Глава 21. ВРАГ ПРИБЛИЖАЕТСЯ
(Майра Джексон)
Второй день в качестве подмастерья Майра чинила трубопровод в Восьмом секторе — том самом, где располагались Доки. Выглядел сектор плачевно: с самой Великой Чистки, когда уничтожили подлодки, здесь никто не работал. Пол покрывал толстый слой пыли; казалось, даже уборщики брезгуют заходить сюда. Майра направилась к зоне, огороженной толстым брезентом. Над ширмой висел знак:
ОПАСНО!
Угроза обрушения
ВХОД ВОСПРЕЩЕН
(приказом инженеров)
Еще много лет назад мастера–инженеры определили, что эта зона может обрушиться, и хотя ее сразу же было решено ремонтировать, в списке неотложных дел ремонт Доков постоянно смещался ближе к концу. Восьмой сектор перестал играть жизненно важную роль в судьбе колонии: инженеры просто латали прорехи, угрожающие затоплением, по мере их появления.
Прежде чем приступить к работе, Майра глянула на один из шлюзов, в котором, по замыслу основателей, должен был стоять спускаемый аппарат. Через круглые иллюминаторы она разглядела морское дно в ореоле внешнего освещения. Дно выглядело пустынным, но пустота эта была обманчива. В местных водах кипела жизнь: где–то там, во тьме, плавали студенистые, прозрачные и светящиеся создания. Ныне это священное место, где некогда стоял большой флот субмарин, служило страшной цели. Сколько людей тут простились с жизнью? Скольких еретиков отец Флавий предал стихии, неудержимой силе моря? Теперь и не вспомнить… Майре сделалось тоскливо.
Тут она мысленно вернулась к отцу: весь день Джона просидел, запершись в кабинете. Впустил только одного человека — Деккера. Майра вспомнила о его планах насчет субмарин. Она ведь прежде никогда особенно не задумывалась, что находится за толстыми стенами колонии. Это было не только пустой тратой времени — ибо покинуть Ковчег не представлялось возможным, — но и весьма опасно. По крайней мере, пока отец Флавий у власти.
Однако сейчас Майра думала: а как там?., а что там?.. Вдруг отец согласится взять ее на борт? Нет, убеждать его бесполезно: заговор — дело опасное. Но что, если Майра отыщет Маяк? Так она не просто докажет, что достойна отправиться в путь, у нее еще будет и чем торговаться: связанный с плотью носителя, Маяк будет принадлежать ей до самой смерти. Так может, ей сразу надеть Маяк? И вот, пока она смотрела в иллюминаторы, идея укоренилась у нее в мозгу. Майра исполнилась решимости во что бы то ни стало отыскать Маяк. Хотя бы ради того, чтобы отец не бросил ее тут.
* * *
Когда Майра вернулась в Инженерную, у шкафов с инструментами ее перехватил Ройстон. Он подошел сзади, закрыв собой свет — его тень легла поперек дверцы.
— Ну и как там в Восьмом?
Майра как раз набивала ящик инструментами. Мало того что она промокла до нитки, так еще из графика выбилась.
— Очередная протечка, будь она неладна, — сказала Майра. — Мы там все промокли.
Ройстон кивнул и тут же, напустив на себя серьезный вид, добавил:
— К тебе тут гости заходили.
Сердце забилось чаще.
— Правда? — выдавила из себя Майра. — И кто же?
— Тебя хотел видеть патрульный Джаспер Уотерс.
Ройстон пристально смотрел на нее, Майра же изо всех сил старалась сохранять невозмутимый вид. Сердце, однако, поскакало галопом.
— A-а… И чего хотел?
— Спрашивал насчет разнарядки на устранение утечки газа.
От испуга на голове Майры зашевелились волосы, а тело слегка затрясло.
— Странно… с каких это пор патрульные интересуются утечками газа?
— Забавно, я спросил у него то же самое.
— Он что–нибудь еще сказал?
Ройстон кивнул:
— Спрашивал об ученике по имени Квентин Рид. Вот ведь незадача, у нас таких нет. Патрульный упомянул, что этот паренек работает с тобой и якобы вы вчера вместе проходили контроль на блокпосту. — Ройстон почесал в затылке. — Тебе что–нибудь об этом известно?
Майра судорожно сглотнула.
— Э-э… нет, — поспешила она ответить. Пожалуй, даже чересчур поспешила. Майра притворилась, что подбирает себе инструменты. — Ну и… что ты ответил?
— Что у меня утечек газа столько, что я всеми заняться физически не успеваю. Рассказал о старых трубах газопровода, как они любят невзначай взрываться. Предложил продемонстрировать ему, если он не против задержаться… Увы, ему стало неинтересно.
— И все? — Майра напряглась.
Ройстон лукаво блеснул глазами.
— О, и я, само собой, знаю Квентина. Он сегодня как раз устранял протечку в Десятом секторе, под твоим контролем. Патрульному я во всех красках расписал, какой несусветный кошмар в Десятом творится, какая там стоит вонь и как она пристает к телу… Патрульного как ветром сдуло.
Просто невероятно: Ройстон ради Майры солгал Джасперу!
— Слушай, сама знаешь, я не люблю совать нос куда не надо, — произнес Ройстон. — Твои дела — это твои дела, да и время нынче странное, но… ты ничего не хочешь мне рассказать?
Майра опустила взгляд.
— Нет… в общем–то.
— Ну ладно, если передумаешь — знаешь, где меня искать.
Он развернулся, готовый уйти. Инженерная почти опустела.
— О, и вот еще что, Майра, — обернувшись, сказал Ройстон. — Патрульный Уотерс, конечно, ушел, но он вернется. Поверь, он упертый сукин сын.
* * *
Свет хлынул в трубу разгоняя тьму. Сквозь тихое шипение воздуха и звук капели Майра расслышала голоса. Наконец труба закончилась, и девушка, протиснувшись в горловину, спрыгнула на пол потайной комнаты. Рикард, Калеб, Пейдж и Возиус ждали ее.
— Опаздываешь, — сказала Пейдж вместо приветствия.
— Да блокпостов везде понаставили, — проворчала Майра, переводя дух. — Пришлось идти в обход. Еще на работе задержалась.
— Что, новые протечки? — догадалась Пейдж.
— Да, но задержалась я не из–за них… Джаспер заходил.
Калеб побледнел.
— Что ему было нужно?
— Спрашивал про утечку газа и ученика по имени Квентин Рид. Ройстон меня отмазал, но Джаспер еще вернется. С дружками, держу пари.
— Он догадался, — произнес Калеб.
— Подозревает что–то, — поправила его Пейдж. — А это разные вещи.
— Как ни крути, дело плохо, — закончила Майра.
Пейдж поджала губы:
— Значит, надо спешить.
Пока Возиус доставал из рюкзака и стелил на полу одеяло, Майра извлекла из тайника в трубе книгу Сари Уэйд. Ребята уселись в круг с фонариками и достали из карманов конфеты, печенье, яблоки, сушеные водоросли, рисовые крекеры и сложили все это в кучу. Затем Рикард достал флягу самогона и, сделав глоток, поморщился — не зря самогон называли огненной водой. Фляжка пошла по кругу.
— Ты где это взял? — спросил Калеб и глотнул спиртного.
Рикард ухмыльнулся:
— У папаши в заначке. Патрульным полагается уничтожать конфискат, но они просто тырят его.
— Это же незаконно, — возмутилась Пейдж.
— Зато прикольно. Чуток позабавиться никому не вредно.
Пейдж укоризненно взглянула на него, но от самогона не отказалась: изящно отпила из фляги и передала ее Майре. Стоило обжигающей жидкости коснуться желудка, как тугой узелок нервов немного ослаб. «Сжиженная храбрость», — подумала про себя Майра, делая второй глоток. Вернув флягу Рикарду она открыла книгу на том месте, где была подпись Сари.
При виде витиеватого почерка в глазах у нее помутилось и в голове проснулась пульсирующая тупая боль, однако Майра заставила себя снова прочесть загадку, в сотый раз — на случай, если они что–то пропустили. Ее голос зазвучал в секретной комнате, сопровождаемый эхом:
Сокрыто в древнем городе,
Что не тронут Концом
И где всегда сыро и холодно,
Сокровище без цены.
Осветит путь домой оно,
И мир восстанет из золы.
Пейдж достала блокнот и ручку.
— Ну, начнем с самого начала? — предложила она. — «Сокрыто в древнем городе…»
— Кто ее главной поставил? — возмутился Рикард.
— Хочешь сам все разгадывать, Линч? — огрызнулась Пейдж.
— Ну хватит, — прервала спор Майра, — только время зря тратим.
Возиус что–то напечатал на компьютере.
— Определение слова «город», — сказал он, не отрываясь от монитора. Оказывается, он скачал толковый словарь из большого компьютера. — «Крупный населенный пункт, важный центр ремесел, культуры и торговли».
Фляга снова пошла по кругу, минуя Возиуса, разумеется, и ребята задумались. Калеб, сделав глоток, поморщился.
— Спорим, имеется в виду наша колония. Мы, получается, в городе живем, так?
— Возможно, — ответил Возиус. — Вот только когда Сари писала это напутствие, он не был древним. Так что она могла говорить и о городе на Поверхности.
— Но как она могла спрятать Маяк наверху? — спросил Калеб.
Пейдж кивнула:
— Нереально. И даже если она имела в виду город на Поверхности, то как он мог уцелеть? Бессмыслица какая–то.
Лицо Возиуса озарилось таинственной улыбкой:
— На то это и загадка. — Он отстучал текст на клавиатуре и прочел с экрана: — Определение слова «загадка»: «Иносказательное описание какого–либо предмета или явления, которое предлагается определить путем рассуждений. Синонимы: головоломка, шарада».
— Головоломка? Вот уж и правда приходится поломать голову, — расстроенно вздохнув, произнесла Майра. Сказать было нечего.
Ребята еще часа два продолжали обсуждать значение загадки, но так ни к чему и не пришли. Наконец огни фонариков стали потихоньку гаснуть — садились батарейки. Майра кое–как подавила зевок и захлопнула книгу.
— Встречаемся здесь же завтра? — предложила она.
Пейдж переглянулась с Рикардом и Калебом.
— Э-э… кстати, мы завтра не сможем.
— Почему?
Не договорив, Майра вспомнила: церемония инициации. Она так увлеклась поисками Маяка, что предстоящее событие в жизни школьников совсем вылетело из головы. Если бы ее саму из школы не выгнали, она бы тоже праздновала выпускной.
— Официально признаю: плохой из меня друг.
— Неправда, — отозвалась Пейдж. — Ты просто слишком занята, как и все мы.
— Да уж, не продохнуть, — сказала Майра и спрятала книгу. — Как летит время… Церемония завтра днем, да?
— В полдень, — ответила Пейдж. — В Церкви.
Место проведения церемонии можно было не называть — ее всегда только в Церкви и устраивали, ведь она единственная могла вместить всех выпускников разом, их семьи, начальников цехов и кратос.
— Ну как, выбор сделали? — спросила Майра.
Пейдж прикусила губу:
— Я определилась на девяносто процентов.
— Больница?
Пейдж кивнула:
— Надо бы уже решиться и не метаться.
— Да, метания — для слабаков, — сказал Рикард и глотнул из фляги. К тому времени он уже порядком разрумянился. — Я вот определился: иду в патрульные.
Майра вскинула бровь:
— В патрульные, говоришь?
Рикард сделал грозное лицо:
— От тебя никак самогонкой разит? Если не отдашь контрабанду, я тебя в Темницу брошу!
Ребята зааплодировали его убедительной игре. Рикард поклонился, сделал еще глоточек и уже серьезно заметил:
— Я подумал… что смогу добывать информацию. Типа шпионить за патрульными: внедрюсь в их ряды, стану действовать у них под самым носом.
Майра кивнула:
— Держи друзей близко, а врагов еще ближе.
— Точно, — отозвался Рикард.
— Отличная идея.
Тут все посмотрели на Калеба, молчавшего с тех самых пор, как заговорили о выпускном. Выглядел он подозрительно, и Майра заглянула ему в глаза.
— Ну… а как насчет тебя?
Калеб тоже посмотрел ей в глаза.
— А что насчет меня?
— Пойдешь в ученики советника?
На лице Калеба отразилась боль. Видеть ее было непривычно. Все цеха принимали в ученики детей любой семьи, невзирая на происхождение, но в Синод брали только выходцев из кратоса.
— Я всегда думал, что пойду по стопам отца, — помедлив еще немного, ответил Калеб.
— Думал, — заметила Майра. — В прошедшем времени?
Калеб не стал отрицать.
— Сомнения терзают? — поинтересовалась Пейдж.
— Можно сказать и так.
— Что у тебя на уме, старик? — спросил Рикард, передавая Калебу фляжку.
Самогон Калеб принял охотно и сделал большой глоток.
— Не можешь простить им суд над Майрой?
Калеб утер губы.
— Это и многое другое. Вот теперь раздумываю: может, пойти в снабженцы или даже фермеры? Там безопаснее. Вдруг мне понравится овощи растить? Если подумать, то в демосе не так уж и плохо.
— Под угрозой все, — напомнила Майра.
Калеб упер в нее взгляд налитых кровью и обрамленных темными кругами глаз. В них Майра прочла задавленные страх и ужас. А ведь Калеб и правда мечется. Должно быть, всю ночь не спал.
— Прости, это было грубо, — извинилась она.
— Не стоит извиняться за правду, — упрекнул ее Калеб. — Мне противна сама мысль вручить жизнь этим гадам, что палец о палец не ударят, пока мы тут все задыхаемся.
— Они не то чтобы палец о палец не ударяют, — заметила Майра. — Они приносят в жертву все больше людей, чтобы ослабить бремя системы и отсрочить второй Конец. Папа говорит то же самое. То, что происходит сейчас в колонии, можно назвать одним словом… — Майра не договорила.
— Убийство, — едва слышно подсказал Калеб. — Поверь, я думаю об этом всякий раз, когда смотрю на отца, и у меня ум за разум заходит. Отец знает, что что–то не так, я стараюсь видеться с ним пореже: ухожу из дому рано, прихожу поздно.
Майра положила руку ему на плечо.
— Мне неприятно говорить, особенно теперь, когда я знаю, что значит не иметь выбора, но ты должен пойти учеником в Синод. Твой отец и так подозревает тебя, а уж если ты выберешь другую профессию, решишь перейти в демос, не взбесится ли он, не станет ли допытываться? Может, и вовсе расследование начнет?
— Ты права, отец придет в ярость.
— Рисковать нельзя, верно ведь? Если хотим пережить следующие несколько месяцев, придется перешагнуть через себя.
Калеб выдохнул и сжал кулаки, так что костяшки побелели. Казалось, он был готов отказаться, однако сумел взять себя в руки.
— Ладно, я согласен, — процедил Калеб сквозь зубы. — Иду в ученики советника, в Синод.
Последнее слово он произнес с такой ненавистью, что Майра вздрогнула. Выпускникам полагалось гордиться своим выбором, а не бояться его. Оставалось надеяться, что завтра Калеб сумеет хотя бы притвориться, изобразить радостное возбуждение. Не хватало еще, чтобы его отец — или еще кто из кратоса — заподозрил неладное. Их компания и так в опасности.
