IV
Бальдр лежал мертвый: дротик из омелы пронзил его сердце. Боги собрались вокруг, обливаясь слезами и разрывая на себе одежды. Один сказал:
– Не троньте Хёда. Сейчас нельзя мстить. Возможно, потом, но не сейчас. Не здесь. Это место священно.
И больше он не вымолвил ни слова. А Фригг спросила:
– Кто из вас хочет заслужить мою милость и поедет в страну Хель? Быть может, она отпустит Бальдра обратно в мир живых. Даже Хель не может быть такой жестокой… – На миг она запнулась, вспомнив, что Хель – все же дочь Локи. – Мы предложим ей выкуп за Бальдра. Так есть ли среди вас хоть один, кто готов отправиться к Хель? Он может и сам не вернуться…
Боги переглянулись, а затем один из них вскинул руку. Это был Хермод, прозванный Удалым, – слуга Одина, самый проворный и храбрый из молодых богов.
– Я поеду к Хель, – промолвил он. – Я верну Бальдра Прекрасного.
И привели ему Слейпнира, коня Одина, чудесного жеребца о восьми ногах. Хермод вскочил на коня и пустился в путь. Вниз и к северу вела его дорога, туда, где Хель в своем высоком чертоге принимает умерших и куда от начала времен не было ходу живым.
А пока Хермод мчался темными долинами в царство Хель, боги стали готовиться к похоронам. Тело Бальдра перенесли на море, чтобы возложить на ладью, которая принадлежала ему при жизни и звалась Хрингхорни. И хотели асы оттолкнуть ладью от берега и поджечь, но никто не мог сдвинуть ее с места. Все разом налегли они на ладью, но напрасно: даже с помощью Тора не удавалось стронуть ее ни на волос. Только Бальдр мог спустить свою ладью на воду, но теперь он был мертв.
Тогда послали боги за великаншей Хюррокин, и та прискакала верхом на огромном волке, а поводьями ей служили змеи. Подошла Хюррокин к носу ладьи и толкнула ее изо всей своей могучей силы, – и с первого же толчка ладья сдвинулась с места и сошла на воду, да так резво, что с катков, под нее подложенных, посыпались искры, земля затряслась, а море вздыбилось высокими волнами.
– Я убью ее! – выкрикнул Тор и схватился за Мьёлльнир, свой молот. Уж очень он был расстроен, что сам не сумел сдвинуть ладью. – Разве так можно? – добавил он в свое оправдание. – Никакого уважения к покойному!
– Не вздумай! – сказали другие боги, и Тору пришлось подчиниться.
– Не нравится мне все это, – проворчал он, опуская молот. – Но я все равно сегодня кого-нибудь убью, а не то меня разорвет.
Четверо богов подняли тело Бальдра и перенесли его на ладью – потому-то о покойных и говорят, что свой последний путь они проходят на восьми ногах. Остальные боги собрались вокруг и горько его оплакивали. Первым среди них был Один: на плечах его сидели вороны, а за спиною его стояли валькирии и асы. И великаны, инеистые и горные, пришли проститься с Бальдром, и даже карлики, искусные подземные мастера пришли оплакать его. Все на свете скорбели о Бальдре.
Жена Бальдра, Нанна, увидела, как тело ее мужа несут на погребальный костер. Горестно вскрикнула она, и сердце ее разорвалось, и упала Нанна замертво на морском берегу. Боги подняли ее и положили на костер рядом с мужем.
Один возложил на костер свое чудесное обручье Драупнир, то самое, которое когда-то выковали карлики Брокк и Эйтри и с которого на каждый девятый день капало еще восемь браслетов, таких же светлых и прекрасных. А затем Один шепнул на ухо своему мертвому сыну некую тайну, которая вовеки не откроется никому, кроме Бальдра да самого Одина. И, наконец, возвели на костер Бальдрова коня в полной сбруе и принесли его в жертву, чтобы и по ту сторону жизни конь продолжал верно служить своему хозяину.
А затем костер подожгли. Пламя вспыхнуло, пожирая тела Бальдра и Нанны, и его коня, и прощальные дары, которые принесли ему.
И пламенело тело Бальдра, как солнце.
И встал перед костром бог Тор, высоко подняв свой молот.
– Да будет благословен и свят этот костер! – провозгласил он, хмуро поглядывая на великаншу Хюррокин: ему все казалось, что она ведет себя непочтительно. Тут один из карликов, по имени Лит, обошел Тора и встал перед ним, чтобы посмотреть на погребальный костер поближе. Тор, возмутившись, пнул его ногой, и карлик упал в костер и сгорел. Тут Тору немножко полегчало, а оставшимся карликам, наоборот, стало куда как хуже.
– Мне это не нравится, – проворчал Тор. – Совершенно не нравится. Надеюсь, Хермод Удалой все уладит с Хель. Чем скорее Бальдр вернется к жизни, тем будет лучше для всех нас.