Глава 4

На уроках в седьмом классе Тесс слушала не очень внимательно и ожидала, что города в Техасе будут вдруг возникать среди пустынных пыльных прерий и быстро исчезать в зеркалах заднего вида. Но Остин возникал постепенно, начиная со скопления магазинчиков вдоль I-35. А где зеленые поля и голубые цветочки? Что стало с программой благоустройства автомобильных дорог Леди Берд Джонсон? Ее взгляд то и дело натыкался на незнакомые названия сетевых минимаркетов и продуктовых магазинов – «ХЕБ», «Серкл Кей», «Стоп-н-гоу».

Вдобавок пробки были такие, каких она никогда не видела даже в час пик, возвращаясь с работы. «Тойота» покорила холм на I-35, и впереди показались здания Капитолия штата Техас, за ним сверкнула река или озеро, но Монаган не обратила внимания, так как была подавлена и изнурена. О чем она размышляла?

– Тебе не следовало ехать в Техас одной, – пожурила ее Китти, когда Тесс звонила ей ранее в этот день. – Тайнер сильно разозлится, когда узнает об этом. Он уже два раза сюда звонил, спрашивал тебя.

– Я скоро ему перезвоню, – ответила Тесс.

Она находилась в придорожной закусочной в Уэйко, которая, хоть и называлась «Санаторий», специализировалась, судя по всему, на крайне нездоровой пище. Порекомендовал ее заправщик утром на бензоколонке под Далласом. Тесс всосала остатки кофейно-молочного коктейля и дала Эсски последний кусок бургера. Булки было больше, чем котлеты, но собака съела с удовольствием.

– Где собираешься остановиться?

– Наверное, в каком-нибудь дешевеньком мотеле с блохами.

– Ну уж нет. Тебе нужно место, где есть факс, а еще лучше – компьютер. Я знаю в Остине одного хозяина книжного магазина. Думаю, он окажет мне услугу и найдет тебе пристанище. И вообще поможет тебе сориентироваться в городе.

За этими словами последовала странная неловкая пауза, и Китти смущенно засмеялась, что было совершенно на нее не похоже.

– Мы с ним… вместе были на собрании независимых книготорговцев несколько лет назад. Это было в Сан-Антонио.

– Вместе? Что это ты заскромничала? Почему я не слышала об этом приключении раньше?

– Кит – он совсем другой, – вздохнула Китти. – Он держит «Страну кводлингов».

– Что-что?

– Так называется его магазин. Он типа моего, для детей и родителей, только с уклоном в фантастику и с отделом комиксов. «Страна кводлингов». Это из книг о стране Оз.

– А-а, там, где жила добрая волшебница Глинда. Точно. Комиксы и фантастика? – Тесс скорчила гримасу, хотя ее никто не видел, кроме Эсски. – Это про далекий космос, зеленых человечков и мир будущего с непременной монорельсовой дорогой?

– Не будь снобом, – предостерегла ее Китти. – И вообще, я даже не помню, когда в последний раз видела тебя хоть с какой-нибудь книгой в руках.

– Да я уже почти дочитала «Дон Кихота», – возразила Тесс.

Осталось всего пятьсот страниц. Она действительно читала, сидя в «Санатории». Удивительно, что все самое знаменитое в этой книге – ветряные мельницы, погонщики мулов, цирюльник – появилось в самом начале. Хотя, если подумать, вовсе и не так уж удивительно. Возможно, люди просто врут, что прочли книгу до конца.

– Я позвоню Киту сразу после нашего разговора, – сказала Китти. – Только сначала объясню тебе, где находится его магазин.

– Ты что, там была?

– Да-да. В прошлый отпуск.

– Ты же сказала, что поехала в Атланту на собрание книготорговцев.

– Правда? Я так сказала?

Тесс свернула с шоссе и поехала на запад по Шестой улице, где находилось множество остинских клубов. Вот было бы здорово, подумала Тесс, если бы она увидела здесь Ворона, шагающего по тротуару с гитарой в чехле. Так легко и так просто. Но ей никогда не везло. Никогда не получалось прямым путем, все крюками.

«Страна кводлингов» находилась на небольшом холме над Шестой улицей, в паре миль к западу от делового центра. Двухэтажное фиолетовое здание выглядело не так нарядно, как магазин Китти «Сначала женщины и дети», но оно было больше и, как показалось Тесс, очень привлекало. Молодой человек на крыльце приводил в порядок крошащиеся бетонные ступени.

Само собой, молодой. Тесс другого и не ожидала, но на этот раз Китти, кажется, установила личный рекорд. На вид ему было лет девятнадцать. Он выглядел здоровым и крепким, но чересчур простодушным. Ему наверняка нужно было подсказывать все подряд в любой жизненной ситуации – от постели до ванны и далее. Но он не казался жалким, как большинство брошенных любовников Китти. Может, расстояние, да и сам формат скоротечного командировочного романа уберегли его от неизбежного разочарования.

– Тесс? А это, должно быть, Эсски. Хорошая собачка.

Эсски, падкая на комплименты, тут же приникла к его ноге и начала повизгивать, чтобы на нее обратили еще больше внимания.

– Китти по телефону сказала, что ты будешь к обеду. Но, наверное, ты ехала совсем неспеша. Это было почти два часа назад. Я добираюсь из Уэйко меньше чем за полтора.

– Да, я тоже езжу достаточно быстро, когда знаю дорогу, – сказала Тесс и тут же почувствовала себя маленькой двухлетней девочкой. – А тут еще пробки и контрольные радары.

– Радары? Это если идешь больше ста… Давай помогу, – он попытался взять у Тесс сумку с новой одеждой.

– Я сама, – сказала она, отбирая ее.

– Можешь и сама. Но здесь ты гостья. Тебе придется принимать наши любезности, даже если они будут угрожать твоей жизни, – Кит лукаво ухмыльнулся. Она почувствовала, что в его понимание знаменитого южного гостеприимства в том числе входили поздние визиты к приезжим дамочкам, если они к этому расположены. Из всех неотесанных молодчиков Китти этот был самым молодым и самым неотесанным.

– Как ты стал хозяином книжного?

– Вообще-то у меня только комикс-секция, но она лучшая в городе. Я даже победил в опросе читателей в «Кроникл».

– А тебе…

– Что? – сказал он. – Что мне?

Тесс смутилась:

– Ну, сколько лет?

– В апреле будет восемнадцать.

Господи. Да это еще и подсудно.

– И ты встретил Китти…

Он упер руки в боки и посмотрел на нее.

– Значит, любишь ставить прямые вопросы? Или решила поиграть в соцопрос? Это раздражает, чтоб ты знала.

– Понимаешь, Кит, просто я пытаюсь понять, как моя тетя оказалась в отношениях, противоречащих законам даже этого отсталого штата.

– Кит? Я не Кит, я Мори, его сын. Отсталого, говоришь? Насколько я помню, Мэриленд не так давно попал во все новости страны, когда тринадцатилетняя вышла замуж за своего двадцатидевятилетнего сожителя.

Он умолк и позволил себе озорную улыбку.

– Значит, ты подумала, что это я замутил с Китти? Бред. Хотя я бы не возражал против отцовских объедков. У него неплохой вкус.

– Так Кит твой отец?

– Да. Он в магазине здорового питания, покупает что-то для вегетарианской лазаньи.

Взгляд Мори вдруг стал таким же, как у Эсски, когда та смотрела на особенно вкусную еду в духовке.

– Мы не выносим мяса.

– Вегетарианцы в Техасе? Это что, шутка?

Отлично, она проехала такое расстояние до места, знаменитого своими барбекю и фахитами, чтобы оказаться в доме, где мясо запрещено.

В переулке с шумом остановился ярко-желтый «Триумф».

– А вот и папа. Я помогу выгрузить продукты, – Мори снова заулыбался и оживился.

Мужчина, который выбрался из машины, оказался коренастым, с большим животом и редеющими волосами. «Должно быть, совсем себя запустил после того, как Китти бросила его», – подумала Тесс. Она знала, что ее тетушку привлекали молоденькие парни вроде Мори, а не толстяки ее возраста, и она расправлялась с ними быстрее, чем Эсски с костями. У Кита было округлое лицо, приятное, но непримечательное. Гены явно передались Мори от длинноногого красавца из маминых объедков, выражаясь его же языком.

– Иди же сюда, – сказал Кит, удерживая пакет с продуктами. Он прижал ее свободной рукой и поцеловал в щеку. – Не хочу показаться фамильярным, но я чуть не стал твоим дядей, знаешь ли.

– О, конечно.

Она никогда о нем не слышала, а он знал лишь ее имя. Пожалуй, справедливо.

– Твоя тетя – прекрасная женщина. Но я представить себе не мог, что перееду в Балтимор и брошу все это. А она то же самое думала по поводу Техаса.

– Угу…

– Но я рад, что нам с ней наконец удалось стать друзьями, хотя было и нелегко. Когда она сегодня позвонила и попросила помочь тебе, счастью не было предела. Жду не дождусь, когда узнаю тебя поближе.

– И я очень рада.

Тесс взяла поводок Эсски и пошла вслед за Китом и Мори в «Страну кводлингов», размышляя, может ли вообще кто-то кого-то близко узнать.

В Техасе стояла жара. Здесь не было и намека на октябрьскую погоду, обосновавшуюся в среднеатлантических штатах. Тесс по настоянию Кита взяла с собой Мори и направилась в расположенный за Техасским университетом Гайд-парк, старый район на севере города по соседству с местом, где жил Ворон. Она старалась не жаловаться на жару, но кондиционер «Тойоты» приказал долго жить еще в прошлом месяце. В Балтиморе она не придавала этому большого значения и не торопилась его ремонтировать.

– Не представляю, как вы это выдерживаете, – повторила она в пятый или шестой раз, стягивая кожаную куртку, а за ней и джинсовую рубашку, которую носила поверх футболки.

– Что выдерживаем? – спросил Мори. – Поверни здесь. Вот квартал, который ты ищешь.

По адресу, куда родители Ворона весь август отправляли чеки, стоял старинный викторианский дом, в котором было по меньшей мере шесть квартир, если судить по количеству почтовых ящиков. Имена каждый указывал как хотел: одни были напечатаны на старомодной машинке для ярлыков, другие – написаны на листочках бумаги, приклеенных скотчем. Гроувс, Перельман, Лейн, Ганделл, Линтикам. Ни одна из этих фамилий ни о чем не говорила. Она позвонила в пятый номер – квартиру Ворона.

– Нет ответа, – сказала она Мори.

– А ты бы ответила, если бы жила здесь нелегально? Как вчера за ужином сказал папа, квартиры в этом бизнесе никогда не должны простаивать без дела. Вопрос в чем: это хозяин выставил Ворона на улицу или он сам кого-то подселил вместо себя? Попробуем прямо в дверь.

Он начал подниматься по ступеням впереди Тесс, но она обошла его на лестничной площадке и дотянулась до двери пятого номера раньше его.

– Я ищу Ворона, – громко сказала она, когда стук остался без ответа. Монаган слышала крадущиеся шаги к двери и обратно, будто кто-то посмотрел в глазок, но не решился ответить.

– Послушайте, дверь такая тонкая, что я практически чувствую ваше дыхание.

– Вы ошиблись адресом, – раздался голос изнутри. – Никогда о таком не слышал.

– Нет, мы не ошиблись. И мне известна фамилия человека, который здесь проживает официально, и, конечно, это не ваша фамилия, – сказала Тесс, повысив голос. – Мне бы очень не хотелось искать хозяина, чтобы сообщить ему, что здесь живут другие люди.

Блеф возымел действие. Из прихожей вырвался отдающий марихуаной ветерок, когда худощавый мужчина в мешковатых клетчатых штанах открыл дверь. Розоватую кожу усеивали прыщи. Длинные рыжие волосы были небрежно собраны в хвост, а линия волос располагалась на такой высоте надо лбом, что еще чуть-чуть – и ее можно было бы таковой не считать.

– Вы официальное лицо? – спросил он.

– Я частный детектив и ищу человека, который раньше здесь жил. Его зовут Ворон. Ты его знаешь?

– Никогда не слышал ни о каком Вороне.

– Возможно, ты знал Эда или Эдгара.

– Эдди? Да, конечно, немного. В смысле, встречался с ним, когда заселялся. Я дал ему наличными за полгода вперед, а он платит владелице дома. От нашей сделки он выигрывает двадцать пять долларов в месяц. И все довольны, понимаете?

– Двадцать пять долларов – это не так уж много. А почему он не расторг аренду и не переадресовал почту?

Мужчина начинал расслабляться или, возможно, просто был чересчур одурманен, чтобы переживать. Он зевнул, прислонился к дверной стойке, почесал голову веснушчатой рукой.

– Не знаю. Он уехал с девкой, и ему нужен был каждый песо, который он мог достать. Может, он не был уверен, что ему хватит. Мы как бы оставили сделку открытой. Я знаю, что если он объявится здесь до того, как срок его аренды закончится, мне придется впустить его обратно. Мы так договорились.

Уехал с девкой. Оказалось, Тесс нелегко принять эту информацию. Она замешкалась с ответом, но в разговор вклинился Мори:

– Так когда ты в последний раз его видел?

Мужчине понадобилось время.

– В сентябре вроде бы. Не так давно, короче. Он пришел забрать почту. Ее было немного – письмо из Виргинии, на котором он сказал мне написать «Вернуть отправителю». Но он очень внимательно изучил ящик, будто думал, что там может быть что-то еще. Сказал, что на мели, но пообещал оплатить аренду. Надеюсь, он так и сделает. Мне меньше всего хотелось бы потерять это место.

Насколько Тесс могла разглядеть через открытую дверь, терять там было не так уж много. Отремонтировали аппартаменты настолько задешево, насколько оказалось возможным. Перегородки были сделаны чуть ли не из крашеного картона, а кухня жалась в уголке, где плита с двумя конфорками и небольшой холодильник почти не оставляли места ничему другому.

– У тебя есть номер Ворона? То есть Эда.

– Номер? В смысле телефонный?

Он, почесываясь, зашел внутрь и отыскал обрывок бумаги на полу около телефона.

– Кажется, этот.

Тесс посмотрела на номер и сверилась со своим еженедельником.

– Это номер, который был у него здесь, пока его не отключили.

– А, да, наверное. Его недавно отключали, но я подключил обратно.

Он скомкал бумажку и бросил на пол.

– А что это была за девушка, с которой он уехал? – спросил Мори.

Тесс подумала, что позже ему придется объяснить, что они не напарники в расследовании этого дела и что ему не следует вот так вмешиваться в разговор.

– Ты ее знал? Знал, где они жили?

Мужчина опять зевнул. И опять почесался.

– Не-а. Я видел ее всего один раз, когда Эдди заезжал. Симпатичная куколка. Натуральная блондинка с большими голубыми глазами. И на щеках как будто нарисован румянец, но он настоящий, понимаешь, о чем я? Я ее запомнил, потому что она похожа на девчонку из соседнего общежития, только какая-то грустная. На своей волне. Он называл ее леди. Сначала я думал, тут нет ничего такого. Типа «о, миледи». Но, думаю, это могло быть и имя.

– Блондинка, голубые глаза, розовые щеки, грустный взгляд. Еще что-нибудь?

Он потряс головой.

– Не-а. Красивых девушек в Остине полным-полно. Через некоторое время перестаешь обращать внимание. Ну, не замечаешь никаких различий. Как есть слишком много мексиканской еды: сжигает вкусовые соски.

Мори с состраданием кивнул. Тесс была озадачена: она не замечала, чтобы Остин был особо обременен красотой, хотя и обратила внимание, что фигуры здешних людей выглядели вполне подтянутыми и сильно отличались от тех, что она наблюдала у себя.

– Вот мой номер; позвони, пожалуйста, если он еще здесь покажется, – она дала свою карточку, примерно представляя, какая судьба ожидает ее в, с позволения сказать, архивах этой квартиры. – И последнее: знаешь, где он играл?

– Во что?

– Со своей группой. Где они выступали?

– Я даже не знал, что у него есть группа, но мне иногда кажется, что в Остине группа прямо-таки у каждого. Кроме кинозвезд и программистов, – поправился он. – Господи, что натворили проклятые янки!

– Янки? Ворон из Виргинии, а я приехала из Балтимора. Тебе стоило бы хоть изредка брать в руки карту. Мэриленд находится ниже линии Мэйсона – Диксона.

– Так ты, выходит, южанка?

Вопрос с подвохом: ни один балтиморец не смог бы на него однозначно ответить. Карта говорит одно, городская архитектура – другое, а расовые отношения – вообще третье. В общем, и да, и нет.

– Просто преподала тебе маленький урок географии.

– А в чем вообще дело? У Эдди какая-то беда? Он показался мне нормальным парнем, но мало ли что.

Тесс проигнорировала его вопросы и задала свой:

– А чем ты вообще занимаешься?

– Я? Студент.

– На вид тебе под тридцатник.

– Вообще-то тридцать пять. Получу диплом к сорока, если опять не выгонят, и на какое-то время уеду в Мексику. Я пару лет поработал в Сан-Мигель-де-Альенде, но сейчас там стало слишком много американского. Подумываю теперь уехать в Мериду, чуть дальше по побережью, на Юкатане. Или в Тулум. А то и еще дальше, до самого Белиза. Не знаю. Как получится.

– Как получится, – повторила она Мори, когда они сели в машину.

– Что получится? – спросил он. – Куда теперь?

– Я просто повторила его слова. Ему здорово живется. А когда я жила так же, как он, я не понимала, насколько свободна. Я думала лишь о том, что у меня нет работы.

Мори сдвинул у нее перед носом указательный и большой пальцы:

– Еще вот столько, и ты запоешь песню Джони Митчелл, хотя ты, скорее всего, об этом не догадываешься.

– Нет, я говорю, что здесь все по-другому. В теплом климате люди более спокойно относятся к своим неудачам, потому что ночевать на улице – это не вопрос жизни и смерти.

– У вас в Балтиморе совсем нет бездомных? – спросил Мори.

– Ладно, мою теорию еще надо доработать.

Но все равно здесь что-то было в погоде, в воде, и это что-то меняло восприятие времени и возможностей. Если Ворон подхватил местную лихорадку, сейчас он мог быть где угодно.

И с кем угодно.