Синдром потерянной важности

Евдокия Михайловна долго сопротивлялась, она не хотела идти на прием к шаману. И если бы не сильнейшие боли в суставах, которые сковали ее тело и не давали ей свободно передвигаться, она бы никогда не пошла на прием к этому человеку, в «науку» которого она, будучи кандидатом медицинских наук, заслуженным врачом и терапевтом с колоссальным стажем, никогда бы не пришла, поскольку всю жизнь она высмеивала таких, как он. Но в ее случае отступать было некуда, ее же коллеги были бессильны. Каждую неделю боли прогрессировали все больше и больше, доводя ее до безумия. И когда она уже не смогла полноценно ходить, поскольку колени не выдерживали даже того небольшого веса, что был в ее теле, она согласилась на прием у шамана, которого советовали все знакомые и даже ее дети, которые сами никогда не лечились у него, но тем не менее знали этого человека по многочисленным слухам и рекомендациям авторитетных людей Якутска.

Евдокию Михайловну привели к Арамаану дети. Вид ее был жалок – с двумя палочками, сгорбленная, сморщенная от боли, поскольку каждый шаг доставлял ей мучительную боль. Арамаан по привычке сидел у окна и оценивал подходящего к двери пациента. В данном случае времени у него было много, поскольку каждый метр, преодоленный женщиной, давался ей с огромным трудом. Арамаан тут же подумал: «Горделивый человек, наверное, важная птица была», – и, продолжая наблюдать, он все более и более себя в этом убеждал.

Наконец, Евдокия Михайловна дошла, вместе с детьми они вошли в дом, Арамаан попросил детей удалиться и прийти через три часа.

– Они мне не мешают, – оборвала порыв шамана Евдокия Михайловна.

– Может быть, вам они и не мешают, зато они мешают мне. Здесь хозяин я, вам придется это запомнить и принять, даже если вы этого не хотите.

– Ну, хорошо, пускай будет так, – поморщилась Евдокия Михайловна, – хотя я повторяю, что это мои дети и у меня секретов от них нет.

– Секреты тут ни при чем, мы с вами будем говорить о других вещах, и я не хочу, чтобы они мешали мне.

Дети покорно удалились, и шаман начал свой прием.

– Что вас беспокоит? Что вас сюда привело?

– Неужели вы не видите?!! Мне вас описывали как человека знающего и видящего якобы, хотя я хочу, чтобы вы знали, что во все эти бредни я никогда не верила! Позвольте, я вам дам понять, кто я такая…

– Вообще-то я вижу, кто вы такая, вы женщина достаточно больная, – перебил ее Арамаан.

– Нет, постойте. Позвольте! Во-первых, я очень уважаемый человек: я кандидат медицинских наук, я врач. Я настоящий врач!

– Все очень относительно, – парировал ее с улыбкой шаман.

– Что именно?

– Например, кто из нас настоящий врач. Но спорить я не буду, продолжайте.

– Позвольте, я скажу, кто я такая.

– Позвольте, вы сначала расскажете мне, что вас беспокоит.

– Нет, и тем не менее! – Евдокия Михайловна попыталась приосаниться, принять привычный статный вид, превозмогая боль. Но, к сожалению, выгодное положение, при котором ее тело не скручивает от боли, было не солидным… – Итак, я уже упомянула, что я кандидат наук, врач высшей категории, терапевт с 35-летним стажем работы в областной больнице. Ко мне на прием приходили высшие чины нашего региона, я обладатель Ленинской премии, я обладатель почетных званий…

– К чему вы мне все это говорите? Неужели вы думаете, это как-то повлияет на наше лечение?

– И тем не менее вы должны знать, с кем вы ведете беседу!

Шаман усмехнулся:

– Зачем? Объясните мне, зачем и на что это повлияет? Неужели вы думаете, что вы для меня важнее, чем одинокий человек, бомж без роду и племени? Неужели вы думаете, что вы больше человек, чем кто-либо другой? Неужели вы думаете, что бомж достоин меньшего, чем вы?

– Я не думаю, я знаю! Вы же не знаете, скольких человек я подняла на ноги.

– В таком случае вы можете идти домой и сами поднять себя на ноги, если вы так самоуверенны, – спокойно ответил Арамаан.

Евдокии Михайловне нечего было ответить.

– Более того, объясните мне, зачем вы пришли ко мне? Почему же ваша медицина не может помочь вам, ведь вы такой уважаемый человек? – продолжил шаман ровным голосом.

Евдокия Михайловна расплакалась:

– Вот в этом вся и причина. Я уверена, что они могут мне помочь, но не хотят.

– Интересно, объясните.

– Во всем виновата реформа здравоохранения…

– Так-так-так, знаете, уважаемая, я впервые слышу, чтобы реформа приводила к болезням. А я смотрю, явно ваши суставы страдают от этой реформы. Чем же вызвана болезнь «реформы»? Это что-то вирусное или, может быть, это нечто, чего я не знаю?

– Да, да, вы правы, вам этого не понять никогда! Если б вы знали, кого я лечила, как меня уважали, я работала круглые сутки, я была главврачом, я заведовала отделением, я не знала, что такое день и ночь…

Арамаан вспоминал в это время себя, еще в недавнем прошлом, одновременно жалея бедную женщину, которой вовремя не попались на пути такие люди, которых встретил он. И в тот момент он подумал, а потом снова и снова возвращался к этой мысли: а люди ли это вообще были?

Он вернулся в комнату из неглубокого транса воспоминаний, заварил привычный чай, налил две чашки, одну подал пациентке, другую привычным жестом взял себе:

– Итак, вы говорили о том, что вы важный человек…

– Была важным, ведь эта реформа привела к тому, что меня уволили. Мне так и объяснили, что я больше не нужна. Пришли эти молодые неучи… Они не уважают науку, они не знают медицины, они не могут ничего делать! Но их предпочли мне, а меня попросту выбросили на помойку, объяснив это тем, что мне пора на пенсию.

– Ну что же в этом плохого? Ничто не вечно под луной, все мы когда-то умрем, но желательно перед этим еще и пожить на пенсии. Отдохнуть. Вам бы надо радоваться: вы можете теперь делать то, что не могли раньше, – жить для себя.

– Нет, вы не понимаете, я не могу доверить жизнь людей этим бездарям! Они полные неучи, они настолько неграмотные! Ведь на самом деле я нужна! Я знаю больше, чем они все вместе взятые! Но они это тоже понимают и не допускают меня до работы…