Эпилог

Зима установилась ранняя, снежная, такой не было несколько десятилетий. Москва отлежала с гриппом, и Анатолий Михайлович тоже переболел. Болел он тяжело и долго и потом долго чувствовал изматывающую слабость.

А перед Новым годом потеплело. Возвращаясь с работы, он заглянул в магазин игрушек, долго стоял, рассматривая тесно заставленные полки. Выбрал железную дорогу лего.

Работа и внук были его спасением. Еще спасением была мысль, что за его грех не посадили невиновного. Сам он в «Фермерские продукты» больше не заходил, просто случайно встретил пожилую продавщицу на улице, она и сказала, что убийство Тани так и не раскрыли.

Все свободное от работы и внука время Анатолий Михайлович мысленно разговаривал с женой. Это было явной патологией, но его не смущало. Он слишком поздно понял, как сильно виноват перед Катей. Виноват тем, что никогда ее не любил, считал пустой и неумной и мысленно никогда не называл по имени, только женой. Как будто она была не вполне человеком.

Она заснула, когда болела маленькая Аля, потому что устала и измучилась, а он решил, что она не способна никого любить, даже дочь.

Он изменял ей с Леной, а до этого с другими женщинами, а она продолжала его любить. Больше, чем саму себя.

По тротуару проехал трактор, сгребая снег на проезжую часть. Анатолий Михайлович посторонился.

Он не должен был уезжать в ту ночь, он должен был сам найти выход из того ужаса, в который они попали, а он переложил решение на нее.

Скандала удалось избежать, даже Костя считал, что теща умерла от сердечного приступа. Это стоило Анатолию Михайловичу некоторых денег, но деньги, слава богу, у него были.

У него не было главного – желания жить. Наверное, потому, что, губя чужую душу, мы убиваем собственную. А может быть, просто потому, что настоящая его жизнь была только с Катей. Не стало Кати, не стало жизни.

Отпирая дверь в квартиру, Анатолий Михайлович поставил коробку с лего на пол, толкнул дверь, нашарил выключатель и тихо произнес:

– Я пришел, Кать. Устал очень.

Сегодня у Киры был выходной, и его следовало потратить правильно, купить продукты и подарки, приготовить Коле нормальный обед. Она этим и занялась, отправилась по магазинам, домой притащила две тяжелые сумки. Уже начала раздеваться, но передумала, снова застегнула пуховик и медленно пошла по направлению к Алькиному двору. Идти было недалеко, Кира уже два месяца жила в родительской квартире. То есть они с Колей жили.

Еще обязательно нужно поговорить с Машей. Вчера подруга Киру почти убила – заявила, что они с Павлом разводятся. А про причину твердила, что не сошлись характерами. Жуткая глупость! Нужно вправить подруге мозги.

Сегодня Кире повезло, мальчик Даня весело скатывался с горки в снег, смеялся, отряхивался, снова лез на пластмассовую горку. С ним все хорошо. Кира повернулась и пошла назад домой.

Никакой экспертизы она, конечно, не сделала. Она и без экспертизы знала, что Даня ее племянник. Она бросится ему на помощь, если помощь потребуется. И не будет мешать, если в ее помощи не нуждаются.

Это решение пришло давно, еще в сентябре. Кира тогда увидела, как Даня бросился навстречу невысокому темноволосому мужчине, а мужчина подхватил его на руки, и оба весело смеялись. Тогда Кира еще твердо была настроена на экспертизу, пыталась выбрать момент и подобраться к ребенку. Она не подошла тогда к детской площадке, она и потом смотрела на Даню только издали.

Шок от того, что убийцей оказалась Алькина мама, давно прошел. А может быть, не прошел, а Кира просто притерпелась к этой мысли. В полиции ей показали предсмертную записку. Кира читала ее и жалела, что убийство не осталось нераскрытым.

Ей было бы легче жить, не подозревая, что зло можно ждать отовсюду. Даже оттуда, откуда совсем не ждешь.

Впрочем, мы не выбираем своей жизни. Нужно просто учиться не поддаваться злу. Это трудно, но она постарается.