Глава 5

Гроза не унималась. Всполохи следовали один за другим, накатывая, словно соленый прибой, что бушевал здесь в мире до Огня.

– Грохочет так, будто сейчас небо расколется… – вздрагивая, прошептала Гвен, подтаскивая свой спальник поближе к брату.

– Ага! – восхищенно откликнулся тот, очередная вспышка осветила его лицо, полное ликования.

– Какой же ты болван все-таки, – пробормотала Гвен. – Мне не по себе.

– Да перестань ты. Все обговорили, все решили… Мы сможем. – Трой великодушно разрешил сестре прижаться к его теплому боку. – Завтра в это время будем уже тащить в охапке чумазых ребятишек, ни слова не понимающих, не знающих, куда крылатые чудовища несут их над песками…

Гвен слабо улыбнулась. В сердце у нее поселилось дурное предчувствие. С первой каплей, упавшей на камни у входа, она поняла, что невидимая ладонь, ограждающая их от бед, бесследно исчезла. Оставила их на пороге большой битвы. Пускай нужной, пускай продуманной, но с одурманенными варварами, которые заведомо превосходили их числом.

И теперь Гвен оставалось таить в себе эту тревогу, уповая на давнюю присказку Феты, мол, неназванный сон – несбывшийся сон. Но яркие молнии, раскалывающие небеса, сверкали так зловеще, так предостерегающе, что Крылатая уединилась в глуби пещеры и не проронила больше ни единого слова, пока остальные спорили об утренней вылазке на плато.

– Нужно лететь сейчас, – уверенно говорил Сэм, проверяя арбалет.

Он ненавидел промедления, особенно когда дело касалось боя.

– Да, прямо в грозу, здоровяк. Ты первый. – Лин ломал голову над вычерченной на камнях картой. – Сейчас они друг друга-то готовы прирезать, а уж нас… Обождем до утра.

– Они увидят нас на подлете и скосят стрелами, будто мы дичь, – процедил сквозь зубы Освальд.

– Не думаю, что к утру среди них останется на ногах хоть кто-то, оглядывающийся кругом… Их развезет так, что и Огонь не добудится.

Это замечание мужчина презрительно оставил без ответа.

– Я вообще не понимаю, зачем нам лезть на рожон. Ну, да вы сами себе вожаки, детки. – Он поднялся на ноги. – Теперь думайте, как это все провернуть. А я уж решу потом, лететь ли с вами.

Взглядом его проводила только Сильвия, которая расстроенно сидела на своем спальнике. Снаружи в пещеру повеяло влажным воздухом, девушка втянула его носом, но не уловила запаха ядовитой грозовой воды: на смену смертельному ливню пришел обычный дождь, чья влага быстро впитается в песок, будто и не было его.

– Вот и гроза закончилась. – Трой шутливо ткнул сестрицу в бок сестру. – А ты, трусиха, боялась!

Гвен только слабо улыбнулась в ответ и забралась в спальник.

– Значит, полетим на рассвете? – громко спросила она.

– Да, подождем немного, чтобы их точно сморило на раннем солнышке, и отправимся. – Лин тряхнул головой. – Смотрите, там есть проход между скалами… – Он склонился ниже над рисунком. – Если лететь отсюда, то солнце будет бить нам в спину, слепить дозорных…

– Ты же говорил, там не будет никого на ногах, – ядовито заметил Освальд.

– Ты чего добиваешься, Крылатый? – грозно начал Лин, выпрямляя спину.

– Так, погодите вы! – Алиса примирительно подняла руку, но, заметив, как мелко дрожит ладонь, сразу же ее опустила. – Только кидаться друг на друга нам сейчас не хватало. Лин прав, что надо лететь утром, я тоже так думаю, но уповать на то, что все варвары будут спать… Нужны пути отхода. Ты же об этом хотел сказать, Освальд, да?

Тот кисло улыбнулся, буравя Лина ледяным взглядом.

Вестники сгрудились над картой, всматриваясь в неровные линии на песке. Даже Освальд подошел на пару шагов ближе, поглядывая вниз между спинами остальных. В отдалении осталась сидеть только Юли. Она растерянно озиралась в надежде найти какое-нибудь дело рукам, лишь бы перестать ощущать себя лишней среди возбужденных грядущим боем братьев.

– Пойдем наружу, – шепнула ей Сильви, аккуратно беря девочку под локоть. – Поможешь мне.

Они проскользнули мимо братьев и выбрались на воздух, который нес в себе запах влаги.

– Мне всегда казалось, что такой ветер… – Сильвия вдохнула поглубже. – Что он больше всего напоминает мир до Огня. Гарь прибило водой, солнце не палит, как сумасшедшее. Наверное, так, водой и травой еще, пахнет в оазисе. Зеленью, как у Феты в теплицах…

Юли молча кивнула, она понимала, о чем говорит Крылатая. Когда бабушка в первый раз привела внучку поглядеть на растущие в травы, та чуть не лишилась чувств от окутавших ее запахов и нахлынувших образов. И сейчас над ночной пустыней разносился похожий аромат, без пряной ноты, с примесями ядовитых испарений, но все равно похожий. Словно дыхание самой жизни доносилось к ним ветром из далеких земель, где об Огне слыхом не слыхивали.

– Ты умеешь шить? – Сильвия присела на край уступа, раскладывая перед собой отрезки тканей. – Ну, вдруг?

– Вот что-что, а шить я могу, тут ты попала в точку, – с облегчением рассмеялась Юли и присела рядом. – Починить что-то хочешь?

– Не совсем. Если мы завтра принесем сюда детей… – Она запнулась, оглядываясь назад, где под сводом пещеры Братья продолжали спорить. – Когда мы завтра принесем сюда детей, – поправилась она, – понадобятся пеленки, одежда им… Ну, ты понимаешь.

– Я ни разу не видела ребенка, – сказала Юли и, встретив удивленный взгляд Сильвии, продолжила: – В лазарете не бывает детей, слава Роще. Или их до лазарета просто не доносят… Но с той поры, как я себя помню, мы ухаживали только за взрослыми. Я не знаю, что нужно детям.

– Ну, уж поверь, взрослый на пороге смерти снова становится ребенком, и нужды их схожи, – вздохнула Сильви, беря первый лоскут. – Давай-ка пока переберем, что у нас есть, а там подумаем. Сумеешь?

– Я шила для лазарета. И для города иногда. Так что справимся.

Они в молчании осматривали куски тканей, откладывая в сторону то, что может пригодиться. За этим методичным, женским занятием Юли наконец почувствовала себя нужной. А теплое дыхание Сильвии напомнило ей вечера, когда она работала в компании бабушки, слушая ее ворчание и сказки.

– Тебе, наверное, страшно сейчас, – проговорила Сильвия, вдевая нитку в иглу. – Нам всем страшно, а тебе, должно быть, в дюжину раз страшнее. Ты же впервые здесь.

– Знаешь, иногда мне кажется, что все это сон. Что я просто глубоко уснула в своей комнатке и скоро меня разбудят. Наверное, эта мысль и усмиряет во мне желание броситься прочь, вопя от ужаса и ничего перед собой не видя.

Сильвия усмехнулась, принимаясь сшивать два отреза ткани, готовя основу будущей рубашки для малыша.

– Ты очень смелая, я бы так не смогла. – Она помолчала. – Можно, я спрошу кое-что, но, если не захочешь, просто не отвечай…

Расслабленная внезапной близостью, Юли кивнула, бесстрашно решив, что ответит на любой вопрос, лишь бы эти минуты спокойствия длились еще.

– Фета… она же твоя названая бабушка?

– В нас не было общей крови, если ты об этом, – помедлив секунду, ответила девочка. – Но она заменила мне всех. Даже больше.

– Я понимаю, просто Освальд… Он сказал, что ты дочь нашего бывшего Вожака. И упомянул о предательстве. Но я даже не хочу об этом знать, гадко говорить про такое за спиной Крылатого.

– Я ему не собрат. Он никогда меня не примет, – только и сказала Юли, обходя слова об отце, как обходит острые камни идущий босиком.

– Освальд не плохой, ты не думай! – горячо зашептала Сильви, подавшись к Юли. – Он злится, таит в себе обиду на весь мир… Но от этого хуже лишь ему. Дурного он не совершит.

– Я видела, как ты смотришь на него… – тоже шепотом произнесла Юли. – У вас любовь?

Сильвия коротко засмеялась, но горечи в ее смехе было больше, чем в ветре над сожженной пустыней.

– О, нет. Он никогда не был влюблен в меня. Позволял любить – да. Разрешал приблизиться, был не против. Но любить… нет, любить меня он так и не научился.

– Почему же тогда?.. – начала Юли, но тут же спохватилась. – Если не хочешь, не говори…

– Все в порядке, – кивнула Сильвия, продолжая шить. – Потому что сердцу не прикажешь. Потому что, увидев его однажды, я потеряла голову. Бросила все, что у меня было. Пошла в Братство, хотя тело мое, душа… не для полета. – Она выпрямила спину, словно предлагая Юли посмотреть на нее, понять, что она имеет в виду.

Сильвия сидела у стены, распущенные густые волосы ее лежали свободно, покрывая плечи. В мягкой покатости плеч, в округлости бедер, в глубине взгляда – во всем ее облике отражалось неуемное желание быть чьей-то. Ждать вечерами у окна возвращения сильного и любящего мужчины, когда накрыт стол и готова горячая еда, когда весь дом полон детей, любви и покоя. Ей и правда не было места в мире за Чертой.

– Сама видишь, на воина я не похожа. И мудрой женщиной меня не назовешь. – Сильвия откинула за спину рыжую прядь и грустно улыбнулась. – Мне б уйти, успокоиться… Столько раз Фета звала меня в сиделки, мужа обещала найти, дом. Но как я могу, когда перед глазами он, в сердце он, в мыслях… Да что тебе рассказывать, сама знаешь.

Юли мгновенно вспыхнула, чувствуя, как ночной морозец холодит покрасневшие щеки.

– Мы с тобой не предназначены для полета, милая. Жалеть, врачевать, шить да еду готовить. И любить. Вот для чего нас небо создало. Жаль, не ко времени.

Больше они ничего друг другу не сказали, так и остались сидеть в мерцающей костром темноте, перекладывая лоскутки, сшивая их вместе, словно надеясь, что и жизнь, расколотую, пошедшую дурным путем, можно исправить парой легких стежков.

– Эй, просыпайся, воробушек!

Горячий шепот Лина вырвал Алису из нежных объятий сна.

Первый раз за долгие ночи в пути она смогла уснуть, крепко и спокойно, отбросив все волнения прошедшего. Крылатая уже и забыла, какой светлой и легкой бывает голова, если ее не полнят чужие голоса и чужая воля, образы прошлого, переплетенные с предчувствием грядущего. Как легко и просто отдаться сну, если в нем тебя не ждет выматывающая встреча с Божеством, а в виски не впиваются колючки невидимого венка.

Вестники улеглись ближе к рассвету, наспорившись вдоволь, придя к одному, пусть и не самому обнадеживающему решению. Разошлись по своим местам и забрались в спальники – вслед за грозой на пустыню обрушился настоящий холод. Но сладкие часы крепкого сна прошли слишком быстро, Алисе показалось, что она только и успела опуститься в блаженную тьму, а Лин уже подкрался к ней и легонько потряс за плечо.

– Просыпайся, надо поговорить.

Она выбралась из спального мешка, мигом чувствуя озноб и покрываясь мурашками. Даже тяжелая куртка, ставшая ее второй кожей, не могла защитить от пронизывающего рассветного холода.

Судорожно зевая, Алиса последовала за Лином, осторожно ступая, чтобы не потревожить спящих товарищей.

Под ее ногами крепким узлом сплелись близнецы, они всегда спали так, прижимаясь друг к другу, то ли в поисках тепла, то ли по зову той близости, что связала их раньше, чем они появились на свет. У стены свернулась калачиком Юли, Алиса успела заметить, как близко от девочки лежит пустой спальник, еще хранящий тепло мужского тела, но быстро отвела взгляд. В противоположной стороне пещеры должна была спать Сильвия, одна ли, а может, и нет, кто разберет в этой утренней хмари? А у входа вытянулся Сэм, мерно похрапывая. Алисе надо было переступить через него так, чтобы не перебудить остальных.

Аккуратно перенося ногу поверх Крылатого, она слегка задела тяжелый арбалет; что-то звякнуло, и тут же ее щиколотку стиснула крепкая рука.

– Тихо, тихо, это я, – прошептала она, покачиваясь над заспанным великаном.

Тот недовольно засопел, но ладонь разжал.

– Ты как падальщик в засаде, легка и осторожна, – ухмыльнулся Лин, который в нетерпении расхаживал по уступу, вглядываясь в туман на горизонте.

– Сам же сказал, что нужно дождаться солнца. Чего вскочил раньше времени? – Алиса подошла поближе, обнимая себя за плечи.

– Я думал, ты вообще не спишь.

– Сегодня как раз уснула. – Она отвела взгляд, давая понять, что не желает об этом говорить.

– Прости, – с сожалением пробурчал Лин, – но это важно. Слушай, Юли мы должны оставить здесь.

Алиса вспомнила пустой спальник рядом со спящей девочкой и не сдержала улыбки.

– Волнуешься за нее?

– Я обещал, что буду следить. Что доведу ее до оазиса. Но с варварами ей лучше не встречаться.

– Ну так скажи Юли, что она остается ждать нас в пещере, разве это проблема?

– Она меня не послушает. – Лин вздохнул и столкнул камешек с уступа. – Обидится, надуется, так еще и поступит по-своему.

– Ты уже пробовал с ней поговорить? – поинтересовалась Алиса, удивляясь внезапному порыву раздражения.

Еще вчера ей было совершенно безразлично, насколько сблизил нескончаемый полет Лина и дочку Томаса, но теперь, пробудившись свободной от гнета венка, она вдруг почувствовала, что ее гложет неприятное чувство обиды.

– Когда я вчера добрался до спальника, она уже десятый сон видела, – ответил Лин.

– Вот как… – Алиса помолчала, прислушиваясь к себе, но удержаться не смогла. – И ты хочешь, чтобы я с ней поговорила, так? Остаться для девочки героем, а мне можно и злобной мачехой быть?

Лин с удивлением поднял на нее глаза, давно уже он не слышал в голосе давней подруги такой едкости. Все эти дни она была равнодушно спокойна, скорее прислушиваясь к происходящему внутри себя, чем вокруг. Но сегодня, в рассеянном свете раннего утра, она стянула с себя тяжелую сумку и выпрямила плечи.

– С тобой все хорошо? – наконец спросил он.

– Разве сейчас речь обо мне? Я поговорю с Юли, если тебе так спокойней. Девочка и без того меня сторонится, так что, думаю, хуже от нашего разговора не станет. Только смотри, как бы она однажды не набросилась на меня с ножом. Особенно по ночам будь настороже.

Высказав все это, такое глупое, детское, не имеющее здесь ни капли важности, Алиса повернулась на низких каблуках своих тяжелых сапог и прошла в пещеру. Лин остался стоять снаружи, он долго смотрел ей вслед, удивленно покачивая головой.

Тем временем Вестники уже проснулись. Переговариваясь друг с другом, они медлили в надежде оттянуть минуту, когда вчерашний план начнет воплощаться. Ведь после этого изменить что-либо не будет никакой возможности.

Пользуясь шумом, который они подняли, Алиса приблизилась к Юли, стараясь совладать с раздражением, что лишь усиливалось в ней.

– Послушай, – обратилась она к девочке, заставив ее вздрогнуть от неожиданности, – мне нужно быть уверенной, что ты понимаешь…

– Твоя сила! – выдохнула Юли, перебивая ее. – Она испарилась!

Девочка смотрела на Крылатую, широко раскрыв глаза, сейчас она была совсем не похожа на своего отца, скупого в движениях, но все равно Алиса видела в ней Томаса, и это удерживало ее от прямой грубости.

– Буду очень тебе благодарна, если ты не станешь кричать об этом на каждом шагу, – прошипела она, оттаскивая Юли за руку в глубь пещеры. – Я хочу поговорить не об этом…

– Он отверг тебя? Божество… он тебя покинул? Как бабушку?

– Нет, – поспешила ответить Алиса, сжимаясь от страшных слов, сорвавшихся с пухлых губок ничего не понимающей девицы. – Он не желает участвовать… в нашей вылазке, потому разрешил нам действовать самим.

– И покинул… Ничего себе! – Юли смотрела на нее с беззастенчивым любопытством. – Я видела, как он мучил тебя в последние дни. Ну, и как ты себя чувствуешь сейчас?

– Будет лучше, если ты меня выслушаешь. – Алиса шумно выдохнула, пробуя успокоиться. – Тебе нельзя лететь с нами, – наконец объявила она.

Девочка отшатнулась.

– Что? Ты хочешь бросить меня здесь?

– Послушай, это очень опасно, а мы должны довести тебя до оазиса невредимой, ты – Лекарь, единственный у нас. Нельзя тобой рисковать!

– Но Лин сказал, что опасности нет…

– Не принимай все его слова за истину, девочка, – сдерживая злобу, сказала Алиса, бросая многозначительный взгляд на большой спальник у их ног.

Юли сдавленно кашлянула и залилась краской.

– Мы просто… Просто рядом. И все, – начала лепетать она, разом теряя всю спесь. – Он беспокоится за меня, он же обещал… защитить.

– Мне все равно, что между вами происходит, – заявила Алиса, внутренне наслаждаясь смущением девочки. – Мне нужно, чтобы ты осталась здесь. Дождалась нашего возвращения. И не путалась под ногами. Я видела, как ты летаешь. – Она выдержала паузу. – Ты плохо держишься в воздухе, даже просто двигаясь за всеми в спокойном небе, Юли! А бой – это другое. Ты не нужна нам там. – Алиса сама удивлялась жестокости своих слов, но остановиться не могла. – Я веду вас к оазису, поэтому могу тебе приказать… Но пока я просто прошу остаться.

Она резко повернулась и пошла к остальным, не оглядываясь на скорчившуюся в углу Юли. По щекам девочки катились крупные слезинки, она быстро стирала их кулаком, но те все лились, не давая ей шанса спрятать обиду. Почти сразу к ней подскочила Сильвия.

– Перестань, – зашептала Крылатая, присаживаясь рядом и протягивая девочке платок. – Плохая примета лить слезы перед вылазкой.

Юли сдавленно всхлипнула, продолжая плакать.

– Ты боишься?

Девочка покачала головой, потом замерла и кивнула.

– Конечно, боюсь, но не в этом дело. – Она судорожно сглотнула. – Алиса сказала, что я буду помехой. Что они не берут меня с собой, потому что я и летаю плохо, и не умею ничего…

– Ох, милая… Так и сказала?

– Да. – Юли уткнулась подруге в плечо и продолжила всхлипывать.

– Но она права, ты уж меня прости. Никто не знает, что нас там ждет. Нужно быть очень осторожными, а если ты запаникуешь, и нас всех обнаружат? Если все погибнут только потому, что ты вдруг упадешь? – Сильви говорила с ней, как с маленькой сестрой, которая была у нее на самом деле, пока лихорадка не выкосила половину их семьи. – Алиса не хотела тебя обидеть… Просто на ней столько всего, столько силы, столько вопросов, мы… Ей некогда тебя успокаивать. Ты должна понимать это и не держать зла. Договорились?

Юли кивнула, медленно поднимая голову от промокшей на плече рубашки Сильви.

– Но если вы не вернетесь? Если я останусь здесь одна?

Крылатая ничего не ответила, напряженно обдумывая что-то, пришедшее ей на ум.

– Погоди, я сейчас вернусь.

Она решительно встала и направилась к Алисе, укладывающей вещи в свой рюкзак у выхода.

– Я останусь здесь, – сказала Сильвия, подходя.

Алиса подняла на нее удивленные глаза:

– Ты не полетишь с нами?

– Я там не нужна, ты сама знаешь. Летаю я немногим лучше Юли. Но представь, если вы не вернетесь. Ну, вдруг. Девочка сама не найдет дорогу в Город, а ей нужно будет вернуться, чтобы собрать новых Вестников. Она одна, кроме тебя, наделена силой Рощи. Кто-то должен будет помочь ей исполнить предназначение…

– Не очень-то ты веришь в успех нашей затеи, да? Но я не против, оставайся. Так мне будет спокойнее. – Алиса кивнула и склонилась над рюкзаком.

Когда солнце чуть приподнялось над горизонтом, Вестники уже были готовы к вылазке. Сосредоточенные, прекратившие переругиваться и шутить, они выстроились на уступе, вглядываясь в скалистую гряду, что темнела поодаль.

– Лететь туда не так уж и долго, все время по прямой, приземлимся при первой же возможности, дальше по обстоятельствам, – напомнил Лин. – Ну, все, вперед! Святая Роща с нами.

Этой-то поддержки Алиса и не чувствовала. Она знала, что Алан следит за ними, внимательно наблюдая за каждым взмахом крыльев ее маленького отряда. Но придет ли Роща на помощь, если план рухнет, неисполненный, если все пойдет не так? Алиса точно знала горький ответ. Но предостеречь остальных, рассказать им, как легко стать отвергнутой Жрицей, она не решилась, уповая на милость Алана. Не того, грозившего ей в последнем сне расплатой за непослушание, а юноши, который растерянно протянул ей руку при первой их встрече.

Тем временем Вестники уже подошли к самому краю, замерли на мгновение, готовясь к ужасу, что захлестнет их перед тем, как крылья распустятся за спиной, и шагнули вниз.

На уступе остались только двое. Юли прижалась к мягкому плечу подруги.

– Даже не обернулись на прощание, – прошептала девочка.

– Дурная примета, – выдохнула Сильвия, не отрывая взгляда от удаляющихся крылатых фигур.