Достопочтеннейшая о Господе Н. Н.!

От 11 числа августа писание ваше получил; из него вижу смущенное ваше устроение и соболезнование о том, что и от нас возвратились с расстройством духа. Вы считаете себя виновною сему за прекословие ваше, но и я не смею считать себя столь благоразумным и достойным, чтоб мог преподать всем наставление об образе жизни, а паче просвещенным в разуме «по веку сему», находящимся в кругу «большого света». Но ежели кто с верою и несомненным сердцем приступает, отвергая свой разум и волю то силен Бог и невежде подать слово к назиданию. А с сомнением и соиспытанием, и не с верою приходящие «аще и пророка вопросят, и тому повелит Господь рещи слово противу произвола их сердца».

Впрочем смущение ваше должно вас вразумить, где искать спокойствия. Оно-то вас и понудило написать ко мне, скудоумному, о вашем смущении: этим вы открыли свои язвы, но «открываяй язвы, — по словам отцов, — не предуспеет на горшее, но исцелеет». Да исцелит Господь и вашу душевную болезнь за признание и откровение ваше.

Когда не имеете спокойствия — знайте, что не имеете в себе смирения. Это Господь явил следующими словами, кои вместе с тем показывают, где искать спокойствия. Он сказал: Научитеся от Мене, яко кроток есть и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим (Мф. 11, 29).

Вы хотите в скором времени достигнуть в совершенную любовь Божию, которая есть венец добродетелей, и не видя сего в себе, смущаетесь, но вместо того надо ко смирению прибегнуть, считая себя недостойною сей высоты, и всегда ум свой должно низводить во глубину смирения. Это бы могло вас успокоить. Да и самое неустройство свое считать наказанием за бездействие и за преступление заповеди Божией. Итак, полагая начало понуждать себя к исполнению оных, чрез немощь же — паки смирять себя, пока призрит Господь на понуждение ваше и на смирение, тогда умертвится в вас страсть самолюбия, не дающая ныне вам спокойствия, которая, между прочим, наводит и сими мыслями скорбь: какое теперь я буду иметь о вас мнение?