Книга: Две Войны
Назад: Глава 8.
Дальше: Глава 10.

Глава 9.

- Они не добрались до Старого храма, - сказал Ашган. - Всех перебили. И твой оруженосец, Роланд, принял в этом самое деятельное участие.
- Он и при моей жизни был шустрым парнишкой, - буркнул Рыцарь Смерти. - Значит, нам не удалось прорваться к храму. Надо будет выслать отряд в несколько раз больше и сильней. Может быть, нам отправиться туда.
- Ни в коем случае, - покачал головой некромант. - Готара застигли слишком близко от храма, а значит, теперь Пустынники будут настороже и застать их врасплох не получится. Весь наш план построен на этом, да и королева Зиниаду, наверняка, приставит к храму дополнительные войска, даже если это существенно ослабит защиту ее собственного дворца.
- Почему эльфы так боятся? - спросил Роланд. - Что такого в этом Старом храме?
- Это святилище нашей богини, Килтии, - объяснил Ашган, - и лишь там можно воскресить ее мужа - Галеана, сраженного богом гномов Ямиром во времена Битв Богов. Ведь именно это наша цель.
- И каким же образом нам ее добиваться? - вздохнул под глухим шлемом Рыцарь Смерти. - Нам не удалось прорваться к Старому храму раньше, а теперь, когда, как сказал, Пустынники насторожены, а королева выставит дополнительную стражу...
- Надо просто создать иллюзию удара по другому направлению, - усмехнулся некромант, смысливший в военном деле не меньше бывалого вояки Роланда.
- То есть? - заинтересовался Рыцарь Смерти.
- На северо-востоке отсюда стоит большая крепость, даже скорее город, Эранидарк, - начал объяснять Ашган. - По древней традиции он принадлежит прямому наследнику, вернее сейчас наследнице, трона Кроны. Сейчас ею является принцесса Аилинда, весьма воинственная особа, к тому же обладающая талантом управлять драконами - твари слушаются ее и готовы ради нее буквально на все. Во многом именно поэтому Эранидарк и считается неприступным, хотя и без драконов там достаточно эльфийских войск, правда в основном диковатых.
- И что же нам предпринять? - не смотря на объяснения Ашгана, не понявший ровным счетом ничего. - Атаковать Эранидарк? Но ведь эльфы берегут его как зеницу ока. Ты же сам говорил - время их правительницы подходит к концу, значит, с наследницы едва не пушинки сдувают. Об охране я уже молчу.
- Верно, - невозмутимо, как впрочем и всегда произнес некромант. - Именно этим мы и воспользуемся. Мы открыто выступим к Эранидарку, собрав всех, кого нам выделила богиня - соберем побольше драколичей и червей, поднимем гвардию храмовников и комтуров, подчистую выметем все окрестные кладбища, и с этой силой двинемся к Эранидарку. Прознав об этом, эльфы рванут наперерез, а в это время небольшой отряд под командованием какого-нибудь некроманта потолковее - я выберу; отправится к Старому храму как можно скорее. Пустынников они сумеют перебить и проведут ритуал - после этого все станет неважно. Галеан возродится и начнется совсем иная игра.
- Для нас это означает практически верное самоубийство, - пробурчал Роланд. - Сколько бы не подняли и не собрали стража Эранидарка и драконы этой твоей принцессы Аилинды уничтожат нас.
- Ты недооцениваешь меня, Рыцарь Смерти, - усмехнулся Ашган, - хотя по большому счету ты прав - нас перебьют, если только основной отряд не проведет ритуал в Старом храме. Как я уже говорил, после него все изменится кардинально.
- Никак не пойму, - вздохнул Роланд, - что именно изменится, после того, как Галеан будет воскрешен?
- Что именно? - улыбка Ашгана стала еще шире. - В мир вернется бог, а значит, изменится все - вся его судьба. Когда Галеан вернется ты это поймешь, даже если твои кости будут медленно перевариваться в желудке дракона.
- Не думаю, что они заинтересуют даже самого глупого и слепого дракона.

 

- И куда мы теперь? - спросил я у Эшли. - Атаку на Старый храм отбили и что нам делать сейчас?
- Как и собирались раньше, - пожал плечами охотник на демонов, - в Крону. Надо же представить вас королеве Зиниаду. Ей и решать нашу дальнейшую судьбу.
- А что с храмом? - не сдержался и спросил-таки фон Грюниген, которому после сражения стало гораздо тяжелее так и распиравшие его дружеские чувства к Старшему народу, точнее к диковатым эльфам и бесшабашным кентаврам. - Мы уйдем, а нежить ведь вернется, тут и к гадалке не ходи.
- Пустынники, охраняющие его, - ответил Эшли, - достаточно хороши воины и превосходные маги. Теперь, когда они предупреждены о нападении, нежити ни за что не прорваться к Старому храму. К тому же, Пустынники попросту не пустят нас в храм, а могут и стрелами угостить. Пустынники весьма странные эльфы, мало понятные даже своим соплеменникам, что уж говорить обо мне. Я в их землях недавно.
Дорога до Кроны заняла не слишком много времени. Не знаю - да и честно сказать, не желаю знать - какими тропами вели нас эльфы (кентавры скрылись в лесах сразу после сражения), однако уже спустя три дня мы вошли под сень громадных деревьев, обхватить которые не смог и весь мой экспедиционный корпус, взявшись за руки. Нас встречала небольшая процессия высоких эльфов в белоснежных доспехах, возглавляемая немолодой эльфийской - или как там называются женщины Старшего народа - с удивительно мудрым взглядом, видевшая казалось все на свете и помнившая еще вдвое больше. Не понять кто перед нами мог бы лишь полный идиот.
Я подошел к королеве и преклонил колено, как должно опускаться перед монархом, хоть и помазанницей Господней назвать ее я бы не решился никогда. Она улыбнулась бесконечно мудрой и печальной улыбкой, воистину улыбкой осени, и протянула ладонь для поцелуя. Я коснулся губами суховатой кожи и по жесту королевы поднялся на ноги.
- Приветствую тебя, граф Зигфрид де Монтрой, - торжественно и опять же печально произнесла она, - благодарю в твоем лице императора Каролуса за помощь. Я знаю, что твое войско уже успело принять участие в сражении и понести потери. Сообщи мне имена погибших, но после торжества по поводу вашего прихода.
- Простите, ваше величество, - покачал головой я, - но сейчас не время для торжеств. Я благодарен вам за все и прошу лишь об одном - дайте нам приказ и мы отправимся исполнять его.
- Вам так не терпится пренебречь нашим гостеприимством, - произнес эльф, не уступавший возрастом королеве, в богатых одеждах в черно-зеленую полоску, - или же рветесь в бой, жаждая утолить присущую вашему роду кровожадность?
- Мы не привыкли праздновать и веселиться, - ответил я ему и тон мой оказался несколько резче, чем хотелось бы, - когда не успели остыть тела наших товарищей, погибших в недавнем сражении, а сердца полны не кровожадности, о которой вы говорили, но жажды праведной мести. - Как хотелось добавить: "ясно вам, господин высокий эльф".
- Вы бы поосторожнее со словами, граф де Монтрой, - буравил меня вызывающим взглядом эльф. - Дуэльное право никто не отменял и принадлежность к иному народу, нежели люди ничего не меняет. Честь и благородство знакомы и нам.
- Извольте подать мне перчатку, высокий эльф, - я не отвел взгляда, - я ее приму.
- Прекратите. - Королева не повысила голоса, однако слова ее прозвучали для нас громом небесным среди ясного неба. - Торалак, Зигфрид, прекратите эту перепалку немедленно. Вы хотели приказ, граф де Монтрой, - меня покоробила изменившаяся интонация слов королевы, уж очень сильно и резко он похолодел, - слушайте его. Вы отправитесь на север и перехватите армию нежити, идущую к Эранидарку. Я понимаю, она сильна и многочисленна, поэтому вместе с вами отправится войско под командованием охотника на демонов Эшли. Подойди сюда, Эшли, - обратилась королева к воину, стоявшему за моим правым плечом, будто ангел.
Эшли подошел к ней и опустился на колено. Зиниаду не протянула ему руки для поцелуя, лишь коротким жестом приказала встать. Видимо, наша короткая перебранка с высоким лордом Торалаком весьма сильно рассердила ее величество, знать бы еще на кого именно она разозлилась? Очень надеюсь, что не на меня!
- Возьми столько эльфов и кентавров, сколько посчитаешь нужным, - сказала она ему. - Однако, граф, - тон слов королевы заметно потеплел, - вы не откажетесь от моего гостеприимства безо всяких приемов. Вам и вашим людям нужен отдых и помощь нашим лекарей и магов. Прошу лишь об одном, не затевайте ссор с моими подданными, нынче жизнь каждого эльфа на счету, равно как и каждого человека.
Видимо, злилась королева все же на высокого лорда. От этого на душе стало много легче.
...Если у кого был отдых во время нашего пребывания в столице Эльфийских лесов, так уж точно не у меня. Помощь лекарей пришлась весьма кстати - раны они обрабатывали куда лучше наших коновалов, умеющих только шить, да варить гадостное зелье, помогающее от головы, живота и все чего угодно, но сугубо по их словам; и выздоравливали мои рыцари - а ранены были, в основном, они - достаточно быстро. С магами было куда сложнее. Многие ранения были нанесены проклятым оружием скелетов-воинов и тут мазями и припарками было не обойтись. А вот услуги эльфийских магов не всем пришлись по душе. Скорее даже никому не приходились, все считали, что магия эту самую душу погубит. Зараза же распространялась по телам многих рыцарей, я разговаривал с несколькими магами и они сказали, что если не остановить ее в ближайшие дни - с ранеными придется прощаться. Свежеиспеченную нежить в своей столице эльфы терпеть не собирались. И я их понимал. Оставался только один вариант благополучного развития событий, но он мне совершенно не нравился.
Эмри перед самым нашим отбытием рассказал мне об одном человеке, не просто шпионившим на баалоборцев, но являвшемся своеобразным главой их тонкой, но весьма прочной сети, опутавшей мой корпус. Этаким пауком, сидящим в центре этой паутины, и дергавшим за ее ниточки, что вели прямым ходом в Феррару. Звали этого паука отец Фиорентино и был он капелланом нашего корпуса, но что самое неприятное некоторые рыцари прислушивались к его словам куда больше нежели к моим. Придется переговорить с ним и убедить, что эльфийская лекарская магия никоим образом не повредит бессметным душам благородных рыцарей.
Я пригласил клирика в свои апартаменты, выделенные королевой Зиниаду. Обставлены они были практически аскетично, что должно было несколько потрафить отцу Фиорентино, человеку истинной Веры, совершенно не приветствовавший какую-либо роскошь. На столе стояли лишь блюдо с хлебом, кувшин с водой и две глиняных чашки. Отец Фиорентино явился точно в назначенное время, одет он был в просторную черную рясу капеллана, под которой легко помещались доспехи, оказывающиеся весьма кстати во время битвы. Как и должно капеллану отец Фиорентино шел в бой в первых рядах, высоко неся неприкрытую шлемом голову и сокрушая врагов здоровенной епископской булавой. Это орудие стоило особого упоминания. Его и двумя руками не всякий человек поднимет - я лично пробовал - куда более внушительного телосложения, а отец Фиорентино был тощ как жердь и глядя на него никак нельзя было сказать, что этом столь немощном на первый взгляд теле скрывается такая сила. Силища, как сказал бы какой-нибудь темный крестьянин, именно это несколько грубоватое словцо подходило клирику как нельзя лучше.
Я склонил перед ним голову для благословения, а после пригласил садиться. Отец Фиорентино одобрительно улыбнулся, но ничего не сказал, предоставляя начать беседу мне. Ну да, он из тех людей, что предпочитают оставлять за собой последнее слово.
- Я пригласил вас, ваше преосвященство, - обратился я к нему (отец Фиорентино был епископом), - для весьма важной беседы. На, так сказать, богословские темы.
- И что это за тема? - поинтересовался отец Фиорентино, хотя я бы правую руку отдал за то, что он отлично знал о чем я собирался говорить с ним.
- Отношение Господа к эльфам, - решил я несколько удивить непрошибаемого епископа, - и магии, не приносящей вред человеку.
- Любая магия приносит вред, - отрезал клирик. - Может не телу, но душе. Ибо любая магия - от Искусителя.
- Но Совет кардиналов в Ферраре признал это мнение ошибочным, - возразил я, - и Отец Церкви поддержал их.
- Я излагаю лишь то, что думаю сам, - пожал плечами отец Фиорентино.
- А это не является нарушением закона? Указы императора - закон для всех мирян страны, я считал, что это же относится и клирикам. Решения Совета кардиналов, поддержанные и одобренные Отцом Церкви, разве не являются законом для священнослужителей?
- Не то чтобы законом, - протянул епископ, - скорее правилом. Мы не обязаны подчиняться им безоговорочно.
- Но и прямо перечить не можете, - я сменил тон с благожелательного на более жесткий. - Вы же, ваше преосвященство, настраиваете моих рыцарей и простых солдат против эльфов и их магии. Вы что же, не понимаете, нам сражаться с эльфами плечом к плечу и недоверие губит всякую армию скорее всяких врагов. И в магии мы нуждаемся не меньше, чем в луках и стрелах эльфийских стрелков. Мы теряем время из-за того, что мои воины отказываются от магического лечения, в один миг способного поставить их на ноги.
- И сгубить душу, - улыбнулся отец Фиорентино. - Заплатить бессметной душой за телесную мощь - неравноценный получается обмен, не находишь, сын мой?
- Вы снова перечите Совету кардиналов и Отцу Церкви.
- Их решения не определяют положение вещей.
- Считаете, что его определяете вы, ваше преосвященство?
- Не дерзи мне, сын мой!
О, да мне удалось вывести его из себя! Небывалая удача. Или наоборот.
- Вы не ответили на мой вопрос, ваше преосвященство, - рискнул напомнить я. - Гордыня настолько поразила вас, что вы считаете, что можете определять текущее положение вещей, никоим образом от человека не зависящее? Господь даровал нам душу и лишь он распоряжается ею, судя человека по поступкам его.
- Это верно, сын мой. - Быстро же епископ пришел в себя, вон даже улыбается. - И прибегнув магии, какой бы она ни была, человек совершает поступок, губящий его бессмертную душу.
- Даже если он прибегает к ней во имя Господа и во славу его. Мы сражаемся не с мятежными баронами или королями и даже не с кордовскими или халинскими мегберранцами, наши враги - твари проклятой богини Смерти. Да, эльфы лишь признают Господа, но не поклоняются ему, да, они не преследуют своих магов и не ставят магию вне закона, но они - наши союзники и приходили на помощь императору. Теперь мы помогаем им и не должны отворачиваться от них. Эльфийские маги протягивают нам руку, мы же отвергаем ее. Это вбивает клин между нами, расширяет проспать и без того достаточно большую и глубокую.
- По моему глубокому убеждению нам вовсе не следовало приходить эльфам на помощь. Они не ведают никаких богов со времен Битв, что не делает чести никакому народу. О магии же я уже отзывался сегодня и не раз. Думаю, на этом нашу беседу лучше закончить, сын мой.
Он начал подниматься, но я опередил его, встав и громко хлопнув ладонями по столу.
- Что же, ваше преосвященство, - сказал я, - не желаете по хорошему, значит будет по-моему. Мы на войне и законы действуют опять же военные, распространяющиеся как на мирян, так и на клириков. Если вы не желаете быть повешенным по обвинению в измене империи, прекратите проповедовать среди моих рыцарей и солдат отказ от магии.
Я блефовал, отчаянно блефовал. Я никогда не стал бы казнить капеллана, ибо рисковал после этого получить с десяток вызовов на дуэль. Это даже если забыть о суде, что ждал бы меня по возвращении в Аахен. Хотя навряд ли удастся снова увидеть столицу. У меня было стойкое предчувствие, что Эльфийские леса станут моей могилой, а после смерти возвращаться домой я никоим образом не хотел.
Однако похоже епископ поверил моему блефу. Он все же поднялся и медленно вышел - и что-то в выражении его лицо подсказывало мне, проповеди прекратятся. Хотя бы на время. А значит, я одержал хоть и небольшую, но победу над почти всемогущим властителем дум отцом Фиорентино.

 

Дорога до Эранидарка заняла не более двух дней. Из них половину первого заняли сборы армии. К нам снова вышла с напутственным словом королева Зиниаду, на сей раз без свиты из высоких лордов. Честно сказать, я не помню что именно она говорила, однако тон мне понравился. В тот раз я был больше занят разглядыванием и подсчитыванием эльфийских войск, возглавляемых Эшли. Королеве внимали стрелки в серой одежде из звериных шкур, похожие на них эльфы, носившие диковинного вида шапки из оленьих голов с ветвистыми рогами, а также носившие алое. Луки последних двух были насколько странного вида, что никак не мог представить себе, каким образом можно натянуть такое оружие. Отдельной группой держались воины в одеждах, у одних похожих на пламя костра, у других - на корку льда, сковавшую реку. Их называли пламенными и ледяными стрелками, соответственно, и стрелы их поражали врагов не только сталью. Как и лорды они относились к высоким эльфам - одному из двух народов, на которые делился Старший народ. Высокие эльфы были магами и творцами - они создавали могучие заклинания и прекраснейшие произведения искусства, симфонии и дворцы, поэмы и статуи. Их диковатые собратья были ближе к природе и многие высокие эльфы считали их примитивными существами, хотя я лично был не согласен с этим мнением. Кто бы назвал примитивом Виглифа? Также здесь, рядом с моими рыцарями стояли, переминаясь с ноги на ногу - а их у них было четыре штуки - кентавры-воители. Закованные в стальные доспехи, нечто среднее между тяжелым рыцарским и конским, и вооруженные длинными цельнометаллическими копьями. Я сам видел как на тренировке, больше похожей на турнир, такой вот кентавр насквозь пробил копьем полный доспех, нацепленный на деревянную чушку, толщиной с человеческое тело. Именно тогда я и отказался от идеи турнира между людьми и кентаврами, хотя на его проведении настаивали многие в моем войске.
За эти два дня никаких приключений и столкновений нежитью у нас не было, хотя непревзойденные разведчики, диковатые эльфы, сообщали нам о передвижении большой армии тварей Килтии, направляющейся по их прикидкам к Эранидарку.
- Как-то уж очень явно они идут, - поделился с нами с Эшли своими подозрениями один из разведчиков в сером. - К Старому храму шли, таились как могли, укрываясь от любой магии, а тут... Как вы, люди, говорите, под развернутыми знаменами.
- Это легко объяснить, - отмахнулся охотник на демонов. - К храму двигался маленький отряд с тайной миссией, а тут - открытый удар. Разве можно спрятать такие силы?
- Нельзя, - не тал спорить эльф, - однако все же как-то слишком открыто. Они показываются нам, демонстрируют себя. Мы ведь не только наблюдаем за врагом, мы еще и чувствуем его эмоции. Особенно сильно разит... как опять же вы говорите... показушностью от человека в черном плаще с фиолетовым подбоем. Правда еще сильнее от него разит смертью и колдовством. Он самый ненавистный из колдунов, некромант.
- Ничего необычного для войска Килтии, - пожал я плечами. - Оно все держится на их черной магии.
- Вы не верите мне! - воскликнул возмущенный эльф. - Да вы просто смеетесь надо мной.
- Успокойся, - осадил его Эшли. - Тебе верят и никто над тобой и не думает смеяться. Более того, в Крону уже отправлена весть о подобного рода подозрениях. Не ты первый кто высказывает мне их.
Смущенный эльф-разведчик опустил очи долу и поспешил покинуть палатку Эшли.
...Эранидарк поражал ничуть не меньше Кроны. Наверное, дело в том, что городов у эльфов немного и они каждый стараются сделать таким красивым и укрепленным, как только можно. Встретили нас по-военному сухо и делово. Возглавляла встречающих лично принцесса Аилинда, за спиной которой маячила громадная фигура синего дракона. Эшли сообщил мне, что эти здоровенные ящеры постоянно находятся при принцессе, умеющей каким-то загадочным образом управлять ими, и готовы отдать жизнь за нее и разорвать любого, кто рискнет не так посмотреть на высокопоставленную эльфийку.
- Итак, - вместо приветствия произнесла Аилинда, как и многие эльфы она отлично владела энеанским, общеупотребительным в империи, только говорила с красивым певучим акцентом, свойственным представителям Старшего народа, - я рада подкреплению. Уже готовы и комнаты для благородных и казармы для солдат. А вас, Эшли и Зигфрид, прошу отобрать проверенных командиров и пройти со мной для обсуждения планов обороны Эранидарка.
- Серьезная женщина, - заметил я, провожая взглядом удаляющуюся эльфийку. - Я знавал многих мужчин, которым она дала бы сто очков форы.
- Советую поторопиться, - усмехнулся Эшли. - Аилинда не любит ждать, зато обожает устраивать разносы не хуже полкового сержанта.
- Кого? - не понял я. - Сержанта, - повторил я незнакомое слово. - О ком это ты? Никогда не слышал, чтобы такие звери водились в наших полках.
- Нууу, - протянул Эшли. - Это я задумался и брякнул, в общем... Орать принцесса любит на провинившихся, даже если они считают себя ни в чем не виновными.
Мне осталось только пожать плечами и двинуться к своим людям. Эшли направился к своим эльфам и кентаврам.
- Отец Фиорентино, - первым делом обратился я к капеллану, - вы идете со мной на прием к принцессе Аилинде. - Я не собирался оставлять его с войсками да еще и в эльфийском городе. - Также идут фон Грюниген и д'Эвон. Остальные устраивайтесь на предоставленных нам квартирах и готовьтесь завтра с утра заступать на дежурство.
Рыцари и солдаты начали разбредаться по городу, следуя за услужливыми эльфами. Разбрестись они моим людям не дали, мягко, но решительно направив к зданиям казарм, как и все здания Эранидарка словно выросшим из земли и являющимся неотделимой частью растущих повсюду деревьев. Мы же трое зашагали вслед за Эшли и его спутниками - кентавром в доспехах по имени Декан и высокому лорду Вельсору, одному из сопровождавших его в Аахен - второй высокий лорд, Кальмир, погиб в сражении по дороге к Старому храму и теперь Вельсор просто горел жаждой мести.
- Зачем ты взял меня с собой, сын мой? - по дороге вполголоса поинтересовался отец Фиорентино. - Мне нечего делать на приеме у эльфийской принцессы.
- Простите, отче, я не так выразился, - криво усмехнулся я. - Это не прием, а военный совет. Думаю, капеллану моего корпуса найдется что сказать в ходе его.
Епископ, как мне показалось, злобно глянул на меня, но больше ничего не говорил. Уверен, он отлично понимал истинную подоплеку моих действий, однако возражать было бесполезно, о моем упрямстве капеллан был наслышан и имел сомнительное счастье удостовериться в достоверности всех слухов.
Принцесса Аилинда приняла нас в доме, всю обстановку которого составлял громадных размеров стол, представляющий собой подробнейшую реконструкцию Эранидарка и его окрестностей в миниатюре. Преинтереснейшая штука - изобретение энеанцев, позабытое в период упадка империи, зато перенятое эльфами. Старший народ часто прибегал к нему при составлении планов осады городов во время многочисленных войн, которые они вели несколько сотен лет назад. Нас не пригласили присаживаться, правда и сама принцесса и трое ее советников - высокий и диковатый эльф и кентавр. Как только мы вошли в дом, там сразу стало тесно - двое кентавров занимали почти половину места, остальные втиснулись между ними и столом. Хотя я бывал на советах, где мы ютились вдесятером в крохотной палатке, даже еще и не снимая доспехов.
- Итак, - похоже, это было любимое словечко принцессы, - сколько вы привели с собой войск?
- Две тысячи двести воинов, - отрапортовал я. - Точнее, двести два рыцаря и примерно две тысячи солдат императорской гвардии.
- Из Кроны я привел ровно три тысячи воинов, - вслед за мной доложил Эшли. - Две тысячи кентавров-воителей, по полторы тысячи стрелков из диковатых и высоких эльфов. Также с нами прибыли пятеро высоких лордов, их представляет лорд Вельсор.
- Позвольте теперь поинтересоваться количеством воинов гарнизона Эранидарка, - сказал я.
- Оставьте эту куртуазность, - отмахнулся принцесса, - приберегите ее для Кроны и тамошнего общества. Мой город на осадном положении и к нему подступает армия нежити.
Да уж, Эшли был прав. Аилинда очень любила устраивать разносы по поводу и без повода.
- Простите, - вновь криво усмехнулся я. - И все же, какими силами вы располагаете?
- Пять тысяч кентавров-воителей, - соизволила на сей раз ответить принцесса, - а также несколько племен дикарей, кочующих вокруг города. Их точная численность мне неведома, но их никак не меньше семи-восьми тысяч. Пять тысяч огненных и пять же ледяных стрелков и еще десять тысяч охотников из числа диковатых эльфов, они обеспечивают город дичью и сейчас по большей части находятся в окрестностях, заготавливая дичь на время осады. Еще есть мои птенчики, - Аилинда ласково улыбнулась, - я имею в виду драконов. Они не числятся в гарнизоне, однако я созвала всех в город.
- Верный ход, - согласно кивнул я. - Разведчики говорили мне, что в войске нежити есть кошмарные твари, которых называют червями и драколичами. Я имел дело с ними когда-то. Правда тогда с ними дрались демоны Долины мук, а мы с графом Эмри всего лишь пытались остаться в живых.
Зря я стал распространяться об этом инциденте, когда рядом отец Фиорентино. Мне очень не понравился его взгляд, которым он одарил меня. Ох, припомнит он мне эти слова, ох, припомнит.
- Мои птенцы расправятся с ними, - улыбнулась принцесса, - но на нас ложится обязанность оборонять город от остальной нежити. Раз уж у вас есть собственные разведчики, то вы знаете, что численность войск нашего врага очень и очень велика, поэтому спасти нас может только слаженность и четкая координация усилий. Только дополняя друг другу наши армии одержат победу над общим врагом.
- У меня есть одна идея, - задумчиво произнес я. - Она спорная и неоднозначная, зато в случае удачи сулит едва ли не златые горы.
- Изложите ее, - кивнула мне Аилинда.
- Декан, - обратился я к кентавру, - насколько выносливы твои соплеменники?
- В достаточной степени, - пожал плечами воитель, так и не расставшийся с доспехами. - Я сражался трое суток подряд, но есть воины и более выносливые.
- Я видел в сражении на дороге к Старому храму, как эльфы Виглифа Длинного лука сражались на спинах кентавров. Позже я хотел устроить турнир между моими рыцарями и кентаврами-воителями, однако увидев, что они творят на тренировках своими копьями, отказался от этой идеи. Тогда же у меня родилась другая. Что если усадить моих рыцарей на спины вашим кентаврам-воителям.
- Интересный тактический ход, - задумчиво произнесла Аилинда.
- Но навряд ли удастся, - покачал головой в шлеме кентавр - советник принцессы. - Никто из моих соплеменников не согласиться ездить под седлом, а ваши рыцари без седел ездить не умеют.
- Очень жаль, - вздохнула принцесса. - Идея и вправду очень хорошая - двойной удар копий от одного, в сущности, воина. Однако с этими гордецами-кентаврами ничего не поделать. Какие-нибудь еще интересные идеи будут?
- Надо скоординировать действия наших стрелков, - произнес высокий эльф, судя по пламенно-рыжей шевелюре огненный стрелок. - Мы должны бить одновременно и накрывать как можно большие площади одним залпом. Кто из вас главный стрелок?
- Честь имею, - коротко кивнул Бертрам д'Эвон - черноволосый аквинец, командир стрелков моего корпуса. Этот человек выбился в дворяне из простых рейнджеров, благодаря уму, трудолюбию и лидерскому таланту, а также вопреки своей исключительной порядочности. - Бертрам д'Эвон.
- С какой скоростью стреляют ваши солдаты?
- Лучники выпускают две стрелы за три секунды, - ответил Бертрам, - арбалетчикам требуется гораздо больше времени. Порядка двух-трех минут на выстрел, зато убойная сила куда больше.
- Тогда я предлагаю такую схему организации стрельбы. На три залпа наших лучников, два залпа - ваших и последними бьют арбалетчики.
- Вполне согласен, - кивнул д'Эвон. - Таким образом мы сможем вести практически непрерывный огонь. Направлять действия стрелков, думаю, стоит вашим подчиненным. Они знакомы с окружающей местностью, в отличие от моих людей.
- Вы позволите командовать нами эльфам, - не сказал, прошипел отец Фиорентино.
- Святой отец, - неожиданно улыбнулась ему принцесса, - не стоит проявлять фанатизм, свойственный полубезумным проповедникам времен Энеанской империи. Если желаете знать, отче, - она потянула серебряную цепочку и вынула из-под одежды скромный Знак Господень. - Я была посвящена Господу при рождении, как и многие дети вашего народа. Не забывайте, мы давным давно потеряли бога и ищем нового. В этих поисках многие обратились к Господу и в городах нашего государства действуют церкви и есть священники из нашего народа. Они получили сан из рук предыдущего Отца Церкви.
И вновь отцу Фиорентино было нечего сказать. Открытой ксенофобии Церковь себе не позволяла уже давно, оправдывая неприятие других рас тем, что они поклоняются другим божествам, не признаваемым ею. Бросать же какие-либо обвинения в лицо собрату по Вере было бы для клирика, по крайней мере, опрометчивым поступком.
- Если желаете, - добавила Аилинда, - я лично провожу вас в кафедральный собор Эранидарка. У ваших казарм также есть своя домовая церковь.
Отец Фиорентино ограничился коротким кивком и больше не встревал в беседу. В общем-то, совет достаточно быстро подошел к концу.

 

Почему? Почему? Почему Ашган покинул его войско? - раз за разом задавался одним и тем же вопросом Рыцарь Смерти Роланд. В самый последний миг некромант решил сам возглавить отряд, отправляющийся к Старому храму.
- Пустынники, - сказал тогда Ашган, - слишком сильны. Никому из оставшихся в войске магов не справиться с ними. Я должен идти сам, иначе весь наш план полетит псу под хвост. Под стенами Эранидарка все будет решить сила и сталь, в Старом же храме бал правит магия. Там я буду куда нужнее.
- В Эранидарке тоже полно магов, - возразил ему Роланд.
- Не забывай, Роланд, - вздохнул некромант, - штурм Эранидарка - акция прикрытия, основной удар будет нанесен по Старому храму. К тому же, у меня нехорошее предчувствие относительно храма. Какая-то сила направляется туда же. Она не дружественна ни нам, ни эльфам, ни людям и, скорее всего, это демоны. Их мало, иначе эльфы подняли бы панику, однако и небольшой отряд может сильно помешать в Старом храме. Демонам будет достаточно дождаться развязки и перебить выживших. А уж какие планы они строят относительно храма, мне отчего-то не хочется и думать.
И теперь придется идти на приступ Эранидарка без поддержки могучего некроманта. Впервые за много лет Рыцарь Смерти - и при жизни бывший достаточно невозмутимым - ощутил неуверенность в своих действиях. Он и не знал, что способен сомневаться.

 

Ганелон передернул плечами. Он чувствовал себя до крайности неудобно в Эльфийских лесах. Даже не смотря на то, что Старший народ никогда не враждовал открыто с демонами, аура их обиталища угнетающе действовала на Темного Паладина. Рядом звенели доспехами джагассары Гретхен Черной, окружавшие их с ведьмой со всех сторон этаким живым щитом.
Прознав о возможном объединении людей и эльфов Повелитель отправил в леса их с Гретхен, чтобы окончательно и на века разрушить завядший, однако, похоже, вновь восстанавливающийся союз двух рас и государств. Их целью был Финир Провидец, живое воплощение погибшего бога эльфов Галеана, наделенный великой силой. Он на долгие годы скрылся от мира в Старом храме, в той его части где поклонялись Галеану, предаваясь молитвам. Демоны должны были прикончить его, не оставив при этом живых свидетелей, чтобы мнительные от природы эльфы разорвали все отношения с людьми. В том, что Старший народ поспешит обвинить людей в убийстве Финира, ни у Ганелона, ни у Повелителя не было сомнений.
- Сколько еще до храма? - поинтересовался Ганелон. - Мы бродим по нему уже несколько суток.
- Не скули, Ганелон, - отрезала Гретхен. - Когда мы столкнемся с Пустынниками Финира Провидца, ты еще пожалеешь об этом небольшом, как вы, вояки говорите, марш-броске.
- Брось, Гретхен, кто может противостоять твоим джагассарам? - протянул Ганелон. - Я видел их в деле и скажу тебе на чистоту - с этими ребятами никто не сравнится. При желании, с несколькими сотнями джагассаров мы бы уже завладели всеми королевствами империи, да и Кордовой с Халином, а также Карайским царством, пожелай мы захватить эту варварскую землю.
- Ты никогда не видел в действии эльфийского охотника на демонов или высокого лорда, который может щелчком пальцев вызвать целую бурю из листьев, которые будут резать тебя на куски подобно тысячам острейших лезвий. Среди Пустынников также немало магов стихий, способных уничтожать моих джагассаров сотнями. И еще в Старом храме из-за надежной магической защиты держат нескольких мантикор и гнездо грифонов для их охраны. Только древнейшие и мудрейшие из грифонов, зовущиеся Хозяевами небес, способны совладать в схватке один на один с мантикорой.
- Ну и полотно ты мне сейчас нарисовала, - усмехнулся Ганелон. - Каким образом мы должны прикончить Финира, если в Старом храме такая охрана?
- Ты забываешь обо мне и моих способностях, - улыбнулась в ответ ведьма. - Я - ведьма, оккультистка, и могу не только собирать джагассаров, но и призывать самых разнообразных монстров, заставляя их подчиняться моей воле.
- Это будет действительно горячее дельце, Гретхен, - вздохнул Ганелон. - Такого не было у меня ни до казни, ни после нее.

 

С каждым днем серая полоса, отмечавшая продвижение войска нежити приближалась к Эранидарку. Еще за несколько дней до нашего прихода она возникла на горизонте, а теперь ее можно было разглядеть со стен города невооруженным взглядом. Зоркие эльфийские дозорные уже докладывали о построении вражеской армии. Я как во всякий день поднялся на стену и собирался до самого вечера наблюдать за продвижением нежити. Как обычно, рядом со мной стоял Эшли и д'Эвон, постоянно прикидывавший сектора обстрела вместе с Эроком, тем самым огненным стрелком, советником принцессы. Иногда рядом с ними стоял ледяной лучник Чартли и несколько диковатых эльфов, но их имен я не запомнил.
- Они что заражают саму землю чумой? - спросил я как-то раз. - За их спинами не растет трава, засыхают деревья, превращаясь в жуткие пародии, а все живое либо бежит, либо умирает, рискнув приблизиться к нежити. Я уже видел нечто подобное, под Бриолем, что в Нейстрии.
- Если бы не Время Осени, - вздохнул Эрок. - В любое другое ни один некромант не смог бы подойти к лесам и на сотню полетов стрелы. Сейчас наша защита ослабла.
- И все же у меня из головы не выходят сообщения разведчиков, - буркнул Эшли. - Я склонен согласиться с ними, слишком уж явно они демонстрируют себя нам.
- В этом деле остается только надеяться на эльфов из Кроны, - пожал плечами Эрок. - Даже если это, - он указал на войско нежити, - и отвлекающий удар, его все равно надо отбить. И думать нам следует только об этом, Эшли, не забивая себе голову пустыми тревогами.
- Нас ждет славная драка, - усмехнулся азартный, что довольно большая редкость для ледяных стрелков, Чартли. - Жаль только грифонов не будет.
- Почему? - спросил я, стараясь отвлечься от мрачных мыслей и перевести разговор на другую тему. - Я слышал, что вы, эльфы, и грифоны - лучшие друзья.
- Это так, - кивнул Чартли, - но вся беда в том, что грифоны - существа склочные и вспыльчивые, а главное, совершенно не переносят любимчиков принцессы - драконов. И чувства их взаимны. Стоит грифону с драконом оказаться в пределах видимости друг друга - а видят и те и другие отлично - как тут же разгорается нешуточная драка. И те, и другие "зверюшки" немаленькие, так что в итоге разрушения бывают достаточно велики. В Эранидарке было второе по величине гнездо грифонов, но после того, как здесь обосновалась принцесса со своими "птенчиками", начались неизбежные конфликты. Когда же сцепившиеся грифоны и драконы разнесли несколько кварталов - чудом обошлось без жертв, все успели вовремя сбежать - решено было выдворить грифонов из города. Мириться с таким положением гордые птицы не пожелали и теперь птенцы здешнего гнезда обосновались в Старом храме.
- Сейчас нам бы очень пригодились грифоны, - вздохнул Эшли. - Драконы, конечно, очень сильные бойцы, однако в предстоящей схватке на счету будет каждый.
- Нечего жалеть о том, чего нет, - отмахнулся я. - Мы будем драться теми силами, что у нас есть, и должны победить любых врагов, сколько бы их не было.
- Уверенность в себе может завести в могилу, - усмехнулся Чартли.
- По-твоему, лучше будет, если в бою у нас будут дрожать руки от неуверенности и страха перед врагом?
- Эй-эй, - замахал руками эльф, - не перегибай палку. Я говорил о чрезмерной уверенности.
- Это называется самоуверенность, - заметил Эшли. - Такого слова нет в энеанском, его придумали билефельцы через несколько десятков лет, адаптируя язык старой империи для своих нужд.
- Да ты просто лингвист, - усмехнулся Чартли. - Весьма интересно для человека, который еще полгода назад не знал где он находится.
- Твой длинный язык, Чартли, - грозно глянул на эльфа охотник на демонов, - вот что заведет в могилу тебя.
- Вы о чем, вообще, толкуете? - удивился я, глядя то на ничуть не смущенного лучника, то на Эшли.
- Не важно, - отмахнулся последний. - Мне просто не повезло однажды заблудиться в Эльфийских лесах.
Я предпочел не продолжать расспросы. Мне, по большому счету, не было дела до прошлого охотника на демонов, главное, он проверен в бою и не подведет, тут я доверял своему чутью воина.

 

***
Ашган провел ладонями по лицу. Он устал, возможно слишком устал, измотав себя постоянной поддержкой мощного заклинания, скрывающего отряд не только от Пустынников, но и от остальных излишне любопытных взглядов. Несколько раз некромант ощущал сканирующее заклинание и, более того, уловил знакомый почерк. Он сам учил одну очень талантливую ведьмочку с развитым даром оккультиста. Пустынники и Гретхен - это может стать неразрешимой задачкой. Особенно если учесть ограниченность времени и сил, а также отсутствие какой-либо информации и даже предположений о намерениях демонов. Значит, надо будет бить одновременно с ними, а это, в свою очередь, повлечет безумную схватку всех против всех. Надо было брать вдвое больше призрачных воинов, правда Ашган не был уверен, что сумел бы прикрыть их всех, у него и не этот отряд сил едва хватало.

 

- Врежемся сходу, - сказал Ганелон, вынимая из-за спины боевой топор. - Так у нас есть хоть какой-то шанс прорваться через их защиту. Мы с джагассарами прорываемся к келье Финира, а ты прикрываешь нас призванными тварями.
- В этом случае у нас достаточно мало шансов остаться в живых, - заметила ведьма.
- Их и так практически нет, - отмахнулся Темный Паладин. - Помирать, как говорят темные крестьяне, так с музыкой. Вперед! - воскликнул он, взмахивая топором.

 

Войско нежити атаковало как обычно молча. К счастью для нас, ветер дул от стен Эранидарка и смрад, издаваемый им, не в полной мере бил в наши носы. Истребление тварей началось задолго до того, как они подошли к городу. Стены Эранидарка представляли собой громадную живую изгородь, которая не желала терпеть рядом с собой подобным монстров. Они плевались какими-то спорами, мгновенно прораставшими в телах уродов, разрывая их на части или вырывая куски из их тел. Когда же армия нежити подошла на достаточно близкое расстояние, из стен вырвались длинные шипы, нанизывавшие на себя сотни оживших трупов. А со стен уже летели стрелы, сжигавшие, замораживавшие и просто пронзавшие врагов. Эрок и д'Эвон отлично скоординировали стрельбу - и теперь стрелы и болты нарывали целые площади, отставляя там лишь тучи постепенно рассеивающегося праха. Высокие лорды вызывали внизу бури из листвы, а взвившиеся над городом драконы оставляли в рядах врага громадные проплешины.
Раньше я считал, что драконы только дышат пламенем, но это относилось только к красным драконам. Были еще синие, белые, зеленые и черные. Синие заливали пространства водой, превращая землю под ногами нежити в непроходимое болото. Белые плевались разрушительными ветвистыми молниями, что по разрушительной силе могли поспорить с пламенем красных. Из пастей зеленых тек яд, одной капли которого хватало для того, чтобы прожечь внушительную дыру в камне. Могучие черные драконы не обладали ничем подобным, однако были умнее всех предыдущих и единственные из всех могли колдовать. Их разрушительные заклятья сметали нежить, не оставляя даже кучки праха от тысяч и тысяч воинов самого разного размера и силы.
И все равно, численность армии нашего врага позволяла переносить эти потери и все равно идти на штурм неостановимым потоком.
То поры мне было нечего делать. Я мог лишь стоять на стене и наблюдать ползущим на штурм войском нежити. Это, надо сказать, раздражало донельзя. Хотелось, честно сказать, помахать топором как следует, раскроить несколько десятков вражьих черепов.

 

Его солдаты гибли не сотнями, тысячами. Такими темпами он не продержит осаду больше нескольких суток. Конечно, все со временем выдыхаются - и эльфы, и высокие лорды, и даже драконы; в отличие от его воинов, не ведающих усталости и страха смерти. Они будут ползти на приступ, пока Роланд не прикажет отступать. Скоро они доберутся до стен, забросят лестницы и когда дело дойдет до рукопашной многое перемениться, хотя и не настолько кардинально. Взять Эранидарк, конечно, не удастся, но этого и не требуется. В Старом храме, скорее всего, же завязалась драка, а значит время пошло уже на часы.

 

Ганелон и Ашган ударили одновременно, атаковав с севера юга одновременно. В полуразрушенных коридорах и залах Старого храма завертелась кровавая мясорубка. Пустынники, к их чести, среагировали мгновенно. Выставив заслоны из простых воинов-смертников, они отступили к сердцу храма и открыли клетки с мантикорами, одновременно из своих гнезд выпорхнули грифоны.
...Некромант был рад, наконец, освободиться от необходимости скрывать отряд. Теперь он швырялся во все стороны боевыми заклинаниями, растрачивая силы направо и налево. Его призрачные воины легко прошли через заслоны из простых солдат, а вот мантикоры остановили продвижение отряда. Их когти, клыки и жала на хвостах наносили смертоносные раны призрачным воинам, раздирая доспехи, ломая кости. Солдаты нежити отмахивались своими мечами, больше похожими на навахи, однако их клинки мало что могли противопоставить вражеским клыкам и когтям. Если бы не заклинания Ашгана, от призрачных воинов уже давно ничего не осталось.
...Врагами Ганелона и джагассаров были гордые грифоны. Могучим птицельвам было бы тяжело орудовать даже в просторных помещениях Старого храма, однако здание его было практически развалено за исключением внутренних покоев, еще сопротивлявшихся действию неумолимого времени, и места для драки грифонам хватало. Джагассары сжались тесной "черепахой", ощетинившись копьями, и двигались вперед, словно скала среди бушующего моря перьев, когтей и клювов. И вдруг "черепаха" замерла, Гретхен, стоявшая в центре ее, опустилась на колени, прижала руки к полу - под ними вспыхнули сложные узоры, а следом по обеим сторонам от "черепахи" прямо из воздуха матерелизовались драколич и червь, ринувшиеся на грифонов, изрыгая кислоту и потоки фиолетовой энергии. Это дало джагассарам время на короткий яростный прорыв дальше - к сердцу Старого храма, к келье Финира Провидца.

 

Нежить поползла по приставным лестницам, кое-кто из особенно ловких забирался по шипам, усеивавшим стены, однако те так и норовили втянуться обратно, сбросив рисковую тварь вниз. Скидывать лестницы у стен также удавалось до поры, однако они лезли и лезли, приставляли и приставляли, стены справиться просто не могли. Вот теперь пришло время и для моего топора, откованного гномами. Я встал прямо напротив лестницы, быстрыми ударами, раскраивая черепа лезущей вверх нежити. После первого же удара я понял, что топорик мой не прост. На лезвии его вспыхнула затейливая вязь из рун - череп мертвяка раскололся надвое и он рухнул вниз, на лету развеиваясь прахом по ветру. Это придало мне сил и я рубил направо и налево, совершенно позабыв об усталости.
Вскоре нежить перестала лезть по лестнице, стоявшей около меня. Похоже, меня начинали бояться. Рассмеявшись, я отшвырнул лестницу ударом ноги и ринулся в самую гущу сражения. За спиной будто выросли крылья. Взмахами топора я расшвыривал нежить, его лезвие легко прорубало любой доспех, ломало вражье оружие, гномьи руны полыхали огнем. Воодушевленные моим порывом остальные воины - и люди, и эльфы - казалось начинали вдвое лучше рубиться с нежитью, сокрушая ее.

 

- Отойти, - наконец, поднял руку Роланд, - и перегруппироваться. Заканчиваем штурм, - произнес он уже для себя, - будем выманивать врага из города. Провоцировать контратаку.

 

- Ага! - воскликнул азартный эльф Чартли, взмахивая луком. - Уходят! Мы разгромили их!
- Только отбили атаку, - покачал головой более рассудительный Эрок. - Они перегруппируются и снова пойдут на приступ.
- Знакомая тактика, - заметил я, опуская топор, на лезвии которого все еще пылали гномьи руны. - Я был с графом Роландом при осаде Гренады. Он провоцирует нас на контратаку, это его любимая тактика штурма городов.
- Вот только он недооценил нас, - сказал Чартли, принимая у подавальщика новый пучок ледяных стрел. - Мы никуда не пойдем и станем ждать нового штурма.
- Отнюдь, - возразил я. - Мои рыцари и ваши кентавры застоялись и просто рвутся в драку. Да и птичка от Орона уже прилетела.
- Дикари тоже тут? - удивился Чартли.
- Да, - кивнул я. - Принцесса сказала, что несколько племен кочуют около города, а я договорился о связи с Ороном, вместе с которым дрался на дороге к Старому храму. Тут мне помог Виглиф, собственно он и подсказал нам способ связи. Между нами постоянно курсирует небольшой голубок местной породы, нежить не в состоянии даже заметить его, не то что перехватить.
- О чем же вы договорились с Ороном? - поинтересовался Эрок.
- Мы атакуем из ворот Эранидарка, а когда нежить примет удар, с тыла в войско Роланда врежутся кентавры Орона. Нежить мало что может нам противопоставить - червей и драколичей перебили драконы принцессы Аилинды; а с остальными мы как-нибудь управимся.

 

Призрачный воин стирал с меча-навахи кровь мантикоры, даже после смерти он остался превосходным солдатом и оставлять грязь на оружии не собирался. Ашган оглядел свой весьма поредевший отряд. Почти половина воинов остались лежать грудами костей на полу, а над ними витали духи - высшие жрецы Килтии, которым, собственно, и было поручено темной богиней смерти провести ритуал по воскрешению ее любимого супруга Галеана.
Ашган прислушался к своим ощущениям и понял, что настораживало его в течении последних нескольких минут. Гретхен начала применять свои способности оккультиста. Что же, значит и она тратит силу, это к лучшему.

 

Джагассары потратили некоторое время на то, чтобы войти в полуопустевшее гнездо грифонов, где остались только несколько самок и птенцы с яйцами. Матери отчаянно дрались за свое потомство, однако из-за того, что не покидали кладки своих яиц, они были разобщены и джагассары перебили их поодиночке без труда. Еще какое-то время ушло на окончательное разорение гнезда. Теперь настало время Финира Провидца.

 

- К бою, - тихо произнес Финир Провидец, поднимаясь с коврика, на котором до того сидел, полностью погруженный в молитвы. - Они идут сюда.
- Откуда, о аватар? - спросил его один из Пустынников.
- С обеих сторон, - ответил живое воплощение погибшего бога. - Мы попались здесь, как мышеловке, осталось только подороже продать наши жизни.
- Но почему?! - воскликнул другой Пустынник. - Разве Галеан не спасет нас?!
- Галеан мертв, - отмахнулся Финир, - его время в нашем мире подошло к концу и влиять на него он уже не в силах. Наша судьба - в наших руках.
Подавленные его словами Пустынники, последние стражи Старого храма, начала готовиться к обороне последнего чертога.

 

Ворот, как таковых, у Эранидарка не было. Стены перед нами попросту разошлись в разные стороны, образуя своеобразную арку, в которую и устремились двумя клиньями мои рыцари кентавры-воители. Копья подняты, щиты сверкают, плюмажи трепещут на ветру. Я ничуть не кривил душой говоря, что рыцари так и рвутся в бой, они соскучились по хорошей драке и наблюдать за тем, как сражаются на стенах простые солдаты им уже до смерти надоело.
Мертвяки встали плотным заслоном на нашем пути, протягивая к нам свои корявые руки, намереваясь схватить, стащить с седла, растерзать. За их спинами маячили зловещие призраки, то и дело издающие зловещие вопли. Мы опустили головы пониже, чтобы ненароком не встретиться взглядом с одним из них, однако и завываний хватало вполне. После каждого сердце сжималось от ужаса. Но никто не дернул поводий, поддавшись страху и панике, ни один рыцарь не развернул коня, не попытался бежать. Хотя я ни в одном не сомневался. Одним из первых, конечно же, мчался епископ Фиорентино в алой рясе поверх отличного доспеха.
Копья врезались в груду мяса, которую представлял собой строй мертвяков, не они - мы рвали их на куски, нанизывая на граненые наконечники не по одному - по два-три монстра сразу. И тут же приходилось бросать копья и браться за мечи, топоры или булавы. И вновь вспыхнули руны на лезвии моего топора, я крушил нежить с прежним напором и энтузиазмом, что и на стенах, причем усталости не было ни капли, как будто я только встал с постели после нескольких часов хорошего сна. Столь же неутомимым был отец Фиорентино, размахивавший своей булавой с безумной скоростью - от него во все стороны летели куски гниющей плоти.
На левом фланге кентавры-воители ловко орудовали в толпе своими длинными цельнометаллическими копьями, словно на булавки нанизывая на них мертвяков прямо-таки гроздьями и периодически стряхивая под копыта остатки. Прав был Декан, когда отказался от совместной атаки рыцарей и кентавров, слишком разными у нас были тактики ведения боя.
Кордон из простых мертвяков мы прорвали достаточно быстро, вырвавшись за него, а нас уже встречали элитные подразделения полумертвых и совсем мертвых солдат. Они ринулись на нас, размахивая копьями, корсеками и длинными мечами-навахами, стараясь разметать до того, как мы перестроимся в боевой порядок для отражения их атаки.
Умный ход, я помню его еще по осаде Гренады. Вот только тогда в тылу у нас не было нескольких тысяч кентавров-дикарей.

 

Это было чудовищная драка всех против всех. Плотной "черепахой" продвигались вперед джагассары Гретхен. Призрачные воители выстроились клином, прикрывая Ашгана от клинков Пустынников и жрецов от разрушительной магии аватара Галеана. С последним совместными усилиями боролись, временно объединив силы, сам некромант и его бывшая ученица. Они не швырялись банальными огненными шарами или молниями, нет, три мага плели паутину самых разрушительных заклинаний и контрзаклинаний, стараясь предугадать действия противника и нанести ему удар чуть раньше чем он успеет закрыться. Магическая дуэль напоминала фехтование и шахматную партию одновременно - нужно мгновенно реагировать на каждый выпад противника и продумывать ситуацию на несколько ходов вперед.
Ашган отдавал себе отчет, что если бы не Гретхен - и еще тот факт, что они были учителем и ученицей очень долго и взаимопонимание у них было развито очень высоко - ему мы не одолеть Финира, даже будучи в полной силе. Равно как и Гретхен в одиночку никогда не справиться с ним. Временный союз служит интересам обоих магов, вот только принесет ли он плоды? Финир постоянно подпитывался от Пустынников-магов, поэтому они не использовали свое искусство, зато бороться с самим аватаром сражаться некроманту и ведьме было очень тяжело. И если Ашган еще мог понемногу тянуть энергию с поля боя, где один за другим гибли эльфы, то Гретхен могла рассчитывать только на себя и накопленный запас сил.

 

***
Я дрался в окружении нескольких мертвяков с мечами-навахами, нанося быстрые рубящие удары сверху вниз. Враги парировали их, правда после каждого удара на клинках их оставались внушительного вида зарубки, правда и меня спасала лишь неутомимость, которая, похоже, все-таки имела предел. Я рубил уже совсем не с той скоростью и силой, что на стенах или в начале боя, да полученные раны - а куда без них! - стали напоминать о себе. Особенно досаждала рваная рана на боку, к счастью, неглубокая, - особенно настойчивый попался мертвяк, дотянулся-таки, когда я отшвыривал копье и вытаскивал топор. Она саднила при каждом движении и я боялся - не попали ли туда какая зараза или трупный яд с лап монстра.
Защищенный ладрами конь был не по зубам пешей нежити - мечи-навахи попросту отскакивали от его окованных сталью боков. Также надежно были защищены и мои ноги. Поэтому я мог самозабвенно рубиться с врагами, не думая, что вот-вот рухну им под ноги. Правда опасность появилась вместе с рогоносцами из гвардии богини смерти, вооруженными, как всегда, "усатыми" корсеками. Я помнил их еще по проклятому городу. Их было двое и оба пытались зацепить меня одним из "усов" за сочленение поножа, причем наседали с обеих сторон, прикрываемые несколькими оставшимися мертвяками. Ошалевший конь вертелся подо мной, хрипя и всхрапывая, роняя на землю клочья пены, только его могучие копыта не давали рогоносцам подойти достаточно близко, что поймать меня. Правда и сам я не мог дотянуться до них топором. Надо рисковать и прорываться к своим, покуда усталость не взяла свое.
Приподнявшись на стременах, я дал несчастному коню шпоры и как только он рванулся вперед, всем весом обрушился на ближайших врагов. Первого отбросил в сторону мой жеребец, дав мне добраться до рогоносца. Тот попытался закрыться корсекой, но мой топор легко перерубил древко и врезался в шлем урода точно между ветвистых рогов. Вот только недооценил я второго рогоносца. Он молниеносно ткнул меня корсекой в бок, пробив кирасу и кольчугу, распоров гамбезон, правда на этом и остановившись, к счастью. Я дернулся в сторону, откидываясь на высокую заднюю луку седла, мой противник освободил корсеку и перехватил ее для новой атаки. А со всех сторон наседали остальные мертвяки и отмахиваться от них я попросту не успевал. Да и конь уже начал выбиваться из сил, все чаще спотыкаясь и припадая то на одну, то другую ногу.

 

Роланд давно заметил неутомимого рыцаря в котте со знакомым гербом рода де Монтрой. Он хотел прорваться к нему, но был вынужден драться с другими рыцарями и воинами, первым среди которых был капеллан в багровой рясе, вооруженный устрашающих размеров епископской булавой. Вскоре Рыцарь Смерти остался с клириком один на один, никто не рисковал вмешаться в их схватку, опасаясь попасть по шальной удар длинного меча, оставляющего в воздухе зеленоватый след или громадной булавы, усеянной шипами. Оба тем или иным способом старались попасть врагу по голове - у капеллана она не было ничем защищена, зато против его булавы даже шлем Рыцаря Смерти раскололся бы после пары хороших ударов.
Роланд парировал могучий удар епископа, у которого никак нельзя было заподозрить наличия такой силы - даже в доспехе он не производил особо внушительного впечатления; и тут же контратаковал, дополнительно крутанув меч над головой, чтобы усилить удар. Епископ не стал отбивать его, вместо этого быстро, хоть и не очень сильно, ткнув врага в нагрудную часть гравированной кирасы. Роланд и не подозревал, что этот удар едва не выбьет его из седла, на кирасе образовалась внушительная вмятина, гравировку изуродовало черное пятно. Рыцарь Смерти рефлекторно дернул поводья, уходя от второго удара епископской булавы. Капеллан не стал доводить его до конца, понимая, что попасть не удастся и дал своему коню шпоры. Боевой жеребец рванулся вперед, стальным налобником врезавшись в бок вороного Рыцаря Смерти. Конь того резко подался в сторону, вильнув задом и ответный выпад оказался несколько смазанным, длинный клинок лишь краем зацепил наплечник клирика, разорвав рясу, но не причинив серьезного вреда.

 

Конь пал, однако не мог рухнуть на землю, потому что вокруг было слишком тесно. Именно поэтому я успел вырвать ноги из стремян и приготовиться к пешей драке. Пришлось крутиться вдвое быстрее, парируя выпады мечей-навах и уворачиваясь от корсеки рогоносца, весьма ловко орудовавшего ею в такой толпе. Удары сыпались со всех сторон, прочный доспех просто не мог выдержать их все - он трещал и жалобно звенел после каждого, а любое попадание отдавалось дикой болью во всем теле. Спрыгивая с коня, я избавился от топхельма, оставшись в цервейере и кольчужном капюшоне, однако именно это и сыграло со мной дурную шутку. Скользнув по округлому куполу цервейера, лезвие корсеки рассекло мне бровь - кровь текла в глаза, я постоянно смаргивал ее, но багровый туман, стоявший перед глазами все не проходил. Я отступал, отмахиваясь топором, подсекая врагам ноги, отрубая руки, но никак не мог достать древко корсеки рогоносца, который всякий раз умудрялся держаться на безопасной дистанции, равно как и отлично управлялся со своим оружием. Наконец, я уперся спиной во что-то, оборачиваться и смотреть, что это не было времени, главное, спина моя сейчас на какое-то время защищена.
Поначалу я даже не понял, что стряслось. Всех моих врагов словно ветром смело - из-за моей спины выросли длинные шипы, разорвавшие нежить, расшвыряв кости и части доспехов на несколько футов. Оказалось, меня медленно, но верно оттеснили до самой городской стены, которая не собиралась мириться с их присутствием. Я благодарно похлопал по своей спасительнице и двинулся обратно в бой.

 

Епископская булава и длинный клинок скрестились, разбросав во все стороны пучки искр. Кони противников встали на дыбы, вцепившись зубами в шеи друг другу в неистовой ярости боя. Рыцарь Смерти привстал на стременах и безо всяких финтов опустил меч на голову капеллана, тот закрылся булавой - последовала еще одна ослепительная вспышка, а вслед за ней дикая боль пронзила плечо епископа. Когда глаза его обрели способность видеть, первым на что наткнулся взгляд был длинный клинок меча Рыцаря Смерти, наискось разрубивший его наплечник, плечо и грудь. Кровь пошла горлом, епископ закашлялся и рухнул с седла, бесполезный обломок булавы вывалился из разжавшейся ладони.

 

Я своими глазами видел как отец Фиорентино упал под копыта своего коня. Никогда не любил капеллана моего корпуса, но все же он был хорошим священником и великолепным - что не говори - воином. Вот только покойный граф Роланд оказался лучше него. Не смотря на то, что он сменил шлем с зловещей маской-забралом на обычный топхельм, я узнал его и продвигался ему навстречу через войско нежити. Граф, ставший теперь Рыцарем Смерти, не собирался убегать, он также хотел встретиться со мной. Более того, он держал повод епископского жеребца, собираясь уровнять наши шансы в предстоящем поединке.
Мы наконец встретились и Роланд без лишних слов бросил мне повод. Я вскочил в седло, коротко кивнув противнику в знак того, что благодарен за коня и принимаю вызов. Дав мне устроиться в седле, Рыцарь Смерти тут же взмахнул мечом атакуя. Я рефлекторно закрылся топором, подставив его лезвие под середину вражьего клинка. От звона у меня заложило уши, а от удивления глаза полезли на лоб. В последний раз вспыхнули руны и вражий меча оказался перерублен пополам. В руках у Роланда остался лишь жалкий обрубок, но сдаваться он не собирался. Он ткнул меня остатками меча, я отвел выпад в сторону и изо всех сил рубанул Роланда, целя в черное пятно на кирасе моего бывшего сэра. Топор расколол доспех, глубоко войдя в тело - или что там у Рыцаря Смерти под броней - Роланда. Я надавил посильнее и следом вырвал свое оружие. Роланд сильно сгорбился, расколотая кираса свалилась с него, под ней трепыхались остатки некогда богатой одежды. И все же Рыцарь Смерти не был побежден. Он вновь ткнул меня в плечо, попав в сочленение доспеха. Скрипнув зубами, я перехватил топор одной рукой и снова рубанул врага, на сей раз по плечу. Роланд не успел освободить обломок своего меча, плотно засевший между оплечьем и кирасой моего доспеха, поэтому не сумел парировать мою атаку. Топор легко прошел через тело Рыцаря Смерти, практически разрубив его на две части. Не смотря на это, он был все еще - насколько это можно сказать о нежити даже столь высокого ранга - жив. Он освободил-таки свое оружие, но управлять разрубленным телом ему было очень тяжело и атаковать снова он уже не мог. Я же выдернул топор и ударил его снова. Лезвие топора опустилось на второе плечо Роланда и теперь он был рассечен крест-накрест, развалившись на несколько частей, которые, к счастью, уже не дергались.
Я обессилено опустил топор и сгорбился. Дважды наблюдать смерть бывшего сэра и близкого друга - этого не пожелаешь и злейшему врагу. А уж своими руками убить его... Мне было наплевать на все, убьют меня мертвяки, разорвут на части кривыми руками или же поразит клинок меча-навахи, а, может быть, лезвие пики или корсеки. Мне было плевать.

 

Финир припал на колено. Рядом с ним лежали тела мертвых эльфов-магов, питавших его энергией. Он выпил их до дна, забрав сами жизни, исчерпав полностью. Чуть дальше пол устилали тела воинов Пустынников и напавших на Старый храм врагов. Закованные в сталь и полупризрачные - все нашли свою смерть в пустой молельне. Пустой в том смысле, что бог, которого здесь чтили и которому поклонялись, погиб много лет назад. Остались лишь трое - некромант и ведьма, полностью опустошенные, как и сам аватар, а также Темный Паладин, лично не участвовавший в бою. Именно он медленно подошел к Финиру и последним, что видел аватар мертвого бога было лезвие топора, закаленного в пламени Долины мук.

 

- Вы добились своего, - усмехнулся еще более бледный чем обычно Ашган, вынимая из ножен меч, - а вот мне не удалось.
Напоследок Финир мощным заклятьем, исчерпавшим и его, и всех эльфов, питавших его энергией, он развеял духов-жрецов Килтии. Так что Ашгану оставалось лишь одно - мстить. Магии в нем не осталось ни капли, равно как и в Гретхен, значит все вопросы, возникшие когда-то между ними, разрешит честная сталь. Ашган не сомневался в победе - даже с помощью Темного Паладина ведьме не одолеть его. Некромант сам учил ее фехтованию и знал пределы сил и мастерства Гретхен Черной.
- Я всегда была удачливее тебя, Ашган, - ответила ему улыбкой ведьма, также обнажая меч и снимая, впервые на памяти Ганелона, шлем.
Длинные волосы рассыпались по плечам, полные губы растянулись в улыбке, высокий лоб не портила ни одна морщина. Ганелон мог по достоинству оценить красоту этой женщины и в полной мере пожалел об утраченных возможностях организма.
- Я и забыл как ты красива, - заметил Ашган. - Желаешь ослепить меня своей красотой.
- Ты всегда говорил, что она просто убийственна. - Гретхен отбросила подальше шлем и приготовилась к схватке.
Они с Ганелоном одновременно кинулись в атаку на Ашгана. Тот не обратил ни малейшего внимания на Темного Паладина, скрестив клинки с Гретхен. Сталь зазвенела о сталь, лица бывших любовников оказались также близко, как и когда-то, когда они нередко сходились в любовных схватках. Пожелай они того, могли бы сомкнуть уста в поцелуе, быть может оба хотели именно этого, но время любви прошло, пришло время ненависти.
Ганелон чувствовал себя отчаянно лишним в этом бою, однако рефлексы бывалого воина взяли свое. Оказавшись на удобной дистанции, он коротко рубанул некроманта в бок. Он так и не понял откуда пришла смерть. Просто на лице его сомкнулись пальцы левой руки Ашгана, последние фаланги их светились фиолетовыми огоньками. Темный Паладин не мог даже вскрикнуть, хотя хотелось выть, ощущая, как из тела уходит эти самые пальцы его жизнь. Умирать во второй было очень тяжело.
- Зачем ты так с ним? - поинтересовалась Гретхен, боковым зрением отмечая смерть Ганелона. - Он нравился мне.
- Не люблю предателей, - ответил Ашган.
Он разорвал захват клинков и сделал молниеносный выпад. Гретхен отбила его, шагнула вперед и чуть согнула ногу в колене. Раздался короткий щелчок - и поножа выскочил длинный шип, вонзившийся в ногу некроманта. Тот отступил на шаг, поморщившись от боли.
- Твой любимый трюк, - как всегда спокойно произнес Ашган, даже не глядя на рану. - Чем ты намазала шип на сей раз?
- Противоядие есть у меня, - улыбнулась Гретхен. - Я могу дать его тебе и мы вновь станем жить вместе, как прежде. Давай забудем о Килтии, Баале и всех их демонах и оккультистах. Только мы, ты и я, любимый. Ты же обещал, что наше счастье будет длиться вечно.
- Не вечно ничто, - покачал головой Ашган. - Ты предала всех - и нашу любовь в том числе. Я - не фанатик и даже не ревностный служака, но и не предатель. От твоих ядов противоядия нет, с помощью средств, временно снимающих симптомы, ты хочешь удержать меня при себе. Но я не собака и не ночной раб, чтобы сидеть на цепи около твоей кровати. Пускай я умру сегодня, однако не раньше чем ты.
Нового выпада Гретхен даже не заметила, клинок некроманта вонзился в бок ведьмы. Она покачнулась и упала навзничь, да так и осталась лежать. Жизнь медленно вытекала из ее тела вместе с кровью. Сил - и душевных, и физических - на то, чтобы бороться со смертью, у нее не осталось. Ашган стоял над ней и смотрел, как покидает жизнь столь милые некогда его сердцу черты. Он чувствовал - яд распространяется по его телу, поражая один орган за другим. В голове даже мелькнула глупая мысль - кто из них умрет первым, Гретхен от раны или он от яда. Ответа некромант так и не узнал.

 

Назад: Глава 8.
Дальше: Глава 10.