Глава 14
Консультации и обман
Вначале прислушались. Тихо. Грохота боя или штурма не слышно. Значит, последней помощи оказалось достаточно, чтобы никто из преступников больше не покушался на покой азнарианок. Окно в данной комнатке имелось, что творится на внутреннем дворе, удалось просмотреть: тишь и полная благодать. Даже ворота закрыты наглухо. А на башне виднеется дозорный. Видимо, послеобеденный отдых.
Зато прибывшим гостям этого мира всегда следовало помнить об упрятанных в одежде регистраторах и долго на месте не застаиваться:
– Двигаемся к настоятельнице, Лукерия Люден её звать. Не забыла? Выспросишь о тех обителях, в которых, по её мнению, ещё держатся азнарианки. Начнём с них.
Он уже отодвигал засовы, когда Аза спросила:
– А как мне с ней себя вести? Презельда настаивала на пафосе и спесивости…
– Забудь! – шёпотом стал парень давать советы. – Лучше вспомни свою бытность в родительском замке и представь перед собой любимую кухарку. Вот так с Люден и обращайся. Все остальные девушки и женщины – это вполне милые и послушные кухаркины дети. Но и учитывай, конечно, что ты всё-таки вправе наказать даже любимого кулинара за невыполнение твоих распоряжений.
Он уже собрался открыть дверь, но не удержался от последних советов и наущений, полившихся шёпотом в розовое ушко:
– Плечи распрями! Спину ровней! Не забывай, что ты богиня!
Хорошо, что шептал. Потому что в коридоре на табурете восседала девица в платье послушницы. И как только дверь раскрылась, она дёрнула за какой-то шнурок, а потом и на колени рухнула с причитаниями:
– Милосердная! Пусть вечно над нами царит твоё благоденствие! – кажется, она и дальше собиралась распинаться, но была строго оборвана покровительницей:
– Отведи меня к настоятельнице!
Девица вскочила и двинулась впереди, не столько поминутно оборачиваясь, сколько перемещаясь практически задом. Хотя долго ей так пятиться не пришлось, уже на чётвертом этаже навстречу гостям выскочила настоятельница вместе с несколькими послушницами. Чтобы и они не падали на колени, да не затягивали визита, Аза сразу обозначила краткость визита и его деловитость:
– В двух словах: всё ли у вас в порядке? И не угрожает ли вам кто?
– Обитель в полном порядке, Милосердная! – заговорила Лукерия. – Последствие последнего штурма почти успели ликвидировать. Но вот с подвозом продовольствия – беда. Кажется, что все дороги вокруг нас перекрыты. Даже ожидаемая нами помощь из Кангара так и не добралась. Пока у нас ещё достаточно еды, но уже через неделю придётся вскрывать неприкосновенный запас. Дичи вокруг тоже нет, да и охотников на промысел я не рискнула отправить.
– Понятно! Значит, тати никак не уймутся, и одного урока им оказалось мало?
– Выходит, что так, покровительница.
– Жаль, что я в таком платье неспособна к войне, – проявила досаду гостья. – Зато в следующий визит мы с ангелом прогуляемся по окружающим лесам. Сейчас меня интересуют те обители, в которых ещё поддерживается должный порядок. Расскажи мне о них.
Дальнейший рассказ настоятельницы был лаконичен и конкретен. Две обители, находящиеся практически в черте столицы, вроде как нормально функционировали, хоть и с большим недобором послушниц. Ещё четыре, по всему королевству – влачили жалкое существование, находясь почти в полной зависимости от ближайших феодалов и магистратур тамошних городов. Причём зависимость заключалась в попытках власть имущих устроить из обителей натуральные дома терпимости. То есть нормальных девушек туда уже давно родители не отправляют.
Про остальные обители либо ничего не было известно, либо они уже давно оказались захвачены революционерами, феодалами, полчищами разбойников или сильными мира сего. Как, например, было с самой ближайшей обителью, Санутанской, располагающейся возле города Таргольц. Её нагло захватил одноимённый герцог Ирг Санутан, да и устроил там свою резиденцию. Заявил при захвате, что это его, дескать, предки строили, значит, ему по наследству и принадлежит. Ещё и захваченных женщин превратил в рабынь, обращаясь с ними (по некоторым слухам) как со скотом. Имеющий свою личную армию в три сотни только одних рыцарей да наёмников несчётное количество, Ирг позволял себе полное неподчинение королевским указам и сам себя провозгласил единоличным правителем округи. Причём у него в союзниках числились и банды революционного толка, и голодранцы из крестьян, шайки беглых дезертиров на него работали. Да и основной враг здешней Кангарской обители, барон Карел Южди, считался герцогу вроде как кузеном по линии матери.
Выслушав это, Аза отлично изобразила материнскую улыбку:
– Ничего, дочери мои, скоро я и туда наведаюсь. Разве что в другом наряде, чтобы этот зря не пачкать кровью подлых лгунов и предателей. Да и украшениями в бою блистать – ниже моего достоинства. Дорогу к Кангару поручу расчистить чуть позже моему ангелу. А сейчас хочу наведаться туда, где меня ещё чтут и помнят. Оставайтесь здесь!
Развернулась и пошла в комнатку с точкой сопряжения. Поль, так и простоявший истуканом всё время разговора, топал следом на обозначенной дистанции. Но уже в комнатке напомнил подруге про явное упущение:
– Ты не спросила у настоятельницы, как они оповестили мир о возвращении Азнары Великолепной.
– Не важно. Это должны были непроизвольно сделать выжившие бандиты из шайки Карела Южди. Ну а если они этого не сделали… Им же будет хуже!
– А что за фраза о зачистке дороги? Там даже несколько человек, вроде меня, не справятся…
Кажется, девушка была иного мнения, да и сказать хотела нечто резкое, судя по блеснувшим глазам, но прозвучало тихо-нейтральное, соглашательское:
– Ты прав, самому тебе не справиться с устранением засад. Дохленький ты для таких подвигов. Но тут уже пусть дэма думает, как тебе и каким количеством вояк помочь. Мы пока ещё остальные обители посетим, она и придумает…
Пока Труммер прикидывал, умышленно его оскорбили или не умышленно, состоялся переход в помещение с порталом. А так как информация сразу считывалась при этом с регистраторов автоматически, то ни к чему было терять время на разговоры с Презельдой Дутте… Вот пара и поспешила в первую из двух обителей, функционирующей в столице королевства Миён.
Вот там и оказалось, что возвращение святой покровительницы в Аверс не осталось незамеченным. Сбежавшие от Кангарской обители разбойники всё-таки разнесли новость по королевству. Неизвестно, как это сказалось на всей стране, но в столице вроде как зашевелились. Причём шевеление это пошло вроде как в положительном направлении. Ибо послушницы дежурили возле комнаты с точкой сопряжения парой, сигнал всем остальным дали сразу, встреча оказалась пышной и торжественной. Пение гимна прозвучало выше всяких похвал, и обе настоятельницы словно соревновались в восхвалении Азнары. Помимо этого они весьма рьяно заверяли гостью, что отныне уже начато возрождение ордена, народ всколыхнулся, общество проснулось и не сегодня, так завтра новые послушницы хлынут рекой в гостеприимно распахнутые ворота обителей.
Причём что в первом, что во втором посещении все церемонии проходили как под копирку. Или, если выражаться вернее, по установленным правилам и нормам. Ну разве что во время второго построения на внутреннем дворе обители оказалось неожиданно много народа. Самих послушниц, да красиво разряженных, было раза в три больше, и плюс гостей внутри оказалось куча и ещё две кучи. Все они рьяно кричали «Ура!», «Слава!» и прочие здравицы с панегириками. Маркизе Рейне, всё более и более входящей в роль богини, такое поклонение и велеречие нравилось безмерно. И она «поплыла» от откровенной лести в её честь и прославления. В связи с чем совершенно не обращала внимания на мелочи, выбивающиеся из общей картины детали, и уж тем более не лезла во всякие тёмные углы с непрошеной инспекцией.
Поль тоже никуда не лез. Потому что чётко отыгрывал свою роль ангела-хранителя: ни тени эмоций на лице, расфокусированный взгляд и полное равнодушие к происходящему. Но некоторые детали, творящиеся за первыми шеренгами, всё-таки подметил. Например, запуганные, если не затравленные взгляды девушек в задних шеренгах. Общий неважный вид и осунувшиеся лица всё тех же девушек. Нескольких странных женщин с военной выправкой и ухватками злобных сержантов, которые в тылах занимались распределением потоков, построением шеренг и организацией колонн.
Честно говоря, заметить-то заметил, но вначале особого внимания им не уделил. Мало ли тут какие порядки и как ведут себя преподаватели и воспитательницы в самой обители! В чужой монастырь со своим уставом не лезут. Да и девушки на дальнем плане могли быть приняты в обитель буквально в последний час. И по уставу полагались повышенные строгости именно к ним.
Но всё поменялось после того, как настоятельница второй столичной, образцово-показательной обители обратилась к покровительнице с длинной заключительной речью. Рассыпалась благодарением и кичилась великой гордостью – и всё вроде как казалось правильным и понятным. Но затем главенствующая здесь дама плавно перешла к самому деликатному моменту в своей речи:
– Великая и Милосердная, пока тебя не было долгие и страшные годы, народ разуверился в тебе, поддался на кощунственные уговоры наших противников и начал повторять греховные инсинуации. Отныне весь мир убедился, увидев тебя, что ты вечна, всегда молода и прекрасна и никогда разрушения старости не коснутся твоего прекрасного чела. Но беда ещё и в том, что за эти долгие годы наши недруги убедили народ в вульгарной развращённости нашей покровительницы. Да простит меня Милосердная за такие слова, но даже в нашей обители отыскались девицы, сомневающиеся в твоей непорочности. Поэтому правильно прими нашу нижайшую просьбу: докажи всем сомневающимся нашего мира, что ты непорочна!
Внешне прибывшая богиня вроде как не стала злиться, но голос стал намного строже и прохладней:
– Разве мало для них твоего слова, настоятельница?
– Увы, Справедливая! – рухнула та на колени. – Моё слово – это всё-таки лишь слово.
– Но ведь и после предоставленных мною доказательств твоим словам не станут верить. Не так ли?
– В данный момент в обители собрались высшие целители нашего королевства, несколько виднейших учёных и даже медицинские светила из соседних государств. Если уж такой кворум сможет освидетельствовать твою девственность, ему поверит весь мир! Твоих последователей станет тысячекратно больше! Обители вновь станут полны нашими сёстрами! А там и мир вернётся на нашу израненную, окровавленную землю!
Вроде всё правильно дама глаголила, по теме. Хотя сразу вызывал безмерное удивление такой факт: каким образом здесь вдруг оказался этакий бомонд целительской элиты? Да ещё из соседних государств? Или это они так быстренько сюда сбежались, пока проходила встреча в первой столичной обители? Следовательно, и вопрос о девственности был поставлен на повестку дня не случайно. Критики и скептики однозначно решили доказать, что святая не настолько уж и свята. Да и вообще: в моральном плане ничего не стоит. Возможно, и гадость какую заготовили. Вдруг захотят использовать возможностью медосмотра и попросту уничтожить покровительницу?
Ведь не факт, что осматривать богиню станут именно целители!
Как по мнению Труммера, идти на поводу прозвучавшей просьбы не следовало. По крайней мере, не здесь и не сейчас. Можно ведь всегда отсрочить подобное мероприятие, а потом провести его уже на своих условиях. И начала Аза вроде всё правильно:
– В былые времена, я сжигала на месте любого, кто сомневался в подобном! И вскоре обязательно вернусь к этой практике! – после чего коротко задумалась и перешла на снисходительный, всепрощающий тон: – Но сегодня я добрая, и вы меня порадовали своим усердием. Поэтому готова немедленно встретиться со всеми находящимися здесь целителями в приёмной зале вашей обители…
– Но там не совсем удобно… – попыталась промямлить настоятельница.
– …в той самой, зелёного цвета! – отчеканила Аза, словно её и не прерывали. – Мне именно там нравится. Пошли!
И без всякой раскачки сразу двинулась в ею же выбранное помещение. Настоятельница тут же ринулась за ней следом, отдавая во все стороны приказы немедленно пригласить в приёмную залу всех гостящих в обители целителей и учёных.
Труммер тоже последовал, как ему и полагалось, но перед самым входом в зал был остановлен жестом, который иначе и не мог трактоваться, как: «Оставайся здесь!» Будь у него возможность, он бы не просто оспорил данный приказ, а проигнорировал бы его. Уж настолько в чужом мире простой смертной рисковать не стоило. Но попробуй тут поспорь при таком скоплении народа! Не полагается ангелу, пусть и хранителю, командовать богиней.
Вот он и остался у дверей. А потом и вообще сместился в сторону, став почти незаметным в тени огромных фикусов, растущих в приземистых кадках. Скорей всего, кому положено, с него взгляда не спускали, но это всё равно не помешало состояться последовавшей за тем странной встрече и ещё более странному разговору.
– Эй! – вдруг послышалось откуда-то сзади и как будто из-под пола. – Дяденька ангел! Ты только не присматривайся сюда, пожалуйста, а то нас заметят.
Стараясь не выбиваться из образа, сохраняя окаменевшую маску полного безразличия ко всему, Поль всё-таки чуток развернул корпус, скосил глаза и попытался рассмотреть говорящую девушку. Голос приятный, чувственный, уже почти взрослой женщины. Но какой-то дрожащий, неуверенный. Саму говорившую было не видно: из-за кадки торчал лишь клок светлых волос да виднелся кусочек лица с одним глазом. Не иначе как девица лежала, распластавшись между кадками и стеной широкого и просторного холла. Освещение сюда практически не достигало. Ну и, судя по местоимению «нас», она там находилась не одна.
Но разговор продолжила довольно внятно, сразу заявив о самом главном:
– Если нас тут заметят и поймут, что мы тебе жалуемся, нас сегодня же убьют.
Словно специально после этого повисла пауза, как бы подчёркивая значимость слов. Поэтому а'перв, только приоткрыв рот и стараясь не шевелить губами, попытался начать диалог:
– Зачем тогда так рискуете? – Тем более что рядом никого не было. А раз так, поговорить надо обязательно. Здесь явно что-то творится нехорошее, да и банальной провокацией вроде как не пахнет. Для какой-нибудь подлости против ангела-хранителя могли бы что и витиеватей придумать. Или сымпровизировать.
– Потому что всё равно когда-нибудь убьют или замучают до смерти в премерзкой оргии! – ответила девушка. – Но жить хочется страшно, вот и надеемся на заступничество святой покровительницы Азнары Милосердной! Помоги нам…
– Ладно, ладно! – услышав про оргии, Труммер подобрался, готовясь в любой момент выхватить свои безотказные «Глоки». В последнее время при упоминании о групповом разврате он становился злым и ожесточённым. Такое с ним стало случаться после работы в Крепости восемнадцатого сектора. – Давайте конкретнее: что здесь творится и почему вам угрожает смерть?
Тут заговорила другая девушка, тело которой за кадками вообще не просматривалось. Она страшно торопилась высказаться, глотая окончания слов от волнения и явно находясь на грани нервного срыва:
– Здесь уже давно не обитель азнарианок! Полгода, как настоятельницу и лучших преподавательниц схватили и бросили в тюремные камеры, которые сделали на самом нижнем подвальном этаже. А всё это святое место превратили в дорогостоящий публичный дом для столичных и приезжих аристократов. Плюс ко всему здесь открыли школу танцев для высшего сословия, а в данные дни проводится международный симпозиум врачей. Поэтому здесь сейчас так многолюдно и масса целителей из нескольких академий. Но это всё официально, хоть и в самом деле есть настоящие знаменитости, истинные врачи и целители. На самом деле, половина из прибывших никакие не целители! А злобные колдуны, которым тоже нас подкладывают по малейшей прихоти. Нас сюда привозят силой и продают в вечное рабство. Живыми отсюда не вырваться, только в виде трупов! Хотя и поговаривают, что некоторые из нас удачно вышли замуж или уехали со своими любовниками… Но мы этому не верим! Скорей всего их убили или замучили во время ночных банкетов, переходящих в разгульные, свальные оргии.
«Вот тебе и орден! Вот тебе и чистые помыслы! – мысленно ругался Поль, уже совсем иным взглядом присматриваясь к сержантам и тюремщицам новоявленной тюрьмы, которые на площади перед зданием продолжали держать в строю несчастных рабынь. – Вот что значит дать миру светлую идею, а потом о ней забыть! Какая всё-таки сука эта Ревельдайна! До такого скотского состояния довести здешний народ!..»
Только вот руганью на дэму ничего толком не сделаешь, здешних рабынь следует спасать совсем иными методами. А какими? Просто всё тупо свалить на дэму? Пусть, мол, смотрит записи, сама думает и сама решает, что делать дальше? Так проще всего. Да и не факт, что властелина продолжит мирное воздействие на Аверс. Особенно если разочаруется в двух, наиболее шикарных, роскошных, отлично защищённых и знаменитых обителях своего имени. Скорей всего разозлится окончательно, наберёт армию из бомжей Параиса, да и отправит их сюда с карательной миссией. Вот тогда уже местная революция покажется безобидной уличной потасовкой. Крови прольётся десятикратно больше, потому что вместе с виновными и половина невиновных пострадает.
И как этого избежать? И можно ли подобное сотворить?
Виделся только один выход: если местные сами возьмутся за ум и жёсткой рукой наведут должный порядок. Ну а точечно им помочь – гораздо проще и безболезненней, чем вводить сюда армию возмездия. Только и надо найти достойных и рьяных исполнителей воли покровительницы Милосердной. Вот ведь даже среди забитых и запуганных рабынь оказались личности, готовые рискнуть собственной жизнью ради возможности раскрыть истинную правду, творящуюся за фасадом показного благоденствия. А с другой стороны, мелькнула совсем иная мыслишка:
«Оно мне надо? Лишний риск? Лишнее перенапряжение? – на что здравый смысл тут же жёстко заверил: – Надо! Потому что в ином случае не факт, что армию возмездия не придётся именно тебе возглавлять! И хорошо если возглавлять и не отираться в ней в роли пресловутого эксперта. Так что уж лучше так, малой кровью и точечными ударами действовать, чем маршировать среди солдат, испытывая на себе все прелести военного лихолетья. Дэма ведь открытым текстом такой вариант описывала».
После чего а'перв перешёл к конкретным вопросам:
– Сколько вас таких здесь отчаянных и решительных?
– Много! – тут же последовал ответ. – Но доверять можно только половине из нас. Остальные слишком глупы и запуганны. Меня и подругу зовут… – она назвала имена.
– А вообще найдутся личности, способные потом вновь возглавить обитель? А то и организовать достойную оборону?
– Конечно! Среди нас много решительных, готовых на всё. К тому же наши родственники в самой столице организовали сообщество по нашему спасению. Они практически в подполье работают, но как только будет брошен клич, все сразу ринутся с оружием в руках в сторону обители. Да и прежняя настоятельница ещё жива, как и её соратницы. Воду и пищу им в подвалы до сих пор носят регулярно.
– Почему они здесь? И каким образом до сих пор живы?
– Не знаем. Там какие-то высшие тайны ордена и королевства замешаны, – созналась одна из девушек.
– А в первой обители – то же самое творится?
– Ну да! Там тоже шесть месяцев назад подло и коварно захватили власть. Как только новый король взошёл на престол, так нас, кто не успел сбежать да не был из очень богатой дворянской семьи, и превратили в рабынь.
Из дальнейших слов лежащих на полу девушек стала понятна вся картина финальных преобразований. Изначально новый монарх силы на поддержание своей власти в столице и её окрестностях имел. А на дальние окраины совершенно не обращал внимания. Да и понимал саму власть ущербно, чисто потребительски. Вот и орден азнарианок он запретил как противное человеческой натуре образование. Утверждал, что женщина во всём должна подчиняться мужчине, и только ему. Ввёл кучу иных, диких, несуразных законов и вообще рьяно толкал собственное государство к пропасти. Не задумываясь о том, что и сам при этом погибнет.
К данному дню власть его в окрестностях оставалась чисто номинальной, на бумаге. Ну а в самом городе зиждилась на старых запасах золота в сокровищнице и на личных дружинах приближённой к королю свиты. Но по сути, свергнуть такого держателя короны при должной подготовке и помощи от покровительницы довольно просто. Народ недоволен жутко. Да и большинство аристократов откровенно ненавидят монарха. Достаточно искры, чтобы династия оказалась на свалке истории. Ну а дальше – как повезёт тем, кто сумеет первым выхватить скипетр власти.
После такой полной и глубокой аналитики политической жизни королевства Миён Труммер не удержался от сомнений:
– Девушки, откуда вы всё это знаете, если в качестве рабынь заперты здесь навсегда?
Сразу два тяжких вздоха раздалось от пола. Да таких сильных, что листья фикусов покачнулись:
– Зато нас заставляют общаться с такими проинформированными скотами, что нас тошнит уже от полной информации. Нас они считают бессловесными подстилками, поэтому между собой общаются на любые темы, дискутируют, спорят, порой до драк доходит. А нам только и остаётся, что слушать, запоминать да потом друг с дружкой сведениями делиться.
На том беседа и завершилась. Поль уже и так нервничал из-за долгого отсутствия Азы. Мало что с ней сотворили? Вдруг и ИЩКАВ не спасёт? Не выдержит прямых уколов десятка мечей?
Так что когда дверь в зал раскрылась, и покровительница вновь показалась собравшемуся на парадном дворе обители народу, наибольшее облегчение испытал именно Труммер. Только и успел крикнуть несчастным девушкам:
– Ждите! Обязательно поможем! – и поспешил к той, которую обязан защищать.
На парадном крыльце процессия остановилась, настоятельница принялась выкрикивать:
– Милосердная свята и безгрешна! И милостиво согласилась участвовать в общегородском празднике, который мы устраиваем через пять дней в её честь! Слава Азнаре! Слава! – Правда, лицо у неё не восторгом и счастьем лучилось, а какой-то тревогой, даже испугом. Не узнай Поль подноготной всего творящегося вокруг безобразия, подумал бы, что женщина попросту пережила мистический ужас или восторг, убедившись в святости своей покровительницы. А так – настоящие эмоции на лице просматривались совершенно иные.
Все собравшиеся на построении девицы, женщины и люди вокруг них, прокричали дружно «слава!» должное количество раз. А потом и сама богиня сказала несколько слов своим последовательницам:
– Я довольна вами! Живите в мире, и присно, во веки веков храните данные вам заповеди! А те, кто посмел нарушить их, кто посмел захватить иные обители вашего ордена, будут в самом скором времени жестоко уничтожены! До скорой встречи!
Развернулась и вошла внутрь обители. И уже там строго приказала спешащей за ней настоятельнице и всей окружающей толпе:
– Меня не надо провожать! Плохая примета для послушниц. Да я и сама не заблужусь в здании, лично мной сконструированном.
Так что шли по коридорам и поднимались по лестницам на шестой этаж они вдвоём. Поль было попытался рассказать о встрече с несчастными девушками, ставшими рабынями, но был сразу прерван многозначительным взглядом подруги и весёлой, ничего не значащей болтовней:
– Мне здесь очень понравилось! Видно, что настоятельница старается, да и послушницы – все как на подбор, красавицы и умницы. Обязательно на праздник доставлю им кучи бриллиантов и раздам соответственно титулам и заслугам. Тем, кто блюдёт мои заветы, ничего не жалко!
Потом она перешла к обсуждению пропетого гимна, затем ещё о каких-то деталях болтала, а Труммер всё никак не мог вспомнить: точно ли он слышал в инструкции от Презельды Дутте такие слова: «Каждый коридор обители и каждое помещение имеют специальные щели для подслушивания. Даже в комнате с точкой сопряжения следите за каждым сказанным словом!»
Точно не помнил, но мог и отвлечься на просмотр карт и на запоминание кодов для портального адреса. Зато понял, что Аза тоже нечто заметила странное и сейчас всеми силами пытается показать возможным соглядатаям, что она всем довольна и даже собирается одарить местных деятелей бесценными в этом мире бриллиантами. Весомая заявка на то, что покровительницу будут ждать с раскрытыми объятиями. А возможно, что и с мастерски заготовленной западнёй. Ибо кто превратил обитель азнарианок в публичный дом, заставляя в нём работать рабынь, на любую подлость способен.