахалом – и был прав. Затем добавил, что хочет обстоятельно поговорить со мной, но это подождет до завтра, так как он планирует напиться в хлам.

Коул поднял палец.

– Ага! Вы считаете, что он упился до смерти?

– Ни в коем случае. Мне и раньше приходилось видеть его пьяным, на следующий день он всегда как огурчик. Я хочу сказать, что у него были четкие планы на сегодня, а вовсе не суицидальное настроение.

– Факты доказывают обратное, – возразил Коул. – На лодке нашли предсмертную записку.

– Я знаю, – спокойно ответила Эми. – Это я ее нашла и отдала полицейскому, который прибыл на вызов.

– И?

– И я не верю, что ее написал Фитц.

– Ой, да ладно! Это же решающее доказательство. Вы еще скажите, что он был неграмотным!

– Он не умел работать на компьютере. На конверте значилось: «Заинтересованным лицам», а Фитц вообще понятия не имел, как пользоваться принтером. Вы видели записку?

– Она в машине, мы получили ее утром, – ответил Честертон. – И записка, и конверт набраны на компьютере.

Босс наградил его свирепым взглядом.

– Ерунда! – сказал Коул. – Любой дурак может научиться.

– И распечатывать страницы? Адмирал дураком не был, но на такое не способен.

– Написано яснее некуда, – настаивал Коул и быстро процитировал записку: – Он больше не может, «Последнее ура» прогремело, лучше уйти на подъеме, простите все, кого смерть заденет… Спорить тут не о чем.

– Если это действительно он написал. А если нет, то ваше так называемое решающее доказательство – мыльный пузырь.

– Посмотрим, мисс Уолпол. Нам нужно поговорить с людьми, которые побывали вчера на Мостике. Кто-нибудь из них рассказывал, чего хотел покойный?

– Все как один молчали. Наверное, он попросил их не распространяться.

– Не волнуйтесь, мы их разговорим – это наша работа. Составьте, пожалуйста, список.

– Ну я видела не всех – была слишком занята с клиентами.

– Запишите любого, кого вспомните. – Коул поднял глаза. – Это что такое?

Сверху донесся шум.

– А, наши гости. Мы сдаем комнаты.

На лестничной площадке появился Бен Милн.

– Как там мой завтрак?

– Я спрошу Мериэл. Вам полный набор?

– И большую кружку черного кофе.

– Сделаем. – Эми повернулась к полицейским. – Это тележурналист, Бен Милн. Прошу прощения, я на минутку. – И она поспешила в сторону кухни.

– «Сделаем», – передразнил ее Коул. – А как насчет полного набора нам с тобой?

Тем временем Бен спустился и подошел к столу.

– Кажется, мы не знакомы. Позвольте представиться: Бен Милн. Вы из деревни?

– Мы из полиции, – ответил Коул. – Расследуем смерть владельца паба.

– Ах да. Ужасно, конечно… Я проснулся посреди ночи, а тут такая суматоха… Что же его толкнуло на столь отчаянный шаг?

– Выясним. Я так понял, вы снимаете телешоу?

Бен скривился, словно ужаленный.

– Это не «шоу», а документальные съемки! Мы наводим камеру и просто плывем по течению; никогда не знаешь, что выйдет. Пока все шло лучше, чем я рассчитывал, а со смертью Адмирала мы вообще напали на золотую жилу.

– Чего?! – Даже у Коула отвисла челюсть.

– Ну поставьте себя на мое место: я снимаю разоряющийся бизнес, и тут владелец решает покончить с собой. На наших глазах разворачивается трагедия! Жалко, что оператора ночью не было под рукой, а то бы сняли шикарную сцену на пляже. Хотя, если подумать, можно и сымитировать. Лодка еще на месте?

Честертон кивнул.

– Если это реалити-шоу, как вы говорите…

Бен не слушал, увлеченный открывшимися перспективами.

– Телеканалы будут рвать мой фильм друг у друга! Пойдут продажи по всему миру. Мне светит «Эмми»!

– Кто такая Эмми? – спросил Коул.

Честертон спас его от позора, направив разговор в другое русло.

– Могут возникнуть юридические осложнения.

– То есть? – нахмурился Бен.

– Если – предположим – дело передадут в суд, выпуск программы, скорее всего, запретят.

– Какое дело? Вы вообще о чем?!

– Вы можете помешать судебному процессу.

– Да наплевать! Удача поперла, и ничто меня не остановит! Вы собираетесь допрашивать свидетелей? Сейчас вызову оператора.

Тут вмешался Коул.

– Обойдетесь!

– Кстати, – вдруг осенило Честертона, – нам понадобятся копии всех снятых материалов – они могут содержать важные улики.

– Ни за что! – отрезал Милн.

– Ах так? Препятствие полицейскому расследованию – статья шестьдесят шестая, шесть месяцев тюремного заключения. Материалы должны быть готовы завтра к полудню.

Коул с удивлением взирал на помощника: он и не подозревал, что у парня есть способности!

Бен глянул на часы.

– Вы сбили мне все расписание!

Вернулась Эми с завтраком для Бена: большая кружка кофе, апельсиновый сок, тост, мармелад, бекон, яичница, сосиски, грибы, помидоры, гренки.

– Нет времени, – раздраженно ответил тот. – Меня только что жутко загрузили работой.

Эми растерянно замерла с подносом в руках.

– Оставьте нам – не пропадать же! – нашелся Коул. – Мистер Милн, кофе тоже не будете пить?

Подкрепившись и воспряв духом, детективы поднялись на Мостик, примыкающий к жилым помещениям. Судя по всему, именно здесь вчера проходили тайные переговоры.

Стены были увешаны пыльными фотографиями кораблей, в пыльном стеклянном шкафчике лежали разнообразные ракушки и моллюски. С потолка свисали пыльные флаги, словно забытые рождественские украшения. В дальнем углу размещался огромный стол, напоминающий ют; количество бутылок на нем чуть ли не превышало барный запас, однако большая часть была пуста. С краю выстроились грязные стаканы, подставками им служили конверты, густо заляпанные винными следами.

– Счет за электричество, – прочел Честертон. – За газ, из пивоварни, из банка… Он их даже не открывал.

Коул восседал за столом под резной фигурой полуобнаженной блондинки из тех, что крепятся на носу корабля.

– Это подтверждает очевидное – он сдался.

– Ни компьютера, ни принтера, ни папок с документами.

– Старомодный телефон, – отметил Коул, поднимая перевернутую корзину для бумаг. Выдвинув ящик стола, он обнаружил лишь один предмет: штопор. – Даже открывашка у него допотопная.

– Пожалуй, мисс Уолпол права насчет его технофобии.

– Техно чего?

– Компьютерной неграмотности.

– Все это слова, – раздраженно отозвался Коул. – Она сама говорила – старик любил сочинять. Морской волк, тоже мне! Враль и фантазер, вот что я тебе скажу! Вся эта мишура вокруг – старые лампы, чучела, корабли в бутылках – декорации, не больше того. Любой дурак может купить их в лавке старьевщика и развешать где угодно. А на самом деле он – какой-нибудь разорившийся бизнесмен или госслужащий и прекрасно умеет печатать. Где-то тут есть компьютер, я уверен.

– Я заметил один внизу, в маленьком кабинете позади барной стойки. Надо ведь выписывать счета гостям.

– Ну вот, я же говорил!

– И все-таки мисс Уолпол произвела на меня впечатление. Как-никак она работала с ним три года, и версия суицида ее не устраивает.

– Это не версия, солнышко, так и было на самом деле. А ты прекращай доверять смазливым бабам. Видел я, как она стреляла в тебя глазками. Та еще штучка! Не связывайся с ней, она таких цыплят ест на завтрак. Сейчас спустимся, и я тебе покажу, как с ней надо обращаться.

– Может, сначала осмотрим его квартиру?

– Ну если хочешь… Только вряд ли там будет что-то интересное.

Поднявшись еще на один лестничный пролет, они вошли в гостиную, точно так же декорированную морскими артефактами. В книжном шкафу стояли потрепанные томики Форестера и Патрика О’Брайена в мягкой обложке. Дальше располагалась спальня, за ней – крошечная ванная.

– Загляни в шкафчик, – велел Коул.

– Что искать?

– Сильнодействующие лекарства, барбитураты, снотворное – все, чем он мог накачаться.

– Ничего похожего, – доложил Честертон через пару минут.

– Что только подтверждает мою версию.

– Каким образом?

– Ну это очевидно – он все выпил.

Спустившись в бар, детективы обнаружили за столиком женщину в белом халате, на голове у нее была пластиковая шапочка для душа. Она в ужасе уставилась на них.

– О боже, не смотрите на меня! Я не одета, не накрашена… Я думала, тут можно спокойно позавтракать, пока волосы сохнут. Уходите!

– Мы находимся в публичном заведении, мэм, – проинформировал ее Коул.

– В такую рань сюда пускают только жильцов.

– Вы здесь живете?

– Снимаю номер. Исчезните! Кыш!

– Мы ведем расследование.

– Так вы?..

– Они самые, по поводу вчерашнего трагического инцидента.

– О боже! Ну тогда я уйду, и не пытайтесь меня остановить!

Женщина вскочила и бросилась вверх по лестнице, оставив на нижней ступеньке шлепанец.

– О, вот и твой шанс, прекрасный принц, – недобро пошутил Коул. – Иди примерь, вдруг туфелька подойдет?

Честертон закатил глаза к потолку, но промолчал.

Тут вернулась Эми Уолпол.

– Ианта тоже не успела позавтракать? Мериэл, наша повариха, будет вами очень недовольна.

– Так ее звали Ианта? А фамилия?

– Беркли, остановилась у нас. Публичная персона.

– Они с телевизионщиком живут в одной комнате?

Эми нахмурилась.

– Только если… – На ее щеках вспыхнул румянец. – Она сама вам так сказала?

Коул покачал головой.

– Логический вывод. Сперва появляется мужчина, похожий на кота, объевшегося сливок, затем неприбранная женщина…

– Это не логический вывод, а всего лишь наблюдение! И у каждого из них были свои причины так выглядеть, не связанные друг с другом. К тому же все номера выходят в общий коридор.

– Я – человек широких взглядов. Меня интересует лишь одно: вчера оба находились здесь. Нам нужно их опросить, узнать, в каком состоянии находился Адмирал вечером.

– Я вам уже сказала: он был в отличном настроении.

– Ну еще бы, после виски восемнадцатилетней выдержки. Мы нашли пустые бутылки у него на столе. Он принимал снотворное?

– Ни разу не упоминал.

– Алкоголь и снотворное – убийственная смесь.

– Он бы не стал.

– Мисс Уолпол, никуда не денешься: он мертв. Нам пока не сообщили причину смерти, но я сильно сомневаюсь, что можно утонуть в нескольких дюймах воды.

– Можно, если человек находится без сознания.

– Не спорю.

– А что, если сотрясение мозга?

– В смысле, удар по голове? Сам себе? Без вариантов.

– Да нет же, не сам!

Коул усмехнулся.

– Вы смотрите слишком много детективов, в реальной жизни все иначе. Не забывайте, у нас есть предсмертная записка.

– Весьма сомнительная, – уточнила Эми.

– Так, ладно! Давайте играть по вашим правилам. О записке знают всего двое: вы и полицейский, который вчера прибыл по вызову. Вы рассказывали о ней кому-нибудь еще?

На тысячную долю секунды Эми заколебалась: Бен знал. Однако ей совсем не хотелось усложнять ситуацию.

– Нет, никому.

– Вот и не рассказывайте – так мы скорее найдем виновных. Если записку состряпал кто-то другой, как вы утверждаете, преступник рано или поздно себя выдаст. Логично?

– Об этом я не подумала.

– И чтобы уж совсем наверняка, мы снимем отпечатки пальцев с бумаги. В наше время их можно снять с чего угодно.

У Эми перехватило дыхание.

– Там и мои есть – я же доставала конверт из чехла.

– Но не на самом письме! Там будут лишь пальцы полицейского и автора. Если, боже упаси, мы найдем еще чьи-то, ему придется долго объясняться.

Эми молчала.

– Итак, мисс Уолпол, это будет наш с вами маленький секрет. Договорились?

Она кивнула, охваченная паникой. Ведь знала же, что на месте преступления ничего нельзя трогать!

– И еще один момент, – добавил Коул. – У вас, кажется, есть компьютер, нужно кое-что набрать и распечатать.

– Что именно?

– Объявление большими буквами: паб не работает в связи со смертью владельца.

Выполнив поручение и закрыв дверь за детективами (попутно отметив, что младший сзади выглядит ничуть не хуже, чем спереди и тут же выругав себя за фривольные мысли в день смерти Фитца), Эми сообщила Мериэл, что та может взять выходной.

– Мы все равно закрыты, делать больше нечего.

Повариху это предложение явно не обрадовало. Оглядев кухню с кипящими кастрюльками и нарезанными овощами, Эми догадалась почему.

– Обычно по вторникам ты столько не готовишь.

– Так обычно к нам и не приезжают телевизионщики, не набегает голодная толпа, да еще детективы, съедающие полные порции. И обычно мне не представляется возможность… А, неважно. Все равно скоро откроемся, когда они подтвердят самоубийство.

Эми обернулась на пороге.

– Откуда ты знаешь?

– Ушки на макушке, – улыбнулась Мериэл. – И эта штука, – она показала на вытяжку над большой плитой, – выходит в старый камин, там все соединяется. Когда она выключена, я слышу половину разговоров в баре. Все, иди, не мешайся! Тебе, может, и нечего делать, а я не собираюсь выбрасывать еду. В конце концов, пригодится на поминки.

Эми решила воспользоваться случаем и устроить генеральную уборку. Старые стулья, обшарпанные стены, столы с въевшимися следами от кружек… Наверняка поминки будут проходить здесь – куда же еще идти после похорон? Значит, надо навести чистоту насколько возможно. Она покачала головой, чувствуя, как слезы обжигают глаза. Нет, только не реветь! Хватит с нее прошлой ночи, нельзя позволять себе раскисать еще и при свете дня. Глубокий вдох, ведро воды и зверски едкий очиститель – лучшее лекарство.

Какая странная штука – смерть. Вот только что был человек – неважно, любили его или ненавидели – и вдруг кончился. Непостижимое завершение жизни…

Неудивительно, что люди создали религию, пытаясь придать смерти хоть какой-то смысл. Эми усиленно терла стол, борясь с нахлынувшими воспоминаниями. Она давно закалила характер, приучив себя не оглядываться назад, не цепляться за прошлое. Собственно, Фитца даже нельзя назвать хорошим боссом – его деловые качества повергали в ужас, однако он помог ей в час нужды, и это самое главное. Даже появление сразу двух привлекательных мужчин не заставит забыть его доброту. Большинство считало Адмирала деревенским пьяницей, несерьезным шутом, но Эми нутром чувствовала – не все так однозначно. И уж совершенно точно он не был самоубийцей! Что бы Фитц там ни планировал для своего «Последнего ура», это его чертовски забавляло, не зря его глаза так блестели. Эми вылила второе ведро грязной воды и сполоснула раковину. Да, Адмирал явно не собирался умирать.

Ветер не унимался, разве что небо чуть посветлело. Уже на полпути к дому Эми вдруг осенило: а ведь Бен с оператором большую часть вечера сняли на камеру! Панорамные виды паба, пыль на элементах декора крупным планом – «только для атмосферы, солнышко», как заверял ее Стэн, подмигивая Бену; общие планы пустынного берега, видневшиеся за маленькими окнами, и, конечно, бесчисленные интервью с народом. Бен в качестве ведущего выработал особый стиль: показная заинтересованность и в то же время нагловатая небрежность, при этом сам он, конечно же, считал себя обаятельным и неотразимым. В общей сложности они снимали не меньше двух часов, в кадр наверняка попало что-то еще, кроме их с Мериэл декольте, несмотря на явное пристрастие Стэна к женским формам. Сама она была слишком занята непривычным наплывом гостей, желающих мелькнуть перед камерой, но все же успела отметить, что лестница на Мостик скрипела куда чаще обычного. Значит, где-то на этих видео таится ключ к разгадке вчерашних событий, и это заставит полицию пересмотреть версию суицида – хоть они и недвусмысленно дали понять, что не нуждаются в ее помощи.

Эми круто развернулась и поспешила обратно в паб. Последний раз она видела Бена, когда тот поднимался наверх, грозя подать в суд, если обещанный вай-фай не будет работать, и бормоча себе под нос, что в жизни не успеет сделать копии всех материалов. Эми достаточно разбиралась в компьютерных технологиях и знала, что для копирования видео с карты памяти на ноутбук или флешку не требуется ни вай-фай, ни уйма времени. Видимо, он просто решил под шумок воспользоваться ситуацией и улечься в постель, чтобы как следует выспаться после ночных треволнений и утреннего похмелья.

Вернувшись в паб, Эми первым делом зашла на кухню, попутно отметив, что Мериэл вполне сносно прибралась, затем поднялась наверх и постучала. К ее удивлению, Бен тут же открыл.

– И полгода не прошло! – проворчал он, не глядя, и вернулся к столу, даже не сняв наушники. – Я час назад просил принести! Положите на кровать.

– Что принести? – удивилась Эми, стоя в дверях.

– А?

Бен обернулся и недоуменно уставился на нее, нахмурив брови. Тут он припомнил, что Эми ему нравится – точнее, нравилась бы, будь она посговорчивей, как большинство женщин. Спохватившись, он запоздало нацепил на лицо свою фирменную «неотразимую» улыбку.

– А вы кого ожидали? – спросила Эми.

– Ту пожилую русалку, что мнит себя новой секс-ведущей кулинарного шоу.

– Мериэл, – подсказала Эми.

– Ариэль, ага. – Бен хихикнул, довольный собственным остроумием, наверняка вставит что-то подобное в озвучку фильма за кадром. – Час назад я спустился вниз. Вы пыхтели с тряпкой в углу, и я попросил у нее чашку кофе и сэндвич. Если уж мне приходится тратить время на копирование материалов для полиции, то надо хотя бы поесть! Обещала, что принесет.

– Наверное, забыла.

– А я думал, она хотела выбить из меня шоу.

– Видимо, поняла, что вы «не занимаетесь шоу», – передразнила Эми, цитируя его самого.

– Или ушла закалывать тучного тельца, преподнесет на блюде с яблоком во рту.

– Последний раз, когда я ее видела, Мериэл убирала продукты в морозилку – полиция велела нам закрыться.

– Они же не заставят меня съехать отсюда?

– Нет. Хотя погодите… Рынок!

– Чего?

– Сегодня вторник, скорее всего, она ушла на рынок. Ну как рынок – старый фургон проезжает вдоль прибрежных деревень по вторникам, четвергам и субботам примерно в это время. Наверное, она там.

– Так значит, мне приготовят вкусную рыбку?

– Вполне вероятно.

Оба улыбнулись. Внезапно Эми осознала, что находится в его спальне, а неприбранная кровать так и манит – из-за недосыпа, конечно…

– Я тут подумала…

– Да?

И снова эта искусственная кривоватая улыбка. Интересно, у него щека не болит?

– Полиция уверена, что Фитц покончил жизнь самоубийством.

– Так ведь нашли записку!

– Да Фитц не знал, где конверты лежат, не говоря уж о том, чтобы набрать и распечатать письмо! Он же у нас был совершенный технофоб. Его просто не интересовали современные технологии. Нет, это не он.

– То есть…

– …записку написал кто-то другой. И этот «кто-то» наверняка приходил вчера к Фитцу. Народу было полно, все шастали туда-сюда; я не успела разглядеть, кто именно к нему наведывался. Одно я точно знаю: вчера он веселился на всю катушку. Что-то произошло там, на Мостике; с кем-то из гостей он не договорился – а может, и не с одним. Либо случившееся заставило его наложить на себя руки – хотя я никак не могу представить такой исход, – либо…

– Вот оно как… И вы думаете, этот человек засветился у меня на видео?

– Именно.

При всем желании Бен не смог скрыть внутреннего ликования, темные глаза так и засияли. Эми наблюдала за работой мысли на лице: полузаброшенный старый паб, «характерный» владелец, потенциальный суицид, плавно перетекающий в убийство… Собственно, его трудно винить: человек приехал снимать преснятину, мягко высмеивающую местных, чтобы зрители по всей стране почувствовали себя в безопасности уютных диванов, а тут вдруг жизнь преподносит настоящую драму – поневоле засияешь. К своей чести, Бен не завопил и не подпрыгнул от радости – не то чтобы низкие потолки это позволяли, – а просто кивнул.

– Логично. Ладно, давайте посмотрим, если хотите – после того, как я отдам копию полиции. Может, заодно выпьем кофе и перекусим? – Он оглядел спальню в поисках подходящего места, но что-то во взгляде Эми заставило его воздержаться от двусмысленных предложений. – Я принесу ноутбук вниз и все подключу, а вы сходите и посмотрите, не найдется ли чего-нибудь вкусненького в холодильнике у прекрасной Мериэл.

Эми спустилась вниз, пока Бен спешно собирал вещи. По крайней мере, новый поворот событий стер мерзкую улыбочку с его лица.