Удар был сильный и неожиданный. Он хочет знать, что у меня с Нино. Этого вопроса и этого имени оказалось достаточно, чтобы родник в голове забил снова. Я почувствовала, как слезы застилают глаза, и закричала, забыв, что мы сидим на улице, а соседи спят, расслабившись после солнца и море: «Зачем ты меня спрашиваешь? Не мог помолчать? Ты все испортил! Теперь с этим ничего не сделаешь! Надо было молчать, а ты сказал, и теперь мне придется уйти! Уйти, потому что ты меня вынудил!»

Не знаю, что с ним случилось после этих моих слов. Может, он понял, что действительно совершил ошибку, и теперь непонятно ради чего рискует навсегда разрушить наш брак. А может, увидел во мне грубое создание, не способное поддерживать тонкую беседу, существо, лишенное логики, одним словом, самку в самом страшном ее проявлении. Зрелище оказалось для него невыносимым: он рывком поднялся и ушел в дом. Я побежала за ним, выкрикивая на ходу, что с детства любила Нино, что он открыл передо мной новые жизненные горизонты, что во мне кипит нерастраченная энергия, что это Пьетро на долгие годы погрузил меня в рутину, что по его вине я лишена полноценной жизни.

Когда я, обессилев, упала на стул, то увидела перед собой его впалые щеки, глаза в окружении огромных синяков, побелевшие губы и загар, который казался коркой грязи. Только тогда я поняла, насколько он был шокирован. Вопросы, которые он мне задавал, даже гипотетически не предполагали утвердительного ответа: «Да, я флиртовала с ударником, и даже больше того»; «Да, мы с Нино любовники». Пьетро задал их с единственной целью: чтобы я все опровергла, чтобы развеяла его сомнения, чтобы успокоила его перед сном. Вместо этого он попал в кошмар, из которого не видел выхода. Как утопающий хватается за соломинку, он почти шепотом спросил меня:

— Вы с ним занимались любовью?

Мне снова стало его жалко. Если бы я ответила утвердительно, то крикнула бы: «Да! В первый раз, когда ты спал; во второй — в его машине; в третий — в нашей с тобой постели во Флоренции». Эти фразы я произнесла бы со сладострастием, пробужденным одним перечислением этих фактов. Но вместо этого я отрицательно помотала головой.