Глава I

Я открыл створку окна и вдохнул свежий весенний воздух. В средней полосе, да еще и в конце апреля, дышится особенно хорошо, в воздухе витает какая-то будоражащая нотка, которая заставляет дышать полной грудью, а сердце начинает биться чаще. Не зря бросил курить. Спустя год после крайней выкуренной сигареты, обоняние обострилось, и я стал лучше различать запахи, которые опять же теперь не терялись в клубах табачного дыма.

Идея бросить эту пагубную привычку периодически возникала и раньше, но из-за вечно появлявшихся «важных» причин закурить, так и оставалась просто идеей из разряда «когда-нибудь». И вот год назад, абсолютно внезапно, в урну полетела почти полная пачка сигарет, а вслед за ней и новенькая ZIPPO, которая, впрочем, тут же была извлечена из мусорного бака, несмотря на недоуменные взгляды посетителей торгового центра — ибо нефиг полезные в хозяйстве вещи выбрасывать. Даже если это требуется для столь эффектного разрыва со своей привычкой. И все бы наверно закончилось стандартными несколькими днями воздержания от никотина, если бы не тот факт, что курить-то и не тянуло. То есть от слова «вообще». Рука к сигаретам не тянулась, перепадов настроения у меня не наблюдалось, даже запах дыма не внушал отвращения, как обычно происходит у всех «бывших» курильщиков. Запах и запах, резкий, не без этого, но отнюдь не тошнотворный.

Именно об этом внезапном решении я думал сидя на широком пластиковом подоконнике с кружкой кофе в руках. Ведь, казалось бы, все мои воспоминания насквозь пронизаны табачным дымом. Складывалось ощущение, что бросив курить, я откромсал частицу себя — этот особый ритуал, который был прочно вплетен в мою жизнь. Например, когда мучала бессонница, как сейчас, я садился на подоконник и закуривал, вне зависимости от времени года, погоды и настроения. Так легче думалось — мысли вяло текли в голове, раздраженный разум понемногу успокаивался и спустя пару минут, можно смело отправляться в постель.

А сейчас спасть не хотелось, и дело было вовсе не в бессоннице — впервые за год потянуло к куреву. От мысли, что это просто глупый сиюминутный порыв, мозг лишь отмахнулся, а тело охватило желание немедленно сорваться в ближайший магазин за сигаретами. Погода на улице отвратная: дождь, слякоть и пронизывающий ветер. Выходить без веской на то причины из дому не желательно, а лучше так вот, с кружечкой посидеть, воздухом подышать, располагая возможностью в любой момент отгородиться от весенней промозглости двойным стеклопакетом. Сознание же подбрасывало мне все новые причины для прогулки: и кофе без сахара невкусный, и еда заканчивается, можно запастись без ненавистных очередей, да и дождь чуть покрапывает, а то, что ветер сильный, так тут идти недалеко. Я тряхнул головой, прогоняя голос, который гулко проговаривал мои же мысли в моей же голове. Такое бывает, если подолгу размышляешь в тишине, мысли получают озвучку в собственном сознании.

— Так и с ума сойти можно. Надо ложиться спать. — Пробормотал я вслух, чтобы хоть как-то разбить звенящую тишину и поплелся в комнату, где, не раздеваясь, упал на диван и практически сразу уснул и уже не услышал, как в приоткрытое окно на кухне весенним ветром занесло отдаленный крик полный обреченности и животного ужаса…

Утро, как впрочем, и ожидалось после бессонной ночи, было хмурым, а пасмурная погода радости не добавляла. И куда делось хваленое весеннее настроение, спрашивается? Я на автопилоте принял контрастный душ, сварганил нехитрый завтрак из двух яиц и ржаных гренок с семечками. Ну и налил себе кофе, куда без него, само собой без сахара по причине его отсутствия. Натянул на себя джинсы, накинул первую попавшуюся рубашку. Запрыгнул в туфли, начищенные еще с вечера, и, схватив темное пальто с вешалки, выбежал на лестничную площадку. В подъезде по обыкновению воняло аммиаком. То ли от кошек, которые в большом количестве обитали у чудаковатой хозяйки квартиры на первом этаже дома. То ли от алкашни, забегающей в подъезд по нужде в холодное время года. По привычке задержав дыхание на нижних пролетах, вылетел на свежий воздух и уже на улице накинул весеннее пальто, а минуту спустя еще и застегнул его, накинув сверху широкий капюшон:

— Холодновато еще по утрам, — пробормотал я, направившись к трамвайной остановке. По пути выудил из кармана джинсов мобильник и посмотрел погоду. Прогноз совсем не радовал весенним теплом — продолжал докучать северный ветер, а температура на улице не поднималась выше плюс семи по Цельсию. Судя по информации с экрана смартфона, такая же погода ожидается в ближайшую неделю.

Поплотнее укутавшись в легкое пальто и сильнее надвинув капюшон я ускорил шаг, внимательно глядя под ноги, что бы не навернуться, поскользнувшись в грязи или на льду. Погода стояла неоднозначная. По всем новостям трубили об аномально теплой весне в средней полосе. В Самаре же погода вообще не поддавалась анализу. Как в пустыне: ночь далеко за минус, а днем намного выше ноля. Внезапно стандартный городской шум — заглушил высокий женский визг. Казалось, что звук шел отовсюду — громкий крик отражался от стен высотных домов и терялся где-то дальше в каменном лабиринте города. Я остановился и прислушался, попутно завертев головой на триста шестьдесят градусов выискивая источник шума. Звук повторился, уже тише, и как-то неуверенно, но зато легко определился источник — крик доносился со стороны аккуратненького дворика граничащего с гаражным массивом. Поколебавшись, мгновение я двинулся в направлении звука, впрочем, головой все так же вертя на все триста шестьдесят, в поисках таких же прохожих, услышавших крик. Как на зло таких не было вообще, дворик был абсолютно пуст за исключением дородной женщины, что стояла на вершине игрового городка и, не отрываясь, следила за чем-то, что скрывалось от моего взгляда за конструкцией, состоящей из цветных горок.

— Эммм, жен…девушка, вы чего кричите? — озадаченно окликнул я, что-то неразборчиво скулившую даму, одновременно с этим аккуратно пытаясь обойти площадку, что бы увидеть причину столь пристального внимания женщины.

И как она туда забралась-то, это ж по турникам пролезть нужно, по детской лесенке подняться она не смогла бы — комплекция не та. Или она по горке вскарабкалась? Размышляя о потаенных возможностях организма в момент опасности, я аккуратно перешагнул низкие зеленые скамейки и обогнул песочницу по широкой дуге. Из-за конструкции показались ноги, а затем и весь объект внимания потерпевшей.

— Э, мужик? Алле! — окликнул я еле ворочающееся тело в потрепанном и грязном армейском ватнике старого образца и в ватных же штанах зеленого цвета уже из новой «коллекции» Юдашкина.

— Я полицию вызвала, они уже едут! — наконец заметив меня, женщина взяла себя в руки и выдала что-то вразумительное, вместо тихого скуления. При этом тон ее был такой, как будто ее позиция была совершенно естественной и ничем не примечательной, с таким видом на лавочках сидят. Тут же поправив волосы и одернув юбку, барышня уже спокойнее осмотрелась, видимо в поисках способа, слезть с временного укрытия. Одновременно, со скоростью автомата, поясняя ситуацию:

— Я как из подъезда вышла, я на работу сегодня припозднилась, газовщики должны были прийти, но что-то у них там не получилось. А он на лавке сидит — пьяный. Я, как только вышла, сра-а-азу почувствовала, перегаром несет, как будто водкой обливался. У-у-у пьянь подзаборная, когда ж вы все помрете? Сволочи!!! Жить нормальным людям не даете, твари такие! — женщина начала все больше распаляться, видимо злясь на себя за испуг и раздраженная тем, что способа спуститься с детской площадки пока так и не нашла.

— Тчё. мммаать, — чуть сильнее заворочался алкаш. Попытки подняться ни к чему не приводили. Руки не могли найти опору в жирной весенней грязи.

Когда я перевел взгляд на пьянчугу, тот уже бросил все способы коммуникации с окружающим миром и просто отрубился. Это ж как нужно было нажраться, что б как корова мычать. Да он шевелится с трудом. Опасности явно не представляет, как же он ее на верх-то загнал? Со стороны дома Печати послышался вой сирены.

— О, вот и полиция приехала. Молодой человек, помогите спуститься, пожалуйста, я от страха, сама не знаю как, сюда забралась. Вы не смотрите, что он сейчас тут валяется, он от самого подъезда знаете, как шустро за мной побежал!? Все норовил за… — женщина замялась, — обхватать хотел. Совсем алкашня разошлась, это ему повезло, что он утром меня подловил — сумка пустая, а так я бы ему прямо по черепушке его гнилой заехала. Ну что же вы стоите, помогите, наконец, спуститься, а то я как эта, башня, что в Париже стоит, возвышаюсь тут.

За моей спиной скрипнули УАЗовские тормоза, а в окнах ближайшего дома отразились проблесковые маячки. Я не оборачиваясь, с усмешкой подошел к площадке и подал руку жертве нападения. Приняв предложенную руку, она попыталась аккуратно соскользнуть с детской горки. Нога женщины под ее немалым весом внезапно подогнулась, и неловко взмахнув руками, она обрушилась с высоты конструкции прямо на меня.

В сознание я пришел, так как будто вынырнул с глубины. Сначала, появился свет, а потом и звуки проявились. Тихо застонав, я постарался вздохнуть полной грудью. Не получилось — грудная клетка болела нещадно. Каждый вдох отдавался болью в теле.

— О, очнулся спасатель, — послышался смешок откуда-то сбоку.

Я еще приходил в себя, но уже появилось чувство пространства. Лежать было неудобно, но от мысли о том, что нужно принять какое-то другое положение сразу стало дурно.

— Я где? — поинтересовался я у неведомого весельчака.

— В травме ты, в шестой поликлинике. На тебя, потерпевшая навернулась, когда мы подъехали. Вот хохма то, думали все — кончился герой «спаситель-защитнег»! — голос продолжил насмехаться — По словам очевидцев, ты ее из лап смерти вырвал. Правда, очевидцев, кроме нее нет.

Шутник вновь хихикнул. Я все же открыл глаза, чтобы взглянуть на этого кадра. Щурясь от яркого света дневных ламп, я собрался встать, но тут же на грудь надавила рука. Я даже дернулся, не столько от боли в ребрах, сколько от неожиданности.

— Тише, тише, сейчас врач подойдет, посмотрит тебя, тогда и встанешь. Он обещался минут через десять подойти. Как знал, что ты очнешься. Подозрение на сотрясение у тебя. Будешь потом девчонкам рассказывать, как спасал прекрасную даму из лап ужасного маньяка-насильника и попал в больницу с тяжелейшими травмами — не унимался ехидный голос. — Ты осмысленный разговор вести как, могешь? Мне протокол составить нужно, а в этом деле без тебя никак. Очень уж за тебя спасенная гражданка волновалась, уже целую историю про твое скоропостижное увольнение из-за неявки на работу нам наплела. «Вон он как одет прилично и за меня вступился, сразу видно серьезный молодой человек, вы уж ему там справку, какую напишите, что он не прогуливал, а меня от опасного преступника спасал, медаль то точно зажмете, а он, между прочим, вашу работу выполнял»! — передразнил кого-то голос, по всей видимости, принадлежащий полицейскому.

— Товарищ, не имею чести видеть погоны, не могли бы вы перестать, столь мерзко, пищать! У меня голова и так раскалывается. Скажите правду — вы мне мстите за вашу даму сердца? — решил я урезонить шутника. Со стороны донесся звук, как будто кто-то поперхнулся, но через пару секунд голос возобновил вещание.

— У Вас, гражданин, есть подозрение на легкое сотрясение, и теперь я вижу, что небезосновательно! Ты в сознание долго не приходил, вот тебя сердобольная тетенька практически сама к нам в машину запихнула с наказом — везите, а то начальству пожалуюсь. А у нас как раз месячник толерантности, — последнее слово представитель закона почти выплюнул, — представляешь?! На прошлой неделе настоящий бордель за городом накрыли, как в фильмах показывают сисек вокруг до фига. Аж глаза разбегаются! Пол отдела на задержание выехало. Хе-хе. Все бабы полупьяные, кто вообще под наркотой, и клиенты такие же, у них там какая-то крупная гулянка-оргия намечалась, а ты знай только и говори «Извольте пройти к машине, прошу не оскорбляйте меня, я представитель власти, я при исполнении. Это может повлечь за собой административную, а возможно даже уголовную ответственность». Сюси-пуси. Дерьмократы, млять.

Я даже забыл о боли от такой проповеди! Повернул голову в сторону разглагольствующего блюстителя правопорядка. На больничной каталке напротив, свесив ноги и совсем по-мальчишечьи помахивая ими, сидел молодой парень с лейтенантскими погонами и крутил в руках форменную кепку. Увидев, что слушатель в моем лице открыл глаза и повернул голову в его сторону, полицейский посерьезнел, достал из черной наплечной сумки планшет и уже абсолютно другим — официальным тоном начал:

— У тебя с собой документов никаких. Кстати, так не положено, документ должен быть с собой всегда, но тебе, — начал было строго полицейский, но не удержался и улыбнулся, — как спасителю человеков простим. Сейчас анкетку заполним: имя, фамилия, место работы, дата потери невинности…

Я только брови от удивления поднял и поперхнулся так и не сформированным ответом.

— Ага, информацию воспринимаешь адекватно. Шучу я так, шучу, — рассмеялся парень. — Ну давай быстро тебя прогоню по стандарту. Ты трудишься где? Иль безработный?

— «Росглобалтех», — под настороженно-недовольный взгляд полицейского я все же, хоть и кряхтя, принял сидячее положение.

— Нормально ты устроился, — протянул он и тут же продолжил бомбардировать вопросами. — Голова не кружится? Меня в каком количестве видишь? Я по званию кто?

— Не жалуюсь. Один, но шуму от тебя как от целой роты. По званию ты рядовой, это прям точно, у тебя на лбу написано, а погоны со звездами липа, как пить дать, — так же быстро отрапортовал я, заметив зарождающее возмущение и поняв, что сообщение дошло получателю продолжил изгаляться. — Не багровей — кокарда расплавится.

— Уел — поняв, что я издеваюсь, лейтенант перешёл на серьезный тон. — Надо до прихода доктора анкетку заполнить, это обязательно. Итак, мне нужны: фамилия имя отчество, год рождения и адрес прописки.

— Громов Александр Святославович, тысяча девятьсот восемьдесят девятого года рождения, прописан по адресу проспект Карла Маркса 195В, кв. 77, не привлекался, не состоял и не участвовал, — бодро ответил я, одновременно разминая шею. Вроде уже и не сильно болит, да и ребра отпустили. Так, покалывает, видно приложился об стальную горку. У нас в стране даже детские аттракционы способны убивать людей, ну если уж не убивать, то калечить точно.

— Ага, возраст призывной, может сам в рядовые хочешь? — Прищурился разжалованный минутой назад лейтенант, после того как вписал мои данные в анкету.

— Не рядовой, прошу заметить, а младший сержант я. Долг родине отдал, так что давайте без необоснованных подозрений, — уже в шутку возмутился я, выставив перед собой ладони в защитном жесте. Настроение заметно улучшилось. После небольшой разминки боль в теле практически ушла.

— Следствие покажет, товарищ младший сержант. Кстати, у тебя телефон надрывался. Ты уж извини, я выключил, что бы покой больных не тревожить, — полицейский передал планшет, с ручкой требуя моей подписи, а сам повернул голову в сторону коридора и продолжил. — Да, и еще номер свой впиши, чтоб контакт был, ну медаль тебе там вручим за заслуги или автомат именной, — усмехнулся он.

— Что ж не пулемет-то сразу, за предотвращение такого жестокого преступления, — проговорил я, вписывая телефон и ставя автограф радом с галочкой.

— Не, дядя, пулемет я тебе не дам, — ответил лейтенант, мазнув взглядом по заполненной анкете. — О, вот и твой лечащий.

— Доктор, — с показной серьезностью обратился он уже к подходящему врачу в белом халате — примете героя? Очнулся, вроде живой, шутки шутит, иронии иронизирует. Медаль и подводную лодку просит. Совсем распоясался, поставьте ему клизму, а?

— А подлодка тебе зачем? — Врач, ухмыляясь, протянул мне руку для рукопожатия. — Рыбу торпедами глушить? Меня Михаилом Алексеевичем зовут. Прошу в кабинет, проверим какие потери, ты понес во время защиты девичьей чести.

— Доктор, меня больше волнует вопрос: зачем мне клизму? А от подлодки и ордена готов отказаться в пользу находящегося здесь доблестного защитника правопорядка в чине рядового, — я осторожно поднялся с каталки, прислушиваясь к ощущениям организма, и проследовал за смеющимся доктором. Полицейский завершал процессию, впрочем, его ухмылку я так же заметил. Веселые ребята, что уж говорить. Мы вошли в светлый, хорошо освещенный кабинет с минимум мебели. Шкаф с документами, письменный стол, два кресла и кушетка обтянутая коричневым дерматином. Вспомнился школьный медкабинет, этому способствовал соответствующий запах — больничный. Михаил показал мне на кресло, а лейтенанту кивнул на больничную койку. Покопавшись в своем столе, он извлек маленький фонарик и пощелкал клавишей включения, нахмурил брови и опять полез в ящик стола, что-то передвигая там и матерясь сквозь зубы. Минута копания в содержимом самого нижнего ящика окончилось победным вскидыванием находки в воздух:

— Нашел, потеряшку! За банку кофе закатилась! — Потом смутившись своей же экспрессии уже более спокойным голосом продолжил. — Сейчас посмотрим на реакцию зрачка, и выпишу тебе бумажку о состоянии, — обратился он к полицейскому. Затем поднявшись, подошел к моему креслу. Включив фонарик, посветил поочередно в оба глаза. — Так ну тут все нормально. Тошнота, головокружение, потеря ориентации?

— Сексуальной! — Хихикнул с кушетки полицейский, на, что доктор показал ему кулак и вопросительно уставился на меня.

— Нет, на все нет! — Пожал я плечами. — Как очнулся, немного мутило, да и тело ломило, а сейчас даже слабость прошла, нормальное состояние средней помятости.

— Ну, все нормально с ним, — повернулся врач к полицейскому, выключив фонарик — переломов и сотрясения нет, а пара синяков — это даже не серьезно. Когда у вас уже этот идиотский месячник закончится? Задолбали по малейшему подозрению людей ко мне таскать, вон к себе таскайте — у вас места много. В камерах.

— Да сами устали, а чего делать? Начальство дало приказ, чтоб ни одной жалобы! Вот и носимся как кошка с котятами, — лейтенант запнулся и посмотрел в мою сторону. — К тебе никаких претензий, это все твоя спасенная настояла, да и по уму нужно было тебя осмотреть, а то ведь дама не из маленьких на тебя приземлилась.

— Да понял я, а чего там вообще в итоге случилось-то? Я ведь так и не досмотрел этот цирк, — вспомнил я о причине своего нахождения в больнице.

— Да ничего особенного. Алкаш по «белочке» к женщине пристал, она запаниковала, побежала, он за ней, видать понравилась сильно, ну она на горку взлетела, а он об эту горку головой и шарахнулся. Мы его тоже сюда привезли, его сейчас прокапают, потом к нам. Барышня заявление напишет и мы его за хулиганство, чтоб неповадно было так бухать, — рассказал полицейский и, встав с койки, продолжил, разминая ноги. — Ладно, поеду я. Если понадобишься в качестве свидетеля, я тебе позвоню, не удивляйся. — Полицейский поочередно пожал нам руки с доктором и вышел, прикрыв дверь за собой.

— Я, наверно, тоже пойду, — я поднялся со стула и, дождавшись кивка врача, что-то заполняющего в журнале, так же тихо вышел из кабинета. — Спасибо!

Первым же делом, достал мобильный телефон и включил его, попутно остановившись у зеркала. Пока смартфон загружался, я придирчиво осмотрел себя. В отражении на меня хмуро смотрел высокий, темноволосый парень с серьезными глазами зеленого цвета, а так же хорошо заметными, нетипичными для моего возраста, глубокими морщинами на лбу. Не люблю я эти морщины, даже волосы пришлось отрастить, кто-то называет это модной стрижкой метросексуала, а я называю просто патлами. Но работа в офисе обязывает выглядеть стильно, одеваться модно и вообще быть в тренде. Покрутился, осмотрев со всех сторон одежду на предмет загрязнений или повреждений. Пальто было все в грязи, тут только химчистка поможет. Хорошо хоть грязь не попала на джинсы. Тяжело вздохнув, я направился в сторону выхода, просматривая пропущенные звонки. Два пропущенных с работы, от непосредственного начальника, один от друга Николая и несколько сообщений с рекламным спамом. В больнице было до неприличия много народу, недаром говорят, что весной самый высокий шанс свалиться с простудой или получить нож под лопатку от очередного психа с обострением, тут как повезет — шансы пятьдесят на пятьдесят. Либо получишь, либо не получишь. Как раз одного такого, с обострением, провезли мимо меня в холе поликлиники. Я даже дверь придержал, пропуская санитаров. Мужик на каталке выглядел совсем плохо — руки и часть лица были испачканы запекшейся кровью. Он порывался подняться, но его сдерживали ремни, которые крепко стянули руки и ноги так, что он мог лишь вяло извиваться в приступах психоза. Всегда думал, что буйных принимают в специальных местах, но не как не в общественных больницах. Проводив взглядом удалявшихся санитаров с их ношей я, наконец, покинул поликлинику.

Сперва набрал номер начальника и сообщил о случившемся по дороге на работу, тот выслушал и даже поинтересовался, не требуется ли мне отгул. Ага, как же! Я потом за этот отгул буду кровью расплачиваться, не нужно мне такого счастья. Нафиг, нафиг, нафиг! Само собой от отгула я отказался, и сообщил о том, что еду из больницы сразу на работу. Выслушав в ответ, что такой ответственный подход это замечательное качество сотрудника и пожелания хорошего пути я отключился. Работа была для Ивана Алексеевича, руководителя моего отдела, всем. Порою казалось, что дай ему волю и наш отдел работал бы по двадцать четыре часа в сутки в режиме нон-стоп! По каждому выполненному проекту начальник требовал скрупулёзного и до ужаса детализированного отчета, времени на составление которого подчас уходит чуть ли не больше, чем на саму работу. Минусы были — это да! И все же по сравнению с плюсами они блекли и казались несущественными. Перспективная должность, шикарная зарплата и неплохой коллектив, состоящий исключительно из головастых и опытных сотрудников. Да и лучший друг — Николай Ленский, с которым мы познакомились еще на первом курсе института, а потом еще и вместе отслужили в армии, стал соседом по кабинету.

Сразу после окончания факультета информационных систем и технологий института связи, на который мы поступили вместе с Ленским в две тысячи одиннадцатом, еще и угодили в один призыв в Еланский гарнизон, под Свердловск, в батальон связи. Четыре месяца в нас и еще сотню курсантов вбивали основы военной службы и принципы работы уже морально устаревших радиостанций. По окончанию курса «учебки» и успешной сдачи экзаменов какому-то генерал-майору, прибывшему с проверкой, нас с Николаем отправили обратно в Самару, но уже в батальон разведки, штатными связистами. Что по началу, несказанно огорчило, так как по слухам легкой жизни там не было, но впоследствии оказалось, что нам в каком-то смысле даже повезло. Бессмысленная муштра, к которой мы привыкли еще в Елани, никуда не исчезла, только вот стало ее в разы меньше. Не было увольнительных и «тихих часов», не было футбольных соревнований и многочасовых хождений по плацу. Зато были учебные стрельбы. Много часов ночных и дневных стрельб, сутки проводимых учений по тактике ведения боевых действий в различных ситуациях. Командиры старались впихнуть действительно полезные знания в головы солдат. А те в свою очередь, не сачковали и впитывали полученную информацию как губка. Все равно перспективы более интересных занятий в ближайшем будущем не светила. Взводные, еще недавно бывшие курсантами офицерских училищ, не успевшие растерять энтузиазм, рвались в бой и старались использовать каждую минуту с пользой для личного состава. Старшие же командиры, многие из которых побывали в горячих точках, поддавшись заразительному настроению молодежи, так же вносили свою лепту в обучение. Видя, в глазах подопечных неподдельный интерес и уважение, с удовольствием делились своим боевым опытом. После увольнения в запас я не раз с ностальгией вспоминал службу. А после рассказа одного из знакомых о службе «военным грузчиком» в Пензе, так и вовсе с гордостью.

Устроившись в «Росглобалтех» я, как мне казалось, схватил удачу за хвост. Порекомендовал меня, как талантливого программиста, как раз, Ленский, который попал в штат именитой фирмы сразу после армии по протекции влиятельного отца. Как-то раз на одной из дружеских вечеринок, Николай в изрядном подпитии, предложил мне попробовать устроиться в «Росглобалтех». Я, будучи в таком же состоянии, согласился. Пьяно хихикая, в третьем часу ночи, мы отправили мое резюме, на почту руководителя отдела, где работал Николай. С пометкой: «Рекомендовано Ленским. За качество отвечаю». К нашему всеобщему изумлению, друга не только не уволили за подобное безобразие, но и в одно прекрасное утро на мой телефон поступил звонок с предложением посетить отдел кадров «Росглобалтех». Уже через три месяца, после прохождения испытательного срока в должности программиста отдела проектирования, я стал полноценным сотрудником одной из ведущих компаний по разработке программного обеспечения для Российского рынка информационных технологий, в офис которой я незамедлительно отправился после разговора с Иваном Алексеевичем.

Выбежав на остановку общественного транспорта я, вскинул руку в интернациональном жесте просьбы подвезти. Почти сразу, из второго ряда лихо вывернула старенькая пятерка, и подрезав подъезжающий автобус, остановилась рядом со мной. Стекло пассажирской двери со скрипом опустилось:

— Куда ехать? — Спросил вихрастый водитель.

— Мне на Вилоновскую, пересечение с Галактионовской, только быстро нужно. Четыреста, — дождавшись кивка водителя подтверждающего справедливость предложенной цены, я плюхнулся рядом с ним и сразу завертел ручкой стеклоподъёмника, поднимая окно обратно. Водитель резво отъехал от остановки, абсолютно не обращая внимания на истеричные сигналы других участников дорожного движения. В машине звучало радио, достаточно громко, что бы заглушать раздражающее дребезжание бардачка.

«Какой замечательный день, — щебетал веселый голосок девушки ди-джея — дорогие друзья, я чувствую приближение тепла! Даже прохожие на улице стали чаще улыбаться! Да-да! Я проверяла, вот сегодня выбегала — купить чего-нибудь вкусненького и по дороге мне почти каждый встречный улыбался! И не только потому, что я такая красивая! Хи-хикс! Честно! И даже не потому, что я чуть не упала раза два, а уж поскальзывалась и вовсе несчётное количество раз. Оживает мирской люд, чувствует приближение лета, настроение повышается вместе со столбиком термометра! А он уже показывает, прошу заметить, плюс десять, только солнышка пока не видно из-за туч, но уже скоро мы согреемся! Аномальное потепление с середины марта, что может быть прекраснее! Уже чувствуете? Зеленая травка, лес, природа и шашлыки! В этом году, да такими темпами… В общем ждать осталось совсем немного. Поднимаем себе настроение в ожидании чудесного отдыха вместе с ….»

— Что-то мигалок сегодня многовато на дороге, — пробурчал водитель, приглушив радио, в очередной раз, пропуская машину полиции. Я на это лишь кивнул и принялся дальше меланхолично рассматривать улицы города. Сугробы основательно подтаяли, образовывая огромные лужи как на проезжей части, так и на тротуарах. Людей на улице было совсем немного — слякоть, лужи и скользкая наледь увеличивала количество пользователей такси многократно. Крутивший баранку парень, видимо не увидев во мне благодарного слушателя, вновь прибавил радио.

— Катя, спасибо! Конечно, подкрепись, а я тем временем расскажу нашим слушателям, что нового происходит в замечательном городе Самара и его окрестностях! Итак, к новостям! Крупная авария в поселке «Волжский» произошла сегодня утром. Автобус с пассажирами, прибывшими в аэропорт «Курумоч» в утренние часы, столкнулся с встречной машиной скорой помощи. По словам очевидцев, автобус внезапно выехал на полосу встречного движения, где и столкнулся с медицинским транспортом, ехавшим с вызова. О количестве жертв пока не сообщается, место трагедии оцеплено. Судя по большому количеству карет скорой помощи — пострадавших очень много. Будем надеяться, что в ближайшее время ситуация прояснится.

— Народ из-за весны с катушек съехал, типа тог. — Вновь пробурчал водитель. Мы ловко лавировали в потоке машин, утренний час пик уже спал, а до вечернего столпотворения было далеко. Проскочив вниз к Волге по Полевому спуску мимо Макдональдса, где как всегда было людно из-за огромного количества студентов, свернули на Галактионовскую. Я потянулся к ремню безопасности, что бы отстегнуться — до места назначения оставалась пара минут пути.

— Погоди, гайцы стоят, — заметив мои действия, сказал парень. — Как бы объезжать не пришлось. Кажись, дорогу перекрыли.

Я всмотрелся на дорогу впереди. Действительно, прямо на проезжей части стояли два экипажа ГАИ, перекрывавшие проезд. Не заметил сразу, потому что задумался. Судя по отсутствию пробки — встали они тут совсем недавно. Таксист остановил машину неподалеку от заслона и вопросительно уставился на меня.

— Дальше сам дойду, — сказал я, протянул деньги парню и вышел из машины.

До здания «Росглобалтех» добрался быстро, витая в своих мыслях. Поздоровался с охраной сидящей на проходной в холле. Приложив карту-ключ к считывающему устройству, миновал турникет. Проигнорировал прибывший лифт, заполненный сотрудниками компании, вечно куда-то спешившими, с кипами бумаг в руках. По лестнице поднялся на восьмой этаж офиса и, пройдя по длинному коридору, вошел в свой кабинет. На ходу расстегнул пальто и по привычке бросил на кожаный диванчик слева от входной двери и туда же плюхнулся сам. Подъем на восьмой этаж дался не так легко, как это происходило обычно. В висках стучало. Видимо удар головой не прошел без последствий. Я чуть отдышался и обвел кабинет взглядом. Почти как дома — уютно у нас. Все же на работе я проводил времени куда больше, чем у себя в квартире, где, по сути, только ночевал. Вообще кабинет, который я делил со своими друзьями Николаем Ленским и Максимом Орловым был предметом нашей особой гордости. Просторное, со вкусом обставленное помещение, да еще и с огромным панорамным окном с видом на Волгу. Красиво!

— О, явился, — хитрющее лицо Макса появилось из-за громадного монитора. — Тебя шеф бегал, искал, убить хотел, а потом сказал, что тебя уже прибили и ушел. Кажется довольный.

Орлов оттолкнулся ногами от стены, и с потусторонним завыванием прокатился верхом на офисном кресле прямиком к столику с чайником. Не вставая с кресла, включил чайник и таким же образом вернулся за рабочий стол. Я даже головой покачал. Как его остальные люди выносят?

Порой я вообще не понимал, как такие разные люди могут общаться столь и непринужденно. Что я, что Ленский были людьми хмурыми и по большей части необщительными. Не интроверты, совсем нет! Но знакомства заводили с большим трудом, а уж про друзей и говорить нечего. Макс же, по своей натуре человек — праздник. Шумный и веселый, душа компании, балагур одним словом. Когда Орлова перевели в наш небольшой, но быстро развивающийся отдел, измученный его постоянной болтовней Ленский, на следующий же день пригрозил, что если коллега будет издавать столько шума на постоянной основе, то панорамное окно нужно будет менять. А на место коллеги искать нового человека более скромного и тихого. Из уст Ленского, высокого и поджарого парня со скуластым лицом и злыми глазами, угроза звучала более чем правдоподобно. Макс на это лишь серьезно кивнул, а потом, к моему удивлению, со словами о равенстве, братстве, свободе самовыражения и толерантности зарядил Николаю в челюсть. Ощутимо так зарядил. Я их тогда еле растащил, Максим оказался парнем мнительным и вспыльчивым. Все бы ничего, но такой характер шел в дополнение к хорошо поставленному удару. Хитрое выражение лица сменялось на хищный оскал, а в глазах медового цвета полыхала ярость. Добрый и веселый паренек невысокого роста, не блиставший богатырским телосложением, моментально превращался в настоящего берсеркера, если его получалось довести. К большой радости окружающих, вывезти из себя его было трудно. Как оказалось, у Ленского был талант.

Как ни странно после этого происшествия Макс стал куда менее шумным, шутки стали нейтральными, а Ленский даже начал над ними смеяться. В офисе, наконец, воцарилась рабочая атмосфера.

— Месье изволит шутить? Могу в следующий раз траекторию стула подправить в сторону окна, — я вытянул ноги и поудобнее устроился на диванчике. — А Коля где бродит? Опять у ресепшионисток зависает?

— Не, его шеф вызвал около часа назад, — ответил Макс, что-то рассматривая в мониторе, постукивая по нему ногтем. Была у него такая привычка, выводившая меня из себя.

— Смотри, какая херь, — на этот раз ногтем дело не ограничилось, и в монитор был уткнут полноценный палец.

Я поморщился, ну вот не люблю когда на отражающей поверхности остаются отпечатки и разводы. Доставляет мне это какой-то дискомфорт. Пришлось, поднялся с дивана, пока этот хмырь весь монитор не извазюкал своей клешней.

— Что у тебя там? Тебе кофе сделать? — Я остановился возле кофейного столика.

— Эм, точно не скажу. В Москве волнения какие-то. В официальных новостях молчат, — он кивнул головой в сторону тихо работающего радио. — А вот на хостингах роликов уже много. Кофе давай, я для себя чайник вообще-то ставил, наглая ты, Лекс, рожа!

Я разложил молотый кофе по чашкам и залил кипятком. Сахара накидал себе целых четыре ложки в отместку за отсутствие оного дома. Размешал получившуюся жидкость и, подхватив две кружки с дымящимся напитком, направился к столу. Макс уже освободил кресло, а сам, благодарно кивнув за полученную чашку кофе, уселся на стол рядом.

— Ну, давай, заводи шарманку, — я удобно устроился в кресле напротив монитора и даже зажмурился от удовольствия, потянувшись. Эх, как же хорошо! Кресло у Орлова удобное, большое и вместительное. После прогулки от поста ДПС до офиса по промозглой улице, было особенно уютно сидеть в нем с кружкой кофе.

Максим, дурачась по своему обыкновению, витиеватым движением фокусника отжал клавишу паузы, и воспроизведение видео продолжилось. Перед моими глазами предстал обычный, ничем не примечательный пейзаж спального района, судя по названию видео, находившегося в Москве. Метрах в сорока от снимающего, группа молодых людей, столпилась вокруг какого-то бродяги.

— Макс, я знаю, что нынешняя молодежь не блещет состраданием к окружающим. Тебя это действительно повергло в шок? Ты на общественном транспорте давно ли ездил? Попробуй — познаешь много нового об окружающем мире. И тебя более не будут смущать подобные сцены. — Я сделал глоток и аккуратно поставил дымящуюся чашку на древесный кружок подставки.

— Да ты дальше смотри, дальше! Тоже мне бедный сотрудник «Росглобалтех» на трамвае передвигается. Твои заморочки, это только твои заморочки не нужно тыкать ими в каждого встречного автолюбителя. Не нравится в пробках стоять, вот и катайся на своих трамваях! Вон, я видел — новенькие запустили с «вай-ваем» и кондёрами — не жалуйся! — Тыкая пальцем в монитор, а потом и во все стороны праведно возмущался он.

Я еще раз отпил из кружки и перевел взгляд от нахохлившегося друга к изображению на экране. Оператор за время пламенной речи Макса, успел подойти ближе. Теперь его и толпу разделяло не более пяти метров. Отчетливо стал, виден бродяга с неестественно бледным лицом. Он еле двигался в сторону ближайшего парня, но как только тот проворно отскакивал от алкаша ему за спину, тот сразу начинал движение в сторону ближайшего человека.

— Блин, ну и что? Ну, пьяный. Может белочку поймал? Слушай, если это шутка с очередным «скримером» я тебе весь монитор кофе уделаю, — я опять оторвал взгляд от монитора, но напоровшись на фирменный «серьезный взгляд» Максима, вернулся к просмотру ролика.

Один из «храбрецов» в очередной раз приблизился к бездомному и под громкие подбадривания других ребят начал водить рукой перед его лицом. Мужик забавно водил головой вслед за ней как собачка. В следующий момент нога парня зацепилась за какую-то корягу, валявшуюся на дороге и он, потеряв равновесие, шлепнулся на пятую точку. Народ, окруживший бродягу и упавшего парня, засмеялся, даже со стороны оператора послышалось невнятное хрюканье, а камеру стало потряхивать. Из-за тряски я так и не смог понять каким образом оборванец мгновенно оказался на парне. Сначала раздался крик боли упавшего, а за ним последовал взрыв хохота.

— Зырь! Он же его жрет, реально! — Кричал кто-то рядом с микрофоном, впрочем, голос уже не был таким веселым.

Глумящиеся подростки разом отринули от поваленного парня и старика, когда из раны на тыльной стороне ладони брызнула кровь. Послышались характерные щелчки нажатия кнопки увеличения картинки на камере смартфона. Лицо психа, а теперь я не сомневался, что это именно псих, приблизилось и меня пробрало до мурашек. Какой там «скример»? На максимальном приближении из монитора на меня смотрели пугающе ужасные глаза. Пожалуй, глаза ненормального внушали ужаса даже больше чем окровавленная рука уже лишенная части кожи и мышц в его зубах. Кровь хлестала бомжу прямо в горло, а ходивший кадык говорил о том, что он ее глотал. В динамиках колонок послышался крик оператора, после чего изображение замелькало, видимо он побежал и видео оборвалось.

— Макс, я передумал, я тебе не монитор, а кресло уделаю. И совсем не кофе… — после недолгого молчания подал голос я.

— Я уже с утра такие триллеры отлавливаю в Сети. — Макс соскочил со стола и принялся ходить по кабинету. — Началось все, судя по времени появления первых роликов в сети, а они в основном датированы утром сегодняшнего дня, вчера ночью. Учитываем, что на то, что бы выложить запись в Сеть нужно какое-то время, плюсуем к этому работу фильтра и администрации сайта. В итоге имеем примерное время начала подобных беспорядков. Предположительно по всей стране.

— Ты чего так засуетился? — я поднялся из-за стола друга и, прихватив с собой кружку, с еще теплым кофе, направился к своему креслу.

— А то! Меньше опаздывать нужно! — Орлов заметался по кабинету с удвоенной энергией. — Я утром нос к носу столкнулся с Главным. И чуть не поседел.

— Чёйта? Ему внезапно передали твое заявление с просьбой поднять зарплату за счет откатов топ менеджеров? Так ты не его бояться должен, а их. — Я ухмыльнулся, вспомнив, как однажды Макс решил восстановить справедливость в «Росглобалтех». Выбранный подрядчик, оказался другом одного из замов Главного и при поставке не только завысил цену оптоволоконного кабеля чуть ли не вдвое, но и материалы привез самого поганого качества. За это Орлова лишили премии и влепили ему выговор за недобросовестное отношение к делу. После этого инцидента он написал гневное письмо на имя Главного, как работники «Росглобалтех» называли генерального директора, а после в течении двух недель вносил в него какие-то правки. В итоге заявление так и осталось незаконченным и само собой приделов кабинета не покинуло.

— Меня утром, двухметровые ребята с Абаканми к стенке так притерли, что я пикнуть не успел, — поведал Макс наконец остановившись напротив меня и уперев руки в стол.

— Какие ребята? — я обалдело уставился на друга, не забыв впрочем, отодвинуть кружку с кофе подальше от друга. Есть у него привычка — воровать еду из под носа, когда он нервничает.

— С автоматами, Лекс, настоящими! И в броне! Большие такие ребята! Я думал все, сейчас пристрелят и гейм овер. А у меня кот дома!

Кота своего Макс очень любил и всячески оберегал. Лорд, а именно так именовали этого блохастика, даже отвечал взаимностью Максу, а вот остальных людей терпеть не мог. Любая попытка познакомиться с пушистиком поближе обязательно заканчивалась дракой. В случае проигрыша кот, в силу своего чрезвычайно мерзкого характера, начинал терроризировать жертву на протяжении всего времени нахождении на вверенной ему территории до момента позорного бегства двуногого интервента.

— А вот это реально пугает, куда сильнее этой записи в Сети, — подобрался я. Судорожно перебирая возможные развития событий, при которых, руководитель крупнейшей федеральной компании в России в срочном порядке сваливал из своего комфортабельного офиса в неизвестном направлении с взводом вооружённых бойцов. Нужно отметить, что со дня на день ожидается сверхважная конференция с правительственной комиссией, которую наш директор вызвал из столицы.

— Ты про кота? — с наигранно серьезной мордой уставился на меня друг.

— Не начинай, — сразу остепенил я его. В голове крутились возможные варианты событий, которые привели к такому бегству. Рекет? Налоговая проверка? Война? Никаких предпосылок я в последние дни не наблюдал.

— А теперь свяжи это с беспорядками в Москве, — помог мне Макс — да и у нас я уже пару роликов подобных московским видел. Или ты думаешь, что я от нечего делать половину рабочего дня провел в праздном ничегонеделании? Мы с Коляном уже обсудили. Выходит какая-то заваруха намечается. Главный не единственный, кто внезапно сваливает. По дороге на работу встретил кортеж с мигалками. Ехали в сторону аэропорта.

Вопрос повис в воздухе, а в ответ на него из-за окон, где-то в глубине здания раздался женский крик. Я дернулся от внезапного звука:

— Да что ж за день такой?! В прошлый раз ничем хорошим это не закончилось, — простонал я и покосился на друга. — Что смотришь? Иди, твоя очередь геройствовать. Мне уже сегодня прилетало.

— Офигел? Ты где тут героя увидел? — Макс вытаращил глаза и беспокойно подошел к двери. В коридоре уже было несколько служащих компании с такими же взволнованными лицами.

— Вы тоже слышали? Максим Валентинович, это со стороны левого крыла было, я как раз по коридору шла! — Затараторила миловидная девушка с кипой бумаг под мышкой, увидев Орлова в дверном проеме. Максим посмотрел на нее, потом на меня так же вышедшего в коридор:

— Сходим? — Он неуверенно посмотрел в сторону, которую указывала сотрудница.

— Ну, пойдем, заодно к шефу зайду, отчитаюсь, — я сделал пару шагов в сторону указанного направления, а потом развернулся на сто восемьдесят градусов и протянул забытую в руке кружку взволнованной сотруднице:

— Оленька, подержите кружку, мы с коллегой сходим, посмотрим, что там за крики животные. Совсем коллектив с катушек съехал с отъездом руководства! — Кинул я пробный шар на предмет информации об отъезде главного. Взволнованная Оленька приняла кружку из рук и чуть «потормозив» удивленно уточнила, — какого отъезда?

— Ладненько пойдем, сходим, — обратился я уже к Орлову, проигнорировав вопрос девушки. И не спеша, лавируя мимо возбужденно галдящих коллег, двинулись вдоль кабинетных дверей. Коридор заканчивался поворотом направо и лестничным пролетом, который уводил в коридор левого крыла, где обычно заседало среднее звено руководства компании. Дверей было меньше, чем в общем крыле, а кабинеты соответственно больше и просторнее. Даже обстановка была несколько другой, нежели в основной части здания. Коридор был значительно шире и светлее, а возле стен встречались офисные диванчики все в том же стиле «Hi-tech», для ожидающих аудиенции работников с дражайшим начальством. Пол был покрыт дорогущим ламинатом, из-за чего каждый шаг отражался эхом от стен, увешанных картинами в соответствующем стиле.

— Слушай, я тут чего подумал, — подал голос Макс, шагая рядом — почему в крыле начальства всегда так мало народу ошивается? Вот даже сейчас. Ведь всему планктону интересно, кто тут в их аквариуме верещал, и не одна особь не пошла смотреть. Начальству на глаза боятся попадать? А почему? Вот я начальства не боюсь. Не боюсь по той простой причине, что не косячу, а не косячу потому, мой дорогой друг, что грамотно преобразую свои косяки в запланированные действия. А эти действия уже не являются косяками, так как они запланированы и внесены в отчетность, как плановые мероприятия, а запланированных косяков не бывает.

— Макс хорош, балаболить, слышишь стук какой-то? — Я тормознул возле двери с табличкой «начальник финансового департамента» и прислушался. За дверью, казалось, так же затихли.

— Теймур Рафаилович? Вы ничего не слышали? Кричал кто-то в вашей стороне, — друг постучал в дверь и тут же отпрыгнул от нее, когда в дверь с другой стороны что-то ударило, а дверь дрогнула, я так же отошел и в нерешительности. — Теймур Рафаилович, у вас все в норме?

— Етить, ты ж блин, на фиг! — Орлов схватился за сердце, и ошалело уставился на дверь — какого хрена, мать его за ногу, сейчас было?! Может опять нажрался? Главный то это, тю-тю. А Рафаилович он и раньше любил на выпить, пару раз его охрана на горбу из кабинета посреди ночи выволакивала. Главный уехал, за начальством никто не смотрит, пятница, послеобеденное время. Вот он и накидался на радостях? Это не из-за его ли двери крик был?

— На радостях ли? Главный с группой вооружённых людей сваливает из офиса. При этом никого, не предупредив. Накануне заключения важного, многомиллионного контракта. А начальник финансового департамента в это время накидывается в кабинете до поросячьего визга, — полушепотом сказал я. Напряженно глядя на крепкую дубовую дверь кабинета, в которую с другой стороны, что то билось.

— А он там не помирает? — Пробормотал Орлов и покрутил дверную ручку стараясь открыть дверь.

— Закрыто, — констатировал он, уже не особо обращая внимание на участившиеся звуки ударов о дверь, а потом прижался ухом к двери.

— Радио играет, комп, кажется, работает и сипение какое-то возле двери, — прокомментировал он. — Взламывать будем? Вдруг его Кондратий прихватил?

— Не, нафиг. Лучше охрану набери, пусть разбираются, у них ключи запасные есть от кабинетов, а мы сейчас дверь взломаем, а он там кого-то на столе разложил и процесс рабочий устраивает, а тут мы со своей заботой о начальстве, — отмахнулся я, прекрасно понимая, что объяснение ну очень натянутое.

— А об дверь что стучит? Да и сипение рядом с дверью прямо? Хочешь сказать, он ее на двери прямо разложил, — в голосе Макса звучал скепсис.

— Слушай, не придирайся, не хочу я взламывать дверь, хоть убивают его там, что маловероятно, а вот вероятность того, что нам потом влетит за взлом кабинета начальника департамента, который, скорее всего ни в зюзю, намного выше. Это ж мы его, по сути, спалим перед коллективом, а тебе нужен обиженный на тебя и пристыженный всеобщим порицанием начальник департамента?

Орлов отрицательно замотал головой, непроизвольно делая шаг от двери.

— Вот и мне не нужен, — ответил я на свой же вопрос. — Все, пойдем отсюда, охрану набери, скажи, что звуки какие-то из-за его двери услышал. Там сами пусть решают. Заодно про женский крик расскажи, пусть тоже проверят.

— Уговорил языкатый, — Максим достал телефон из заднего кармана штанов и набрал номер начальника охраны. — Да, Андрей Валентинович, тут у начальника департамента финансов какая-то фигня в кабинете творится, вы б посмотрели. Тут еще сотрудница какая-то кричала, вам не передавали? Странно. Добро!

— Сейчас ребят с ключами пришлет. Пойдем дальше? — он довольный собой убрал телефон обратно в карман.

— Да, пойдем к шефу зайдем, очень уж меня отъезд директора волнует, — еще раз бросив взгляд на подрагивающую дверь, мы решительным шагом направился в сторону кабинета начальника. По доносившемуся из-за двери бухтению было ясно — Иван Алексеевич, в своей любимой преподавательской манере, отчитывает Николая. Орлов решительно, показательно «не боясь начальства» открыл дверь и пропихнул меня первым. Очень показательно вышло, начальник даже поперхнулся и уставился на ворвавшихся нас с явным неодобрением.

— Разрешите присутствовать, Иван Алексеевич? — Максим по стеночке продвинулся вглубь кабинета, впрочем, не забывая подталкивать меня впереди себя. За большим столом восседал лысоватый мужик в строгом темном костюме тройке и очках в черной оправе. Тяжелый взгляд, крайне не соответствующий внешнему виду сидящего уперся в Орлова, а затем плавно переполз на меня, от чего я признаться, вздрогнул. Ивана Алексеевича все знали как человека хоть и не злобного, но очень строгого и справедливого. Стоящий, напротив руководителя, высокий темноволосый парень, повернул голову в сторону звука. Темно карие глаза внимательно осмотрели вошедших, а их владелец сухо кивнул в знак приветствия.

— Так-так. Громов, как себя чувствуешь? — Слегка наклонив голову, в знак приветствия, спросил начальник.

— Все в норме, Иван Алексеевич, голова немного побаливает, но это мелочи. Работу работать могу, хотя в принципе, у нас пока тишина, предыдущий проект только сдали, — отрапортовал я, невольно вспоминая армию. Больно уж обстановка распологала.

— Ну, работы я вам сейчас еще дам, как раз Николаю объясняю задачу, а вы чего пришли? По делу, надеюсь? — Иван Алексеевич оперся локтями на стол, а руки сложил перед лицом, ожидая ответа.

— У меня… в общем, вопрос хотел задать вам, разрешите? — Робея, спросил Орлов. По рабочим вопросам с начальником в большинстве своем общался Николай, в крайнем случае, я. По нерабочим вопросам к уважаемому начальству мы не обращались вовсе. По этой причине сейчас Максим чувствовал себя не в своей тарелке и сильно волновался.

— Ну, попробуй, — как всегда в угрожающе — разрешающей форме разрешил владелец кабинета, откинувшись в кресле, и уставился на вновь прибывших как удав на кроликов, от чего Макс еще больше занервничал и вконец запутался. Пришлось выручать.

— Максим утром столкнулся с генеральным директором и скажем так, ситуация была достаточно неординарная… — я откашлялся, пытаясь сформулировать. — Если вкратце, то он довольно сильно торопился, а дорогу ему освобождал наряд вооруженной охраны, в количестве…

— Я вопросительно посмотрел на друга, который тихонечко мялся рядом, он на секунду подвис, видимо подсчитывая количество охраны и выпалил, без запинки:

— Да, что-то подобное я слышал, знаю, что его на месте нет, — начальник нахмурился и придвинулся к столу, о чем-то задумавшись. Потом поднял трубку телефона и набрал номер:

— Это Городовой, генеральный с самого утра отсутствует? А из замов есть кто? — В трубке что-то быстро затараторили, дослушав информацию, начальник поблагодарил говорившего и повесил трубку:

— Как скажите! — Николай вскочил с места и, сделав нам страшные глаза, заметив, что Макс намерен задать еще пару вопросов, практически вытолкал из кабинета. — Так, беспредельщики, валим в кабинет, будем делать вид, что работаем, а то премии лишит.

Проходя мимо кабинета финансиста, на обратном пути, я вновь прислушался — тишина. В коридоре возле нашего кабинета, толкучки сотрудников уже не было, видимо разошлись по делам. Девушка с моей кружкой так же отсутствовала, и в кабинете ее так же не обнаружилось. Я лишь грустно вздохнул. Как только зашли в кабинет, Ленский сразу направился к чайнику. Щелкнув кнопку, он взял банку с кофе и прямо из нее насыпал в кружку, закидал все это пятью кубиками рафинада и залил водой из вскипевшего чайника. Все действия происходили в полной тишине, мы с Максом терпеливо ждали информации, усевшись на диване.

— Я кучу видео просмотрел, тоже не понятно чего происходит. Народ бушует, волнуется, но на официальных сайтах ничего полезного так и не нашел. — Начал разговор Максим потянувшись.

— Так, значит, — Ленский подошел к окну и сел на подоконник, — директор с вооруженной охраной сломя голову валит с работы. Его замы даже не появляются на рабочем месте, при этом, не сообщив причину отсутствия своим замам. Прецедентов таких не было. Интернет переполнен видео со странным содержанием, где наши соотечественники проявляют немотивированную агрессию. Выводы: ни хрена не понятно лично мне. Даже идей нет. Дефолт? Война? Эпидемия? Вторжение инопланетян? Полное падение экономики страны и массовое сокращение?

— Постой, постой, — Максим нервно замахал руками. — Хочешь сказать нас всех уволили, и что бы не попасть на линчевание вся верхушка смоталась куда-то, что бы бывшие сотрудники не достали?!

— Ну, это одна из наименее бредовых версий, — задумчиво протянул я, садясь за свой рабочий стол, — становится понятно, почему дорогу в центре перекрыли, все же большинство крупных организаций располагается здесь. И если произошли массовые сокращения, то бушевать народ будет прямо тут.

— Да? А чего мы до сих пор не бьем морду шефу в приступе праведного гнева? — Максим поочередно посмотрел на нас с Ленским.

— Нам видимо еще не дали повод, да и судя по тому, что он сам еще не в курсе, на месте мы его не застанем, он сам первый сорвется морды чистить любимому начальству, — пожал плечами Ленский.

— Ну не знаю, тут, кажется все значительно хуже, гляньте, — я уже сидел за включенным компьютером и пялился в монитор. Когда парни подошли на экране воспроизводилось очередное любительское видео. Точка съемки располагалась, судя по картинке, на втором — третьем этаже жилого дома. Из окна было хорошо видно внутренний дворик с детской площадкой и небольшим сквериком. Уютным таким. Возле лавочки была какая-то возня. Двое мужчин склонились над третьим, чье тело было ими закрыто от оператора, какое-то время картинка была сфокусирована на них, и было видно лишь их чуть вздрагивающие спины. В кадре появился мужчина в светлом плаще, быстрым шагом направлявшийся в сторону драки. Не дойдя до лежащего пары метров, он что-то закричал. Слов из-за расстояния не возможно было разобрать, не смотря на приоткрытое окно. Двое медленно повернулись в сторону шума, не торопясь, практически одновременно, встали и побрели в сторону мужика отшатнувшегося от них. Раздался приглушенный мат оператора, когда он перевел камеру на лежавшее тело. Судя по огромному количеству крови на одежде, человек был тяжело ранен. Нецензурный возглас очевидца повторился, только на этот раз он был громче, а содержание куда как более изощрённое. Камера сместилась левее. В кадре находился все тот же мужчина в плаще, отбивающийся от нападающих на него ненормальных. На силу отмахавшись он разорвал расстояние, и развернувшись побежал от них со спринтерской скорость в сторону арки выхода из двора. Проводив объективом убегавшего, камера вернулась к наблюдению за психами, те некоторое время преследовали мужчину, после чего остановились и как-то нерешительно затоптались на месте. Спустя пару минут, мужчина, лежавший в крови у лавки начал двигаться. Тот принял сидячее положение и осмотрелся, потом неловко, со второй попытки, поднялся на ноги и застыл на месте. Со стороны нападавших не последовало никакой реакции, они так и продолжали смотреть в сторону арки, стоя абсолютно неподвижно. Камера еще пару раз осмотрела весь двор, после чего видео закончилось.

— И схожих сюжетов я заметил несколько, — сообщил я притихшим друзьям — дворик знакомый?

— Твою же мать, это же на Красноармейской! Тут недалеко совсем! — вскинулся Ленский. — Ну, точно! Вот арка на площадь Куйбышева выходит!

В кабинете повисла тишина, каждый раздумывал о своем. Я физически ощущал, как у друзей работает мозг. Информации было достаточно для того, что бы начать волноваться. Явно происходило что-то из ряда вон выходящего. Первый очнулся Орлов, он достал телефон и набрал брата:

— Ты где? — серьезным голосом, без приветствий спросил Максим. — По поводу последних событий в курсе?

Услышав ответ Максим чуть расслабился и уже менее напряженным тоном ответил:

— Да, я на работе еще, но наверно скоро поеду домой. Сейчас видео посмотрели, так там место действия с нами рядом. Что-то неуютно. Да и начальство наше сегодня эвакуировалось с вооружённой охраной. Короче давай там аккуратнее, Алекс сегодня уже огреб по голове. Нет, нормально все, просто ушиб. Давай, до связи, береги себя.

— Что у него? — Ленский не поднимая глаз от телефона, поинтересовался результатами звонка.

— Говорит, что тоже что-то жопой чует, но понять не может. Интернет не додумался пошерстить. Не любит он новшества эти, — пробормотал Орлов, прокручивая список абонентов своего смартфона, явно прикидывая кому еще можно позвонить и предупредить.

Олег Орлов, брат Макса, был знаком мне по совместным вылазкам на рыбалку. Такого же невысокого роста, как и брат, но в отличие от жизнерадостного и крикливого Макса, тихий и рассудительный. Старше своего двадцатишестилетнего брата на десять лет, он заменил Максиму родителей после их смерти и являлся для младшего брата непревзойденным авторитетом во всех вопросах. Был у него один, мягко говоря, недостаток — Олег с большим трудом воспринимал всяческие новомодные гаджеты. Любая техника сложнее батарейки вызывала у него стойкое отторжение. Смартфоны с сенсорными экранами и мощными камерами, холодильники с функцией доступа в сеть, смарт ТВ и прочие высокотехнологичные вещи были предметами, в большинстве своем ненужными и отвлекающими. В сеть выходил редко и только по делу, а мобильник не менял еще со времен, бессмертных 3310, которые вновь запустили в этом году с измененным дизайном. Даже выбирая себе машину, ориентировался на минимальное количество электрики, не обращая внимания на комфорт. Орлов младший в пику брату сначала показательно стал интересоваться высокими технологиями, а потом действительно втянувшись начал интересоваться сначала школьным курсом информатики, а потом и IT — сферой в общем.

— Олег в своем репертуаре, война начнется — он последним узнает. — Пожал плечами я, одновременно прикидывая кому позвонить. Невесты нет, а те девушки, что есть в записной книжке, вряд ли воспримут мои слова всерьез — не тот уровень отношений после разрыва. Друзья? Те, что есть — все здесь, а знакомые. Не до них сейчас. Вздохнув, я нашел в списке номер отца и набрал. Ожидаемо телефон оказался выключенным. Уже зная результат, набрал номер матери. Бесполезно.

— Выключен? — спросил Николай, заметив мои потуги, и показал на свой смартфон. — Та же фигня, видимо уже не на материке.

Отец Ленского, являясь главным технологом по добыче в «Главнефть», устроил в хорошее местечко не только своего сына и его лучшего друга, но и поспособствовал трудоустройству моих родителей — четы опытных геологов. Как раз в этот момент Громовы вместе с Ленским старшим занимались обустройством нового месторождения в Северном Ледовитом океане. Мобильной связи, на объекте не было, лишь спутниковая, но использовали ее сугубо для решения рабочих вопросов.

— Ну, когда-нибудь они с нами свяжутся же? Верно? — Я подошел к окну и принялся наблюдать за улицей. За родителей я особо не волновался, они были крепкими профессионалами, экспедиция была рассчитана на полгода. По идее, на связь они выйдут после размещения, сейчас они должны плыть на ледоколе в сторону лагеря и прибудут не раньше начала апреля.

Улица, на первый взгляд, была спокойна, малое количество прохожих не было чем-то необычным, а в связи с перекрытием дороги отсутствие транспорта на дорогах было ожидаемо.

— Давайте тихонько домой собираться, — Ленский спрыгнул с подоконника и направился к шкафу с одеждой, — по пути домой, головами вертите. Нужно больше информации. Лекс, я тебя подброшу. А то у тебя сегодня день неудачный по гороскопу.

Вечер, уже, будучи дома, я провел за компьютером, просматривая новости на информационных порталах. И собранная информация не внушала оптимизма. Уже довольно часто всплывали видеоролики и фото беспорядков в Москве, еще только единичные случаи, но и от них волосы вставали дыбом. Я вносил в поисковик названия других городов и просматривал неофициальные новостные сайты и группы в социальных сетях. Оренбург, Саратов, Пермь и даже Владивосток затронула непонятная истерия. С севера плохих новостей не поступало. Складывалось ощущение, что годами накапливаемая агрессия в одночасье выплеснулась на улицы крупнейших городов не только России, но и остальных стран. На некоторых кадрах встречались совсем уж сюрреалистичные вещи. Трудно было поверить глядя на то, как цивилизованный человек в костюме с иголочки сначала неуклюже гнался за старушкой, а потом вгрызался в ее руку, когда та споткнулась и упав, не смогла подняться. Еще труднее было осознавать, что кадры были сняты в толерантной Европе! И это в 2017 году! С каждым видео, просмотренным в сети, в душе все больше разгоралось непонятное чувство тревоги. Казалось, что нужно немедленно сорваться и что-то сделать. Срочно. Только вот что?

В очередной раз я поднялся из-за стола и побрел на кухню за порцией кофе. Пока чайник закипал, я, выключив свет, смотрел на улицу. Уже совсем стемнело, а в свете фонарей ничего необычного разглядеть я не мог, что еще больше настораживало. Где люди? В памяти всплывали ужасные кадры из сети с окровавленными лицами, криками о помощи и воем сирен. Ничего подобного, к большому облегчению, по дороге домой мы с Ленским не заметили. А вот увеличившееся количество служебных машин с маячками не заметить было сложно. Я прислушался к звукам города, приоткрыв окно.

— Да так и есть, не на секунду не умолкали, — прошептал я присаживаясь на стул. И тут же вздрогнул от внезапного звука. В комнате зазвонил телефон. Чертыхнувшись в полный голос, почти бегом направился в комнату и схватил смартфон со стола — звонил Николай:

— Да, что то случилось? — выпалил я, как только нажал на прием вызова.

— Конкретно у меня нет, а вот с миром какая-то фигня точно приключилась. У меня под окнами кто-то орал минуту назад. Лекс, страшно кричал. Меня пробрало, но из окна ничего не разглядел. А выходить как-то…, — голос у Ленского дрожал от волнения. Видимо сдерживается, что бы не перейти на скороговорку, как обычно бывало в моменты сильного волнения. По этой же причине фамилия Николая, стала своего рода вторым именем. Всякий раз, когда учителя в школе или преподаватели в университете давали материал по «Евгению Онегину», роль пушкинского Ленского всегда доставалась ему. И все бы ничего, только вот с декламированием у Николая были проблемы, и вместо чувственных монологов тот изрекал такой жуткий речитатив, что у слушателей уши сворачивались в трубочку.

— Да у меня тоже что-то душа не на месте, роликов насмотрелся с этими…, — я запнулся, не зная как назвать нелюдей на видео.

— Зомби? Это хотел сказать? — Перебил меня Николай.

— Рехнулся? — Я опешил от фразы друга. В мозгу как будто сложился пазл. Медленные движения, кровавые лица, попытка растерзать жертву зубами, полное отсутствие признаков интеллекта.

— Друг, ты бухаешь там что ли? Какие зомби, я тебе говорил, что твоя любовь к фантастике тебя с ума сведет? — Я старался говорить как можно более уверенно, а нутро похолодело. Такое бывает, когда внутренне ты уже принял информацию и смирился, но мозг продолжает отрицать, подкидывая все новые и новые доводы. — Видел я сегодня утром такого «зомби». Обычный пьяный мужик.

— Ну, я реакцию проверил, а то у меня в голове после всех этих репортажей доморощенных журналистов такая путаница. Тут один блогер сделал обзор на происходящее. Скомпоновал какие-то ролики и фото. Все это объединил и вставил собственные комментарии с аналитикой времени появления первых случаев нападения «психов» не только по России, но и по всему миру. И знаешь, очень даже правдоподобно у него все это выходит, вот у меня мысли закрутились, — было слышно, что Ленский сильно озадачен. — В любом случае у меня предложение есть, давай я к тебе заеду, обмозгуем ситуацию. У меня тут хороший запас коньяка в машине, позавчера у знакомого по дешёвке прикупил, так из багажника и не вынул. Я Максу позвонил, он уже готовится к выезду, так как ты безлошадный, решили ехать к тебе, а то сирены вообще не затыкаются. Да и крики эти под окном. Ты как, не против?

— Давайте, конечно! Я тут уже на стены лезу, коробит что-то и на душе кошки скребут. И ссылку скинь на этого журналюгу, тоже посмотрю, пока вы добираетесь и пожрать чего-нибудь захватите, у меня шаром покати, — обрадовался я. В компании друзей было бы поспокойней. Да и прокачать ситуацию имеет смысл.

— Минут через сорок будем. В магазин заскочим — не боись! Ссылку сейчас отправлю. Жди, — на заднем фоне послышался звук захлопывающейся двери, — отбой!

Ссылка, как и обещал Ленский, пришла почти сразу после завершения разговора. Я незамедлительно перешел по ней и подождав, пока ползунок загрузки продвинется на четверть всего хронометража запустил видео.

— Доброго дня, вечера, ночи или утра, дорогие зрители! С вами снова я, ваш любопытный личный корреспондент Лесной лис и сегодня мы поговорим с вами о вспышках немотивированной агрессии, как считают многие, хех, во всем мире. — На экране во время всего монолога был просто черный экран, ни каких цветастых заставок свойственных каналам ютуба, ни атмосферной музыки. Просто черный экран и слова простым шрифтом на фоне. Как ни странно, такая простота повествования внушала доверие и настраивала на серьезный лад.

— Лично я заинтересовался слухами о необычных нападениях на людей, еще двадцатого числа, как только получил информацию об этом. Меня несказанно заинтересовал тот факт, что на человека напал человек. При этом, не воспользовавшись ни огнестрельным, ни холодным оружием, вообще ничем. Просто загрыз. Человек загрыз человека, словно животное. Как вы знаете, я вообще стараюсь не пропускать ни одной странной новости. Людей окружают необычные вещи и в эпоху цифрового прорыва найти информацию о таких вещах проще простого. Нужно просто внимательно слушать и смотреть. Итак, перейдем к нашей теме «Массовая агрессия людей. Нападения на людей в крупных городах» — на экране сменяли друг друга фотографии различного качества и судя по всему, из разных городов и даже стран. Объединяло изображения лишь одно, на всех были запечатлены моменты нападения.

— Обратите внимание вот на эти снимки, — на экране появилась фотография, в превосходном качестве сделанная с возвышенности на которой молодая женщина, находясь к камере спиной, отбивается от окровавленного мужчины в костюме неопределенного возраста. — Фото сделано во Франции, около шести часов назад. Париж, не так далеко от башни Эйфеля, кстати, очень живописные места, я был там год назад, впечатления, скажу я вам, самые замечательнейшие! Впрочем, я думаю, что автор этих фотографий так же имел в планах запечатлеть совсем не эти события. Итак, проведем краткий анализ увиденного. Лица женщины мы не видим, да и мало приятного разглядывать перепуганную женщину, а вот лицо нападавшего видно хорошо, — изображение увеличилось.

Статика сменилась на видеоряд, который утром уже показывал Максим. Блогер активно комментировал движения бродяги, так же заострив внимание на бледности кожи и страшных глазах.

— Вы только посмотрите, он его натурально жрет! Смотрите на кадык, он не просто кусает свою жертву, он ее поглощает. Отрывает куски мяса и глотает их. Вырывает куски мяса из живого человека! Так животные не делают, это нерационально, жертва может вырваться, если ее не убить сразу. Здесь же абсолютное равнодушие. — Остаток видео комментатор молчал, видимо переводя дух.

— Видео датировано 20 марта, приблизительно десять — одиннадцать часов дня. Город Москва. На данный момент я насчитал более сотни подобных роликов и это только то, что я нашел, и что еще не успела удалить администрация хостинга. Я бы мог показать еще подобные ролики, но не вижу в этом смысла. Везде один и тот же сценарий. Бледнокожий, в большинстве своем с травмами разной степени тяжести, вплоть до таких, что на первый взгляд несовместимы с жизнью, нападает на человека, валит его на землю и начинает поглощать, при этом, абсолютно не обращая внимания на происходящее вокруг. Признаки агрессии он начинает проявлять только тогда, когда его насильно оттаскивают от жертвы на расстояние метра. В этом случае он нападает на ближайшего человека в его поле зрении. А теперь посмотрите на это видео. Снимали из квартиры несколько часов назад в Пензе.

Съемка велась на смартфон, было заметно по трясущейся картинке и не очень хорошему качеству. Как и сказал блогер, снимали из окна квартиры выходящего на какой-то пустырь, видимо на окраине города. Прямо посредине пустыря стоял человек. Просто стоял, абсолютно неподвижно. Оператор взял крупный план, человек рывком приблизился, стала заметна бледность кожи, а потом послышался голос за кадром: — Этот хрен тут уже час стоит и не двигается. Даже позы не поменял.

— Еще один вид роликов. Бледнолицые просто стоят, вообще не двигаясь, но как только замечают человека сразу направляются к нему, и преследуют до тех пор пока он не скроется из вида, — во время комментария сменилось еще два ролика в которых «бледнолицые» преследовали шарахающихся от них людей.

— А теперь внимание на карту, — на смену видеоряда пришла большая карта мира, — я проанализировал новости о странных нападениях в сети и вот, что получается.

— Первый случай, о котором упоминается в интернете, произошел в Пекине, — на территории Китая появилась первая красная точка. — Не могу сказать точно, что там произошло, ориентировался по фото укушенного. Китайского языка, как вы понимаете, я не знаю. Второй случай, а следом за ним и третий с четвертым, практически одновременно произошли в Москве, Киеве, Санкт-Петербурге и Минске.

На карте появлялись все новые и новые точки, комментируемые блогером, когда в руке у Громова зазвонил телефон, на экране высветился номер Ленского.

— Слушаю — ответил я, не отрывая глаз от монитора.

— Мы тут прямо перед подъездом припарковались, спустись помочь. На Макса приступ хомячности напал, — Николай гоготнул. Судя по голосу он успокоился, а настроение повысилось.

Сбросив вызов, я накинул пальто и сунул ноги в туфли и, взяв ключи, вышел на лестничную площадку. В подъезде было светло и абсолютно тихо. Я закрыл дверь на один поворот ключа и начал спускаться вниз. Кадры из видео Лесного лиса, все еще стояли перед глазами и тишина, царившая в подъезде порядком давила. Воображение рисовало неподвижного «белолицего» стоящего на лестничном пролете, только и ждущего, когда кто-нибудь спуститься. С такими мыслями я преодолел еще четыре этажа и остановился напротив двери, ведущей в тамбур подъезда. К этому времени воображение просто слетело с катушек, даже запах кошачьей мочи постоянно витавший на нижних этажах не заставил меня рывком открыть дверь, что бы глотнуть свежего воздуха. Никаких подозрительных шумов за дверью слышно не было. Без особого рвения я все же приоткрыл дверь. Лампочка в помещении, соединяющем лестничную площадку и дверь на улицу, как всегда, отсутствовала. Открыв дверь в тамбур, вовсю ширь, сделал шаг назад и вновь прислушался. Из-за входной металлической двери доносились обычные звуки улицы. На всякий случай, посмотрев в щель между косяком и дверью, я прошмыгнул на улицу, впрочем, дверь в подъезд закрывать не стал, и подставил лежащий рядом кирпич.

Выйдя из подъезда, первым делом, осмотрелся по сторонам и, не заметив ничего необычного, направился к припаркованным напротив подъезда, наплевав на все правила, машинам друзей. Страх обуявший еще в подъезде уже казался лишь наваждением, надуманным проявлением слабости, которая, в общем-то, никогда не была мне свойственна. Когда до Николаевской «Киа Рио» оставалось пара метров, водительская дверь открылась и показалась голова владельца машины.

— Долго спускаешься, — вместо приветствия сказал Ленский, оглядевшись по сторонам, открыл заднюю дверь хетчбека, — цепляй пакеты, мы много всего набрали. Макс в панику впал, запасся как перед войной.

— Знаешь, я этого блогера посмотрел и пока по лестнице спускался, проникся его идеями до седых волос, — все в голове картинки всякие крутились, — поежился я заглядывая в салон и непроизвольно присвистнул. Пакеты забили все заднее сидение, практически до самой крыши.

— Хрена себе, — я высунул голову из салона и воззрился на Орловский «Патриот» — эй, хомяк, выползай из своего танка!

— Он и свой так же забил? — Уже к Ленскому обратился я.

— Именно, — Николай ухмыльнулся, — соль, спички, сахар. Помнишь да?

Пакетов с едой мы перетаскали не просто много, а очень много! Пару раз пришлось сбегать туда и обратно, что бы вынести все пакеты из машин. Когда, я спросил Макса, сколько я должен, за все это счастье, но он лишь махнул рукой. Когда последний пакет был транспортирован на кухню, а друзья без происшествий перегнали машины на стоянку, мы поднялись в квартиру и закрыли двери. И только тогда появилось чувство безопасности и какого-то облегчения. Все время, которое заняла разгрузка продуктов, меня, судя по напряженному лицу, и Николая тоже, преследовало неясное чувство тревоги. Даже Макс, обычно всегда что-то громко вещавший в этот раз ограничивался тихим насвистыванием какой-то детской песенки.

— Как жаль, что всего лишь две щеки! Мы хомяки и мы хомячим… — тихонько напевал он, сопровождая сиё действо улыбкой сумасшедшего хапуги.

Помыв руки, мы расселись за кухонным столом, куда минутой раньше Ленский водрузил свой ноутбук.

— Пароль от «вай — фая» назови, подключусь к сети. И это, стаканы что ли давай, — Ленский тут же развел кипучую деятельность. — Макс, достань, что ли пожевать чего-нибудь. На голодный желудок пить не хочется.

— А ты пару видосов с ютуба зацени и еда не понадобится, лучшее средство для похудения, — проворчал Максим, впрочем, занялся сервировкой стола, изредка возмущаясь тем, как я еще с голоду не сдох с такими-то запасами провизии и что бы я без него делал. В этом сущность Орлова, о еде он никогда не забывал.

— Нет, Лекс, вот скажи мне, в тебе вообще кровь русская есть? Ну, хоть капля? Где заложенные на генном уровне рефлексы дедов и прадедов? Вот случится землетрясение какое-нибудь или война, ты же не от них помрешь, ты же от голода погибнешь! — Неистовствовал Орлов, любовно расставляя приобретенные припасы по своим, одному ему известным местам.

— Это с какой радости у нас в Самаре землетрясение будет? А случись война, чем мне мои запасы помогут? Колбасой интервентов закидать? — я даже растерялся от такого искреннего возмущения моим образом жизни.

— Ну как же? Если вдруг ЧП, то пока магазины вновь заработают, или гуманитарную помощь подвезут, у тебя будет, чем питаться, — внес свою лепту в диалог Ленский, сосредоточенно списывая пароль от сети из блокнота переданного мною. — В случае начала войны все то же самое. Или ты мародёрствовать попрешься с голодухи? За это в лучшем случае посадят, а в худшем еще и расстреляют по законам военного времени. Вспомни рассказы о сороковых годах, как с ворами поступали.

— Ты в окно посмотри? Где ты последствия землетрясения видишь? Или военные действия? Народ, вот я понять вас не могу, вы от этого кайфуете что ли? Видосы про зверства смотрите, продуктами на роту солдат затарились, только что оружия не понабрали. Откуда такая мотивация? — Я был раздражен поселившимся во мне чувством тревоги. Оно все никак не хотело пропадать, даже приезд друзей, скорее усилил его, нежели устранил.

— Лекс, не кипятись. Ну что нам, слезы лить. Непонятно что происходит, не понятны ни последствия, ни реальное положение дел. У тебя есть конкретный план действий? Или ты завтра так же проснешься и спокойно пойдешь на работу? — Николай заметив мое состояние, примирительно поднял руки ладонями вперед. — Только на этот раз ты можешь так легко не отделаться. Накинется на тебя такой психопат и все, нет Сашеньки на свете.

— Алекс, серьезно, не кипятись. Посидим сейчас, накатим коньячку, покушаем ну и посмотрим что делать. Завтра с утречка встанем, да и на работу поедем, фигли тебе на общественном добираться, вон у тебя два профессиональных водителя. На выбор! — Макс поддержал друга, видимо так же отметив для себя мою нервозность.

— Извините, это я от утреннего не отошел еще, наверное. Напряженный какой-то, еще эти ролики страхолюдные. Нервы не к черту. Давайте и правда, коньяку, — из меня как будто стержень вынули. Сил стоять не осталось, и я опустился на стул. И только сейчас понял, что наметив хоть какие-то зачатки плана действий, тревога притихла. Не исчезла полностью, но и не бил набат в глубине души. Макс разлил по стаканам напиток янтарного цвета и пододвинул к нам. Выпили залпом практически одновременно. Ох, не у одного меня скверное чувство. Тот же Ленский коньяк очень уважал, и пить его залпом считал кощунством. А тут залпом грамм семьдесят употребил и не поморщился. Макс тут же разлил повторно, но пить сразу никто не кинулся, каждый задумался о своем, медленно пережёвывая закуску. Николай поставил на стол ноутбук и жестом пригласил двигаться к нему, что бы всем все было видно.

— Так ну давайте посмотрим, что у нас в новостях. Сначала официальные источники центральных каналов и сайтов. Потом по социальным сетям пройдемся. Нужно понять, что завтра ожидать, — он сделал небольшой глоток и занялся поиском информации в сети.

— Лед есть у тебя? — Макс рылся в морозильной камере большого холодильника, который мне подарили родители на новоселье, явно с прицелом на расширение семьи — такой здоровенный мне был совершенно не нужен… — Никак не могу найти.

— Третья полка снизу, там две формы обычные кубики в пластике и в силиконе ананасы, — на автомате ответил я, особо не вдумываясь в вопрос.

— Ты! Извращенец, коньяк со льдом не пьют! — Ленский даже отвлекся от просмотра новостной ленты. На его лице отражалось искреннее непонимание. Макс на это только хмыкнул и продолжил копаться в холодильнике.

От двух бутылок потрясающего коньяка никто из нас даже не опьянел, новости отрезвляли лучше холодной воды. Информация была совсем не радостная и если до часа ночи мы еще воспринимали ролики из интернета с некоторым недоверием, то после этого времени наше восприятие сильно изменилось, а навеянная коньяком веселость испарилась. Ровно в два часа ночи в эфире центрального канала появился экстренный выпуск новостей, где тучный дядя из МЧС при немалых звездах официально объявил чрезвычайное положение в ряде крупных городов России. Гражданам этих городов предписывалось находиться дома и по возможности не выходить на улицу без серьезных причин, особенно это касалось ночного времени суток. Ни причин введения чрезвычайного положения, ни сроков решения проблем указано в сообщении не было. По-армейски лаконично и абсолютно безинформативно. Мы, посмотрев это заявление, похмыкали, почесали затылки и решили улечься спать — голова не работала ни у кого. А новости о беспорядках со всех уголков нашей необъятной приводили в полнейшее недоумение, перерастающее в ужас. Беглого взгляда на новости из США и Европы было достаточно, что бы понять, у них что-то подобное случилось. Правда, в гораздо меньшем масштабе. Во всяком случае, на данный момент, ситуацию получалось держать под контролем.

Утро вновь выдалось пасмурное и еще какое-то нервное. Проснулся рывком. Сел на кровати и сразу увидел Макса, тихонько сопящего на кресле-кровати в углу комнаты. С кухни доносились звуки речи, видимо Николай уже проснулся и вновь засел за свой ноутбук. Я поднял наручные часы с тумбочки и посмотрел на циферблат — десять утра. Судя по тому, что Ленский пинками не гонит нас с Максимом из квартиры, на работу мы сегодня не едем и скорее всего с шефом этот вопрос согласован. Приняв утренний моцион, переоделся в синие джинсы и клетчатую рубашку и побрел на кухню.

На данный момент не известно, что именно стало причиной столь ужасных последствий, но власти страны при полном содействии городских органов правопорядка стараются урегулировать ситуацию. Пока никаких объяснений представители власти не дают, ссылаясь на раздробленность получаемой информации и недостоверности источников. Сейчас же жителям крупных городов, таких как Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Владивосток, Астрахань, а так же ряда других крупных населенных пунктов власти настоятельно рекомендуют оставаться в своих домах. Так же сотрудники правоохранительных органов требуют добровольную сдачу огнестрельного оружия на время введения чрезвычайного положения во избежание человеческих жертв.

Далее диктор новостей, одного из центральных каналов, начал перечислять места добровольной сдачи оружия, а так же мер наказания за нарушение указания правительства. Николай сидел со скучной миной и кружкой кофе в руках:

— У тебя сахар закончился, в курсе? — в подтверждение своих слов он приподнял чашку и чуть покачал ей в воздухе. — Как ты вообще дожил до сегодняшнего дня с таким диким пренебрежением к запасу еды в доме? Макс явно был прав.

— Естественно прав! Я всегда прав! — Над моим плечом появилась сонная рожа Орлова, на лице, помимо непрезентабельной щетины, красовался отпечаток от подушки. От чего вид у него был потешный, а с учетом попытки изобразить торжествующую мину на помятом лице, так и вовсе обхохочешься.

— Умник, вали умываться, сейчас вам рассказывать буду о том, что вокруг нас происходит. Как с этим жить и как от этого не подохнуть, — Ленский прихлебнул из чашки и опять потерял к нам интерес. Пока Макс умывался и приводил себя в порядок, я сделал себе пару бутербродов с ветчиной и сыром, поставил чайник и в ожидании информации выглянул в окно. Дождь так и не прекращал лить, видимо с самого вечера. Окно выходило во двор, людей не было видно совсем.

Пока я размышлял о происходящем, Орлов насвистывая какую-то песенку, ввалился в кухню благоухая моим лосьоном после бритья. Заметив тарелку с моими бутербродами, он направился прямиком к ней. Заметил я, что меня объедают уже тогда, когда от второго бутерброда осталась половина. Поймав мой рассерженный взгляд, Максим пожал плечами: «В большой семье клювом не щелкают». Пришлось заморочиться на готовку второго завтрака, на этот раз я сделал уже четыре бутерброда, при этом, не спуская глаз с чашки с моим чаем, чтоб Орлов и ее не упер.

— Ну, в общем, товарищи, с шефом созвонился я утром. Спросил, как нам быть с учетом введенного положения. Значит ЦУ такое, сидим по домам, в нашем случае у тебя Лекс, и смотрим новостные выпуски. В случае улучшения ситуации или снятия чрезвычайного, шагом марш на работу. В случае ухудшения…по обстановке. Вчера у охраны офиса «Росглобалтех» какие-то проблемы были, говорят, начальник финансового департамента с катушек слетел. Он вчера как из командировки московской вернулся, сразу в своем кабинете заперся. Ну и Любу, секретаршу свою, к себе затащил, ну вы знаете какие у них отношения.

— Ну а я, что тебе говорил? — перебил я Ленского, обратившись к Максу. — Прикинь, мы бы к ним ворвались в момент «деловых переговоров». Огребли бы, по самое не могу.

— Не перебивай, — рыкнул на меня Николай. — В общем, чем-то они там оттопырились в полный рост, да так, что на охранников, когда те дверь своим ключем открыли, стали бросаться. В итоге, одному из ребят руку порвали не хуже чем звери, но повязать все же получилось. Скорую вызвали и туда всех загрузили. Вот такие пироги.

— Ну, от Рафаиловича я всегда ожидал чего-то подобного, он явно с головой не в ладах был. А вот Любашка вроде всегда адекватная была, хоть и спала с ним, — Макс даже не пытался выглядеть хоть сколько-нибудь удивленным. А я вот задумался, что-то мне подсказывало, что главный финансист и его любовница выглядели бледными, так же как и люди в видеороликах. О чем незамедлительно поведал друзьям. Ребята задумались, тенденция проглядывалась совсем не радужная.

— Ну, чего делать будем? Сидеть дома считаю — не вариант. Надо хоть оглядеться, может по городу прокатиться? Наличку снять можно, пока такая погода, народ на улицу не полезет в больших количествах, во всяком случае, — Ленский, как неформальный лидер нашего отдела в привычной манере стал излагать свою точку зрения. Я с ним полностью был согласен, сидеть на месте, значит не быть в курсе ситуации. Что власти говорят — это одно, а что на самом деле происходит в городе — совсем другое.

— Согласен, — поддержал его я. — Деньги действительно лучше снять с пластика, черт его знает как ситуация обернется. Да и посмотреть, как себя люди вести начнут, так же стоит, на мой взгляд. Макс неопределенно кивнул, догрызая оставленный мной без внимания бутерброд. Вот непробиваемый человек, вокруг жуть какая-то происходит, а ему лишь бы пожрать. Мне бы такую невозмутимость, а то кусок в горло не лезет.

Сборы на разведку не заняли много времени. Я отрыл в шкафу свободные темные джинсы с накладными карманами и мембранную куртку, которую приобрел год назад специально для такой вот погоды. Под низ одел флисовую кофту с молнией, а на ноги коричневые ботинки из нубука. Они конечно с влагой не очень, но других у меня не было. Что Николай, что Максим одеты были — по «офисному». Брюки, рубашки, пальто и туфли. Я на их фоне смотрелся белой вороной, или они на фоне этого бардака смотрелись белыми воронами. Тут, как посмотреть.

Вывалившись на лестничную площадку и закрыв дверь на ключ, мы не торопясь начали спускаться, стараясь особо не шуметь. Максим остановился около окна второго этажа и внимательно осмотрел прилегающую округу возле подъезда:

— Пусто, в такую-то погоду. Может и мы обратно? У нас еще и коньяк остался. А мужики, ну что там по холоду и сырости шастать? — прошептал он поежившись.

— Нет, надо осмотреться своими глазами и понять, что все же происходит. Не верю я в наши СМИ. Да и приказ о сдаче оружия настораживает. Не слышал о таком раньше, — отказался я сразу. Не хотелось находиться в неведении. Да и любопытно было посмотреть.

— Сейчас прокатимся по близлежащим и обратно. Все же рекомендовано дома сидеть. Не хотелось бы нарваться на патруль. Объясняй им потом — куда мы намылились, — поддержал меня Николай. На что Максим только молча пожал плечами всем своим видом показывая: «Ну как хотите, но я предупреждал».

Дверь от домофона я открывал нарочито медленно, с одной стороны прекрасно осознавая, как глупо это выглядит со стороны, а с другой меня никогда не коробило чужое мнение. Лучше перебдеть. Память о роликах с психами в интернете была все еще свежа. Конечно же, за дверью никто не затаился и не попытался на нас напасть, но никто из друзей на мою предосторожность внимания не обратил — понимают. Бережёного Бог бережет. Вывалившись на свежий воздух, я втянул его полной грудью, от волнения даже не заметил, какая вонь стояла в подъезде. К уже привычному запаху кошачьего, а возможно и людского туалета, на этот раз добавились запахи тухлятины. С этой соседкой нужно что-то делать, скоро весь подъезд до самой крыши провоняет.

На улице все так же лил косой дождь, такой, который приятно пережидать дома в тепле, с чашкой горячего кофе с корицей и книгой в руках. Низкие темные дождевые облака полностью заволокли небо так, что не было даже намека на малейшие проблески солнца. Хоть погода и была угнетающей, но свежий и даже теплый, по сравнению с недавней температурой, воздух будоражил. Изнутри всплывало, какое то неясное чувство восторга. Я так и стоял, очарованный моментом, пока друзья вертели головой в поисках чего-нибудь необычного. И тут я понял. Свежий ветерок, низкие свинцовые тучи ощущение опасности и звуки — вдали слышался рев однотонного сигнала гражданской обороны.

— Вы слышите? — казалось, я прошептал вопрос одними губами, но меня услышали. Макс стоял с открытым ртом и, судя по выражению лица, не мог решить верить в происходящее или нет. Ленский же побледнел, стал похож на героя одного из ранее просмотренных роликов, глаза хаотично забегали.

— Мать твою! — воскликнул Орлов. — Что же происходит?! Война? Че делать? Куда бежать! Пацаны, вы ж служили, чего делать при ядерной бомбардировке?!

— Какой на хрен бомбардировке? Сложи два и два! Беспорядки в городе, указание правительства, постоянные метания полиции и медиков и информация из интернета про нападения на людей. Это эпидемия какого-нибудь бешенства или чумы или еще чего-нибудь! — Мы замерли, каждый осмысливая то, что услышали. В том числе и сам Ленский, который, кажется, был не менее обескуражен своей догадкой. Я уже совершенно другим взглядом посмотрел на окружающее пространство.

— Что будем делать? По плану или домой? — Мне совершенно перехотелось находиться на улице. Слишком непредсказуемо все может получиться. Народ у нас такой. Непредсказуемый. И в свете последних событий, я сильно сомневаюсь, что кто-то в здравом уме согласится отдавать огнестрельное оружие властям. Во всяком случае, пока не станет ясно чего ждать от развития ситуации.

— Инструкции предписывают при подаче сигнала гражданской обороны включить телевизор, радио и тому подобное и слушать инструкции. — Николай чуть отошел от шока и принялся объяснять. — Соответственно предлагаю вернуться обратно, и посмотреть чего там интересного скажут. Мы ведь за информацией, по большому счету, ехать хотели.

Орлов лишь неуверенно кивнул. Его, похоже, пробрало. Будем считать, что единогласно за возвращение. Я, в принципе, довольный таким решением развернулся на сто восемьдесят градусов и разразился отборной матерщиной. Из-за угла, шаркающей походкой к нам направлялась фигура в разорванном белом халате. Лицо мужчины было сильно повреждено с правой стороны. Нет даже не так, правой стороны лица не было вовсе. Кровавые лоскуты кожи торчали во все стороны, а халат от самого правого плеча до бедра был пропитан кровью. Остатки руки свисали плетью, остатки мышц покачивались в такт шагам. Судя по темному провалу в черепе глаз вытек, но из-за маски запекшейся крови точно определить этого я не мог. Рядом послышался вскрик обернувшегося Макса. Ленский же просто застыл в неестественной позе.

— М-м-му-му-мужчина, — я старался, что бы голос звучал как можно более спокойным, — с вам в-в-все в-в-впорядке?

Судя по его внешнему виду, у него не было в порядке абсолютно ничего. Я и вопрос то задал, чисто по инерции: видишь человека, с которым что-то не то, спроси у него все ли с ним в порядке. Даже если от человека осталось половина. Все равно спроси. Обычная вежливость. В моем случае излишняя. Окровавленный в помощи, кажется, не нуждался. Во всяком случае, ее он не просил, лишь тупо перебирал целыми, на первый взгляд, ногами, целенаправленно двигаясь в нашу сторону. Двигался медленно, но уж очень устрашающе. Медленно движущаяся угроза всегда страшнее, успеваешь начать паниковать. Никто из нас и не подумал броситься на помощь так сильно пострадавшему человеку. Не уверен на счет остальных, но меня несовместимые с жизнью увечья не только испугали до дрожи в коленях, но и насторожили изрядно.

Первым из ступора вышел Ленский: — Мужик, ты на месте стой, мы сейчас скорую вызовем и аптечку из машины принесем. Ты стой, а лучше вообще сядь. Не нужно тебе в таком состоянии ходить. Хорошо?

Слова Коли на вымазанного в крови человека действия не возымели, с точно такой же скоростью он продолжал двигаться в нашу сторону. Я почувствовал, как накатывает чувство паники. Хотелось держаться как можно дальше от этого странного существа. Ноги совершенно не слушались. Нас разделяло метров десять, невероятно мало на мой взгляд. Расстояние сокращалось неумолимо, а мы все так же стояли, не смея шелохнутся. Пять метров. Я уже мог различить месиво в его пустой глазнице. Три метра. Видна каждая трещинка на бескровной коже и запах исходящий от этого порождения ада. Сладковатый дух разложения, с неким металлическим оттенком. А еще привкус каких-то химических реагентов, разобрать не успел, все же до этого тела было еще несколько метров, а окровавленный мужик приближался с подветренной стороны.

— Валим в подъезд. Живо! — Николай сграбастал меня и зависшего Макса за руки и чуть ли не волоком потащил в сторону подъезда. Я еще какое-то время смотрел на мужчину продолжавшего нас неторопливо преследовать. Скорость движения у него нисколько не изменилась. Только когда тяжелая железная дверь защелкнулась на магнитный замок, я стал более или менее соображать. И от появившихся мыслей побежали мурашки по спине.

— Это ж он нас сейчас, как тех из видео… — я пораженно опустился на ступеньку. В мозгу как будто, что-то щёлкнуло. Вся полученная информация за последние несколько суток встала на свои места, образовывая более или менее понятную картинку. Есть «бледные люди» не обращающие внимание на свои раны, которые нападают на других людей. Факт. Первые сообщения о них появились совсем недавно и вот уже сегодня в городе ввели чрезвычайное положение. Факт. Только что на нас надвигалось существо, которое раньше я видел лишь по ту сторону монитора и не воспринимал всерьёз. От одного взгляда, на которое, трое взрослых мужиков впали в ступор. Факт.

— Зомби… — прошептал я и тут же вздрогнул от глухого удара в металлическую дверь подъезда. Орлов и Ленский так же дернулись и уставились на вход.

— Бледная кожа, травмы несовместимые с нормальным функционированием организма, отсутствие речи и укусы. Признаки на лицо, — согласился Ленский опасливо косясь на входную дверь, гудящую от ударов мертвеца. Все примолкли и опасливо заозирались по сторонам, удары в дверь прекратились, сначала перейдя в неуверенный скреб, а потом и он затих.

— Д-д-давайте поднимемся в квартиру, тут как-то неспокойно, — проблеял Макс тыча пальцами в квартиру кошатницы. Я и не обратил внимания, сосредоточившись на входной двери, что из-за этой двери так же доносились похожие звуки, только гораздо глуше. В голове сразу вспыхнула картина, как с той стороны деревянной двери, оббитой поролоном, в бессильной попытке добраться до нас, бьется мерзкая тварь.

— Думаете тоже… — я вопросительно кивнул в сторону подозрительной двери.

— Валим в квартиру, только осторожно, — Ленский первым стал подниматься по лестнице, внимательно наблюдая за верхними пролетами.

Мы лишь переглянулись и двинулись за ним, Максим занял положение в двух шагах от Коли и внимательно вглядывался в промежутки между лестницами. Я же развернулся спиной к ним и не спускал глаз со своего сектора. Таким образом, в полнейшей тишине, нарушаемой лишь нашим дыханием, да еще изредка я запинался за ступени, мы добрались до моей квартиры минут за десять. Из квартир доносились разнообразные звуки: включенный телевизор, голоса жильцов, что-то обсуждавших, кричавших и порой даже певших. Народ по-разному воспринимал реальность. Видимо кто-то решил, и отметить неожиданный выходной. А вот тишина за дверью пугала. Неизвестность пугала. Что происходит с людьми? Как это передается?

Лишь закрыв за собой дверь, на все замки, я почувствовал себя в безопасности. Макс молнией прошел на кухню, где присосался к бутылке коньяка, даже не озаботившись стаканом. Судя по длительности бульканья, бутылка была выхлебана за один присест. Коля же, не проходя в квартиру, просто сполз по стенке.

— Это жопа… — тихо прошептал я усевшись рядом и уперев невидящий взгляд в стену. Из кухни донесся звук откупоривания новой бутылки коньяка.

Ленский двадцать минут просто сидел возле двери с пустым взглядом, видимо осознавая происходящее, после чего, с мрачной миной, прошествовал в комнату к ноутбуку искать новую информацию. Я же, не раздеваясь, сварганил себе кофе на кухне, отмахнулся от Орловского с его бутылкой, прихватил с собой зеркалку Canon в комплекте с дорогим объективом, обладающим отличным зумом, и направился на лоджию. Пусть Коля собирает информацию в интернете, а я тем временем посмотрю, что происходит в округе. Вид из окна ничем особо не отличался от обычного. Дождь так же продолжал уныло поливать грязные и пустынные улицы. В такую погоду люди по проезжей части просто так не гуляют. Осматривая территорию, я наткнулся взглядом на одинокую неторопливо хромающую фигуру. В дождь. Без зонта. Я включил фотоаппарат и приблизил изображение. Так и есть. Один из этих. Только какой-то он совсем на человека не похожий. На приличного. Да и на неприличного тоже не похож. Лицо какого-то синюшного цвета, сильно распухшее, почти как у утопленника. В области поясницы, чуть ниже ребер огромная рваная рана черного цвета. Я конечно не доктор, но вот с такими ранами точно не живут, готов поспорить на бутылку хорошего коньяка.

— Смотри, — я ткнул пальцем в фигуру на дороге и передал подошедшему Николаю фотоаппарат. — Что думаешь?

Он с минуту разглядывал остановившегося посреди дороги и уже начал опускать фотоаппарат, когда из-за угла дома напротив вырулила газель и на хорошей скорости двинула в сторону мертвеца. Медленно бредущий мертвяк неуверенно развернулся, и направился на встречу машине, неожиданно ускорившись до шага обычного человека. Я на миг даже засомневался в его «ненормальности». Мало ли людей бродит под дождем? Может это простой человек с психическим заболеванием? А тот, которого встретили мы, обезумел от шока после аварии скорой помощи, вот и пер к нам за помощью как зомби, из последних сил. Да и раны что у первого, что у второго «инфицированного» могли бы быть не такими страшными, как показалось на первый взгляд. Я же не врач, и Ленский не врач и Орлов не врач, да и струхнули мы порядком, а страха глаза велики. Я был готов проиграть бутылку любого коньяка, лишь бы оказалось, что ошибся. Тревога была бы учебная, а все происшествия в стране и за рубежом это очередной флеш моб, глобальный розыгрыш вроде того, что имел место быть в США. Накануне Хэллоуина 1938 года поставили в часовой радиопрограмме роман Герберта Уэллса «Война миров», перенеся его действие в Нью-Джерси 1939 года. В начале часа один из артистов объявил о начале радиоспектакля, после чего прозвучал прогноз погоды, а затем начался концерт. Вскоре музыку прервало срочное сообщение, что на Марсе наблюдаются странные вспышки. Репортёр с места событий передавал о приземлении металлического цилиндра в округе Мёрсер. Вскоре из цилиндра появляется огромная боевая машина, тепловыми лучами испепеляющая всё вокруг. Самое забавное, что диктор напомнил о том, что это радиопостановка только через сорок минут после начала. К тому времени американцы впали в истерику. Баррикадировались по домам, закупались продуктами и требовали от властей немедленно прикончить всех пришельцев. К слову в тот момент жители Соединённых Штатов показали себя вполне адекватными гражданами, и обошлись без жертв и истерии. Те же эквадорцы, которых подобным образом разыграла радиостанция городка Кито в феврале 1949, разволновались так, что погибло шесть человек. Что если сейчас происходит нечто похожее? Получается так, что мы не помогли тяжелораненному человеку. Воспитанные на фильмах ужасов, современные люди, вполне могли не правильно понять происходящее. Меня прошиб холодный пот. А если бы я додумался ввязаться в драку с мужчиной возле подъезда? Я бы не только косвенно был виновен в его смерти, но и прямо. Озарившая мысль на столько сильно затмила мое сознание, что я пропустил момент столкновения газели и человека.

Даже с балкона, несмотря на дождь я услышал глухой удар тела о бампер. Газель, не останавливаясь, рванула дальше по дороге, лихо справившись с заносом в который вошла машина после столкновения. Отлетевший к обочине мертвец, чуть полежав без движения, медленно пополз в след за ней. Точнее его часть. Из-за сильного удара тело разорвало на две части в районе поясницы — там, где у ожившего мертвеца была рана. Теперь уже точно зомби. Половины тел живых людей не могут так шустро передвигаться по асфальту.

— Смотри, у него внутренности вываливаются по пути, — прокомментировал Николай и протянул камеру мне. Я взглянул сквозь объектив и ощутимо покачнулся. Вид вывалившихся органов из ползущей твари, бывшей когда-то человеком, вызвал мощную волну дурноты. Я поспешно отнял фотоаппарат от лица и прикрыл глаза. Еще не хватало в предобморочное состояние впасть. Чуть отдышавшись, я согласно кивнул, стараясь даже краем глаза не смотреть в сторону трупа:

— Я такое разве что в фильмах ужасов видел. Это какой-то бред, — что тут еще сказать? Оставалось понять, насколько события фильмов соответствуют действительности? Как передается зараза, как противодействовать инфицированным? Вопросы рождались в голове с огромной скоростью, а вот ответов на них не находилось. Не давал ответов и включенный телевизор, который был включен сразу после произошедшего. На зацикленной записи диктор региональных новостей нарочито бодрым голосом говорил о введении чрезвычайного положения, советовал сидеть дома и ждать улучшения ситуации, которая обязательно произойдет в самом ближайшем будущем.

— Постарайтесь не выходить из дома — это может быть опасно. Избегайте контакта с опасно выглядящими людьми. Следует избегать людей со следующими симптомами и признаками: пьяная походка, непрезентабельный вид, открытые необработанные ранения, отсутствующий взгляд, — вещал диктор.

— Это они так предупреждают, пытаясь не вызвать паники? По описанию больше на отмороженных наркоманов похоже, чем на монстров. — Недовольно протянул Ленский. — Я если бы не увидел этих тварей своими глазами, не поверил бы. Народ по домам сидит, ни черта не видит, а эти уроды пользуются этим — замалчивают катастрофу.

— Не кипятись, — я постарался успокоить друга, у которого заходили желваки. — У нас большинство населения новости в интернете просматривает, а там информации навалом, так что большинство населения должны быть уже в курсе ситуации.

— А сколько из тех, кто в курсе поверят в увиденное? Ты подумал? Сколько у нас в стране скептиков слушающих лишь «подтвержденные источники». — Коля скривился. — И вот таких скептиков неверующих до фига! И вот они как раз и слушают этих ублюдков с экранов, которые уверяют, что все под контролем.

В сети, действительно, информации нашлось куда больше, чем в официальных заявлениях властей. Ничего объясняющего причину происходящего, само собой, не было, но вот кадров с переломанными, истекающими кровью, расчлененными зомби, было в излишке. Все чаще слышались определения «живой мертвец», «зомби» и «мертвяк». Показывали кадры их нейтрализации российскими и зарубежными войсками. Под такими роликами была гора излишне позитивных комментариев с надеждой скорого окончания напасти. Я бы на такой благостный исход не рассчитывал. К этому наша цивилизация не готова.

За несколько часов проведенных перед монитором мы узнали следующее. Трупы людей и некоторых животных оживают. Серьезно. Без фантазий. Человек, получивший рану от восставшего мертвеца или зверя, погибал в течении небольшого времени от неизвестной инфекции. Время смерти и восстания трупа зависели от характера ранения, чем тяжелее увечья, тем скорее наступала смерть. Оживал инфицированный не мгновенно, а в промежутке от минуты до пяти. В первое время после обретения повторной жизни, новое существо было вялым, тупым и очень неуклюжим. Судя по информации из сети, встречались восставшие, которые могли не только быстро передвигаться, но и пользоваться укрытиями. Вот что по настоящему меня перепугало, если они способны развиваться, то человечеству конец.

— Мужики, мне домой нужно ехать, — совершенно трезвым голосом тихо произнес Макс. — У меня кот некормленый, понимаю, что глупо, но не могу его там просто бросить, жалко животину. Я с собой вас не зову, сам съезжу, вы только из подъезда помогите выбраться, одному страшно.

Макс стоял, облокотившись на дверной косяк в ожидании нашего решения. Лицо его было мрачное и сосредоточенное, что было вовсе несвойственно этому улыбчивому человеку. Видимо уже все обдумал и принял решение. Мы с Ленским все так же сидели, уткнувшись в экран и просматривали лавину новых роликов, новостных выпусков и комментариев военных и медиков. В отличие от ТВ, в интернете люди не боялись вызвать панику своими высказываниями. Была четкая констатация факта. Есть мертвые, которые оживают. Есть закономерность между временем получения раны, смерти и восстания. Есть данные, что восстают не только контактировавшие с ожившими, но и люди умершие по другим причинам. Так же из наблюдений, стало известно, что мертвецы способны развиваться. Они становились быстрее, хитрее и опасней, пока таковых было мало, но сама возможность развития из неповоротливых кусков гниющего мяса в резвых тварей пугала. Радовало только то, что способ убийства оставался стандартным вне зависимости от этапа развития. Упокоить повторно можно лишь при уничтожении мозга. Выстрел, сильный удар или отделение головы от туловища — любой из этих способов подходил. Само собой, можно было раскромсать тварь, изолировать, сжечь и т. д. Но это долго и опасно, куда проще проломить череп.

— Я бы тоже выбрался, как минимум, я бы переоделся, — внезапно поддержал Макса Николай. — В рубашке и пальто не очень удобно убегать от зомби, а судя по новостям, именно этим нам придется заниматься в ближайшее время. Не знаю, что будет дальше, но крепкие ботинки и непромокаемая куртка в любом случае лишней не будет. Да и припасов у нас осталось совсем немного. Что дальше? Сколько мы тут еще сможем просидеть? Неделю? А когда отключат водопровод и электричество? А ведь если ситуация продолжит ухудшаться, до этого остались считанные дни. Опять же деньги нужно потратить. Где их тратить потом когда, уже введено военное положение, еще немного и начнется мародерство и беспредел криминалитета, почувствовавшего слабину системы государственности. Даже если все в итоге образуется, на что я очень надеюсь, то текущий курс рубля, да и доллара тоже, будет намного ниже, если вообще останется такая система. Так что я предлагаю в темпе обналичить всю имеющуюся макулатуру, забрать из квартир необходимое, отключить газ и воду, на всякий случай и свалить из города. Меньше людей, меньше возможность быть убитым.

После монолога Ленского мы призадумались. Орлов посветлел лицом, понимая, что одному ему не придется пробираться через опасные улицы. А я в очередной раз задумался. Ведь прав он на все сто процентов. Ну, заперлись мы тут, а дальше что? И из города выезжать нужно, все верно. Пока неважно куда, но быстрее, пока не началась паника и дикие пробки в городе. Опять же нужно спустить всю имевшуюся наличность, Николаю я привык доверять, человек он далеко не глупый, да и прямо скажем, средств у меня не так много отложенных. Что то, конечно, откладывал, но пятьдесят тысяч рублей не та сумма, потратив которую на выживание, я буду придушен жабой. Оставалось решить, что делать мне? Собрать полезные вещи и ждать друзей? На квартиру родителей ехать смысла не было, при отъезде они перекрыли и газ и воду, а полезных, для меня, вещей там не было, а все ценности хранились в банке и у меня. Шкатулка с драгоценностями мамы и небольшая визитница с банковскими картами, пин-кодов от которых, я само собой не знал. Попытки дозвониться до родителей, так же не увенчались успехами, но за них я не волновался, отправились в дорогу они, задолго до начала эпидемии. В северных районах, опять же по информации из сети, дела обстояли куда как лучше, чем в теплых местах. Да что там север, даже у нас в Самаре из-за дождей со снегом ситуация обстояла гораздо лучше, чем в той же Москве, где март выдался не только теплым, но и солнечным. Слава Богу, мы узнали об эпидемии заранее. Пока она лишь набирала обороты. Плохая погода не пускала людей на улицы, да и введение чрезвычайного положения дало результат. По словам Николая, наш город выиграл примерно сутки. Потом у людей закончится еда, и народ будет выходить из домов за провиантом, что в итоге даст сильный скачок популяции восставших.

— Я с вами, так надежней будет, да и сидеть не хочется одному, — после недолгого раздумья сообщил я друзьям.

— Нет, ты лучше подождешь нас здесь, — отрезал Ленский. — Поедем на одной машине, Максовском «Патриоте». Он вместительный, все нужное поместим на задние сидения. По пути обратно к тебе постараемся снять всю наличность в банкоматах и закупить продукты и лекарства под крышу. Потом обратно к тебе и до утра переночуем здесь. Рано утром стартуем куда-нибудь, если ситуация в городе соответствует моим прогнозам.

Тон друга мне совсем не понравился, да и идея остаться одному совсем не привлекала. Рациональное зерно в ней, конечно, было, только вот набив машину продуктами, куда их потом девать? Не ко мне на верхотуру же таскать? Так и схарчить могут. И зачем таскать все и напрасно рисковать, если утром все равно рвать когти? Я этого решительно не понимал, что и не преминул высказать:

— Коля, стратег из тебя неплохой, но вот тактик ты никакой. Зачем таскать туда-сюда продукты, если рано утром все равно сваливать? Почему бы не поехать на двух машинах сразу, заодно заправить обе, пока инфраструктура работает. Если все будет так, как ты предполагаешь, вскоре появится дефицит топлива, стоит запастись. Закупаться нужно не только едой и лекарствами, но и прочим. Оружие хотя бы какое-нибудь, биты там или топоры…

— Не, топоры не желательно, если брать, то брать колуны, а они тяжелые, руки отвалятся постоянно махать, да и застрять может. Лучше биты найти, легче они, — вступил в разговор Макс.

— Топор надежней, да и продаются у нас деревянные, металлическую фиг, где найдешь, — сразу возразил Ленский, видимо уже свыкнувшись с ролью командира.

— Гвозди вобьем, — сразу же предложил я. Ленский задумался.

— А если треснет от вбитых гвоздей? Против толпы зомби будешь огрызком махать? — Через какое-то время вновь возразил он. Мы с Максимом лишь переглянулись в недоумении.

— А с какой толпой ты собрался сражаться? — Воззрился я на друга. — Ты чего, сбрендил? Забыл утреннюю встречу с восставшим? Да мы ели ноги от него унесли!

— Это потому, что у нас в руках было пусто! — Не унимался Николай.

— И? Что бы изменилось? Я там чуть не обоссался, в лучшем случае я этот топор в него не глядя кинул. Ты его глаза видел!? Я до сих пор не могу понять, как мы живые-то остались! Какие бои с толпами, Коля? Мы от одного взгляда застыли как вкопанные… — Я невольно передернул плечами, вспоминая жуткие глаза, которые просто приморозили меня к асфальту.

— Вы! Вы с Максом застыли! Я вас оттуда вытащил почти за шкирку, пока вы как дебилы глазели на него. Была бы у меня хотя бы бита, я бы его там и уложил, пока вы рты разинули. Если бы не я, вы бы уже сдохли, так что может, имеет смысл послушать меня? — Ленский вскочил с места и заходил по комнате поочередно нервно зыркая, то на меня, то на потупившегося Макса. Мне тоже стало неловко, все же он был, отчасти, прав. Если бы Ленский не выдернул нас за шиворот из под носа этой твари, ходить бы нам сейчас такими же бездумными машинами смерти. Или лежать с разбитыми головами возле многоэтажки, очередными цифрами статистики суицида. Хотя какая теперь уже статистика.

— Короче, Макс собирайся, поедем на двух машинах, так и быть. Алекс, сиди тут и жди нас, потом встретишь, тебе сверху проще будет проверить лестницу. Мы тебе позвоним, когда будем подъезжать. И карту Максу отдай с пин-кодом, если наличку хочешь снять. — Николай, развернулся и принялся одеваться. Я же просто достал портмоне и отдал его Максу, который виновато отводил глаза. Чиркнул комбинацию цифр кода на листе бумаги, вырванном из ежедневника, и протянул ему, дождавшись пока он завяжет шнурки. Коля в это время смотрел в глазок:

— Вроде бы никого, так Макс погнали, Лекс, ты нас вниз тоже сопроводи, на всякий случай, потом обратно по проверенной дороге поднимешься, — он открыл дверь и, стараясь не шуметь, вышел на лестничную площадку. Вслед за ним вышел Орлов и лишь за тем вышел я, прикрыв за собой дверь, но не став ее закрывать, что бы в случае опасности успеть спрятаться.

В подъезде была тишина, изредка из каких-нибудь квартир доносились звуки человеческой активности: включенный телевизор, голоса или шаги. Как ни странно, эти звуки меня успокаивали, если живые, то не страшно. До входной двери добрались без проблем, подозрительных звуков ни от входной двери, ни от двери в квартиру кошатницы мы не расслышали. Хотя вслушивались минут пять.

— Ну, удачи, держись тут, мы постараемся как можно быстрее, — прошептал Макс и пожал мне руку. Рукопожатие получилось смазанным. Спина друга исчезла за железной дверью. Я быстро, стараясь сильно не шуметь, поднялся в квартиру и запер дверь на замок. Предстояло длительное ожидание друзей в одиночестве.

На улице уже совсем стемнело. Последний раз я связывался с Максом два часа назад, когда ребята закончили со сборами в доме Ленского. По идее сейчас уже, они должны были приехать обратно, по пути сняв всю наличность с пластика, и затарившись всеми необходимыми вещами, на все деньги. Я все больше нервничал, так как дождь прекратился и теперь отчетливо стало видно, что количество мертвецов на улицах города возросло многократно. Если раньше увидеть кого-то из них на улице было редкостью, то теперь эти неуклюжие силуэты хорошо угадывались во тьме. Еще не так много, но достаточно, что бы я усомнился в своих возможностях благополучно добраться куда-либо в одиночку. В первую очередь из-за того, что было просто страшно. Последние два часа я просидел у ноутбука в поисках хоть каких-то позитивных новостей. К моему глубокому разочарованию их не было. А вот по местному ТВ какие-то чиновники и важные дядьки говорили о введении войск в город, и о том, что ситуация под контролем.

— Чушь, — прошептал я в ответ на очередное заявление какого-то чиновника. Говорить в полный голос было страшно. И хотя умом я понимал, что в квартире кроме меня никого нет, но не мог пересилить себя, по дому передвигался исключительно крадучись. Воду включал тоненькой струйкой, а после справления малой нужды воду так и не спустил — слишком шумно. Из соседних квартир так же не доносилось никаких звуков, только спустя пару часов после отъезда друзей, кто-то из соседей по этажу в спешке перетаскивал вещи вниз, видимо к машине. Пару раз я слышал, как хлопала входная дверь подъезда, всякий раз вздрагивая всем телом. Страх завладел моим сознанием на столько, что я не думал о том, что буду делать, если друзья не вернутся. Я просто боялся об этом думать. Попытался поесть, но кусок не лез в горло, а заснуть не давали звуки стрельбы за окном. Рев сирен уже давно стих, а вот выстрелы звучали все чаще — войска действительно ввели в город — не обманули. Только вот будет ли от них толк? Мертвецов не напугать автоматом без патронов и засаленной формой срочников. А тому, что автоматы срочникам, коих было большинство во введенных войсках, раздали без боеприпасов, я не удивился совершенно. Приказ о разоружении мирного населения до сих пор был в действии, что ярко говорило об абсолютном непринятии действительности нашими властями. Хотя сколько их осталось, тех властей? Директор с верхушкой менеджеров «Росглобалтех» сбежали еще в самом начале этого ада. Знали о предстоящем кошмаре или кто-то предупредил? Даже если кто-то предупредил, то и до главных лиц области такие слухи в любом случае дошли не намного позже, а может еще и раньше. Простой вывод, те чиновники, что рулят ситуацией сейчас в лучшем случае остатки получившие руль и, ошалев от полученной власти не совсем понимавшие, что происходит вокруг. Из этого следует, что власть нам не поможет. Военные? Ну, это возможно, но далеко не сразу, сейчас не до мирного населения, свои семьи бы спасти. Я не был наивным человеком — прекрасно понимал, своя рубаха ближе к телу, а это значит, что нужно надеяться на себя. Под такие мысли я уснул нервным сном, периодически просыпаясь от громких звуков и засыпая вновь. Несколько раз мне послышался звонок домофона и мобильного телефона, но каждый раз, сбрасывая дремоту, я обнаруживал, что это всего лишь сон.