— Я слышал, что имели место неполадки в работе компьютера, капитан Райт, — произнес Верховный командующий, когда они с Аэро стояли на мостике и следили за изображением Земли на мониторах.

Вместо формы Аэро облачился в скафандр: изготовленный из легкой серебристой ткани, он был намного прочнее, чем казался с виду. На поясе в ножнах у Аэро висел фальшион. Когда Верховный командующий вызвал Аэро, тот как раз готовил бойцов к отправке на Землю: бури улеглись, и нужно было пользоваться затишьем. То, что погибли два солдата, а один потерял фальшион, нисколько не задержало отряд. Они были готовы вылететь в любую секунду. Они решили не тратить время на скорбь по ушедшим и проводы их в последний путь. Тем более что эвтанаторы уже наверняка отправили тела Тристана и Старлинг в печь крематория. Аэро представил, как сгорают трупы — плоть и кости — в ослепительном пламени. Как от них остается горстка пепла и дым.

— Так точно, сэр! — ответил капитан, отдавая честь, как положено. — Во время симуляции возникла проблема.

Заставить себя сказать «сбой» или «неисправность» он не смог, поскольку подозревал саботаж.

— Я не вносил в параметры стихийные бедствия, однако произошло землетрясение. К тому же настройки безопасности… обнулились.

Аэро стрельнул взглядом в сторону майора Виника: тот сидел у консоли, наблюдая за положением корабля. Остальные майоры — Дойл, Оранк, Киран, Коул и Моро — тоже усердно работали на местах, но и (Аэро не сомневался) внимательно прислушивались к разговору.

— Я ознакомился с рапортом, капитан. Вас ранили? — спросил Верховный командующий и кивнул в сторону перебинтованного плеча Аэро. — Не сильно, надеюсь?

Аэро застенчиво улыбнулся:

— Заживет, сэр. Я уже почти как новенький.

Несгибаемый, Аэро упирался как мог, но все же Рен заставила его обратиться к врачу. В Лазарете ему обработали рану и наложили особую повязку, которая ускоряла естественные процессы восстановления.

— Повязка — это лишь дополнительные меры, призванные ускорить заживление. Освидетельствование перед отправкой я прошел.

К удивлению Аэро, по лицу Бриллштейна проскользнула тень облегчения. Лишь тень. «Эмоции, — подумал Аэро, — они такие: вроде бы есть, а секунду спустя бесследно исчезают».

— Отлично, капитан, — сказал Бриллштейн. — Однако вы потеряли двух солдат.

Аэро невольно потупился.

— Да, двух хороших бойцов — Старлинг и Тристана. — Он заставил себя посмотреть Бриллштейыу в глаза. — К тому же один из рядовых лишился фальшиона. Клинок расплавился.

На мостике зашептались. Потерять клинок хуже смерти. Следуя протоколу, Закая поместили под наблюдение, чтобы он не вздумал навредить себе или кому–то еще.

— Однако наши ряды пополнились за счет командированных из другого отряда, — как можно хладнокровнее доложил Аэро. — Для нас готовят два десантных катера. Припасов должно хватить на две недели…

Договорить, однако, Аэро не успел: майор Виник выхватил фальшион и с поразительной скоростью кинулся на Верховного командующего. В прыжке он превратил клинок в кинжал и нанес точный удар в спину — острие золотого клинка вышло из груди Бриллштейна. Края раны зашипели. Бриллштейн пытался обнажить свой клинок, но не успел — его тело начало судорожно дергаться, словно через него пропустили электрический ток. С губ потекла кровь. Предсмертная агония, похоже, передалась и Маяку: зеленый свет замерцал и начал гаснуть.

— Нет! — закричал Аэро, глядя, как оседает на пол его отец. Рефлексы взяли верх, и он отреагировал как дикое животное: выхватил клинок и, превратив его в палаш, бросился на Виника.

Майор успел среагировать: наступив на спину Бриллштейну, выдернул кинжал и превратил его в палаш. Вскинул его как раз вовремя, чтобы отразить удар. Клинки скрестились, брызнули искры. Оба противника атаковали. Их лица озарились золотистым светом пылающих фальшионов. Виник злобно посмотрел на Аэро.

— Жалко папу? — спросил он, усиливая натиск; Аэро немного отступил. — А вот ему плевать было на тебя, глупый мальчишка.

— Заткнись! — Кипя от гнева, Аэро пытался перехватить инициативу. — Убийца! Предатель!

В голове мелькнула лихорадочная мысль: почему другие майоры не пытаются схватить Виника? Все они стояли вокруг и наблюдали за боем. Некоторые даже обнажили фальшионы, но вмешиваться не торопились. Аэро пришел в ярость: они знали! Знали, что Виник готовит покушение! И теперь поддерживают его. Значит, и Аэро помогать не будут. Виник все теснил его, припирая к стенке.

— «Нас поведет сильнейший», — процитировал он учение. — А твой… папа… как это ни печально… не подходил на эту роль. Я — сильнейший воин. Всегда им был!

— Поэтому и окончил Агогэ всего лишь вторым в классе?

Взбешенный, Виник ударил наотмашь: его клинок рассек воздух с молниеносной скоростью. Аэро успел только заблокировать удар, ответить времени уже не хватило. Да, он был опытен, но Виник за свои годы успел набраться опыта куда больше. К тому же Аэро не до конца восстановился после ранения: в плече проснулась острая боль. Того и гляди, рана снова откроется.

Стиснув зубы, Аэро перехватил клинок в правую руку.

— Амбидекстр? — произнес Виник, перестраиваясь на ходу. — Я читал твое личное дело из школы.

— Значит, в курсе, что я, как и отец, был первым в классе. — Аэро сделал шаг на Виника. Майор атаковал, но Аэро успел отступить в сторону. — И что в дуэлях я непобедим.

Виник обнажил зубы в оскале.

— Это тебя не спасет, мальчишка! — Он указал на тело Бриллштейна. — Как не спасло твоего папашу.

— Тогда мне остается победить.

— Это тебе не Агогэ и не симуляция, — взмахивая мечом, напомнил Виник.

Аэро увернулся от удара.

— Так ведь разница невелика. В последней моей симуляции кто–то сбросил настройки безопасности. И я вполне мог погибнуть.

Виник вздрогнул, и тут же Аэро понял: вот кто виноват в гибели двух солдат. Закипев от гнева, капитан утратил способность мыслить ясно.

— Так это был ты! Ты убил моих солдат!

— Они погибли во время стихийного бедствия, — ответил майор, кружа вокруг Аэро и делая выпады при малейшей возможности. — Я лишь подстроил так, чтобы они не смогли уцелеть.

— Убийца! — заорал Аэро.

— Предпочитаю думать о себе как о хорошем солдате. Если бы вы, капитан, получили приказ убить, то неужели ослушались бы? — Аэро смутился, и Виник, воспользовавшись моментом, атаковал. — Все мы убиваем, когда это нам выгодно» Дело лишь в ракурсе — победители мы или проигравшие.

Аэро поспешил задавить появившееся было в душе сомнение. Пришлось напомнить себе, что его моральные установки нерушимы. Он выковал в себе этот стержень во время учебы и тренировок. Виник ему голову не заморочит, пускай ему и удалось одурачить остальных майоров.

— Ты убийца и ни за что не убедишь меня в обратном.

Аэро двинулся вперед: он отбивал удары и наносил их сам. Отступал, чтобы получить преимущество, и снова атаковал, когда инстинкты говорили: бей! Виник двигался уже не так уверенно, он больше защищался. Еще немного, твердил себе Аэро, еще чуть–чуть. Он обнаружил в себе силы, энергию, о каких и не подозревал. Он теснил Виника, пока не зажал его в угол между двумя компьютерными консолями. Ударом ноги толкнул в сторону майора кресло — машинально уходя от него. Виник оступился и упал. Но вовремя поднялся, успев закрыться мечом. Хотя теперь мало что могло его спасти. Лицо майора исказилось страхом. Он проигрывал, прекрасно это понимая. В несколько ударов Аэро закончил бой: выбил из рук Виника фальшион и ногой оттолкнул его прочь. Еще несколько ударов повергли противника на колени, а после и на лопатки. Аэро встал над Виником, готовый нанести последний удар — тот, которым привык добивать противников в симуляции. Правда, на сей раз все было иначе. Им овладели сомнения. Несмотря на весь свой опыт, Аэро прежде не приходилось убивать живого человека. И уж конечно, он не дрался с безоружным противником. Майоры продолжали следить, не вмешиваясь.

Его отцу не спешили помочь: не вызвали санитаров или эвтанаторов, зло заметил Аэро.

— Чего ждешь, мальчишка? — прошипел Виник, брызжа слюной. Его лицо и форма были заляпаны кровью Верховного командующего. — Добей меня!

Аэро стиснул рукоять клинка. Так просто прикончить человека, поддавшись эмоциям. Так легко… и неправильно. Аэро опустил меч.

— Чем я тогда лучше тебя? — спросил он.

— Ты идиот, как и твой папаша.

— Я вроде велел тебе заткнуться! — взмахнув фальшионом, напомнил Аэро, но не убил Виника — только вырубил.

Не тратя больше времени на предателя, вернул клинку прежнюю форму и спрятал его в ножны. Затем бегом бросился к умирающему отцу. Кровь из раны так и хлестала. Аэро оторвал кусок от рукава и прижал его к груди Бриллштейна. Бросил взгляд на Маяк: браслет все еще пульсировал зеленоватым светом, бледным–бледным. Неужели отец еще жив?

— Зовите врача, трусы! — закричал на майоров Аэро.

Те словно вышли из ступора. Дойл метнулся к консоли и нажал кнопку экстренного вызова.

— Врача на мостик! — произнес он в микрофон. — Ранены двое солдат!

Аэро подложил под голову Верховного командующего свои руки. Внезапно тот раскрыл глаза и попытался улыбнуться, но вместо этого скривился от боли.

— Аэро… ты… — хрипло проговорил Бриллштейн и закашлялся кровью.

Аэро поразился, впервые услышав свое имя из уст отца. Однако умирающие часто бредят, а Верховный командующий потерял много крови.

— Сэр, прошу вас, не шевелитесь, — сказал Аэро. — Вы… тяжело ранены.

— «Хороший командир… знает, когда битва проиграна», — процитировал отец учение. — Рана… смертельная, и я умру, сынок…

Аэро так и замер.

— Времени… мало, — продолжал Бриллштейн. Взгляд его остекленел, его то и дело мучили приступы кровавого кашля. — Слушай… очень… внимательно.

— Да… отец, — ответил Аэро. Странно и непривычно было произносить это слово, но, сказав его, Аэро исполнился нового, странного чувства.

— Когда я умру, забери Маяк. Не позволяй Винику менять курс… высадись на Земле… хоть в одиночку. Там… ждут… другие… увидишь… найди их…

Верховный командующий снова закашлялся. Свет Маяка начал угасать.

— Нет, сэр, вы справитесь, выживете! — смаргивая слезы, почти крикнул Аэро. — Врачи уже идут! Они вас вылечат! Мы вместе полетим на Землю. Главное, держитесь!

— Обещай, черт возьми… что сделаешь… как я сказал!

— Обещаю, — ответил Аэро, и из его глаз покатились слезы. Они стекали по щекам и мешались с кровью Бриллштейна. — Клянусь жизнью, что исполню приказ.

Отец улыбнулся, и Маяк вспыхнул ярким зеленым светом. Бриллштейн погладил сына по щеке.

— Ты мой сын… сомнений нет, — тихо произнес он. — Жаль, я не видел… как ты растешь… ведь нам нельзя…

Он уронил руку. Маяк вспыхнул напоследок и потух.

— Нет… — прошептал Аэро и потряс безвольное тело отца.

Он почти не видел и не слышал, как засуетились майоры. Его оттащили от тела Бриллштейна — наконец прибыли медики с носилками. С ними пришел кто–то еще… Рен? Или она ему просто мерещится? Эмоции грозили захлестнуть его, он оказался перед ними беззащитен, не в силах сдерживать их.

Аэро тряхнул головой. Осталась единственная важная вещь — Маяк. Аэро дал обещание, поклялся жизнью исполнить последний приказ — и он не подведет отца. Он подполз к трупу Бриллштейна и схватил его за руку, браслет все еще держался на побледневшем запястье. Никогда прежде Аэро не видел Маяк столь близко. Он понятия не имел, как этот прибор функционирует, и уж тем более не знал, как снять его с руки умершего.

Аэро коснулся гладкой поверхности, пытаясь нащупать петли или замок. В тот же момент Маяк ожил — словно почувствовал, что Аэро подходит в качестве носителя. Браслет будто сделался жидким и раскрылся, упав капитану на ладонь. Плотный, он тем не менее оказался легче, чем ожидал Аэро. На счету была каждая секунда, и капитан не стал медлить, им словно овладела неизвестная сила и заставила защелкнуть браслет на правом запястье. Золотая поверхность снова стала цельной, сверкнула ослепительная зеленая вспышка. Краем уха Аэро слышал, как майоры в панике кричат:

— Он забрал себе Маяк…

— Теперь они связаны…

— Только смерть разъединит их…

Маяк проник в нервную систему. Было больно, как тогда, когда Аэро связывал себя с фальшионом, только намного, намного хуже: запястье горело; обжигающая волна поднялась по руке, охватывая каждую молекулу, в самый мозг. В память Аэро вторглись воспоминания и переживания Верховного командующего. Огромных усилий стоило не потерять сознание. Мир вокруг начинал гаснуть.

Тогда Аэро призвал на помощь все навыки, приобретенные в Агогэ, — те самые, что позволили овладеть фальшионом. На мгновение мир снова обрел резкость. Тотчас Аэро увидел тень. Пока он лежал рядом с телом отца, подошел майор Виник, держа фальшион в руке. Из глубокого пореза на лбу у майора капала кровь.

— Глупый мальчишка! Что ты наделал?!

Аэро попытался ответить, но губы не слушались. Он даже не смог схватить фальшион — рука не шевельнулась, как ни напрягал Аэро волю. Ужас овладел им. «Меня парализовало, — понял Аэро. — Я беспомощен, не могу защититься».

— Ты забрал себе Маяк, — сказал Виник, занося фальшион в форме палаша. — И за это умрешь.