Глава 3
Снова поднялся гомон, хранители принялись обсуждать, как теперь быть, чего ждать от человека во главе Цитадели, чем придется жертвовать. Ворг морщился и отворачивался, ему все больше хотелось убраться в свой лесок, побыть в блаженном уединении, подальше от этого разношерстного сброда.
Виллейн совсем разошелся, потрясает связкой амулетов в воздухе и что-то горячо доказывает горгулье. Та смотрит на него с каменным лицом, иногда кивает, но больше для виду – взгляд рассеянный и утомленный.
Даже Брестида повернулась к ним и время от времени что-то дерзко заявляет, мелкинд кривится и продолжает делать вид, что общается исключительно с горгульей.
Теонард постучал ладонью по столу, гам и выкрики начали стихать, он поднялся во весь рост и прокричал:
– Тихо!.. Еще один важный вопрос… Нужно принять решение насчет… насчет ограничения власти и полномочий главы Совета!
Лотер рыкнул:
– Ого!.. Чтоб такое предложил сам Глава?
– Работает на опережение, – буркнул Гнур. – Хитрый. Я только-только хотел это сказать. Вот так всегда из-под носа все выхватывают!.. Кругом одно ворье!
– Ну да, тебе бы только пообрезать всем крылья, – бросил Лотер. – Теонард?
Теонард выпрямился и сказал еще громче:
– Тихо!.. Чтобы снять проблемы, что обязательно возникнут, и всякого рода недовольства, предлагаю ограничить правление главы Совета одним годом.
Возникшее на мгновение молчание нарушил Виллейн выкриком:
– Почему на год? Давайте на месяц!.. А потом я!
– Лучше на неделю, – выкрикнул Гнур.
– Тогда уж на час, – прорычал Лотер. – Или на минуту… В общем, слезай, Теонард, теперь я посижу в кресле выше всех… Вы что, с ума посходили? За месяц только-только начнет разбираться в наших проблемах. Год даже мало, но ладно, год в наших условиях – терпимо. А то некоторые тут на дерьмо изойдут, что не они правят!
Тарнат положил локти на стол и сказал с неохотой:
– Что делать… Лотер прав. Если Теонард будет не прав, то его успеем ткнуть отвратительной человечьей мордой в то, что натворил, а так… натворил один, а убирать кучу за ним другому?
– Согласен, – крикнул Виллейн. – На год!.. Затем новые выборы!
– На год, – подтвердил Страг.
Над их головами громыхнуло, словно прокатились раскаты тяжелого грома:
– На год…
Все оглянулись, в дверной проем заглянул Грагрх, самый беспроблемный Хранитель, ему меньше всех надо, спокоен, раздразнить трудно, понимает проблемы владельцев Талисмана хорошо, но в мелочи не вникает, без него разберутся.
– Надо дверь с той стороны сделать повыше и пошире, – сказал Лотер.
Теонард выкрикнул:
– Все согласны? Прекрасно. Глава Совета избран абсолютным большинством голосов, но его полномочия истекут ровно через год. Это прошло единогласно, если не считать несогласных, хотя зачем их считать?.. Теперь на вашем Главе Совета вся ответственность за судьбу Цитадели и, главное, за то, чем будете заниматься.
Каонэль спросила настороженно:
– А сила Талисмана?
– Только от коллективного согласия, – напомнил вместо Теонарда Лотер. – А Теонарду заниматься мелочами управления. Но ни вы, ни он еще не знаете, что вся жизнь из мелочей.
На него смотрели с удивлением и настороженностью, что-то дикий ворг слишком умничает, ему такое не к лицу.
Тахаш сказал пророческим тоном:
– Все трудности только начинаются.
Лотер шумно вздохнул.
– Ты давай предрекай что-нить хорошее. Хоть и не сбудется, но это лучше, чем ждать неприятностей.
Теонард крикнул:
– Все, заседание закрыто!.. Закрыто, я сказал!.. Все вон, драться будете вне стен Зала Советов
– А где Зал Драки? – крикнул Гнур. – Нет?.. Будем драться здесь!..
Булук поднялся так же молча, как и сидел, раскинул руки в стороны и страшно оскалил громадную пасть, вытесняя Хранителей из зала. Каонэль преувеличенно испуганно вскрикнула, побежала к выходу, увлекая ихтионку, а за ними заторопились и остальные.
Уже там, по ту сторону великолепных малахитовых стен, начали снова собираться в группки, обсуждая не столько избрание Теонарда, сколько что и как теперь делать и как зажить красиво и богато, чтобы все гады издохли от зависти.
Небо окрасилось всеми оттенками золотого и оранжевого, закат медленно угасал во всем великолепии, гроза, которая прошла где-то далеко в море, кончилась. От нее остались лишь отголоски – остроконечные волны, которые с шумом разбиваются о скалы у подножия плато.
Вроде однажды мелькнула блестящая спина то ли рыбы, то ли еще какого-то морского зверя, в которых лучше всех разбирается Селина, несколько минут плавала вдоль обрыва, но едва солнце коснулось воды, ушла на глубину.
Из леса к Цитадели несколько раз подходили косули, глаза глупые и доверчивые, словно здесь на них прежде не охотились. Одна подошла к эльфийскому дереву так близко, что умудрилась сорвать несколько травинок. Но проходивший мимо ворг напугал, она с блеянием, больше похожим на лай, ускакала в лес.
Над плато несколько минут кружила широкая тень, похожая на очень большую птицу. Время от времени она то увеличивалась, то снова уменьшалась.
Когда с моря прилетел порыв ветра, гарпия сложила крылья и так стремительно неслась вниз, что даже у грубого Лотера замерло сердце, убьется же дура. Однако она вовремя растопырила крылья, слышно, как затрещали под напором ветра, выставила ноги и сильно ударилась когтистыми подошвами о землю.
– Больше не пугай так, – сказал Теонард сердито. – Хоть и пернатая, но все-таки самочка…
Она посмотрела с иронией.
– Ой-ой, так и поверила!.. А спешила я предупредить, сюда мчится отряд всадников. Человеки, все в стальных доспехах.
– Рыцари? – спросил он с недоверием.
– Похоже, – согласилась она. – Кони тоже под доспехами. Кольчужными. Всадники одеты богато.
– Рыцари, – повторил Лотер. Он оглянулся на встревоженного Теонарда. – Наверняка к тебе!
– Почему это ко мне?
– Ты человек, – напомнил Лотер. – Страг тоже человек, хотя что-то в нем эльфийское… даже не считая ушей. Так что к тебе. Приоденься?
Теонард и сам подумал насчет более соответствующей одежды, но в голосе ворга прозвучала вроде бы ирония, потом ответил сдержанно:
– Не я к ним, а они ко мне. Так что нечего. Гнур тоже не наряжался.
– Гнур и так нарядный, – уточнил Лотер. – Готовься, это наконец-то к тебе!
Теонард кивнул, люди даже припоздали, если учесть, что гоблины уже признали своим представителем в Цитадели Гнура, гномы – Тарната, ихтионы – милую Селину, ворги – Лотера, и даже к Мелисс прилетали горгульи и упросили ее представлять их интересы.
– Возьми мой меч, – сказал Страг и, отцепив перевязь, набросил через плечо Теонарду. – Мужчина должен быть с мечом.
– Или с топором, – сказал Лотер.
– Но лучше с молотом, – уточнил Тарнат.
За вершиной пологого зеленого холма выросли длинные копья с трепещущими на дверках флажками. Следом показались и сами всадники, двенадцать рыцарей в блестящих на солнце доспехах, на круглых шлемах роскошные гребни из крашеных перьев, кони тоже укрыты кольчужными доспехами, а сверху еще и цветными попонами.
Всадники пустили коней неторопливой рысью, красивые и горделивые, исполненные осознания своей силы и величавости, а Хранители смотрели с подозрительной настороженностью.
Горгулья и горгона пролетели над всадниками достаточно низко, чтобы упавшая тень напугала коней, а самих рыцарей заставила вздрогнуть, кое-кто даже схватился за рукоять меча.
Лотер сдержанно улыбнулся, обе дают понять рыцарям, что за ними следят очень внимательно.
Один из всадников вскинул руку в булатной перчатке, рыцари разом натянули поводья. Кони послушно остановились, а он выехал вперед, с интересом всмотрелся в лица Хранителей.
– Насколько я слышал, – произнес он, – вы сумели отыскать волшебный Талисман, что дал вам необыкновенные силы?
Лотер хотел ответить, что да, именно так, но его опередил Теонард, сказав резко и повелительно:
– Представьтесь, всадник.
Рыцарь повернул к нему голову, пара мгновений всматривался, наконец произнес с явной неохотой:
– Граф Ковенант из рода Мартенсов, владетель Коильри.
Теонард сказал так же холодно:
– А теперь покиньте седло. Или вам дали полномочия разговаривать с нами вот так свысока?
Граф потемнел лицом, нахмурился, но достаточно легко соскочил на землю и даже учтиво поклонился.
– Простите, но я не знал, с кем разговариваю…
По его лицу было видно, что, глядя на такую пеструю группу оборванцев, трудно вообразить их чем-то могущественным, потому Теонард произнес с той же холодной учтивостью:
– Мы принимаем ваши извинения. Я Теонард из рода Астарвардов, сын Мидшира и внук Гунтвига, который ведет род от самого Вильтенара. Это мои друзья и соратники, не раз выказывавшие доблесть и беспримерное мужество в боях, сражениях и кровавых битвах.
Граф поклонился еще раз, уже распределяя на всех.
– Я доверенное лицо мудрого и милостивейшего короля Кориоларда, – сказал он одновременно высокомерно и с почтением в голосе. – В его королевстве Асгаранд всегда мир и процветание, а могучая армия бдительно охраняет пределы и кордоны. Как только стало известно, что Талисман найден и уже проявляет свою мощь, Его Величество велели мне тут же отправиться к вам и передать его высокие и самые сердечные поздравления…
Теонард поклонился, а сопровождающие графа рыцари медленно приблизились на конях, радостно закричали, начали стучать в щиты рукоятями мечей.
– Спасибо, – ответил Теонард, он с трудом сдерживал улыбку, стараясь выглядеть почтенным и солидным, но она все равно упорно раздвигала ему уголки губ. – Я польщен и очень рад. Счастлив даже. Прошу передать Его Величеству, что мне очень приятно услышать… столь высокую оценку.
Граф наблюдал с довольным лицом, рыцари прекратили радостный гвалт, граф в тишине приблизился к Теонарду.
– Сэр Теонард, – произнес он торжественно, – это еще не все. Его Величеству доложили о великом прошлом вашего славного рода, он исполнился и даже преисполнился сочувствия… Его советники мудро посоветовали как-то отметить доброе отношение Его Величества к вам, и он принял решение пожаловать вам титул барона!
Теонард ощутил, как за его спиной Хранители вообще застыли, а сам едва сумел выдавить:
– Я бесконечно… польщен… и признателен…
– Преклоните колено, – потребовал граф.
Теонард послушно опустился на одно колено, готовый в то же время быстро вскочить, а граф обнажил меч. Теонард прикинул, в какую сторону уйдет перекатом, а потом бросится удирать, потому что конные рыцари сразу ринутся, но тем временем Хранители успеют нанести ответный удар…
Граф медленно протянул клинок к его плечу и несильно ударил плашмя кончиком лезвия.
– Встаньте, барон, – велел он. – Встаньте и служите людям верно и бестрепетно! Мы тоже присоединяемся к поздравлениям Его Величества!..
– Спасибо, – ответил Теонард.
Он поднялся во весь рост, граф дружески обнял его за плечи, похлопал по спине и, оттолкнув с сияющей улыбкой, всмотрелся в глаза нового барона.
– У нас дела, барон, – сказал он тепло, – потому не можем остановиться у вас и понаслаждаться общением. Увы, королевская служба не только почетное, но и трудное дело. Еще увидимся, барон!
Он поднялся в седло, рыцари дружно прокричали Теонарду салют, и, развернув коней, весь отряд умчался обратно.
Хранители, как и Теонард, молча смотрели вслед, наконец Тарнат мощно крякнул, с шумом поскреб в затылке.
– Быстро они!.. Видать, близко. Но мои гномы еще ближе, только никто даже с поздравлениями не явился!..
– Ваш гномий король туг на ухо, – сказал Виллейн ехидно. – Поди, с утра до ночи стучит молотом в кузнице!
Тарнат нахмурился.
– Но-но!.. Наш король тоже бездельничает, как и все короли. Но, Теонард, тебе дали только титул, а к титулу прилагается обычно хоть какое-то поместье, земли…
Каонэль дернула ушами, сказала быстро:
– Думаю, просто не успели решить, что ему дать, а перехватить инициативу надо было как можно скорее.
– У кого? – спросил Тарнат, глядя, как вдалеке амазонки гоняют лошадей.
– У короля Угерта, – пояснила Каонэль. – Рядом с Асгарандом королевство Ялдария, почти такое же, но столица к нашей Цитадели даже ближе!..
– Но если род Теонарда служил королевскому роду Асгаранда…
Она запротестовала:
– А служил ли? Об этом не упомянули… и не зря. Замок Теонардового рода в таком диком и опасном лесу, что короли ни Асгаранда, ни Ялдарии никогда не предъявляли свои права на те дикие края!.. Потому что права тащат за собой и обязанности, а когда их больше, чем прав, то проще вообще не брать их на себя.
Лотер медленно прорычал:
– Остроушка права, хоть и красивая.
Каонэль поперхнулась на слове, хотела обругать за «остроушку», но ворг назвал красивой, а это перекрывает, свирепый Лотер не разбрасывается комплиментами. Значит, она в самом деле очень даже красивая и можно задирать нос, показывая всем две изящно вырезанные дырочки. Конечно, когда в них нет сопелек, а то при такой жизни простудиться легко…
Ихтионка, которая все это время стояла за спиной Каонэль, пропищала мелодичным голоском, похожим на журчание горного ручейка:
– Я жила при королевском дворе, знаю их обычаи, интриги, борьбу за влияние… Это не важно, что под водой, нравы везде нравы. Это к тому, что как Теонарда будут стараться перетянуть то на одну сторону, то на другую, так и всех нас.
– Хочешь сказать, – проговорил Виллейн с недоверием, – и к нам явятся с такими же предложениями? Я тогда штаны приготовлю покрасивше. А то и вовсе брюки.
– Должны явиться, – уточнила ихтионка. – Но к кому-то раньше, к кому-то очень поздно… Я же знаю, Каонэль еще никого не видела из серых эльфиек! Ты тоже не знаешь своего племени, потому болеешь за мелкиндов вообще, за любых…
Слушавший все это молча Гнур прервал:
– А это при чем? Я знаю свой род, племя, но все равно готов и буду защищать всех гоблинов. Как своих северных, так и южных, даже болотных!
Лотер буркнул:
– Еще бы. Это расширяет и твое влияние. Я думал, гномы только жадные, а они еще и хитрые.
Гнур нервно дернулся.
– Какие гномы, какие гномы?.. Я тебе что, гном?
– Да я по повадкам, – ответил Лотер. – Что-то у вас с гномами общее.
Этого оскорбления Гнур не выдержал, резко отвернулся и ушел, возмущенно проклиная вполголоса, но так, чтобы Лотер слышал, дремучую глупость воргов и похожих на них гномов.
