Книга: Обычай умирать
Назад: Глава первая
Дальше: Глава третья

Глава вторая

Всю ночь Дронго работал с информацией, которую ему передал Штаркман. Он никогда не делал записей и не копировал информацию, понимая, насколько это может быть опасно. Именно поэтому он внимательно просматривал все документы, обращая внимание на детали, о которых писал Блехерман. В половине десятого утра за ним заехал Вейдеманис. Дронго спустился вниз и сел в его машину.
– У тебя усталый вид, – заметил Эдгар, – ты не спал всю ночь.
– Читал. Есть много чего интересного. Блехерман, конечно, не успокоится. Он прав, когда считает, что все не могло закончиться на одном организаторе. При таких масштабных террористических актах бывает задействовано гораздо больше людей, и он хочет знать этих людей.
– У него погибла единственная дочь. Его можно понять.
– Во всяком случае, он не успокоится, даже если мы откажемся ему помогать. Судя по материалам, они потратили очень много сил и средств, чтобы найти некоторые факты. Им даже удалось установить, в каких именно колониях сидят осужденные террористы и где находятся близкие этих людей.
– Как раз этот факт говорит скорее о коррупции в правоохранительных органах, чем о жажде мести Блехермана. Сейчас можно купить любую информацию.
– Тебя это удивляет?
– Уже давно ничего не удивляет. Мерилом всего стали деньги, которые заменили совесть, честь, патриотизм, нравственность, любовь к своей стране, даже любовь к своим близким или веру в Бога. Уже четверть века телевидение, пресса, Интернет внушают людям, что неудачник – это человек без денег. И мерилом любого успеха в жизни являются деньги. Вот поэтому все продается и покупается.
– Можно подумать, что мы не получаем гонораров, – пошутил Дронго.
– Мы получаем гонорары благодаря твоему тяжелому труду, когда ты каждый раз рискуешь жизнью, – парировал Вейдеманис. – Тебя не покупают, тебе платят за хорошо сделанную работу.
– Нам платят, – уточнил Дронго, – ты мой напарник. Что же касается Блехермана, он действительно не успокоится.
– По-моему, у них появился своеобразный еврейский комплекс, после холокоста, когда погибло столько евреев, – заметил Эдгар. – Это отложилось в их генетической памяти, и они теперь не просто ценят каждую человеческую жизнь, как было всегда, а научились мстить за свои жертвы. И все началось с того момента, когда они вычислили и нашли в Аргентине палача Адольфа Эйхмана. Создав свое национальное государство, они поставили конкретную цель – никогда и никому не прощать убийства своих граждан. Для них это самый больной вопрос. Вспомни мюнхенские события семьдесят второго года, когда террористы убили нескольких израильских спортсменов. Тогда лично премьер-министр Израиля дала согласие на ответную операцию по ликвидации террористов, и все до единого были уничтожены. Это стало уже их традицией. Они находят своих врагов и уничтожают их повсюду, где бы те ни прятались.
– Эйхмана тогда приговорили к смертной казни и повесили, – согласился Дронго. – А мюнхенские события я отлично помню. Мне рассказывал о них Адам Купцевич, один из «голубых ангелов», с которым я познакомился много лет назад. Тогда было убито одиннадцать израильских спортсменов и тренеров. И Голда Меир приказала провести операцию «Гнев божий» по ликвидации оставшихся в живых террористов. Операция мщения длилась почти двадцать лет. Но я хочу вспомнить и о деле Эйхмана. Когда его выкрали и казнили, оказалось, что в ЦРУ точно знали, где именно скрывается этот нацистский преступник. Более того, об этом они сообщили западногерманским властям и спецслужбам. Но в правительстве Германии было принято решение не разглашать подобной информации. И знаешь почему? Оказывается, руководителем секретариата федерального канцлера Германии Конрада Аденауэра был некто Ганс Глобке, бывший нацист, которого лично знал Эйхман. Западные немцы тогда опасались, что он может сообщить о Глобке американцам или израильтянам, что могло сильно скомпрометировать самого Аденауэра. Во имя высших государственных интересов было решено скрыть местонахождение Эйхмана. И в который раз государственные интересы оказались выше обычных нравственных и человеческих постулатов.
– Блехерман с такой поддержкой будет все время искать, – сказал Вейдеманис, – и пойдет до конца. Судя по твоему невыспавшемуся виду, там было много интересного.
– Они действительно собрали много информации, – кивнул Дронго.
Гилад Штаркман приехал в половине одиннадцатого утра. Дронго и Вейдеманис уже ждали гостя в небольшом кабинете. Перед его приездом Кружков сообщил, что утром один из соседей с верхнего этажа пожаловался ему по поводу каких-то работ, которые всю ночь проводились в соседнем помещении. Дронго лишь пожал плечами, никак не прокомментировав эти слова.
Приехавший Штаркман с любопытством оглядел небольшой кабинет. Все помещение состояло из трех комнат.
– Я думал, что у вас более солидный офис, – признался он, – хотя понятно, что не размерами кабинета определяется профессионализм.
– Мы достаточно скромные люди, – улыбнулся Дронго. – Господин Блехерман уже улетел?
– Рано утром. Я его проводил. Вы ознакомились с нашей информацией?
– Конечно.
– И…
– Было очень интересно. Вы проделали большую работу.
– Во всяком случае, мы старались.
Кружков уточнил, что именно будет пить гость, и Штаркман попросил черный чай. Дронго выбрал зеленый, а Вейдеманис – традиционный кофе без молока. У напарников Кружков даже не спрашивал, хорошо зная их вкусы.
– Что мне передать господину Блехерману? – спросил гость.
– Скажите, что мы с моим напарником попытаемся что-либо понять, хотя не можем обещать ничего конкретного.
– Никто этого и не просит. Я уполномочен сообщить вам, что в случае вашего согласия готов вручить вам невозвращаемый аванс, который вы можете тратить по своему усмотрению. Если у вас что-нибудь получится, мы готовы полностью выплатить гонорар.
– Дело не в деньгах. Будет достаточно сложно, но мы попытаемся понять, что именно там произошло. С учетом всех обстоятельств и данных, которые вы нам предоставили.
– Где флешка?
– Она у меня. Если вы не возражаете, сейчас мы ее уничтожим. Сотрем всю информацию.
– Я хотел сам попросить вас об этом, – кивнул Штаркман.
Дронго позвал Кружкова и сказал, чтобы тот сначала стер информацию, а затем уничтожил саму флешку. Он знал, что можно восстановить запись даже по стертым файлам.
– Давайте уточним факты, – предложил Дронго. – Сначала те, которые общеизвестны. Во время взрыва погибло много людей, среди них случайно оказалась и дочь господина Блехермана. Взрыв произвел смертник Асхат Хаджиров, приведя в действие «пояс смертника». По этому делу были арестованы Джумшуд Шовдыгов и Шамаил Захохов, первый из которых прошел как организатор преступления и получил двадцать два года в колонии, а второй – как пособник, ему присудили четырнадцать лет. Четвертый член группы – некто Исмаил Ламиев – оказал сопротивление при аресте и был ликвидирован. Это факты, о которых писали в газетах и которые обнародовали в суде.
Тем временем супруга Кружкова внесла три чашки и расставила их на столе. Рядом поставила конфетницу, сахарницу и быстро вышла, чтобы не мешать разговору.
– Теперь ваши факты, – продолжил Дронго. – Вы проанализировали личности всех четверых членов этой преступной группы. Шовдыгов прошел как организатор. Он был женат и развелся восемь лет назад. Его супруга, Людмила Левицкая, вышла во второй раз замуж за бизнесмена Автандила Шершенидзе. У Шовдыгова есть сестра Кюльджан, которая еще в конце девяностых вышла замуж за проживающего в Австрии турецкого гражданина Маира Севги и примерно пять лет назад развелась с ним, переехав обратно в Москву. Сейчас она работает в научно-исследовательском институте и воспитывает дочь.
Штаркман согласно кивнул.
– Вы отметили, что во время последней поездки в Инсбрук, где проживает знакомая Кюльджан, он вернулся через Мюнхен, возложив цветы на могилы погибших немцев.
– Сообщение дали немецкие газеты, – пояснил Штаркман. – При взрыве тела погибших граждан Германии были разбросаны по частям, и было принято решение захоронить их всех вместе. К этому пантеону погибших и возложила цветы сестра Шовдыгова. Видимо, у нее есть совесть в отличие от ее брата, – не удержавшись, добавил он.
– Вы также уточнили, что семья Захохова переехала из Москвы в Нальчик, где ныне и проживает. У Хаджирова не было семьи, он приехал в Москву из Дербента. А вот у Ламиева в Измайлово остался жить брат, с женой и детьми. И сам Ламиев как раз был у своих родственников, когда его взяли. Это вы все там прописали. И еще уточнили, что Шовдыгов и Ламиев несколько раз выезжали за рубеж, в Турцию и в арабские страны.
– Да, – кивнул Штаркман, – и поэтому мы полагаем, что нужно исследовать связи этой группы с находившимися за рубежом террористическими центрами, которые давали оружие и деньги непосредственным исполнителям. Но этого сделано не было.
– И вы считаете, что мы можем помочь в установлении таких связей?
– Во всяком случае, можете проверить эти факты, – предложил Штаркман.
– Не знаю, каким образом, но подозреваю, что вы просто смогли купить информацию насчет обоих заключенных. Вы выяснили, что Шовдыгов отбывает срок в колонии особого режима в Читинской области, а Захохова отправили в колонию строгого режима в Алтайский край. Только я до сих пор не совсем понимаю, каким образом мы с моим напарником могли бы попасть в эти колонии. Нас туда просто не допустят.
– Нас – тем более, – вставил Штаркман, – нам даже обсуждать подобные темы не позволят. Но вы можете попытаться. Господин Блехерман знает, что у вас хорошие связи в правоохранительных органах этой страны. А господин Вейдеманис – бывший сотрудник Комитета государственной безопасности, у которого тоже могут оказаться нужные связи.
– То есть нас вычисляли еще и с этим расчетом, – улыбнулся Эдгар. – Кажется, вы успели неплохо изучить наши биографии.
– Мы выбирали среди многих кандидатур, – подтвердил Штаркман.
– И вы действительно считаете, что, даже задействуя наши возможные связи, мы можем пробиться в колонии к особо опасным преступникам, получившим такой длительный срок? – усмехнулся Дронго.
– Во всяком случае, вы могли бы попытаться, – ответил Штаркман, – может, у вас все и получится.
– Там были еще и другие сведения, – продолжал Дронго, – хотя они не так важны… Вы не курите, господин Штаркман? – неожиданно спросил он.
– Нет, – удивился гость. – А почему вы спросили?
– Здесь душно. Может, выйдем на минуту подышать воздухом и вернемся обратно?
Штаркман взглянул на Дронго и, очевидно все поняв, согласно кивнул. Трое мужчин поднялись и вышли, оставив чашки на столе. Вейдеманис шел первым. Выйдя во двор, он оглянулся по сторонам и кивнул Дронго, после чего вышли и эксперт с Штаркманом.
– Эти связи группы с турецкими бизнесменами, – заговорил Дронго, – вы их уточнили?
– Сейчас проверяем. Но уже точно установили, что через издательство, куда он якобы ездил по служебным делам, передавали деньги и оружие.
– Тогда почему не передали эти сведения российской или турецкой стороне?
– Мы передали их в наши службы, – пояснил Штаркман, – они должны действовать по своему усмотрению.
– Вернемся обратно, – предложил Дронго.
– Вы боитесь, что вас все-таки прослушивают, – догадался гость.
– Я боюсь, что нам просто не разрешат вообще здесь оставаться. Ни вам, ни мне, – ответил Дронго. – И еще последний вопрос: а сколько времени вы собираетесь здесь оставаться?
– Столько, сколько нужно. Я буду вашим связным.
– Тогда учтите, что телефоны могут прослушиваться, поэтому ничего важного не сообщать. Вам будут передавать мои письменные сообщения, просовывая их под дверь вашего номера. В случае необходимости звоните трижды подряд по номеру телефона, который я вам оставлю, и тогда встретитесь с Кружковым. Он будет обедать в ресторане вашего отеля.
– Понял, – кивнул Штаркман.
Они вернулись в дом, и Дронго нарочито громким голосом произнес:
– И учтите, что мы прежде всего должны будем встретиться со следователем, который проводил это расследование, в первую очередь переговорить со следователем по особо важным делам Глебом Юрьевичем Поляковым, а уже потом наметить более конкретный план.
– Он отказался разговаривать с Блехерманом, – напомнил Штаркман. – До вынесения приговора он дважды встречался с господином Блехерманом. Один раз – когда пригласил его на опознание тела дочери, и второй – перед оглашением приговора. Но после решения суда они больше не встречались.
– Тогда нам придется быть очень убедительными, чтобы он нас принял, – заключил Дронго.
Через два часа, когда они уже возвращались, он все время молчал. Вейдеманис, сидевший за рулем, тоже ни о чем его не спрашивал. Только когда они наконец доехали и вышли из автомобиля, он осторожно спросил своего напарника:
– Ты думаешь, что нас подслушивают?
– А как ты счиаешь? Вчера в одном из самых известных отелей города мы встречались с братом шефа АМАН и человеком, который уже два года приезжает сюда, пытаясь найти возможные нити к поискам убийц своей дочери. Приезжает в сопровождении бывшего сотрудника войсковой разведки. И никто не обращает на это внимания? Так не бывает. Я почти уверен, что вчера за нами в отеле было установлено наблюдение. А сегодня утром Леонид Кружков сообщил мне, что соседи по дому жаловались на ночной шум у нас за стеной. Это были технические специалисты, устанавливавшие свою аппаратуру. Мы «под колпаком», как обычно говорят в таких случаях.
– Тогда зачем ты предложил выйти Штаркману из комнаты? Наши наблюдатели поймут, что ты сумел их вычислить.
– Принцип дзюдо, – улыбнулся Дронго, – падая, обрати свое падение себе на пользу и толкни своего соперника. Я сделал сегодня примерно то же самое. Посмотрим, чем все это закончится.

 

Интерлюдия
Вечером Богдановский принял полковника.
– Состоялась встреча этой парочки со Штаркманом? – сразу поинтересовался он.
– Сегодня утром, – доложил Савченко, – они разговаривали довольно долго. Но самое неприятное, что Дронго всю ночь читал их сообщения и файлы. А потом приказал все стереть и уничтожить флешку. Что они и сделали.
– А копия осталась в израильском посольстве, откуда мы при всем нашем желании не сможем ее достать, – подвел неутешительный итог генерал.
– Они достаточно долго говорили, и мы смогли все записать, – сообщил полковник. – Мы считаем, что в Министерстве юстиции или в Федеральном ведомстве по надзору за исправительными учреждениями есть серьезная утечка информации. Израильтяне смогли точно установить, где именно отбывают наказание Шовдыгов и Захохов. Я думаю, что нужно назначить специальную проверку по этому факту.
– Мы как раз готовились к подобной утечке, – напомнил Богдановский, – понимали, что будет сложно. Обязательно проверьте, откуда идет утечка информации, но информатора не трогайте. Может, он нам еще понадобится, чтобы передать нужную информацию.
– Они выяснили не только места колоний, куда отправлены осужденные по приговорам суда, но и где находятся их родные и близкие. Узнали про переехавшую семью Захохова, про сестру Шовдыгова, вернувшуюся из Австрии, про его первую супругу. Все подробности…
– …сохранность которых в тайне мы не смогли обеспечить, – строго заметил Богдановский. – Но пока это не так опасно. Во всяком случае, мы были готовы и к такому развитию событий. Разговор, конечно, записали?
– Мы взяли в аренду на два месяца соседнее помещение и успели установить нашу аппаратуру, поэтому весь разговор гостя с этими экспертами был записан и сейчас изучается аналитиками.
– Значит, успели. Все, оказывается, не так уж и плохо.
– Штаркман предлагает экспертам найти возможность и отправиться в колонии к осужденным, – сообщил Савченко. – Возможно, это сознательная провокация. Он должен понимать, что это практически невозможно. Но они просят использовать свои старые связи.
– Что сказал Дронго?
– Он пообещал попытаться.
– У него есть такие друзья?
– У них с Вейдеманисом много друзей в Москве. Влиятельных друзей, Алексей Федорович. И мы не сможем помешать всем. И предупредить тоже не можем, чтобы не допускать утечки информации.
– Посмотрим, как они будут действовать. У вас все?
– Нет, – ответил Савченко таким голосом, что генерал насторожился:
– Что еще произошло?
– Во время разговора Дронго неожиданно предложил своему гостю выйти на небольшой перекур.
– Что в этом странного?
– Он никогда в жизни не курил. Мы это точно знаем.
– Так! Уже горячее. Что было дальше?
– Они вышли на несколько минут из помещения.
– И вы, конечно, не слышали, о чем именно они говорили.
– На улице не было никакой аппаратуры. Мы не думали, что Дронго захочет выйти на улицу. Возможно, он просчитал наши ходы и решил подстраховаться.
– А вы почему не решили? – зло уточнил генерал. – Неужели не понимали, с каким противником имеете дело? Я вас предупреждал, что он один из лучших специалистов-аналитиков в мире. Может, действительно сумел просчитать все наши ходы и решил просто показать нам наше место. Поверить в этот перекур невозможно. Он вас одурачил, полковник.
Савченко молчал. Он был согласен со своим руководителем и не знал, как отвечать в подобном случае. Дронго мог в разговоре со своим коллегой из Израиля сказать все, что угодно, и сделать это таким образом, чтобы его не могли услышать.
– Хватит самодеятельности! – резко заявил Богдановский. – Уже сейчас понятно, что вы не справитесь своими силами с этим аналитиком, он слишком опытный специалист. Нужен настоящий гений, чтобы выставить его против этого эксперта. Человек, который сумеет его разжевать и выплюнуть, для которого Дронго будет неуклюжным дилетантом на фоне большого мастера. И я знаю такого человека. Позвоните и срочно пригласите Семена Абрамовича Штеймана. Только он в этих условиях может нам помочь.
– Ему уже много лет, – напомнил несколько удивленный Савченко.
– Зато голова хорошо работает. Он преподавал психологию еще моему руководителю. А потом был и моим наставником. Я до сих пор помню его знаменитое выражение, что самая плохая привычка людей – это обычай умирать. Такой парадоксальный вывод он всегда делал. Штейман говорил, что нужно уметь анализировать каждое слово, каждый жест, каждую фразу. И при этом не доверять самому себе, чтобы в будущем не ошибиться.
– Я ему позвоню, – решил полковник.
– Нет, – возразил Богдановский, – я ему сам позвоню. Он обидится, если я его лично не попрошу, и может отказаться. Насколько я помню, ему уже за девяносто. В его возрасте люди становятся капризными и обидчивыми.
Савченко улыбнулся. Его тоже мучила мысль об этой двухминутной паузе, когда они не услышали переговоров Дронго с его гостем, поэтому он даже обрадовался, когда сам Богдановский предложил такой вариант. Штейман был самым опытным аналитиком в истории спецслужб, и его помощь могла пригодиться. Поздно вечером, когда Савченко ужинал на кухне, раздался телефонный звонок. Это был генерал Богдановский.
– Нам повезло, – сообщил он, – старик согласился. Теперь будем играть на равных.
Назад: Глава первая
Дальше: Глава третья