Эта история типичная и очень характерная в нашей современной жизни. История абсолютно реальная, она произошла с моей пациенткой. Давайте назовем ее Анна, но опишем ее от имени Арамаана. Суть главы в том, что Анна была настолько не уверена в себе как женщина, что она с самой юности начала прибегать к приворотам.

Анна пришла к Арамаану, когда ей был уже 51 год. Арамаан привык смотреть и оценивать человека до того, как тот начнет говорить. Шаман любит смотреть на пациента, когда тот еще только идет к нему в дом. Он может из окна оценить человека, хотя может и наперед узнать, кто к нему сегодня придет. И вот когда Анна только еще шла по двору его дома, он уже увидел абсолютно опустошенное тело и сильнейшую тревогу в ее легких.

Когда она вошла, первое, что он спросил:

– Как часто вы болеете бронхитом или заболеваниями горла?

Анна тут же начала кашлять. Кашель был сухой, надрывный, который плавно перешел в вялую истерику. Анна, кое-как оправившись, спросила:

– Откуда вы знаете?

На что шаман ей ответил, что его работа и заключается в том, чтобы знать пациента до того, как тот начнет его обманывать, предлагая свою версию событий.

– Что вас ко мне привело?

– Моя личная жизнь.

– А что с ней не так?

– Ее нет и никогда не было.

– У вас есть дети?

– Есть. У меня трое детей. Но это мне ничего не дало. У меня было много мужчин, но никто из них меня не любил. Я хочу открыть вам большую тайну, которую я никому не говорила: каждый из них приносил мне только боль. Почти все они меня били, кто-то из них стал алкоголиком, и все они от меня ушли. Я себя ощущаю ущербной. Я себя никогда не могла почувствовать той, которую любят, которую ценят, которая нужна как любимая женщина… Даже мои дети абсолютно не питают ко мне уважения…

Арамаан оставил ее на несколько минут и ушел, дав ей побыть в своей печали. Он ушел в другую комнату, слушая ее тихий плач. Когда он вернулся обратно, то прервал ее причитания, внезапно спросив:

– Зачем вы каждый раз делали привороты?!

Анну это полностью выбило, она замолчала на полувсхлипе и, с диким ужасом посмотрев на шамана, глухо спросила:

– Откуда вы знаете?!!!

Арамаан привычно ответил:

– Это часть моей работы.

В этот момент у Анны случилась уже настоящая и сильнейшая истерика, переходящая в судороги. Анна упала на пол и билась минут пятнадцать. В это время Арамаан вышел в другую комнату, заварил себе чайку и, попивая его, степенно ждал, пока избыточная энергия выйдет и человек, опустошенный, сможет продолжить свою историю. В привычки Арамаана не входило мешать людям выпускать пли отпускать свои эмоции. Он прекрасно знал, что его работа состоит в том, чтобы указать человеку путь исправления, но сделать это максимально корректно и нейтрально.

Когда истерика у Анны закончилась, Арамаан и ей налил ароматного чая, предложил выпить и немножко посидеть спокойно, подумать о чем-то хорошем. Дав ей полностью успокоиться, шаман повторил свой вопрос:

– Так зачем вы каждый раз делали привороты?

На этот раз Анна впала в ступор и не смогла ответить. Единственное, что она ему сказала, что так было всегда. Она не считала себя достойной быть с мужчиной, но всегда этого очень хотела, потому что видела семьи, видела, как мужчина приносит цветы домой, какие-то подарки. Всегда хотела этого, но не считала себя достойной. Она сказала:

– Я всегда была довольно средненькой.

Я не очень стройная, невысокая, не очень красивая. Кто на меня обратит внимание?..

Шаман прервал ее речь и попросил ее поведать историю ее матери. А на вопрос «При чем тут моя мать?» Арамаан ответил довольно грубо и прямолинейно: «Если вы пришли ко мне, вы делаете то, что я прошу. А анализировать – это моя задача, а не ваша».

И Анна погрузилась в историю своей матери, которая один в один напоминала ее собственную. За исключением того, что ее мать никогда не прибегала к приворотам, прожила с двумя мужьями, первый умер от алкоголизма, второй все время либо сидел в тюрьме, либо также пил и в итоге был убит сокамерниками в очередной отсидке. Ее мать была глубоко несчастной женщиной. Анна сказала:

– Мама считала, что на женской линии нашей семьи проклятие и что все женщины нашего рода не могут иметь достойных мужчин. Но лучше жить с кем-то, чем быть одинокой, и лучше терпеть побои, чем молву людей о том, что никто не хочет тебя брать замуж.

И год от года мать воспитывала в Анне чувство неполноценности, забивая ее женское начало ниже плинтуса, отнимая у нее чувство, что она женщина, достойная подвига мужчины, что мужчина может полюбить и завоевать ее. Что она, как любая другая женщина, может найти себе пару, позволив приятному ей мужчине самому «завоевать» ее внимание и всю жизнь стараться быть достойным ее любви. К 18 годам Анна уже имела стойкий комплекс неполноценности и уверенность в том, что у нее нет будущего. Периодически это переходило в длительную депрессию.