Мне было двадцать два, и всего год отделял меня от диплома колледжа. Я еще не решила точно, что буду делать после учебы, но мне было ясно, что это будет связано с миссиями и сознательным служением. Именно так я представляла себе жизнь после сдачи последнего экзамена. Поэтому, вместо того чтобы работать, копя деньги, или просто отдыхать в последнее лето между третьим и четвертым курсом, я оказалась в маленькой африканской стране Свазиленд, помогая больным СПИДом и обнимая сирот.

В Южном полушарии выдался холодный день, и солнце уже закатывалось за горы. Наша группа должна была вернуться до темноты, так что мы собирались уйти из деревни, которую только что посетили. Когда мы миновали последнюю хижину, кто-то нас окликнул. Пожилая женщина, сидевшая на циновке, замахала рукой.

Эту женщину звали Сарафиной. Через своего переводчика мы узнали, что она уже два года не ходит, а последние пять суток ничего не ела. Она осталась одна, ее единственный сын жил далеко. Она не могла ходить к реке за водой и зависела от доброты соседей, отдававших ей остатки своих скудных трапез.

Когда Сарафина посмотрела на нас глазами, пораженными катарактой, я увидела на ее месте мою бабушку, на коленях выпрашивающую еду. Сердце мое заныло от боли. Я начала молиться про себя: «Господи, что мне делать?» – и услышала внутренний ответ: «Встань на колени».

«Что?» – переспросила я молча, не уверенная, что правильно поняла.

«Встань на колени».

Когда я встала на колени перед Сарафиной, это застигло ее врасплох. Она повернулась и посмотрела мне прямо в глаза.

Тогда я снова услышала внутренний голос: «Протяни руку».

Когда я потянулась к ней, Сарафина взяла меня за руку и засмеялась. Все оставшееся время мы сидели, держась за руки. С того момента это стало нашим обычаем.

Сарафина страдала старческим слабоумием и часто не могла припомнить собственное имя, не говоря уже о подробностях своей жизни. Когда ее разум начинал блуждать, я сжимала ее руку, называла ее по имени, и она возвращалась к разговору.

Следующие несколько месяцев я навещала Сарафину несколько раз в неделю. Иногда я приносила ей пап – африканское блюдо из кукурузной муки, смешанной с водой; но обычно приходила с пустыми руками. Мы просто сидели вместе и смеялись, наслаждаясь своей дружбой. Это было прекрасно.

Больше всего меня расстраивало, что я не знала духовных взглядов Сарафины. Как миссионер я хотела разобраться, слышала ли она об Иисусе… верит ли, что Он может простить ее грехи и обладает целительной силой.

На запястье и щиколотке Сарафина носила черные шаманские браслеты. Я сказала ей, что, на мой взгляд, есть другой путь:

– Бог способен исцелить тебя, Сарафина. Он может сделать так, что ты снова будешь ходить.

– О… – только и произнесла моя гого (так на сисвати называют бабушку), разглядывая свои браслеты.

Потом мы заговорили о другом, но я не могла забыть наш разговор. Я начала молиться, чтобы Сарафина сняла браслеты в знак своей веры в то, что Бог способен исцелить ее. Пусть с ее стороны это будет поступок веры.

Через два дня это случилось. Сарафина сняла свой последний браслет, отбросила его подальше, посмотрела мне в глаза и сказала:

– Пожалуйста, помолись, чтобы я снова ходила.

Я перевела дыхание. Мне трудно было даже вообразить это.

– Хорошо, Сарафина, я помолюсь, – пообещала я ей.

Всю следующую неделю я молилась про себя день и ночь. «Господи, моя вера так мала! Я знаю, что Ты обладаешь силой исцелять. Я знаю, что Ты можешь заставить хромых ходить – и уже делал это. Пожалуйста, Господи, коснись Сарафины. Пусть она снова ходит. Не позволяй моему маловерию помешать этому. Но, пожалуйста, пусть я буду там и увижу это. Позволь мне увидеть, как Ты сотворишь чудо».

Однажды на закате дня наша группа внезапно решила навестить Сарафину. Когда мы подошли к ее хижине, она сидела снаружи на своей циновке, глядя на дорогу.

– Где вы были? – требовательно спросила она. – Я вас жду у дороги целый день. Он сказал мне, что вы придете.

Я удивилась:

– Сарафина, я не говорила, что приду сегодня. Кто сказал тебе, что мы придем? – Тут я вспомнила детей, которых мы встретили по дороге. – Тебе сообщил кто-то из малышей?

Она помотала головой.

– Нет, – ответила Сарафина, прикладывая руку к груди. – Это Он сказал мне в моем сердце.

И тогда я поняла, что Бог собирается совершить нечто необыкновенное.

Сарафина в тот день была не такой, как обычно. Она вся сияла; ее память была совершенно четкой. Она вспоминала наши предыдущие разговоры, беседы о Евангелии.

– Да, Сарафина! – я была взволнована. – Бог действительно обладает способностью прощать. И способностью исцелять тоже.

Сарафина что-то спросила, глядя мне прямо в глаза. Я подождала перевода, но когда услышала его, мое сердце замерло.

– Когда я снова буду ходить?

Я замерла, не представляя, что ответить. Когда с моих губ слетели слова, я сама поразилась им:

– Встань.

Сарафина мгновение смотрела на меня, услышав перевод. Никто не двигался. Я с трудом могла дышать.

А потом она встала.

А потом пошла.

Из-за того, что долгие годы женщина передвигалась только ползком, ее ноги были слабы, и пришлось поддержать ее, чтобы она не упала.

Но она стояла на ногах и шла благодаря собственной силе!

Через пару недель, когда мне уже пора было уезжать из Свазиленда, ноги Сарафины окрепли. Она теперь ходила увереннее и дольше. Когда я в последний раз видела ее на ногах, при этом присутствовали пятьсот человек. Все они были свидетелями тому, что способен сделать Бог.

Всякий раз, вспоминая это лето, я думаю о Сарафине. Бог совершил невозможное и исцелил пожилую женщину со сломанными ногами, когда она уверовала, что Он это может.