ГЛАВА 79

Грейцель посмотрела на Мэй Си, которая за весь ее рассказ не произнесла ни слова.

– Вот и вся история, Мэис. На следуюшее утро мы с Клайвисом уехали в Аверд. Наверняка он накануне успел сообщить обо всем, потому что в порту нас встретили и отвезли в Старый Город. И уже к обеду я была зачислена в Академию. А еще – командующий лично попросил меня никогда и никому не рассказывать о том, что случилось.

– Я понимаю, можешь не волноваться.

– Да я и не волнуюсь, – улыбнулась девушка.

Затем она вздохнула и решительно поднялась с камня.

– Пойдем. Ночь уже, а завтра с утра в дорогу. Да и родители, скорее всего не спят, переживают, где мы.

Погасив костер, они выбрались из леса на пляж, молча дошли до дороги.

– Грей, могу я тебе задать один вопрос? – вдруг спросила Мэй Си

– Конечно.

– Скажи мне… Энлиан – кто она для вас? Вы строите храмы, но их энле служат не ей, а окружающим: лечат, учат, помогают. Эшге для раг`эш остался Хранителем, огонь для них священен и они не мыслят свою жизнь без него, без общения с ним через ритуалы и молитвы. Гедары – наоборот, считают проявлением уважения к Гедрэ, умение жить без ее помощи, надеясь только на свои силы и взаимоподдержку. Саллейда… Для них Иоллэ всегда рядом, во всем, что живет в этом мире. И, будучи связанными с ним, они связаны с ней. А вы?

Грейцель ответила не сразу. Некоторое время она шла молча, глубоко задумавшись.

– Знаешь, – сказала она наконец, – в Академии ведь, и правда, гораздо тяжелее, чем в гарнизоне. В там хоть и муштра от рассвета до заката, но вот в голову при этом никто не лезет. А когда твой разум перекраивают, заставляют рыться в нем, вырывать, вытаскивать из глубины все, что в нем заложено – это все равно, как с тела кожу содрать и в кипяток его окунуть. Мне тогда ведь едва шестнадцать исполнилось. Первое время до того тяжело было иногда – казалось, умереть проще. В жизни не ревела, а тут бывало, едва не ползком до кровати доберусь, упаду на нее, подушку зубами сожму и ничего с собой поделать не могу – плачу, маму сквозь слезы шепотом зову. И ведь знаю, что не ответит, а вроде пожалуюсь ей немного – и легче становится, успокоюсь, усну. А уж как я счастлива была, когда отпуск получила домой на неделю! Не поверишь – от причала до дома бегом бежала. Через лес, через поля, прямо в форме, в плаще белом. То-то работники, поди, удивлялись. Я за эти семь дней обо всем забыла. Назад в Аверд вернулась с новыми силами, словно родилась заново.

Он вздохнула.

– Я к чему это рассказываю… пожалуй, дело в том, что нам так легче. Как детям, которые остались одни в новом, незнакомом месте. Мы многое вынесли, обживаясь здесь: боль, унижения, страх. Но мы выжили, стали сильнее, мудрее. Мы обрели свободу, научились быть не только сильными, но и милосердными. Теперь строим свою жизнь, стараясь сохранить мир и учась на собственных ошибках. Но иногда, когда кругом кромешный ужас и сил совсем не остается, последнее, что может помочь, утешить, не дать окончательно отчаяться – это мысль о том, что там, пусть и далеко, кто-то думает о тебе, помнит и любит. Кто-то, добрый, кто-то мудрый. Как мама, понимаешь? Мы благодарны Энлиан. Да, пожалуй, это то самое слово – благодарны. Для нас она – символ доброты, символ надежды на лучшее. Наши храмы – это не святилища, не место поклонения всемогущей и определяющей нашу жизнь силе, как у раг`эш. Они – как дом, куда мы можем прийти, чтобы поделиться своими радостями, где можем найти утешение в печали. Можем получить новые знания или помощь, когда она необходима.

Она смущенно лыбнулась:

– Я что-то все в одну кучу собрала. В голове, вроде бы, стройно, а когда начинаешь говорить…

– Нет, не переживай. Думаю, я тебя поняла.

– Да? Хорошо тогда. Не хотелось бы все еще больше запутать. Ладно, пойдем скорее, Надеюсь, ворота не закрыли. А то придется тебе через забор лезть и засов открывать.

– Мне? Почему мне?

– Мэис, ну перестань. Я же знаю, как ты умеешь. А я? Ты представяешь себе эту картину? Разве ты такое можешь допустить?

– Ни в коем случае.

Но, к счастью, ворота были открыты, и в дом удалось вернуться без каких-либо сложностей. Грейцель была уверена, что глаз не сомкнет до утра, но уснула практически сразу и впервые за последние несколько дней спала спокойно до того момента, когда Гри утром постучалась в дверь комнаты.

Получив в свое распоряжние двух крепких, отдохнувших пэва, навьюченных сумками с провизией на всю компанию, после недолгих проводов, девушки в сопровождении Дикфрида отправились на пристань, где их уже ожидала лодка под управлением одного из гедаров его артели. Доставив пассажирок через пролив, к безлюдному берегу намного восточнее Аверда, он пожелал им удачи и сразу же отправился назад, а Грейцель и Мэй Си по уже знакомому пути в стороне от дорог, отправились назад и к вечеру достигли спуска в скрытую долину.

Здесь вовсю кипела работа. Дорога наверх уже была расчищена, а у входа в туннель, ведущий в глубь скалы, появилось нечто, больше всего напоминающее большую бадью, собранную из того, что оказалось под рукой. Нечто это было наполнено водой, которую из ямы, оставленной лапой монстра в русле ручья, поднимало подобие насоса, выглядещее столь же странно, что и бадья. Однако обе новинки со своими задачами справлялись прекрасно. Рядом с входом внутрь скалы громоздилась и здоровенная куча из скрепленных между собой крупных вязанок сухих веток. В тот момент, когда девушки спустились вниз, Девирг как раз закидывал их в проем. Мэй Си почувствовала едва ощутимый запах дыма из глубины горы.

– Тэи и Кин жгут там костры, греют железяки, – бодро доложил он, вытирая мокрый лоб. – А мы, вот дровишек запасаем. А что в сумках, девочки? Привезли пожевать чего-нибудь домашнего?

Следующие несколько дней всем, включая пэва, без остановки возившим в зал воду в приспособленных под ведра непромокаемых сумках, пришлось работать без отдыха. Разогретый металл остужали, затем разбивали на куски. Часть из них вывозили наружу и сваливали в одну общую кучу, а часть просто разбрасывали по залу. Все синие кристаллы вместе с рамами были закопаны глубоко в песок на дне реки, бегущей по оврагу, а мелкие желтые – тщательно удалены из обломков.

– Чем меньше останется следов, которые смогут навести Аверд на какие-то мысли, тем лучше, – сказал Кин Зи.

К утру пятого дня прибыли обещанные Дикфридом повозки. Сопровождали их несколько работников артели под руководством его старого друга, хорошо знакомого Грейцель.

– Ну, что – вниз? – спросил он, когда она встретила их у спуска. – Надо же, и знать не знал, что тут что-то есть. Дорога-то, как – ровная? Лишняя тряска нам ни к чему.

Его беспокойство стало понятно, когда повозки спустились вниз и началась их разгрузка: под камнем были спрятаны тугие мешки с взрывным порошком.

– Прикроем ваш груз ими сверху – ни один патруль не докопается. Взрывные работы в карьере, все документы в порядке.

Потом он указал на санорра:

– Грейцель, не обижайся, но друзья твои уж очень странно в обозе будут выглядеть. Вас-то мы переоденем и хватит, а вот их… А если бы они впереди дорогу просматривали: патруль какой, или просто кто идет навстречу – это было бы в самый раз. Может, попросишь их как-нибудь аккуратно? Никому не в обиду, чтобы.

Кин Зи, Тэи Зи и Мэй Си не возражали.

На поверхность выбрались на следующее утро, еще затемно. Двигались не быстро, но в пути не задерживались и к ночи добрались до карьера. Здесь металл был ссыпан в широкой штольне, подготовленной для закладки взрывчатки.

А вечером следующего дня прибыл гость из Хейрана – представитель гедарского гевла Войги Ховскоода. Встретили его сдержанно, молча проводили в полутемную шахту, где при слабом свете факелов, сразу предложили перейти к делу. Прохладный прием, а еще более – странный вид тех, с кем ему пришлось вести переговоры, торговца смутил. Он постоянно украдкой погладывал то на выстроенные в ряд у стены бочки с взрывным порошком и фитилями, то на гору ящиков в темноте, то на собеседников.

Кин Зи в своей черной маске сидел на постеленной на пол шкуре. За его спиной молча стояли Тэи Зи и Девирг, одетые в темные плащи санорра (Девиргу пришлось надевать плащ Мэи Си, но ради ожидаемого зрелища он согласился на это с готовностью). Позади в темноте, чернели еще несколько безмолвных силуэтов.

На всем протяжении переговоров Кин Зи сохранял серьезный вид, говорил мало, внимательно слушал, испытующе глядя в глаза собеседнику. Иногда важно кивал, а иногда – хмурился. После каждого нахмуривания бровей гедар смущенно кашлял, вытирал внезапно вспотевший лоб и «лучшие из всех, что можно предложить» условия сделки становились еще лучше. Наконец, спустя довольно длительное время, поняв, что Ховскоод и рад бы предложить что-то еще, лишь бы быстрее убраться из холода и темноты, но уже исчерпал все возможные уступки, все присутствующие выразили свое согласие и торг был окончен.

Подписав все нужные расписки и выгрузив из своей повозки не очень большой, но крайне тяжелый ларь с кеватрами – первый задаток за металл, он поспешил отправиться назад в Хейран, крепко сжимая висящий на шее ольва, а остальные участники этого действа еще долго хохотали над такими «переговорами».

Грейцель попыталась отдать часть полученных денег старшему, но тот наотрез отказался.

– Я договаривался не с тобой, а с Дикфридом, – подмигнул он. – Так что, это наше с ним дело.

– Хорошо… Тогда как насчет праздничного ужина? Для всех.

– Праздник – дело хорошее, а повод?

– День рождения.

– Ух ты. И у кого из вас?

Грейцель в ответ улыбнулась:

– Да, пожалуй, что у всех.

Ужин устроили следующим вечером в доме, где обедали работники. Вкусная еда, пенное пиво, громкая музыка – всего было приготовлено и привезено вдоволь. Полные кружки поднимали все: и гельды, и гедары и даже санорра. Пили за всеобщее здоровье, за удачу, за жизнь и ее радости.

– Ну что, Винга, – Девирг хлопнул гедарку по плечу. – Помнишь, я тебе говорил, что с нами никакая беда не справится? Видишь – все живы.

– Да уж. Я даже не знаю, чему в Аверде удивятся больше – тому, что мы им покажем, или тому, что мы вообще явимся за расчётом и за оставшимися в гостевом доме вещами, – подмигнула Грейцель.

– А еще мы отныне при деньгах, – Заметил Кин Зи, поднимая свою кружку. – Будем здоровы!

– Не было бы счастья, да несчастье помогло, – Тэи Зи стукнул боком своей кружки о кружку Винги.

– Вот за что я люблю тебя, Тэи – так это за то, что ты всегда найдешь правильные слова! – разрумянившаяся от пива Вейга присоединила свою кружку к остальным.

Потом, осушив ее до половины, она наклонилась к сестре и добавила тихонько:

– Но под ноги все-таки смотри и ольва больше не забывай. Ладно?