Глава 7

Лорд Яррант, осунувшийся и несколько бледный после бессонной ночи, тер глаза и пил крепкий кофе из белой фарфоровой чашечки, временами нещадно зевая. Дела поглотили с головой, а в душе поселилось волнение, как там Оэльрио? Вчера не нашлось и минутки, впрочем, как и сил на переход тенями, чтобы отнести ей вещи и поинтересоваться, как устроилась. Примешивалось и чувство вины. Он всегда выполнял данные обещания. Наверняка малышка обиделась, прождав впустую весь вечер.

Нет, в том, что дочка в порядке, советник не сомневался. Ее должны принять наилучшим образом. «Интересно, Ханимус уже снял блок? Наверное, Элья сильно удивилась, узнав о своем потенциале? Великая Мать, а ведь я толком и не знаю, какая у нее предрасположенность! Природница?»

Сатем улыбнулся и подавил новый зевок. Все. Хватит дел.

Позади непростой разговор с послами, которые, напоминая базарных баб, наперебой жаловались на нападения культистов и требовали сотрудничества. В Файбарде извечно не хватало собственных друидов, а все изобретения сияющих, рано или поздно пасовали перед Чащей. Но стоило зайти речи о компенсации услуг, принимались юлить.

Вытянула все соки и приватная беседа короля Файбарда с Императором. Пришлось больше двух часов кряду провести в тенях, вслушиваясь в каждое слово и улавливая мало-мальски дрогнувший мускул. Это изрядно расходовало силы, белобрысый Берди все ходил вокруг да около, не приступая к сути, будто нарочно тянул время, рассыпаясь цветистыми речами. К сожалению, до главного он так и не добрался.

Разговор был прерван сообщением о покушении на наследника императора. К счастью, принц Норанг не только остался жив, но и смог самостоятельно обезвредить подосланного убийцу. Лорд Яррант лично присутствовал на допросе, но, к сожалению, узнать имя заказчика не удалось. Несмотря на все усилия врачевателей и с виду пустяковые раны, тот умер, так ничего не успев сказать. Причиной стал какой-то быстродействующий яд. По заключению докторов, он уже присутствовал в крови наемника. Похоже, чтобы получить противоядие, ему требовалось вернуться вовремя. Заказчик недурно подстраховался.

Да. Непростые выдались сутки. Советник встал и потянулся, разминая затекшее тело. Пора навестить Оэльрио, а затем долгожданный отдых. Несколько часов сна, чтобы восстановиться, остальное потом.

Взгляд советника случайно упал на документ, лежащий сверху в пачке подобных. Привлекла эмблема на бланке Академии. Одолело недоброе предчувствие. Рука осторожно взяла листок, глаза округлились, когда взгляд пробежался по списку приложенных к донесению разведчиков имен.

В залитом серым утренним светом кабинете советника взметнулись и опали тени, лист с донесением, сделав плавный пируэт, опустился на ковер.

– Где моя дочь? – голос императорского советника прозвучал негромко и спокойно, но отчего-то Ханимусу Торинсу Каррэ стало не по себе больше, чем когда прямо перед его столом сгустились тени. До этого момента ректор Академии Великой Матери был уверен, что прямой переход тенями в его кабинет невозможен.

– Кхм… Лорд Сатем, а разве ваша дочь проходила у нас испытания? – он поспешно поднялся. – Впрочем, за экзамены отвечал Карис Пай.

Ректор тронул амулет вызова и проректор незамедлительно явился. Свеженький, в идеально сидящем костюме-тройке, мерцающем бордовыми отблесками на сгибах. Русые волосы зализаны назад и струятся по плечам. На губах, будто приклеенная, неискренняя улыбка.

На его фоне основательно помятый форменный мундир Ярранта выглядел слегка непрезентабельно. «Выспался, гаденыш», – мысленно позавидовал советник, нечеловеческим усилием удержавшись, чтобы не зевнуть. От этих его стараний выражение лица стало надменным. Улыбка проректора несколько померкла, несмотря на то, что ни один мускул на лице лорда Сатема не шелохнулся. Казалось, присутствующие ощутили кипящие у его ног тени.

– Ее имя указано в списке тех, кто подвергся нападению во время экзамена. Почему я узнаю об этом только утром из отчета разведчиков?

Эта новость, мягко говоря, ошарашила Ханимуса. Он вопросительно посмотрел на заместителя, водянисто-зеленые глаза которого забегали.

Шумно сглотнув, Карис выдавил:

– Кхм… Так, Льяра Яррант и правда ваша дочь?

– Оэльрио Сатем Дариа Яррант определенно является моей единственной дочерью.

Взгляд Пая заметался по минималистичной обстановке, которую составляли стол ректора и два удобных гостевых кресла, поблуждал по синим плотным занавесям и в поисках поддержки повернулся к начальнику.

– В документах было указано… Она иначе представилась… Мы думали…

– Вот и мне интересно, почему во всем списке только у моей дочери стоит краткое имя, да еще и неправильно написанное? Яррант пишется с двумя «р». Странно, что вас это не смутило!

– Смутило! Конечно, смутило, – залебезил проректор. – Мы решили…

– Карис, ты решил. Ты. Выражайся точнее, – поправил его сердитый Каррэ.

– Я решил, – покладисто согласился Пай, ничем не выдав своего недовольства, – что девчонка из простых и хочет воспользоваться громким именем, чтобы получить поблажки.

Пай вызывал у лорда Сатема неприятные ассоциации со вчерашним собеседником, королем Файбарда. И отчего, скажите на милость, у большинства сияющих такая постная рожа? Впрочем, он знал ответ на свой вопрос, а Карис не только не сияющий, но и вовсе не маг. И все же… Жесты, ужимки, интонация, с которой он говорил, – все раздражало невыспавшегося советника.

Не сдержавшись, он рявкнул:

– С каких это пор в Академии Великой Матери родовое имя имеет значение?

– У нас по-прежнему оценивается потенциал и способности, – ответил ректор, бросив недовольный взгляд на зама.

Расположившись за большим столом со столешницей причудливой формы, Каррэ уже изучал личную карточку Оэльрио, материализовавшуюся в специальной ячейке по мысленному запросу.

– Лорд Сатем, судя по указанным здесь данным, потенциал вашей дочери вряд ли позволяет у нас учиться, – как бы извиняясь развел руками Ханимус.

– Потенциал моей дочери блокировал сам Пицелиус, или вы забыли об этом?!

– Моя вина, – ректор решил не спорить. – Я так был занят обеспечением безопасности и тревожными докладами от «Теней Верда», что не нашел времени все проконтролировать лично.

– Насчет докладов. Я правильно понял, вы не только не приняли мою дочь в Академию, но и не предоставили ей ночлега, отправив неизвестно куда?

Голос Теневого мага едва слышно прошелестел, но присутствующие уловили все до единого звука.

Тут уже и ректор сглотнул, пряча эмоции за сосредоточенным полным внимания взглядом.

– Не совсем так, – вылез-таки Карис. – Девушке оказали медицинскую помощь и отправили домой…

– Хотите сказать, что Оэльрио была ранена? Но мне ведь не о чем переживать, и сейчас она уже дома, в родовом поместье? Вы сопроводили ее через портал, предварительно получив разрешение на переход от меня лично?

Проректор опешил:

– Н-нет, но она…

– Оэльрио не знает, как пользоваться порталами! – откликаясь на рык советника, задребезжали стекла.

– Н-но, где она тогда? – растерянно пробормотал Пай.

– Я хочу это услышать от вас.

Повисла пауза, но лорд Яррант не собирался ждать, пока собеседники придумают ответы. Нужно было срочно найти дочь. Сил на новый переход тенями у него уже не осталось. Великая Мать, да он сейчас настолько слаб, что даже не может просто почувствовать ее! Подавив панику – он впервые не знал, где находится Элья, – советник решил действовать.

– Позовите Верда. Немедленно.

Ректор нахмурился и настойчиво возразил:

– Лорд Сатем, пусть мальчик отдохнет, – он примиряюще поднял руки. – Верд уже трое суток на ногах, а сколько сделал оборотов, боюсь и представить. Вы же знаете, что после этого бывает? – Каррэ устало потер виски. – Благодаря ему, вчерашний день для учеников прошел спокойно, не считая этой злополучной группы. В конце концов, мы потеряли бы вашу дочь, если б не он.

– Что ты сказал, Ханимус? – советник даже подошел ближе. – Верд Аллакири спас Оэльрио? В отчете не было об этом никаких подробностей.

– Он в последний момент прыгнул тенями и успел закрыть Оэльрио от Раал’гара.

– Что! Культисты сумели подчинить волка-реликта?!

– Да. Его труп и сейчас в нашей лаборатории. Хотите взглянуть? – любезно предложил проректор.

Несколько ошарашенный лорд Сатем некоторое время молчал, погруженный в собственные мысли, а затем поднял голову и устало сказал то, чего собеседники боялись:

– Во-первых, я все еще хочу увидеть свою дочь.

В дверь кабинета постучали.

– Простите, но это, возможно, что-то срочное. – Каррэ подал знак заместителю, и тот бросился открывать, обрадованный негаданной передышкой.

– Папа!

Как же я была рада увидеть отца в кабинете ректора. Лорд Сатем здесь, а значит, теперь точно все будет хорошо. Спасибо, Великая Мать! Даже легкая обида, грызущая червячком, не умалила моей радости. Но мой искренний восторг все же не помешал разглядеть бледные лица присутствующих и почувствовать некоторое удовлетворение. Они тоже опасаются Теневого мага.

– Элья, что с твоей рукой? – отец разомкнул объятья и отстранился, рассматривая меня. – Что за вид? – его брови сошлись на переносице.

Да, чужая футболка, испачканные штаны, растрепанные и кое-как приглаженные волосы – расчесаться нам не удалось.

– Мне не дали возможности привести себя в порядок, и у меня все еще нет никаких вещей, – не удержалась я от упрека.

Дежурная со своим помощником – я так и не поняла, какую должность он занимал, – позабытые, все еще стояли у двери и выбрали весьма неудачный момент, чтобы подать голос.

– Эти девушки нарушили правила, – старуха подтолкнула вперед Тилью, плечо которой цепко сжимала своей сухой, но крепкой рукой. – В нашем заведении запрещено оставлять гостей на ночь без особого на то разрешения.

Похоже, несчастная старушка еще не понимала, кто перед ней, или же привыкла, что в кабинете ректора никого главнее его самого нет.

Взгляд отца потемнел. Ханимус Каррэ, на миг задохнувшись, заорал:

– Вон!

Начинающие осознавать неуместность своего появления поборники справедливости от неожиданности даже присели, выпучив глаза.

Лорд Сатем повернулся ко мне и спросил:

– Элья, тебе что, негде было ночевать? Стоять! – его окрик буквально пригвоздил ретирующихся в дверях. Дежурная замешкалась, пытаясь утянуть за собой сопротивляющуюся Тилью. Ее неопрятному спутнику удалось улизнуть, трусливо бросив компаньонку на произвол судьбы.

– Папа, это Тилирио Нэпингтон. Она меня приютила на ночь, но теперь у нее проблемы…

– Подойди, – отец внимательно посмотрел на подругу.

– Лорд Яррант, – Тилья скромно опустила свои роскошные ресницы и, прелестно покраснев, исполнила изящнейший реверанс. Даже тот факт, что на ней была надета всего лишь шелковая пижама, а волосы несколько встрепаны, не испортил впечатления.

– Сатем, дитя. Поднимись.

Я невольно залюбовалась и одновременно ощутила легкий укол ревности, усмотрев в глазах отца какое-то новое выражение.

– Как твое родовое имя?

– Тилирио Джаред Ириа Нэпингтон.

– Я был знаком с графом Нэпингтоном. Оказывается, он был не только верным поданным Империи, но и прекрасным отцом, раз вырастил такую дочь. Отныне двери дома Яррантов для тебя открыты.

– Простите, лорд Яррант, – голос Тильи звучал тихо, но уверенно. – Я бы сделала то же для любой девушки, попавшей в беду, а с Льярой мы уже успели подружиться. Дружба вашей дочери достаточная награда. Право слово, большей не нужно, – подбородок девушки вздернулся, а в зеленых глазах заплескалось упрямство. Несколько мгновений она выдерживала взгляд отца, но, стушевавшись, снова поклонилась. Ее почти фарфоровую кожу окрасил дивный румянец.

Отец еще некоторое время разглядывал ее со странной улыбкой, и мне показалось, что он едва сдержался, чтобы не сделать шаг.

– Можешь идти, – наконец выдохнул он. – Никаких неприятностей у тебя точно не будет.

Не дав мне времени, чтобы разгадывать загадки, лорд задал руководству новый неприятный вопрос:

– Почему у моей дочери на руке повязка? Неужто в Академии нет врачевателя, способного бесследно залечить царапину? – Он явно преуменьшил степень повреждений, но между тем тихий вкрадчивый голос ничего хорошего не обещал.

Ректор тоже направил вопросительный взгляд на рассеянно улыбающегося Кариса Пая.

– Так ведь… полное излечение потребовало бы серьезных энергетических затрат… У вашей дочери организм молодой… А помощь нужна была Шардо, все лучшие врачеватели занимались инструктором… – Наконец проректор взял себя в руки и сориентировался, принимая самое верное решение: – Простите. Мы сейчас же все исправим. Оэльрио, – встрепенулся он и со слащавой улыбкой повернулся ко мне.

– В этом больше нет нужды, мы уходим.

– Это изначально была плохая идея! – сердился лорд Сатем, увлекая меня за руку к порталам.

Из кабинета ректора отец перенес нас тенями прямо к портальным площадкам Академии. Перейти напрямую домой отсюда нельзя.

– Но папа! – В этот миг я осознала, что могу больше никогда не увидеть своих новых друзей, не получить той мало-мальской свободы, которую обрела всего на сутки. Той возможности сталкиваться с проблемами и самой решать их. Быть самостоятельной. Быть собой. В следующий миг мы оказались уже в портальном зале нашего поместья. – Нет! – выпалила я, не в силах подобрать слов. – Мы должны вернуться! Пожалуйста! Я хочу учиться!

По щекам потекли слезы.

– Оэльрио, это очень опасно. – Отец выпустил мою руку и развернул к себе, мягко удерживая за плечи. – Видишь, что вышло, стоило только оставить тебя одну?

Он обнял меня и погладил по волосам. Принялся уговаривать, приводя многочисленные аргументы в пользу спокойной жизни в поместье. Я слушала его, тихо всхлипывая и пытаясь взять себя в руки. Но с каждым новым доводом в душе поднималась злость.

– Как мне все это надоело! – Я отстранилась и отошла, устало отвернувшись к окну. – Лучше бы я погибла, всем бы было спокойнее! – вырвалось в сердцах, и от мгновенной жалости к себе снова навернулись слезы. Пришлось задрать голову, загоняя их назад. Не то чтобы я и правда так думала, но…

– Что ты такое говоришь, Элья? – Отец оказался рядом, снова схватил за плечи, заглядывая в лицо. – Да я живу только ради тебя и Империи, забывая о себе! – Казалось, он едва сдерживается, чтобы меня как следует не встряхнуть.

Я вскинулась, желая сказать все, что думаю о его заботе, но вдруг осознала, как устало выглядит грозный Теневой маг. Запавшие глаза, бледный осунувшийся вид. Даже хулиганские, живущие своей жизнью пряди волос сейчас понуро повисли, не проявляя никаких признаков самостоятельности. Не чувствовалось и прохладного копошения теней у его ног. Похоже, он выжат как лимон! Может, что-то случилось?

– Так, может, стоит вспомнить? – мягко ответила я, почувствовав прилив нежности и легкий стыд. Подняла руку и легонько погладила отца по щеке. Поморщилась: – Пап, плечо!..

Лорд Сатем вздрогнул и отдернул руку, сжимающую повязку.

– Прости. – Он резко выпрямился и рявкнул застывшим, будто изваяния слугам: – Вызовите мэтра Райдуса. Срочно!

– Пап, я же не при смерти? – Я улыбнулась, судорожно соображая, как же его уговорить дать мне шанс.

Я бесцеремонно подслушивала под дверью кабинета, оборудованного всем необходимым специально для доктора. Ханиссия, попытавшаяся меня пристыдить, ретировалась от одного моего гневного взгляда, бессильно махнув рукой. А я ликовала с каждым услышанным словом. Мэтр Райдус, маленький сухонький старичок с острой седой бородкой и веселым нравом был нашим семейным доктором еще до моего рождения. Он не только осмотрел меня и залечил порванное рысью плечо, но и буквально спас мое будущее.

Прямо сейчас мэтр Райдус доходчиво объяснял моему отцу, почему я определенно должна проходить обучение в Академии. Рассказывал о вероятных последствиях сильного стресса, которому я сейчас подвергаюсь. Опасности резкого срыва блока. Напоминал о том, что отец не друид и просто не может понять всех тонкостей. Похоже, его доводы подействовали эффективнее, чем прямой императорский приказ.

Когда дверь отворилась, я едва успела отскочить и не смогла скрыть счастливую улыбку. Отец не выдержал и расхохотался.

– Полагаю, все слышала?

Я кивнула, не видя причин оправдываться.

– Подслушивать недостойно благородной леди, – приподняв брови, для порядка выдал лорд Сатем.

В ответ я скорчила недоумевающую гримасу: «Да неужели?!» А то я не знаю, да большинство этих благородных леди сплетницы, только тем и занимаются, что подслушивают, подсматривают, пересказывают и сочиняют. Для этого даже из поместья выходить не нужно, достаточно прочесть пару журналов.

– Ну так что, идем обратно? Если поторопимся, я успею обжиться и получить учебники.

Моя душа буквально пылала надеждой. Стены родного дома давили, заставляя задыхаться. Невольно взглянула на плечо, где больше не было повязки, а вместе с ней исчез и пережитый на экзамене кошмар, отошел на второй план, казался далеким прошлым и вообще случайностью, которая вряд ли повторится. Я ужасно скучала по Тилье, по ее брату Кэсси, по рыжему врачевателю, по Парами и той блондинке-природнице, жаль, не удосужилась спросить имя. Великая Мать! Да я бы не прочь увидеть даже заносчивого грубияна Верда Аллакири…

Похоже, отец что-то прочел в моих глазах, а потому не стал тратить время на разговоры. Лишь вздохнул и грустно улыбнулся.

– Ханиссия, ты приготовила вещи?

– Да, милорд. Правда, там только необходимое, как вы и просили.

И все же я едва не опоздала.

Нисси не желала меня отпускать, не накормив. Даже слезу пустила, чтобы уговорить, и я не смогла отказать старой няне. Пока готовился обед, сбегала проверить, как там Апэль, а вот Михаля в поместье не оказалось. Перегладив всех ловчих кошек и попрощавшись с собаками на псарне, я, конечно же, заглянула в свою комнату. Сгребла все романы в мешок из-под овса, который прихватила с конюшни, – не то чтобы лорд Сатем станет проверять мою комнату, но мало ли… Сунула маленькую коробочку с музыкальными пластинками в карман новых штанов, таких же, как прежние. А вот плюшевого волка в комнате не оказалось… Отнесла книги на кухню, по пути едва не попавшись отцу. С облегчением поставила в чулане – пускай прислуга себе заберет да порадуется, а я теперь вне подозрений.

Попытка уговорить отца показать, как работают порталы, провалилась, вместо этого мне на шею надели амулет вызова и велели не снимать даже во сне. Все уперлось в тот самый блок, наложенный на мой потенциал. Собственно, тут-то и открылась великая тайна, которая, мягко говоря, стала для меня неожиданностью. Но я не желала портить настроение пустыми обидами, тем более что особо не страдала все это время от нехватки магических способностей. Да и какой смысл скандалить, если уже сегодня я избавлюсь от этой проблемы?

На деле это все же оказалось ложкой дегтя в бочке цветочного нектара.

Ректор Ханимус Каррэ не обладал такими уникальными способностями, как ныне почивший предшественник, а потому снять поставленный Пицелиусом блок не сумел. По его словам, он смог бы лишь грубо вскрыть защиту, но тогда на меня обрушится сразу вся неуправляемая сила, которая еще и возросла со времен моего, как оказалось, хулиганского детства. А я, естественно, к подобному не готова. То же самое говорил и мэтр Райдус утром, угрожая отцу срывом блока.

В результате меня, в сопровождении проректора Пая, отправили в общежитие. Сказать, что мы оба были не рады обществу друг друга, это ничего не сказать. Его любезная улыбка стерлась сразу за дверьми кабинета, и весь путь он отделывался минимумом сухих фраз. Я же, в свою очередь, не горела желанием засыпать его вопросами. Лишь уточнила, могу ли выбрать комнату по своему желанию. На мое счастье к Тилье все еще никого не подселили. Подруга, с совершенно неподобающим благородной леди визгом, бросилась на шею, стоило мне объявиться на пороге. Проректор поставил мой чемодан и откланялся, окинув нас обеих неприятным взглядом.

Время ожидания пролетело незаметно за разговорами и разбором вещей.

К удивлению, на самом дне чемодана обнаружился мой плюшевый волк. Наверное, Ханиccия положила. Вынув его, я уселась на кровать и неожиданно для себя всхлипнула. В носу защипало, и на глаза навернулись слезы. Словно величайшее сокровище, я убрала игрушку, а также чудом сохранившееся после всех передряг фото мамы и коробочку с пластинками в магически запирающийся шкафчик. Подумав, туда же спрятала оттянувший шею амулет вызова. Вряд ли отец говорил всерьез.

Позже за мной снова пришел проректор и сопроводил в знакомый мне лазарет. Там уже ждали лорд Сатем, Ханимус Каррэ и высокий пожилой доктор. Я его запомнила со вчерашнего дня, он занимался Шардо. Стало интересно, как чувствует себя инструктор, но спросить сейчас показалось неуместным. Доктора звали мэтр Халабрия, не знаю почему, но он мне тоже не понравился. Какой-то у него был странный взгляд, несмотря на сдержанную любезность, будто я не живой человек. И он нисколечко не напоминал добродушного мэтра Райдуса.

– Леди, мне придется вас ненадолго усыпить.

Вежливо. Холодно. Отстраненно. Хотя, может, я просто еще не привыкла к другим докторам?

Уснула я раньше, чем додумала эту мысль, а когда проснулась в палате, отца рядом уже не было. Зато на кресле в углу снова был мой «любимый» проректор Пай, который с недовольным выражением лица передал мне записку. Наверняка прочитал!

Узнаваемый ровный почерк отца гласил:

Сказать, что я была ошарашена, это ничего не сказать. Из состояния прострации вывел голос Кариса Пая:

– Оэльрио, я понимаю, что мы слегка не поладили, и прошу за это прощения. Но, надеюсь, ты поймешь. А сейчас у меня не так много времени и масса дел, требующих внимания. Пойдем, я провожу тебя в твою комнату, если ты не против. Хотя, у нас здесь сложно заблудиться.

Я криво усмехнулась, не отводя от Пая глаз.

– Конечно. Я все понимаю, проректор Карис. Мне тоже совершенно не хочется вас задерживать. Даже более. Я бы с радостью добралась до своей комнаты самостоятельно. – Стрелки часов на стене показывали почти семь. Великая Мать! Уже вечер? Я провела здесь больше четырех часов! – На ужин я уже опоздала? Может, тогда вы сопроводите меня в библиотеку, а путь в свою комнату как-нибудь найду сама?

На удивление проректор сразу согласился.