– Машина 18, выезжайте по адресу: 1637, Восточная Шестнадцатая авеню. Сообщение о пожаре. Конец связи, 1935.

Кэпа нет. За главного Брэд. Мы с ним ветераны: одиннадцать лет опыта. И Грег на подхвате.

Ехать недалеко. Если там действительно «рабочий» пожар, нам придется справляться самим. Подкрепление неизвестно когда прибудет…

Прибыв на место, я увидел бурый дым над крышей старого двухэтажного дома. Похоже, очаг возгорания был в спальне. Жители заверили нас, что в доме никого нет. Пока Брэд докладывал по рации ситуацию, Грег готовился сражаться с первым в его жизни настоящим пожаром.

Я вошел в дом и поднялся по лестнице, остановившись перед площадкой. Бросил взгляд вдоль коридора: две открытых двери справа и одна закрытая в конце. Дым стелился по полу примерно на треть пути. Я сделал мысленный снимок окружающего пространства.

Брэд, оставшийся у входной двери, был готов войти. Грег все еще нервно прилаживал амуницию. Я увидел в нем себя. Я знал, что когда-нибудь он будет рассказывать об этом дне. В отсутствие Кэпа для обычной подготовки не было времени. Нам нужно было локализовать пожар и сбить пламя. Я взял страховочный шнур, который должен был вывести нас наружу.

– Надевай маску и пошли.

Дым теперь темнел и сгущался всего в футе от пола. Видимость ухудшалась, жар нарастал по мере того, как мы продвигались вперед. На двери в конце коридора не было ручки – что-то таилось за ней… вот-вот прыгнет. Я снял перчатку и прикоснулся к двери. Она была горячей – и очень. Мы слышали, как пожар пожирает дом вокруг нас.

Брэд прокричал:

– Приготовься, сейчас я ее вышибу!

Припав на колено, с Грегом «на буксире», я завопил в ответ:

– Готов, делай!

Сильный пинок приоткрыл дверь. Из нее метнулись яростные языки пламени. Еще один удар – и она распахнулась настежь.

Я наклонился вперед и открыл кран брандспойта на полную мощность. Масса воды должна была подавить пламя, но оно продолжало бушевать, ревя у меня над головой. «Держись и сражайся с этим чудовищем», – сказал я себе. Я сунул голову в пасть дракону, и он уже был готов откусить ее, когда воля к жизни властно овладела мной и я бросился назад.

– Нужно уходить. Выбирайтесь! Выбирайтесь наружу! – командовал я.

Я нащупал брандспойт в дверном проеме. Уши ощущали зной даже сквозь наушники и капюшон, от пронзительного жара перехватывало дыхание. Прыгнув назад, я столкнул Грега, и он покатился по лестнице, как бильярдный шар в боковую лузу.

Отпрянув от пламени и пройдя по коридору футов десять, я очутился в кромешной тьме. В этот момент я услышал отчаянный вопль: «Нет, нет, нет!» То ли кто-то из товарищей призывал меня вернуться, потому что брандспойт все же сделал свою работу, то ли один из них попал в беду. Я развернулся и через несколько шагов снова оказался в слепящем огне.

А потом здание сотряс взрыв.

На долю секунды все стало ослепительно белым, затем снова содрогнулось в мощном взрыве. Оранжевое и черное взвихрились вокруг, точно торнадо. Удар лишил меня сил и стер из памяти картинку внутреннего устройства дома. Я инстинктивно понимал, что должен использовать всю энергию, чтобы выбраться из внутренностей этого монстра.

Один шаг – и я врезался в стену. Оказывается, взрыв развернул меня вбок.

Поспешная – и чрезмерная – корректировка толкнула меня головой в противоположную стену.

Каска норовила свалиться и уже плавилась, а ее ремешки перегорели. Пытаясь подхватить ее, я свалился на пол. Я понимал, что мне осталось жить считанные секунды, если я останусь здесь. «Где же выход?» – думал я. Напрашивался ответ: «Ты не выберешься. С тем же успехом можешь просто снять маску, чтобы не мучиться».

Я пытался дать отпор этому внутреннему врагу, но сумел проползти меньше метра и сдался.

Прижатый к правой боковой стене, я видел перед собой лишь неистовый черно-оранжевый шторм.

Слышал лишь победный рев дракона.

Ощущал лишь, как горела моя плоть.

Словно в калейдоскопе, передо мной закружились картинки. Нежное личико моей жены. Я сказал: «Найди нашему маленькому сыну отца. Ему нужен будет мужчина, пример в жизни. Я люблю тебя». Потом появился мой старший сын, которому я сказал: «Поступай в колледж. Для тебя все готово». А потом моя милая доченька; мы улыбнулись друг другу и обменялись взглядами любви. И наконец, мой младший сын: «Я всегда буду любить тебя, Бадди!»

Я понимал, что моя маска вот-вот расплавится, но мелькнула мысль: «Я еще не умер». Полученная подготовка напоминала, что у меня есть обязательство: бороться, чтобы выжить.

Была у меня и другая подготовка. Заставив себя встать на четвереньки, я с трудом вдохнул обжигающий воздух и выговорил имя:

– Иисусе!

В этот момент рев утих. Ужас развеялся. Боль растворилась. Страх исчез.

Посреди пылающей драконьей ярости я обрел совершенное умиротворение.

Утешающий голос произнес: «Туда», и я пополз в указанном направлении. Словно кто-то приподнял уголок завесы – буйство черного и оранжевого обернулось белым светом. Я бросился в этот свет и обнаружил, что съезжаю вниз по лестнице и выкатываюсь за дверь.

Товарищи по команде окатили меня водой, и с первым глотком свежего воздуха я выдохнул:

– Спасибо, Иисусе!

Брэд и Грег подчинились моему приказу и выползли наружу по страховочному шнуру. Когда они оказались на улице и увидели, что меня нет, та же товарищеская преданность, которая заставила меня вернуться за Брэдом, побудила его ринуться внутрь за мной. Он пытался подняться по лестнице в тот самый момент, когда я скользил по ступеням вниз. Снова выскочив наружу, он с изумлением увидел меня и бросился ко мне со словами:

– Герш, я уж думал, что на этот раз нам точно крышка!

Вскоре выяснилось, что этот пожар был работой поджигателя и начался он в подвале дома. Я поливал водой лишь его верхушку. Когда пожарный другой команды распахнул дверь черного хода и вошел внутрь, он провалился сквозь пол и повредил спину. Его товарищ стал вытаскивать его из пламенеющей дыры, и боль исторгла у раненого крик: «Нет, нет, нет!» Порыв воздуха из распахнутой задней двери раздул огонь и стал причиной взрыва.

На мне было столько ожогов и бинтов, что меня не узнала даже собственная жена. Но спасение из ада быль лишь частью случившегося со мной чуда. Мое исцеление шло быстро. Только следы швов на руках напоминают, что когда-то у меня были ожоги. Это метка доброго Господа, чье чудо спасло меня.