Глава 40. Злость и ярость
— Что? Как? Нет… — на Пьера было жалко смотреть.
Не знаю, каким именно образом это отразилось у него, а перед моими глазами возникли горящие буквы.
Пьер Бессонов нарушил Закон, напав на союзника по отряду
Пьер Бессонов получает проклятие Неприкаянного
— Нет! — Пьер бледнел с каждой секундой, и вот он уже стал как траурное полотно. Что же такого он увидел? И чем страшно полученное им проклятие? Общая-то суть вполне предсказуема, но интересны детали.
Специалисты считают, что человек, принимая неизбежное, проходит через пять стадий, и первая из них — это отрицание. Молодой парень, еще недавно буквально цветущий, был просто раздавлен случившимся с ним несчастьем. Даже не представляю, каково это — быть преданным собственным богом и одновременно тем, кто инициировал твое изгнание, но так и не довел его до конца.
Я перевел взгляд с пошатнувшегося Пьера на старушку Эмирион. Та явно была в замешательстве. Неужели она просто не может пока осознать, что произошло? Впрочем, для меня сейчас важнее, чтобы не было ненужных последствий.
— Ты! — глаза Эмирион превратились в узкие щелочки, ее костлявая рука вытянулась, указывая на меня. Ну вот, накаркал. — Как ты посмел…
Перед моими глазами сменялись многочисленные строчки логов, старые и новые вперемешку. Я просто-напросто не успевал их читать, пытаясь одновременно следить за происходящим. Обман бога… Нарушение Закона… Получена новая способность… Активировано достижение… Угроза…
— …провернуть такое?! — закончила тем временем владычица бездны, или как там ее. — Ты хоть знаешь, что теперь будет?
И ни следа от былой насмешливости, которой старушка еще недавно искрила будто клоун на сельской ярмарке. Впрочем, какая она теперь старушка — перед нами стояла настоящая карга с вытянувшимся лицом, провалившимися глазами и крючковатым носом. Баба-Яга из русских сказок, не иначе. Только самая что ни на есть реальная и способная перебить нас всех.
Вперед, загородив меня, бесстрашно вышли Кирилл и Лена. Поступок явно самоубийственный, учитывая, что наш противник — некая надчеловеческая сила. А вот и Майя, посомневавшись, встала по правую руку от меня. Решила, что Эмирион угрожает и ей? Впрочем, вряд ли даже старушка решит напасть на девушку сама, учитывая, кто ее мать и то, как жнецы получают свою силу. Тогда, получается, поддержав меня, Майя сама лезет на рожон! И ведь даже ей не рассчитать, к чему это всё может привести! Скажу честно, не ожидал.
Петрович, Влада и все остальные последователи бездны встали стеной позади Эмирион. В их глазах одновременно застыли страх, ненависть и какое-то почти осязаемое подчинение. А ведь у некоторых из них наверняка другие покровители, но ведь все равно встали. Это что, корпоративная солидарность, и сейчас должна произойти схватка бездны со светом? Вернее, с обманом, но суть от этого не сильно, если честно, меняется… Вот уж чего-чего, а такого я точно не хотел.
Хаос, тьма, последователь Сталемита в лице Рыжего — все они стояли поодаль, ожидая развития событий. Мир вокруг будто подернулся пеленой и потерял краски, выцвел. Кажется, теперь точно нет другого выбора — пора призывать своего покровителя.
— Эмирион! — раздался встревоженный, но вместе с тем какой-то бархатный голос.
Я обернулся на звук и… Сказать, что я обомлел — не сказать, пожалуй, ничего. Откуда-то со стороны появился мой хорошо знакомый толстяк в костюме. Вот только на этот раз позади него полыхала ослепительная стена света, лицо и руки искрились золотом, да и в целом выглядел он неуловимо по-другому.
— Аласкор? — недоуменно спросила богиня бездны, вновь превращаясь в миловидную старушку. Затем недоумение практически мгновенно сменилось на легкую насмешливость. — Гинтан? Или как ты там еще себя называешь?
— И я рад тебя видеть, — довольно дружелюбно отозвался мой учитель.
Надо же — оказывается, я до сих пор не знал, как зовут моего бога Обмана. А вдобавок ко всему еще выясняется, что достоверно его имя неизвестно и, так сказать, коллегам по профессии. Впрочем, очень сомневаюсь, что хоть что-то из названного на самом деле принадлежит ему. Не просто же так он использовал все эти спецэффекты (в прошлые наши встречи ничего такого не было).
Стена света за спиной толстяка исчезла, как и золотистый отлив кожи. Коротко кивнув мне в качестве приветствия, бог Обмана встал между мной и Эмирион, видимо, намереваясь защитить от ее удара. Пользуясь замешательством, я посмотрел по сторонам: все вокруг замерли в каком-то странном оцепенении — и мои паладины, и Петрович со своей оравой последователей бездны, и все остальные. Живыми и подвижными оставались только я, мой покровитель и Эмирион.
— Так ты еще и время останавливаешь? — невольно сорвалось у меня с языка. Интересно, чего я еще не знаю о нем?
— Не совсем, — уклончиво ответил бог Обмана, косясь на покровительницу Петровича.
— Что тебя привело сюда, Десятиликий? — с любопытством тем временем спросила Эмирион. Странный коктейль из эмоций смешался в ее голосе. Тут было, помимо искреннего интереса, заодно и презрение, и какой-то, как мне показалось, легкий страх. Или неуверенность, вот только в чем? Кстати, моему богу досталось очередное прозвище, но вот это уже, как мне кажется, ему точно подходит.
— Видишь ли, — с притворным вздохом начал повелитель Обмана, косясь теперь уже на меня, — у меня не так много последователей, чтобы ими разбрасываться. Ты ведь, надеюсь, не собиралась всерьез убить его и начать новую войну из-за такой малости?
Похоже, что мой кажущийся поначалу невинным эксперимент привел к разборкам между божествами этого мира. А еще, если допустить, что тут было хоть слово правды, я не единственный последователь Десятиликого, но в то же время и не один из многих. Сколько же нас? Впрочем, не о том мне сейчас нужно думать. Насколько я помню его слова, произнесенные во время нашей последней встречи, он пока слабее остальных богов. А Эмирион явно настроена на серьезные разборки. Интересно, это конец или еще нет?
— Бездна не убивает людей без нужды, — строго сказала Эмирион. — Но проучить его все-таки следовало — за то, что вынудил меня пожертвовать своим последователем.
Ага, это она о Пьере и о том, что он нарушил Закон. А вот вопрос с ослаблением своей стихии обходит. Интересно. Что ж, главное, убивать меня, похоже, не собираются, но о каком при этом наказании идет речь? Как она собиралась меня проучить? Мельком я вновь глянул на остальных — никто по-прежнему не шевелился.
— Сбросить все его уровни, например, — ответила на мой безмолвный вопрос Эмирион.
На самом деле тоже мне угроза. Да я за два дня все восстановлю. Впрочем, думаю, сейчас она просто прощупывает почву, настоящий торг начнется позже.
— Ай-яй-яй, — Десятиликий всплеснул руками. — Не пугай моего последователя. Ты же прекрасно понимаешь, что у тебя нет такой власти.
— Нет, — согласилась Эмирион и зачем-то мне подмигнула. А ведь, я чувствую, она в ярости, похоже, полученное ослабление стихии ее все-таки зацепило. — Но пару проклятий я даже сейчас могу на него напустить. Скажем так, в подарок.
— Ты позволишь поговорить с адептом наедине? — проигнорировав угрозу, спросил мой покровитель. Не могу понять, почему он так спокоен и столь стоически принимает все «оплеухи» со стороны этой карги. Вроде бы как, это она сейчас в ослабленном положении.
— Не больше минуты, Десятиликий, — с благосклонностью палача разрешила Эмирион.
— Отойдем? — обратился ко мне бог Обмана.
Это было очень странное ощущение: я просто вышел из окружения молчаливых статуй, в которых превратились члены нашего отряда, будто из какого-то музея. Проходя мимо Майи, я не удержался и заглянул ей прямо в глаза, но ничего необычного там не увидел.
— Осторожней! — предостерегающе воскликнул толстяк Десятиликий. — Это не самое приятное ощущение.
— Они нас видят? — уточнил я.
— Скорее, ощущают чье-то присутствие, — ответил бог Обмана. — Я наложил иллюзию, что ты и Эмирион до сих пор стоите друг напротив друга. В противном случае вы бы просто исчезли из поля зрения остальных. Я не останавливаю время, так не может никто, даже самые сильные из нас. А вот ускорить в одном месте и замедлить в другом…
— У нас минута, — прервал я его, несмотря на то, что мне очень хотелось услышать продолжение. — Что ты хотел мне сказать? Эмирион может предпринять что-нибудь опасное?
— Признаться, ты меня одновременно и разочаровал, и обрадовал, — со вздохом сказал Десятиликий. — Ты смог обмануть Эмирион, а ведь она далеко не самая последняя в рядах бездны. Еще и стихию целиком умудрился подставить. Они, конечно, проведут пару ритуалов, и эффекты пропадут, но репутацию старушке ты подмочил знатно.
И тут я совершенно не понял, ругают меня или хвалят. Пока я вроде бы услышал только хорошее.
— Понимаешь, ты еще слишком слаб для такого, — проникновенно стал объяснять покровитель. — Боги завистливы и коварны, и они очень не любят, когда их обманывают…
— Что будет в итоге? — раз мы ограничены во времени, значит, придется быть более жестким. Даже по отношению к самому себе.
— В итоге мне придется заключить договор с Эмирион, — со вздохом покачал головой толстяк. — Я буду ей должен, а ты… Ты будешь должен мне. Но вряд ли мы теперь скоро сможем встретиться и поговорить.
Не нравится мне такая формулировка. Особенно про долг.
— А может, я предпочту наказание от Эмирион? — вот не верю, что той так просто можно вмешиваться в наши дела. А один раз наступив на грабли, вряд ли та станет придумывать что-то уж слишком жесткое. — И, вообще, с чего это она взяла, что имеет право мстить мне? Сама виновата, пусть сама и расхлебывает.
— Боги, как и люди, — как-то печально начал мой покровитель, — имеют право на все, на что им хватит силы. А в твоем случае — да, это очень дорого встанет бездне, но снести оскорбление перед лицом представителей хаоса и тьмы она просто не может. Вот если бы ты все это провернул без посторонних глаз…
— То есть я еще и виноват? — не выдержал я.
— И ты еще спрашиваешь? — возмутился бог Обмана. — Я тут пришел тебе на помощь, а в ответ такая неблагодарность. И стоило оно того? Нет же, подумал: я получил много силы, а вот мой Василий — нет. Уровень улучшенного обмана тем и неудобен, что даже самые гениальные авантюры, если несут лишь разовый эффект, ничего не дают. Многих это ломает, а такого перспективного последователя как ты мне бы терять не хотелось.
— Ладно. Понял. Благодарен, — я поднял вверх руки, решив не спорить. — А что все-таки насчет варианта согласиться на то, что эта старая карга придумает?
— Она сейчас может сказать, что угодно. Но стоит тебе признать вину, как тут же повесит на тебя блокировку силы минимум на год. И никто это не оспорит, так как ты сам все подтвердил, — стиснув зубы, я молча кивнул. Вроде бы и хочется сказать «не верю», но ведь это не так. Стоило моему наставнику замолчать, и я почему-то сразу понял, что это правда.
Похоже, выбора у меня на самом деле нет. И да, на будущее — никогда, ни перед кем, ни при каких обстоятельствах не признавать вину.
— Время на исходе, Десятиликий! — раздался голос Эмирион.
— Ладно, — вновь кивнул я своему покровителю, глядя прямо в его глаза. — Вытаскивай меня из этой чертовой ситуации. А если еще и совет какой дашь, цены тебе не будет.
— Да уж, подобрал себе последователя под стать, — грустно протянул бог Обмана. — Пойду торговаться с Эмирион. А ты, будь так добр, вернись в свое исходное положение — скоро все встанет на свои места, — затем, с секунду или две подумав, он добавил. — Кстати, в отношениях со своими разбирайся и выпутывайся сам.
Последние слова он произнес довольно-таки сварливо, будто наслаждался тем, что я останусь один на один со своей проблемой. А ведь и правда — мне же придется как-то выпутываться из той ситуации, в которую я себя загнал. Как ни крути, а Пьер поднял неудобные вопросы, и теперь у некоторых может появиться желание их раскрутить. Впрочем, я же только сейчас кое-что решил, так заодно и проверим в деле мой новый жизненный принцип.
Бог Обмана о чем-то говорил с Эмирион. Жестикулировал, взмахивал руками, периодически шлепая себя ладонью по лбу. Да уж, ведет он себя порой как настоящий клоун. А я вернулся на то место, где стоял в окружении своих паладинов, когда все только началось. Вот только два божества уже закончили свою перепалку и выглядели довольными. Причем оба сразу.
— Мы достигли соглашения, — сияя, сообщил мне Десятиликий.
