Рыбалка Хюмира и Тора

Однажды боги пришли к Эгиру, в его огромный чертог на морском берегу.

– Вот и мы! – крикнул Тор, шедший впереди всех. – Мы желаем пировать!

А Эгир был самым большим из морских великанов. Его жена, Ран, собирала утонувших моряков в свои сети. И было у Эгира и Ран девять дочерей – морских волн.

Угощать богов Эгиру было неохота, но и ссориться с ними не хотелось. Он посмотрел Тору в глаза:

– Я закачу вам пир горой, да такой славный, какого никто из вас отродясь не видал. Мой слуга Фимафенг будет подносить вам угощения, покуда каждый не наестся от отвала, и пива будет столько, что каждый упьется допьяна. Но есть у меня одно условие: принесите мне сперва котел, чтобы наварить пива вдоволь. Ведь вас, богов, немало, и жажда у всех велика.

Эгир знал, что такого большого котла у богов не найдется. А не будет котла – не придется и выставлять угощение.

Тор стал спрашивать совета у других богов, но каждый отвечал, что такого большого котла, какого требует Эгир, на свете и вовсе нет. Наконец, обратился он к Тюру, богу войны и сражений. Тюр почесал подбородок левой рукой – единственной, что у него осталась, – и молвил так:

– На краю мирового моря живет король великанов, Хюмир. Есть у него котел в три версты глубиною. И другого такого котла не сыщется во всем мире.

– А ты уверен? – спросил Тор.

Тюр кивнул:

– Да, ведь Хюмир – мой отчим. Давным-давно он взял в жены мою мать, – пояснил он и добавил: – Моя мать – великанша. Так что этот огромный котел я видел своими глазами. И коль скоро я своей матери не чужой, нас с тобой примут в доме Хюмира.

И взошли Тюр и Тор на колесницу Тора, запряженную двумя козлами, Ворчуном и Дробилой, и помчались к дому Хюмира во весь опор. Не простой дом то был, а огромная крепость. Тор привязал козлов к дереву, и они с Тюром вошли в ворота.

Не встретив никого, прошли они на кухню и там увидели старуху-великаншу, что резала лук и капусту: каждая луковица была как валун, а каждый капустный кочан – как большущая лодка. Тор уставился во все глаза: девять сотен голов было у старухи, одна другой уродливее и страшнее. На всякий случай он даже отступил на шаг, но Тюр если и испугался, то не подал виду.

– Здравствуй, бабушка! – крикнул он. – Мы приехали одолжить у Хюмира его большой котел, чтобы наварить пива.

– Экие крошки! А я вас было за мышей приняла, – откликнулась великанша девятью сотнями ртов сразу, и голос ее был как рев толпы. – Не со мной тебе об этом толковать надо, внучек. Поговори с матерью. – И крикнула еще громче: – Гости к нам пожаловали! Твой сын, да еще и с другом!

На зов явилась другая великанша, в золотом платье, – Хюмирова жена, мать Тюра. Собою она была куда как хороша – не чета свекрови. Поднесла она гостям пиво в двух самых крошечных наперстках, какие только сыскались в великаньем хозяйстве. Тору и Тюру они показались огромными, как два ведра, но жаловаться не приходилось: по дороге у обоих в горле пересохло, а пиво у Хюмира было отменное.

Затем великанша спросила Тора, как его звать, и Тор уже чуть было не ответил, но тут вмешался Тюр:

– Это Веор, матушка, мой друг. И недруг всех, кто враждебен Хюмиру и великанам.

Тут издалека послышался какой-то грохот – словно гром раскатился над вершинами гор, или горы осыпались камнепадами, или на море поднялся шторм и от могучих валов, накатывающих на берег, затряслась сама земля.

И с каждым мигом грохотало все громче, все ближе…

– Мой муж часто приходит домой не в духе. А когда он сердит и угрюм, с гостями он может обойтись дурно, – предупредила великанша. – Пожалуй, вам обоим лучше спрятаться под этим котелком и посидеть там, пока он не повеселеет.

И мать Тюра поставила на пол котелок и спрятала под ним гостей. Ну и темно же там было!

Между тем от шагов великана уже трясся весь дом. Двери оглушительно хлопнули, а вскоре Тор и Тюр услышали, как великанша втолковывает мужу, что ее сын приехал в гости с другом и что Хюмиру надобно вести себя хорошо, как положено доброму хозяину, и постараться никого не убить.

– С чего бы это? – возразил великан громогласно и грубо.

– Тот, что поменьше, – наш сын, Тюр. Ты помнишь его. А того, что побольше, зовут Веор. Будь с ним повежливее.

– Тор? Наш заклятый враг Тор? Тот самый Тор, что один перебил больше великанов, чем все великаны вместе взятые? Тот самый Тор, которого я поклялся убить, если встречу? Тот самый Тор…

– Веор, – перебила его жена. – Не Тор. Веор. Он друг нашего сына и недруг наших врагов, так что будь с ним полюбезнее.

– Я нынче не в духе. Думы мои мрачны, и на сердце гнев. И нет у меня никакого желания с кем бы то ни было любезничать, – пророкотал великан. – Где они прячутся?

– Вон там, за балкой, – сказала его жена.

И тотчас Тор и Тюр услышали треск и гром: то раскололась под кулаком великана балка, на которую указала Хюмирова жена. Вслед за тем загрохотало снова: огромные котлы посыпались на пол из-под потолка и один за другим полопались да расплющились.

– Ну что, закончил ломать вещи? – спросила мать Тюра.

– Пожалуй, – проворчал Хюмир.

– Тогда загляни во-он под тот котелок, – велела она. – Видишь, там, на полу? Последний, что остался цел.

Хюмир поднял котелок, под которым прятались гости. Тюр и Тор задрали головы и уставились прямо в огромное, недовольно скривившееся лицо под насупленными бровями. Вот он каков, Хюмир, король великанов, – подумал Тор. Подбородок и щеки великана покрывал настоящий зимний лес – борода обледенела на морозе и свисала огромными сосульками, каждая длиною с дерево. Брови были как заросшее чертополохом поле, а изо рта несло, как от навозной кучи посреди болота.

– Ну, здравствуй, Тюр, – проворчал Хюмир, не скрывая досады.

– Здравствуй, отец, – отозвался Тюр, выказав еще меньше радости (если можно себе такое представить).

Хюмир хлопнул в ладоши:

– Добро пожаловать за стол, коль уж приехали.

Дверь отворилась, и слуги ввели огромного быка: шкура его блестела, глаза сверкали, рога были длинны и остры. За ним ввели второго быка, еще красивее, и, наконец, третьего, прекраснее первых двух.

– Это лучшие быки на свете. Куда жирнее и больше тех, что водятся в Мидгарде и Асгарде. Не передать, как я горжусь своим стадом, – сказал Хюмир гостям. – Эти быки – сокровища мои, отрада глаз моих. Я забочусь о них, как о родных детях. – И угрюмое лицо его на миг просветлело.

Девятисотголовая бабка Тюра забила всех трех быков, освежевала и побросала туши в необъятный горшок для жаркого. Вскоре вода в горшке закипела, забулькала и стала стекать в огонь. Огонь шипел и плевался, а бабка знай себе помешивала варево ложкой, огромной, как дуб, и напевала что-то над горшком – словно девятьсот старух разом выводили тонким голосом одну и ту же песню.

Немного времени прошло, и еда приготовилась.

– Вы здесь гости, да не чужие нам. Не будем чиниться, берите сами из горшка, сколько сможете съесть, – промолвил Хюмир снисходительно. Ведь быки были преогромные, а гости – такие маленькие: много ли они смогут съесть?

Тор не заставил себя упрашивать. Двух вареных быков он съел одного за другим, обглодал кости дочиста и сыто рыгнул.

– Здоров же ты есть, Веор, – хмыкнул Хюмир. – Эти быки нам были в запас на несколько дней. Я, пожалуй, даже среди великанов не встречал такого, кто мог бы двух моих быков умять за один присест.

– Я был голоден, – сказал Тор. – Ну и, признаться, немного увлекся. Послушай, а отчего бы нам с тобой не поехать завтра на рыбалку? Я слыхал, ты знатный рыбак.

А Хюмир и впрямь гордился своей рыбацкой сноровкой.

– Да, в рыбной ловле второго такого, как я, не сыскать, – кивнул он. – Наловим себе рыбы на завтрашний вечер.

– Я тоже неплохо рыбачу, – сказал Тор. До сих пор ему еще ни разу не доводилось ловить рыбу, но он рассудил про себя, что это дело нехитрое.

– Встретимся завтра на пристани, как рассветет, – заключил Хюмир.

Оставшись с Тором один на один в огромных покоях, где их разместили на ночь, Тюр сказал Тору:

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Само собой, – ответил Тор.

Но, по правде сказать, он и не задумывался, что делает, – просто делал, что в голову взбредет. Это у него получалось лучше всего.

В сером предутреннем свете Тор и Хюмир встретились на пристани.

– Должен предупредить тебя, малыш Веор, – сказал великан, – что мы отправимся далеко в открытое море. В такую холодину я могу продержаться на веслах куда дольше, чем такой маленький человечек, как ты. Имей в виду: море ледяное. Борода у тебя обрастет сосульками, ты посинеешь от холода и, чего доброго, замерзнешь насмерть.

– За меня не беспокойся, – отмахнулся Тор. – Я люблю мороз. Он меня только бодрит. Что возьмем для наживки?

– У меня наживка уже есть, – ответил Хюмир. – А тебе придется поискать свою самому. Поищи в полях, где пасутся мои быки. В коровьем навозе водятся отличные толстые личинки. Набери, сколько хочешь, да возвращайся.

Тор посмотрел на Хюмира. «Вот бы наподдать ему молотом», – подумал он, да только тогда выйдет большая драка и не получить им котла для Эгира подобру-поздорову. Тор повернулся и зашагал прочь от берега.

На поле, где паслись прекрасные Хюмировы быки, и впрямь оказалось полным-полно коровьих лепешек, и отличные толстые личинки в них так и кишели. Но Тор на них и не взглянул. Он подошел прямиком к самому большому, самому красивому и жирному быку во всем стаде, занес кулак, ударил его промеж глаз и убил на месте. Затем оторвал ему голову, засунул в свою заплечную суму и двинулся обратно к морю.

Между тем Хюмир не стал его дожидаться. Когда Тор подошел к берегу, великан уже греб во всю мочь, выводя лодку из залива.

Тор прыгнул прямо в холодную воду и поплыл, одной рукой загребая, а другой держа над головою суму, чтобы не промокла. Онемевшими пальцами он ухватился за борт, подтянулся и запрыгнул в лодку. Морская вода текла с него ручьями, а в рыжей бороде похрустывал лед.

– Ух, здорово! – встряхнулся Тор. – Нет ничего лучше поутру, чем хорошенько поплавать в холодной водице. Сон как рукой сняло!

Хюмир промолчал. Тор сел на вторую пару весел и тоже принялся грести. Вскоре земля скрылась из виду: теперь вокруг простиралось одно только море, серое и неспокойное. Высокие волны раскачивали лодку, ветер налетал порывами, и чайки пронзительно кричали над водой.

Хюмир отложил весла.

– Вот здесь и будем рыбачить, – сказал он.

– Здесь? – удивился Тор. – Да мы же едва от берега отошли!

Он налег на весла и в одиночку повел лодку дальше, на глубину.

Лодка летела по волнам, как на крыльях.

– Стой! – громыхнул Хюмир. – Это опасные воды. Здесь живет Йормунганд, змей Мидгарда.

Тор перестал грести.

Хюмир взял со дна лодки пару больших рыбин, выпотрошил их острым-преострым рыбацким ножом, кишки бросил в море, а рыбу насадил на крюки, подвешенные на лесу.

Затем закинул лесу в воду, и вскоре та заплясала и задергалась у него в руке. Хюмир выбрал лесу – с крюков свисали два исполинских кита, таких огромных, каких Тор никогда еще в жизни не видел. Хюмир улыбнулся, очень довольный собой.

– Недурно, – похвалил Тор.

И вытащил из сумы бычью голову. Хюмир увидел мертвые глаза своего лучшего быка, и лицо его застыло.

– Я нашел наживку, – пояснил Тор. – На поле, где паслись быки. Ну, как ты и сказал.

Потрясение на лице великана сменилось ужасом, а ужас – гневом, но и на сей раз Хюмир смолчал.

А Тор взял его лесу, насадил бычью голову на крюк и, размахнувшись, швырнул конец лесы подальше в море. Наживка пошла ко дну.

Тор устроился поудобнее и стал ждать.

– Да уж, рыбалка – дело такое, – сказал он Хюмиру. – Надо набраться терпения. Скучновато, а? Но все-таки любопытно, что я смогу поймать нам на ужин?

И тут море взорвалось. Йормунганд, змей Мидгарда, запустил свои зубы в огромную бычью голову, и крюк вонзился ему глубоко в нёбо. Змей извивался в воде, пытаясь вырваться на свободу.

Тор крепко держал лесу.

– Он утянет нас на дно! – взревел Хюмир в ужасе. – Отпусти лесу!

Но громовержец лишь покачал головой и перехватил лесу покрепче.

И с такою силой уперся он в днище лодки, что пробил его насквозь и встал обеими ногами прямо на морское дно. А руками принялся выбирать лесу, думая втащить Йормунганда на борт.

Змей плюнул в него черным ядом, но Тор пригнулся, и смертоносная струя пролетела мимо. А он продолжал тянуть.

– Брось его, дурак! – закричал Хюмир. – Это же змей Мидгарда! Мы оба умрем!

Тор не ответил. Он продолжал выбирать лесу, мерно переставляя руки и сверля глазами своего врага.

– Я убью тебя, – шепотом пообещал он змею. – Или ты – меня. Клянусь, так и будет.

И хотя вокруг бушевали волны, и ветер завывал, и змей ревел и бился на крюке, а Тор произнес эти слова очень тихо, Йормунганд его все же услышал. Он уставился ему в глаза, не мигая, и снова изрыгнул яд – на этот струя прошла так близко, что Тор почуял в соленом воздухе привкус отравы. Несколько капель упали ему на плечо, обжигая кожу.

Но Тор лишь рассмеялся и снова потянул лесу.

Краем уха он слышал, как где-то рядом бормочет и ворчит Хюмир, временами выкрикивая что-то про чудовищного змея, и что вода уже заливает лодку сквозь дыры в днище, и что они оба погибнут прямо здесь, в ледяной воде, так далеко от суши. Тору было все равно. Он сражался со змеем. Играл с ним. Выжидал, пока тот растеряет силы в попытках сняться с крюка.

Голова мирового змея качалась над водой, уже совсем близко. Тор перехватил лесу и не глядя потянулся к поясу. Пальцы его сомкнулись на рукояти молота. Он точно знал, куда нужно целить, чтобы убить змея с одного удара. Еще один рывок… и рыбацкий нож Хюмира сверкнул перед глазами громовержца, перерезая лесу. Йормунганд изогнулся дугой, голова его нависла было над лодкой, – но миг спустя мировой змей отпрянул и рухнул вниз, под воду.

Тор метнул молот ему вслед, но змей уже скрылся, исчез бесследно в холодных, серых волнах. Молот вернулся, и Тор поймал его. Хюмир лихорадочно вычерпывал воду из лодки.

Тор сел на весла. Греб он уже не так быстро, как прежде: Хюмир был слишком занят, чтобы помочь ему, а выловленные великаном киты добавляли лодке весу.

– Вот и берег, – выдохнул Хюмир. – Но до моего дома отсюда еще далеко. Много верст.

– Можем высадиться тут, – предложил Тор.

– Можем и тут, – сказал Хюмир, уже валившийся с ног от усталости, – но тогда тебе придется тащить меня домой на закорках вмести с китами и лодкой.

– М-м-м… Идет.

И Тор спрыгнул на берег. Не успел Хюмир и глазом моргнуть, как Тор уже взвалил себе на спину лодку вместе с самим великаном, и с его уловом, и с веслами, и бодрым шагом двинулся вперед, через отмель, по кромке моря.

Добравшись до крепости Хюмира, Тор крякнул и сгрузил лодку наземь.

– Ну вот, – сказал он. – Я принес тебя домой, как ты и просил. Теперь ты тоже должен оказать мне услугу.

– Чего тебе надо? – спросил Хюмир.

– Твой котел. Тот, здоровенный, в котором ты варишь пиво. Хочу одолжить его.

– Ты могучий рыбак, спору нет, – ответил Хюмир, – и гребец отменный. Но ты не знаешь, о чем просишь. Этот же лучший на свете пивной котел! Он не просто большой, он волшебный: сам варит такое пиво, вкуснее которого не сыскать. Одним словом, одолжу я его лишь тому, кто сможет разбить кубок, из которого я пью.

– Как будто дело нехитрое, – сказал Тор.

Тем вечером они поужинали китовым мясом. В большом зале собралась родня Хюмира. Многоголовые, вроде его бабки, великаны шумели, веселились и напивались пьяными. После ужина Хюмир осушил свой кубок до дна, призвал всех к тишине и вручил кубок Тору.

– Давай, разбей его, – сказал он. – Разбей этот кубок – и я не просто одолжу тебе свой пивной котел, я тебе его подарю. Ну а не разобьешь – прощайся с жизнью!

Тор кивнул.

Великаны разом позабывали о своих песнях да шутках и уставились на Тора с опаской.

Здесь надобно сказать, что крепость у Хюмира была каменная. Тор взял кубок, взвесил его на ладонях и метнул что было мочи в один из гранитных столбов, на которые опиралась кровля пиршественного зала. Раздался оглушительный треск, в воздух взметнулось облако пыли. Когда же пыль осела, Хюмир встал и подошел к тому, что осталось от гранитной опоры. Кубок проломил не только этот столб, но и еще два позади него, раздробив все три в мелкую крошку. Среди осколков третьего столба он и сыскался – целехонький, без единой трещины, только чуть запылившийся.

Хюмир поднял свой кубок над головой, и великаны принялись хохотать да улюлюкать, тыча в пальцами в Тора и корча ему рожи всеми своими головами.

Хюмир вернулся за стол.

– Видал? – ухмыльнулся он Тору. – Слабоват ты против моего кубка.

Он поднял кубок повыше, и жена налила ему пива. Хюмир отхлебнул.

– Лучшее пиво на свете, – похвалил он. – Эй, жена, плесни-ка еще своему сыну и другу его, Веору. Пускай распробуют, какое должно быть пиво, да поплачут, что не получить им моего котла и никогда больше не пивать такого пива, как это. А Веору есть о чем поплакать вдвойне: придется ему теперь распроститься с жизнью. Ведь кубок мой остался цел.

Тор сел за стол рядом с Тюром, плюхнул себе на блюдо ломоть китового мяса, зажаренного дочерна, и принялся жевать. Ну и досадно же ему было! А великаны знай себе пили да буянили, и никто больше на него не смотрел.

Мать Тюра наклонилась, чтобы наполнить чашу Тора пивом.

– Сказать по правде, – шепнула она, – муженек у меня тот еще упрямец. Свет не видывал такого твердого лба, как у него.

– Вот и обо мне так же говорят, – вздохнул Тор.

– Нет, ты послушай, – повторила она терпеливо, как будто пыталась втолковать несмышленому ребенку нечто важное. – Голова у него очень твердая. Такая, что об нее даже самый прочный кубок разобьется вдребезги.

Тор хлебнул пива. Пиво и впрямь было хоть куда.

Затем он поднялся и подошел к Хюмиру.

– Можно я еще раз попробую? – спросил он.

Великаны вокруг засмеялись, услышав эти слова, а Хюмир захохотал громче всех.

– Да на здоровье, – выдавил он сквозь смех. – Пробуй сколько влезет.

Тор взял кубок. Повернулся к каменной стене, взвесил кубок на ладони – раз, другой… и вдруг, развернувшись на месте, хватанул Хюмира кубком прямо по лбу. На колени Хюмиру посыпались осколки.

В зале стало очень тихо, а затем в тишине послышались какие-то странные звуки: то ли кто-то подавился куском, то ли просто засопел слишком громко. Тор огляделся вокруг – все сидели молча. Тогда он вновь повернулся к Хюмиру и увидел, что плечи его трясутся. Великан плакал навзрыд.

– Я лишился лучшего своего сокровища, – пожаловался он между всхлипами. – Я всегда мог прийти и сказать: «Котел, свари мне пива!» – и мой волшебный котел тотчас наполнялся лучшим пивом на свете. А теперь мне уж никогда не доведется сказать: «Ну-ка свари мне пива, мой добрый котел!»

Тор промолчал.

Хюмир поглядел на Тюра и с горечью молвил:

– Ну что ж, пасынок, забирай мой котел, если хочешь. Только знай: он большой и тяжелый. Чтобы поднять его, не хватит и дюжины великанов. Думаешь, тебе по силам его унести?

Тюр подошел к котлу и попробовал поднять его, но напрасно. Не поддался котел и со второй попытки: слишком уж он был тяжел – даже для бога войны. Тюр посмотрел на Тора. Тор пожал плечами, ухватил котел за край, перевернул на себя и приподнял: котельные кольца зазвенели, ударяясь об его пятки, – а ничего, кроме пяток, из-под котла и не было видно.

А затем котел – ясное дело, не сам по себе, а с Тором внутри – стронулся с места. Все великаны вытянули шеи и таращились в сотни глаз, разинув рты, как он приближается к двери.

Хюмир больше не плакал. Тюр взглянул на него снизу вверх и отвел глаза.

– Спасибо за котел, – выпалил он.

И бросился вон, чтобы поскорее укрыться за шагающим котлом от Хюмира.

Покинув великанью крепость, Тор и Тюр отвязали козлов и забрались в колесницу Тора. Тор так и держал котел на спине. Козлы помчались во всю прыть, и Ворчуну даже тяжесть огромного котла оказалась нипочем, но Дробила вскоре начал хромать и спотыкаться. Когда-то ему сломали кость, чтобы добраться до костного мозга. Тор залечил перелом, но былая сила к козлу так и не вернулась.

Стараясь не отставать от Ворчуна, Дробила блеял от боли.

– Нельзя ли побыстрее? – спросил Тюр.

– Попробуем, – ответил Тор.

Он хлестнул козлов кнутом, и те еще поднажали.

Тюр оглянулся.

– Они уже совсем близко, – сказал он. – Я имею в виду, великаны.

И правда, великаны мчались за ними по пятам, а Хюмир держался позади, подгоняя своих друзей и родичей – всех, кого он успел созвать в погоню. Целое войско настигало колесницу Тора: многоголовые, уродливые и страшные, великаны приморских пустошей уже тянули к беглецам свои руки, чтобы схватить драгоценный котел.

– Давай еще быстрей! – крикнул Тюр.

И тут Дробила споткнулся и рухнул, как подкошенный. Седоки вылетели из колесницы.

Тор поднялся, пошатываясь. Затем швырнул котел наземь и внезапно разразился хохотом.

– Что смешного? – спросил Тюр. – Их там сотни!

Тор взвесил на руке Мьёлльнир, свой верный молот.

– Змея мне не удалось убить, – сказал он. – Пока что. Но сотня великанов, пожалуй, меня утешит.

И с этим словами он принялся за великанов. Методично и с удовольствием он истреблял их одного за другим, пока земля не покраснела от пролитой крови. Тюру пришлось сражаться одной рукой, однако он бился отважно и тоже уложил многих. Когда же пал последний великан, Тор наклонился над Дробилой и помог ему встать. Дробила поплелся вперед, припадая на больную ногу, и Тор в сердцах проклял Локи, по чьей вине его козел охромел.

Хюмира среди убитых не оказалось, и Тюр вздохнул с облегчением: уж очень ему не хотелось, чтобы мать горевала по мужу. А Тор принес котел в Асгард, на собрание богов.

Боги привезли котел Эгиру.

– Вот, – сказал Тор. – Котел, в котором пива можно наварить на всех.

Морской великан вздохнул.

– Да, как раз такого мне и не хватало, – промолвил он. – Ну что ж. Пусть все боги приходят на осенний пир в моих чертогах.

Слово свое он сдержал. И с тех пор каждый год после жатвы боги собираются на пир во дворце морского великана и пьют самое вкусное пиво на свете из волшебного котла.