Я нехотя взяла коробку. Куда я ее дену, думала я, что буду с ней делать? Мы сели за стол. Меня поразило, что Ринуччо ел совершенно самостоятельно, пользуясь маленькими деревянными приборами. Он перестал меня стесняться и говорил со мной на чистом итальянском языке, точно отвечая на каждый мой вопрос и в свою очередь расспрашивая меня о том, что его интересовало. Лила слушала нас и почти ничего не ела, рассеянно уставившись взглядом в тарелку. Я уже собиралась уходить, когда она вдруг сказала:

— Представляешь, я почти не вспоминаю ни Нино, ни Искью, ни наши свидания в магазине на пьяцца Мартири. А ведь тогда мне казалось, что я люблю его больше всего на свете. А сейчас мне даже неинтересно, где он и что делает.

По-моему, она говорила вполне искренне. Поэтому я не стала делиться с ней тем, что знала сама.

— Влюбленность хороша тем, что быстро проходит, — заметила я.

— А ты счастлива?

— Более-менее.

— У тебя такие красивые волосы.

— Да ладно.

— Сделай мне еще одно одолжение.

— Какое?

— Мне нужно бежать из этого дома, пока Стефано не убил меня и ребенка.

— Ты меня пугаешь.

— Прости.

— Что я должна сделать?

— Сходи поговори с Энцо. Скажи, что я терпела, сколько могла, но больше не могу.

— Я тебя не понимаю.

— Тебе и не надо ничего понимать. Тебе надо возвращаться в Пизу, у тебя своя жизнь. Просто скажи ему: «Лина старалась, но у нее ничего не вышло».

С ребенком на руках она проводила меня до двери.

— Рино, попрощайся с тетей Лену!

Мальчик улыбнулся и помахал мне ручкой.