Глава 10

– Стас!

– Стас! Слышишь меня?

– На приеме, – автоматически ответил Полоз и окончательно пришел в себя.

Они по-прежнему сидели в холодном подвале, вот только Якут, забравшись на плечи Нестера, что-то высматривал в маленьком оконце под самым потолком. Видно было не ахти, Якут и так и эдак пытался что-то разглядеть, но ничего не получалось.

– Слышь, оленевод, ты мне так шею свернешь, – возмущался Нестер, перебирая ногами. – Что там?

– Кипешь, – коротко ответствовал Якут, спрыгивая на землю. – Судя по крикам, кто-то на бандюков напал.

– О, начинается кино, – ухмыльнулся Свят. – Надеюсь, не конкуренты. А то попадем – из огня да в полымя.

– Враг моего врага – мой друг, – поддел его Якут.

– Ну-ну, друг! Таких друзей за хер – и в музей. Нет, если они Архара положат, спасибо им, конечно, большое, только нам-то от этого не легче. Ну, какие предложения, командир? Так и будем сидеть?

– А ты что предлагаешь? Полетать?

На улице что-то грохнуло, затем еще раз.

– Из граника пашут, – прокомментировал Свят, вслушиваясь в нарастающие звуки пальбы.

В ответ беспорядочно ударили очереди. На грани слышимости кто-то лепил из «Корда», но вскоре пулемет смолк. Опять вразнобой палил разнокалиберный огнестрел, потом кому-то удалось установить относительный порядок в какофонии звуков. Видимо, бандиты пришли в себя и организовали отпор. Впрочем, долго это не продлилось – грохнуло так, что дом, к которому прилегал подвал, содрогнулся от крыльца до крыши. На пленных посыпались труха и мелкий мусор.

– Беда! Крупные калибры в ход пошли! Они что там, танк с собой приволокли, или как? Нас здесь с землей сровняет!

– Хорошо бы дверь выломали, – спокойно ответил Святу Якут.

– А может, ну его на фиг, отсидимся? – подал голос Блажь.

– Ну уж нет! Насиделись, хватит!

– Да куда ты без оружия попрешь?

– Э, брат, оружие – дело наживное!

За дверью послышалась возня – кто-то со всей силы дергал замок. По знаку Полоза сидельцы рассыпались по узкому помещению, прячась за стены, на тот случай, если негостеприимные «хозяева» решат, что в живых их оставлять нельзя, и попробуют решить проблему с помощью гранаты. Но дверь распахнулась, и в проеме показался белый от ужаса Кулек. Руки его тряслись, как у паралитика.

– Выходите! Там ваши.

– Какие такие «наши»?

– «Альфа», – шмыгнул носом Кулек и тут же исчез.

Полоз переглянулся с остальными. Они осторожно выбрались наверх. У входа лежали двое братков, но сомнительно, что их сумел снять перепуганный до смерти Кулек. Подобрав валяющиеся стволы, спецы быстро оглядели поле боя.

На побег никто не обратил внимания. Бандиты все, какие были в лагере, торчали «на стенах», отбивая нападение неизвестной спецназу «Альфы». Атакующие, судя по всему, собирали силы на штурм.

– Давай в дом! – быстро скомандовал Полоз. Не зная числа, которым ударила по лагерю «Альфа», он должен был учитывать вариант, при котором бандиты отобьют нападение, и тогда стены дома станут для отряда укрытием. Да и шансов сдержать возможную волну веселее в четырех стенах, чем с голой жопой на открытом месте.

В доме было пусто, если не считать холодного уже Боряна, скалившего зубы на диване. Широко раскрытые глаза братка безучастно пялились в потолок.

– Ну, чтоб тебя на том свете черти в компанию приняли, – «пожелал» покойнику Свят и присоединился к команде в поисках своего оружия.

В соседней комнате был целый оружейный арсенал. Видимо, бандиты стащили сюда все, что отобрали у Полоза и остальных, пока Гоша устраивал им экскурсии по лагерю. Вот только патроны по бандитской безалаберности были сброшены на матрас в кучу. Свят, матерясь на чем свет стоит, искал свой пулемет. «Печенега» след простыл. Видимо, тяжелое вооружение было на вес золота и братки быстро приспособили его на оборону лагеря.

– Найду, найду липкие ручонки, вырву и в задницу засуну, на манер петушиных перьев, – приговаривал себе под нос Свят. Якут услышал, коротко хохотнул.

– Чего ржешь, оленевод? Я без моей девочки как без рук.

Якут ничего не ответил, быстро проверил винтовку, вопросительно взглянул на Полоза:

– Ну что, я на крышу, командир?

– Давай.

Якут быстро полез по приставной лестнице, открыл люк, ведущий на крышу. Послышался звук выбиваемого оконца. Все, Якут на месте. Полоз приказал занять окна, предварительно выломав закрывающие их доски. Когда все были готовы – скомандовал «огонь».

Они ударили в тыл бандитам, слаженно и одновременно, по команде. В горячке боя осажденные не сразу поняли, откуда стреляют и почему валятся братки. А когда поняли, развернули часть своих навстречу новой опасности. Кое-как удалось организовать отпор, но беда была в том, что со стороны дома урки оставались открытыми, как на мишени в тире. Прячась за ящиками и телами, валяющимися то тут, то там, бандиты стали потихоньку стягиваться к дому. Сверху их методично отстреливал Якут. Кто-то дал очередью по окну – на удачу, надеясь достать снайпера. Из этого ничего не вышло: Якут залег, очередь выкрошила щепы из толстого бревна перекрытия, а следующей пулей Якут достал нападающего. Повторять «подвиг разведчика» больше никто не рискнул. Бандиты отползли на безопасное расстояние и затихарились.

Командир «Альфы» быстро сообразил, что в раскладе появился неучтенный фактор, играющий на руку ему и его бойцам, и скомандовал атаку. Пулеметчиков выбили из гнезд еще в начале штурма, но он оставил здание бывшего вокзала под шквальным огнем своих и пошел в обход, там, где благодаря помощи Полоза и его людей образовалась брешь и сопротивление было минимальным. Подогнал бээмдэшку и поливал значительно поредевших бандитов очередями из танкового пулемета, пока не смел защитников. Архар понял, что его обошли, и с ожесточением огрызался из здания вокзала. «Альфа», проникнув через пролом в обороне бандитов, стягивала кольцо окружения.

– Эй, там, в доме! Кто есть живой, выходи! И снайпера снимай с крыши! – «Альфовец» с чумазыми разводами на физиономии, воспользовавшись тем, что никто не стреляет, решился на переговоры.

– Здесь все живые, – донеслось из дома.

– Ну раз живые, выходите.

– Может, воспользуемся суматохой да улизнем? – Блажь нервно озирался по сторонам. – Мне с «Альфой» пересекаться неохота.

– Что так? – спросил Полоз.

– Да они же отмороженные на всю голову! То ли отпустят, то ли к стенке поставят.

– За что ж нас к стенке? Мы ж им помогли! – удивился Нестер, смахивая пот со лба.

– Такие у них порядки. Потащат в особый отдел, будут там мытарить по полной: кто, да что, да откуда, да как к бандюгам попали. Неизвестно, что еще решат. Они к себе только военных бывших берут, остальных или в расход, или на укреплениях их загибаться.

– Да мы тоже не пекари, – вставил Свят.

– Ага, не пекари. А вот я по-ихнему «пекарь». Они вольных бродяг рецидивистами считают, с нами разговор короткий.

– Ничего, Блажь. Ты молчи себе в тряпочку, сойдешь за вояку.

По лицу Блаженного было видно – такой совет его не успокаивает. Полоз подумал, что «Альфу» бывший искатель боится куда больше бандитов. И перед новой угрозой бледнеет перспектива быть «порезанным на куски» Архаром с подельниками.

– У нас почти нет патронов. – Полоз говорил сухо и внятно, сгрудившиеся вокруг него бойцы молча слушали. – До Москвы черт знает сколько километров. Никто не надеялся встретить здесь «Альфу», но раз пошел такой расклад, нам остается только просить у них помощи. Откажут – будем думать, что делать дальше. А не откажут – какое-то расстояние можно будет пройти вместе.

– Ты меня не слушал совсем? – взвился Блаженный. – Они тебе такую помощь окажут – мало не покажется. Вы тут пришлые, делов не знаете, так слушайте, чего знающие люди говорят! От «Альфы» помощи ждать – на свою задницу приключения искать. Им же под каждым кустом шпионы мерещатся, а со шпионами у них одна пилюля – пуля в башку, и поминай как звали. Думаешь, они вам помогать кинутся, патронами засыпят по самую макушку? Держи карман!

– Ты чего орешь, как баба на сносях? Пересекались, что ли?

– Ни хрена я с ними не пересекался! А говорю, что знаю! – заорал Блаженный, и по тому, как быстро он отреагировал на вопрос Нестера, Полоз понял, что Блажь врет. Но разбираться сейчас было недосуг.

– Я все сказал. Считай, что это приказ.

– Манал я ваши приказы. Попомните еще мои слова, да поздно будет. – Блаженный как-то сразу скис, обреченно теребил ремень на «калаше», но в новую свару не полез. То ли смирился, то ли что задумал. «Зачем мы его тащим? – мелькнуло в голове Полоза. – Дело свое он сделал, так пусть чешет до своего форта. Отсыпать патронов, отпустить на все четыре. Может, правда улизнет, пока стоит неразбериха. А мы ведем его за собой, в неизвестность?»

– Иди. – Полоз сам не ожидал, что скажет эти слова. Но если Блажь пересекался с «Альфой» с не самой лучшей стороны, правильнее было его отпустить. «Да, правильнее. Ты о правильности думаешь или труп на себя вешать не хочешь? Если пристрелят его, на твоей совести будет. Ты ему уйти не дал, когда была возможность».

– Ты чего, Стас? – не понял Свят, недоуменно таращась на друга.

– Вить, дай ему оставшиеся патроны.

В напряженной тишине Свят отстегнул магазин. На лице Блаженного застыла неуверенность – вот так сразу их совместный поход заканчивался и он оставался один наедине с опасностями Пади, без поддержки, без тепла плеча по ночам… Они словно отторгали его от себя. Неожиданно – Блажь сам себе удивился – его охватила злость.

Нестер без лишних разговоров протянул ему патроны. В молчании Блажь рыскал по комнате, собирая необходимые вещи. Руки его дрожали, и, чтобы согнать эту дрожь, он несколько раз глубоко вздохнул. Чуть полегчало. Со стола собрал остатки жратвы, покидал в рюкзак найденные банки, сцедил воду из плотно закрытой емкости в углу.

– Ну что, прощаться будем? – остановил его Свят.

Нестер подошел, крепко пожал Блаженному руку:

– Удачи, Блажь.

Свят хлопнул по плечу:

– По сторонам гляди. Мы с тобой много прошли, надежный ты мужик.

Якут коротко кивнул. Блаженный взвалил на плечи рюкзак, со злостью взглянул на Полоза и принялся отдирать заколоченные доски с окна. Свят молча помог ему. В дом ворвался запах гари, черные клубы дыма – видать, где-то сильно горело. Блажь перемахнул через окно и был таков.

– Знаешь, Стас…

– Знаю, – отрезал Полоз, давая понять, что тема закрыта.

– Зря ты его отпустил, – вставил с другого бока Нестер. – Одному у него шансы невелики.

– Это был его выбор, – ответил Полоз. Чувствовал он себя паршиво и, чтобы избавиться от этого липкого, противного ощущения, вышел за дверь, оставив их глядеть ему в спину.

Бой затухал. Где-то в здании вокзала еще стреляли короткими очередями, но Полоз не мог определить на слух, отстреливались ли это бандиты или нападавшие производили зачистку, добивая раненых. Вокруг царила полная разруха – не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что лагерь был разгромлен подчистую. В клетке, согнувшись, сидел недавний мужик в толстовке, единственный, кто выжил из пойманных пленных. Остальные лежали на земле, изрешеченные пулями. Видно, в горячке боя бандиты про «живняк» забыли, а «Альфа» не особенно церемонилась. Сиделец не спешил выбраться из клетки, Полоз видел только его вздрагивающую спину. Вокруг валялись тела, среди бандитов нашлась деваха – жертва любвеобильности Мопеда: смотрела в небо стеклянными глазами, одетая кое-как, а на цветном тряпье следы от пуль. Голые ноги торчали, как у сломанной куклы. Смерть настигала бандитов на развороченных вышках, у разгромленного частокола, кто-то висел, перегнувшись через бревна. По дороге Полоз перешагнул через тело – крупным калибром мужику практически отстрелили голову, висевшую теперь на лоскуте шеи. Другого на части разворотило гранатой, разбросав ошметки по окрестностям. Полоз прошел по липкой, еще теплой крови, выбирать не приходилось.

Он дошел до вокзала, остановился на видном месте. Остро кольнула мысль, идут ли бойцы за ним или похватали манатки – и вслед за Блажью. Вот весело будет, одним махом потерять весь отряд. И ведь не скажешь ничего, он спиной чуял, действие его не одобряли, считали, что Блажь и дальше должен был остаться с ними, не хотели его отпускать. Но повернуться и посмотреть что-то мешало. Гордость? Да какая, к черту, гордость, если знали они друг друга как облупленные, разве что кроме Нестера. Он хмыкнул про себя: хотел избавиться от Блаженного, а избавился от своего отряда! С кем теперь пойдешь, да и куда? Один? Если надо, то и один. Приказ должен быть выполнен любой ценой. Приказ? Чей? Кого? Или сидит в тебе, Полоз, намертво приваренный стержень, последний, не дающий тебе согнуться? Без которого ты уже не ты. Дающий смысл твоему земному существованию. И если этот стержень надломить…

Они, конечно, шли. Может быть, и ругали его себе под нос, костерили на чем свет стоит, за упертость и дурость, но не бросать же теперь. Помирать, так с музыкой, или как там сказано? Поэтому и шли, и остановились в шаге за его спиной.

– Оружие на землю! Руки в гору!

«Альфа» скоренько окружила их.

– Снова здорово, – брякнул Свят, кладя «калаш» перед собой и отступая на шаг назад. – Никому ничего не напоминает?

Вперед вышли трое, наскоро обыскали, забрали оружие и отошли. За их спинами показался высокий дядька в камуфляже и бронике, с наскоро перевязанной рукой.

– Вы из дома по бандюкам палили?

– Мы, – ответил Полоз с удивившим его самого спокойствием.

– Что в доме делали?

– Гостевали! – не выдержал Свят. – Что, не видишь, как нас приняли хорошо?

«Альфовец» быстро оглядел разбитую физиономию Полоза.

– Руки-то можно опустить?

– Нет.

Из раскуроченного вокзала показалась процессия. Оставшихся в живых бандитов волокли по земле, вывернув руки назад, фиксируя голову. Впереди гнали Архара, за ним еще двоих, следом старые знакомые, Мопед и Кухарь. Кухарь извивался, то и дело падал, голося на всю ивановскую. Конвоиры награждали его вихляющийся зад смачными пинками. Последним вывели Кулька. Пацан был на грани обморока от страха.

– Отпустите пацана. – Полоз оглянуться не успел, как Свят опустил поднятые руки и вышел вперед.

– Это кто еще такие? – Перед ними остановился «альфовец», черноволосый, с бледной до неестественности кожей, перемазанной черными разводами копоти. Свой тактический шлем он держал под мышкой.

– Стрелки. Изнутри лагеря нас огнем поддержали, – доложил высокий.

«Альфовец» сощурил на них глаза. По тому, как ему отвечали, Полоз безошибочно определил в бледном командира.

– Что, жалко? – обращался он к Святу, а смотрел на Полоза. Полоз выдержал его взгляд.

– Он нас из подвала вытащил. – Свят шагнул к командиру. На него тут же уставилось не меньше дюжины автоматов и штурмовых винтовок.

– Сердобольные какие выискались. Что теперь, медаль ему на грудь? А если б нас тут не было? Размотали бы вам кишки по округе, а он бы стоял и смотрел. Или б сам вас на перо посадил, а? Бандитам приговор один. Он знал, во что ввязывается.

– Отпусти пацана, – с нажимом произнес Свят. Полоз понял, что приятеля «понесло». В такие минуты Свят становился упрямым как баран и напрочь отметал опасность, которой подвергал не только себя, но и товарищей. – Не думаю, что он в банде по собственной воле оказался. Что, тебе за его смерть орден дадут?

Командир «Альфы» расхохотался, показывая острые зубы. За ним, как по команде, грохнули остальные. Он кивнул кому-то – Кулька вытащили из общей кучи бандитов, отволокли в сторону. Парень едва перебирал ногами, не до конца осознавая, что отсрочил свою смерть.

– Ты что скажешь? – Неожиданно перестав смеяться, бледный ткнул рукой в Полоза.

– Он нас вытащил, это правда, – осторожно произнес Полоз.

– И все?

– И все.

– Ладно, с вами потом разговор будет. Руки можете опустить.

– Вампир, – из-за спин «Альфы» вышел сухопарый бритый тип в очках в тонкой оправе, – мы должны их допросить! Немедленно! Как они оказались в доме, откуда вели огонь? Это логово Архара, и мы можем предположить…

– Я сказал – после, – отрезал командир, и бритый прикусил язык. – Смелый, лопату!

Он взял инструмент, подошел к угрюмо молчавшим бандитам, ткнул в первого попавшегося:

– Рой.

Бандит не шевелился. Командир ударил его острием лопаты по ноге. Бандит взвыл от боли, хотел повалиться на землю, но Вампир, легко перевернув древко, уперся острием ему в кадык. Пришлось стоять, подвывая и чувствуя, как по ноге течет кровь.

– Копай, сволочь. Потом ты. – Он махнул рукой в сторону Кухаря. Кухарь выл на одной ноте, и Вампир брезгливо поморщился. – Нет, этот обделался, по ходу. Тогда ты.

Мопеда трясло, но он силился сохранить лицо. Когда покалеченный бандит не смог больше копать, взял лопату и начал рыть дальше. Архар смотрел на Вампира с дремучей, черной ненавистью, скалил в бессильной ярости зубы. Вампир, казалось, не смотрел на него, наблюдал, как бандиты копают себе могилу. Что это могила, Полоз не сомневался ни на минуту.

– Быстрее. Что как вошь на гребешке ползаешь?

Наконец яма была вырыта.

– Вылезай, – коротко бросил Вампир Мопеду. Тот попытался выкарабкаться, но руки и ноги скользили по разрытой земле. Он сделал несколько попыток, потом бессильно опустился на землю и закрыл голову руками. Вампир без эмоций, буднично, пристрелил его. Едва стих звук выстрела, как Кухарь завопил с новой силой, гнал что-то нечленораздельное, выделывая ногами смешные коленца в руках державших его «альфовцев». Остро пахнуло свежей мочой. «Альфовцы» бросили Кухаря, он опустился на корточки, а потом вдруг рванул с низкого старта. Вампир, словно предвидя такой расклад, всадил пулю ему в ногу. Кухарь кубарем покатился по земле. Орал, держась за раненую ногу. Вампир подошел к нему, с силой ударил под дых.

– Ползи к своим, падла! Легкой смерти захотел? Легкую смерть заслужить надо!

Кухарь полз зигзагами, как большое насекомое. Останавливался, размазывал кровь и сопли по лицу. Двое оставшихся в живых бандитов сторонились его. Никто не подал руки, не поставил на ноги.

– Приказом командования военизированной группировки «Альфа» за бандитизм, убийства, торговлю людьми вы приговариваетесь к высшей мере наказания – расстрелу. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Вампир отошел в сторону. Тройка «альфовцев» вышла из строя. Бойцы вскинули оружие и сделали одиночный залп в сторону бандитов. Один сразу упал в яму, второй шатался на краю, раскачиваясь из стороны в сторону – пуля не вошла в голову, разворотила шею. Потом упал, и «альфовец» ногой столкнул его в яму. Куда попала пуля Кухарю, Полоз не видел. Но бандит сразу затих и в обмоченных штанах полетел вслед за остальными.

– Приговор приведен в исполнение, – спокойно поведал Вампир собравшейся публике и махнул рукой: – Закапывайте.

«Альфа» похватали лопаты, наскоро прикопали яму. Последовала команда «разойтись». Архара и Кулька утащили в обратном направлении. Видно, на них у Вампира имелись свои планы.

В лагере началось движение, бойцы четко знали свои обязанности и занялись делом. Зашумели голоса, группа пошла собирать оружие, бесцеремонно переворачивая трупы, а заодно шманая карманы покойников. Другие обследовали лагерь на предмет воды и провианта. Где-то засмеялись. Вампир отдал несколько быстрых приказов, потом развернулся к Полозу:

– Давай за мной.

Полоз не заставил просить себя дважды. Шел за Вампиром, удивляясь его беспечности. Охрану снял, идет впереди, не опасаясь, что Полоз накинется на него и одним поворотом свернет шею. Впрочем, сделать это в лагере, битком набитом «Альфой», было бессмысленно. Даже не успеешь сказать «аминь», как тебя исполосуют очередями вдоль и поперек. И Вампир это прекрасно понимал.

Они вошли в здание вокзала, оглядываясь по сторонам. Черный от копоти зал, словно декорация к преисподней. Пол усыпал обломками и гильзами, валяются покореженные, изрешеченные пулями сиденья. У окошка с едва читаемой надписью «кассы» обвалилась часть перекрытия. Густо насыпано телами: «Альфовцы» вытаскивали своих, еще живым оказывали первую помощь, мертвых складывали рядком.

У самого выхода их нагнал очкастый «особист»:

– Вампир, так дела не делаются! Как представитель «особого отдела» группировки я вынужден заявить протест! Ты нарушаешь установленный порядок и ставишь под угрозу не только свою жизнь, но и…

Вампир резко развернулся на каблуках:

– Командир здесь я! Запомнил? И за все, что я делаю, я несу ответственность перед вышестоящим руководством! Понял? Не слышу, понял? А теперь не путайся под ногами и не мешай!