Марина прошла, разделась, села на диван и стала ждать разрешения высказаться. У Арамаана случился небольшой конфуз: по привычке он пошел заваривать чай, но вспомнил, что он не дома, чертыхнулся, вернулся к Марине и сказал:

– И все-таки мне не нравится, что вы сюда ко мне пришли. Обычно я провожу привычный для меня ритуал – завариваю травяной чай. Что вы думаете, я могу сделать это в номере?! А без чая я не принимаю людей, это традиция, ритуал, который я не хочу нарушать.

– Я знаю, я все понимаю, пожалуйста, выслушайте меня.

– Хорошо, – недовольно буркнул Арамаан и сел напротив нее, – давайте говорите, и все, идите восвояси.

– Меня мучает одна большая, непреодолимая для меня проблема.

– Всех что-то мучает. Что конкретно, объясните суть вашей проблемы.

– У меня была подруга…

– Уже хорошо, что была. Что с ней не так – она умерла?

– У меня была подруга, – печально повторила Марина, – она не умерла, она жива, ее зовут Ольга. Мы дружили с трех лет, выросли в одном дворе, мы учились в одной школе, ходили в один институт, даже работали какое-то время на одной работе. Это была подруга, которая была для меня больше, чем даже моя мама или сестра. Она была ближе, чем все люди…

– Так что же случилось? – перебил ее Арамаан.

– Мы поссорились.

– Ну что ж, бывает, это нормально.

– Вы не понимаете. Мы поссорились так, что больше не можем Друг друга видеть. Но мне от этого очень плохо, и я подозреваю, что ей тоже.

– Почему же вы не помиритесь?

– Наша ссора была настолько сильная, что я не могу сделать первый шаг, и она тоже не сделает. Я пришла к вам, чтобы вы помогли мне сделать шаг для сближения.

– А почему вы не пошли к психологу?

– Я была у психолога, но это ни к чему не привело. Более того, с этого момента я начала болеть, моя кожа покрылась прыщами, как у молодой девочки, у меня постоянно болит живот, меня мучают даже головные боли.

– Ну, это мне знакомо, тут ничего нового, оригинального нет. Напряжение, стресс, который вы испытываете в течение всего этого времени… Кстати, как давно вы в ссоре?

– Уже больше трех лет.

– И что, все эти три года вы мучаетесь?

– Да, вы знаете, я думала, что со временем все это пройдет, но я до сих пор ощущаю, что у меня отняли нечто… часть меня. Наши отношения были настолько тесными, что мне теперь даже не с кем поговорить… У меня есть еще подруги, есть муж, дети, но уровень общения с ними другой, я не чувствую себя с ними настолько легко, насколько чувствовала с ней. Несмотря на то что я очень люблю своего мужа, своих детей, и они меня любят, но все равно что-то не так… Я ощущаю потерю, которую не могу восполнить ничем.

«А вот это уже интересно», – подумал Арамаан и сел более расслабленно:

– Продолжайте, – подтолкнул он ее, – в чем была ваша ссора?

– Знаете, обычно летом мы отдыхали тоже вместе. И вот в один из дней мы были в Анапе, все было великолепно, нам было хорошо, но вдруг мы решили пойти и купить себе летние платья… Я быстро выбрала себе отличное платье… Ольга тоже себе что-то выбирала. Я пошла в примерочную. Платье смотрелось идеально, и я поспешила купить его. Отдала деньги, платье завернули, я взяла пакет и пошла к примерочной, где уже была Ольга. Почему-то она не спешила оттуда выходить. И вот она позвала меня в примерочную, я вошла, она попросила меня оценить ее выбор. Платье, правда, было неплохое, не то чтобы что-то там оригинальное, но оно вполне ей подходило, что я и отметила. Ольга была чем-то недовольна. Она спросила, что у меня в пакете, я ответила, что платье, которое я выбрала.

– А почему ты даже мне не показала?

– Ну, послушай, я подумала, что вечером надену – и ты его увидишь уже с прической и подходящей обувью.

– То есть тебе не нужен мой совет? Ты считаешь, что я настолько плоха, что даже не могу тебе посоветовать, брать ли вещь?

– Что ты, что ты, Оленька, нет, я даже не думала о таком… Просто я увидела его и поняла, что это мое платье и я точно хочу его взять.

– Покажи мне его хотя бы.

Я вынула и показала ей платье. Она скривила лицо и брякнула, что не ожидала от меня такой покупки, что платье меня будет исключительно простить и сделает меня деревенской девочкой. В тот момент меня это почему-то очень взбесило, я рявкнула, что платье мне нравится, а если ей не нравится мое платье, она может свое мнение придержать.

– Странно, а раньше мое мнение для тебя было важно, значит, что-то уже не так? Может быть, что-то произошло? Может, я тебя чем-то обидела?

– Оля, прекрати, все хорошо. Мне понравилось платье, и я его купила.

– Хорошо, я учту, – Ольга сделала постное лицо и почти полдня вела себя надменно, отвечая односложно, с холодком.

Я поняла, что мне надо вывести ее на диалог. Возможно, это было еще одной моей ошибкой: надо было подождать, пока она успокоится. Как только я вернула ее к событиям в магазине, Ольга начала на меня кричать и выражать всяческое неудовлетворение тем, что я взяла платье, не посоветовавшись с ней. Ведь она меня звала в примерочную, и без меня она бы ничего не купила… Произошла какая-то дикая ссора. Мы даже домой полетели разными рейсами. Точнее, Ольга поменяла свой билет и вылетела на день раньше. С этого момента мы больше не виделись. Прошло уже три года, и каждый день я думаю о ней, она также не может пойти на контакт… Что-то меня все время останавливает…