С той же скоростью, с которой человек насыщал жизнь удовольствием, копилось и страдание. Вместе с растущим количеством легкого и быстрого удовольствия люди все чаще стали испытывать тяжелую, не прекращающуюся, а лишь периодически слабеющую боль.

Неудивительно, что каждые 40 секунд в мире совершается самоубийство.

Несмотря на обилие удовольствия, люди окружены лишь его дешевым суррогатом, а истинное длительное удовольствие глубоко спрятано. Чтобы до него добраться, придется пересмотреть некоторые широко распространенные взгляды на многие общественные явления.

Жил-был король. Так уж у него повелось, что после победы в сражении он предлагал пленным или принять верную смерть от стрел лучников, или войти в страшную черную окровавленную дверь, увешанную частями человеческих тел, костями и черепами, за которой их ждала неизвестность. Только от одного ее вида кровь стыла в жилах.

Все выбирали верную, но зато знакомую смерть от стрел лучников. Черную же дверь они боялись, фантазируя, что за дверью их ожидает не просто смерть, но и страшные муки.

И вот, когда война закончилась, один из королевских лучников, дрожа от страха, спросил: «Ваше величество, не гневайтесь на меня, но… что скрывается за этой ужасной черной дверью?» Король ответил: «Иди и открой ее». Лучник трясущимися руками потянул ручку двери и оказался в поле, усеянном цветами. Страшная дверь открывала дорогу к свободе.

Мораль проста: черная дверь – это наши страхи. Если сделать шаг навстречу им, можно обрести свободу.

Страх – необычное чувство. Он лежит в основе многих чувств, определяя поведение, а зачастую и всю жизнь человека. Например, страх коренится в зависти, ревности, агрессии, алчности. Зависть, которую часто путают с желанием иметь то, что имеет другой, – это страх перед собственной ничтожностью. Ревность – страх потерять любимого человека. Агрессия – страх перед силой другого, желание атаковать первым, потому что потом может быть поздно. Алчность – это страх остаться без средств к существованию, отсюда патологическое стремление к деньгам.

Страх многолик, и следует отличать его от боязни и тревоги.

Страх – это общее состояние опасения, без конкретного объекта. Боязнь – это опасение конкретной угрозы. Тревога – постоянное бессознательное состояние ожидания страха.

Страх ворует удовольствие:

1) в решениях, блокируя принятие решения, и в итоге мы оказываемся и без решений, и без удовольствия;

2) в жизни, создавая напряжение.

Джордж Франкл в книге «Неизведанное Я» привел интересный пример, иллюстрирующий, как страх и тревога не позволяют человеку нормально жить и получать удовольствие.

Двадцатидвухлетний юноша с маниакальным постоянством расчесывал свои волосы, чтобы быть уверенным, что хорошо выглядит. Он боялся общественного мнения, боялся выглядеть неопрятным, лохматым. «Эта нявязчивость, – писал Дж. Франкл, – не оставляла его ни на минуту, пока он бодрствовал, все его внимание было направлено на это занятие, не оставляя ему возможности включиться в какую-либо деятельность или общаться с людьми, так как у него сразу же усиливалась тревога, что его волосы не в порядке, и появлялось желание причесаться. На рабочем месте, или в пивной, или в любом другом общественном месте ему постоянно приходилось удаляться в уборную или куда-то, где его не было видно, чтобы привести свои волосы в порядок. Когда он был с девушкой, он не мог думать ни о чем, кроме своей тревоги, и использовал первую же возможность, чтобы остаться наедине с собой и расчесать свои волосы».

В результате психоаналитического исследования выяснилось, что еще будучи мальчиком он пытался постоянно получать поощрение матери. Иногда даже в порыве самолюбования показывал матери свои фекалии. Понятно, что мать не только не поощряла это, но и бурно выражала свое недовольство ребенком. С той поры бессознательное мальчика сохранило патологическое желание во всем нравиться людям, заведомо воспринимая себя как грязного, некрасивого человека, хотя в жизни он был довольно привлекательным молодым человеком.

В патопсихологии существует множество проявлений напряжения от страха. Одно из них – созависимость.

Термин «созависимость» ввела американский психолог, литератор Мелоди Битти. Созависимость проявляется через патологическую заботу о других, когда люди считают, что они ответственны за мысли, действия, выбор, желания, потребности, благополучие и судьбу других людей.

Созависимые люди чувствуют непреодолимое желание помогать, решать проблемы другого человека и злятся, когда их помощь оказывается невостребованной.

Они стараются предвосхищать потребности других людей и удивляются, почему другие не делают то же самое для них. Такие люди обнаруживают, что говорят «да», имея в виду «нет», и делают вещи, которые они в действительности не хотели делать.

В основе созависимости лежит страх принятия себя как автономной самостоятельной личности, страх свободы. Неудивительно, почему мы называем страх главным «вором» удовольствия, ведь он проявляется миллионами способов и толкает людей на патологическое поведение, увеличивающее боль и разочарование.

Глубинным основанием страха и тревоги человека является осознание им своей смертности. Человек не думает о смерти постоянно, но бессознательно, в качестве вытесненной информации, эти мысли терроризируют психику.

Страх – это ожидание. Страх непосредственно связан с феноменом ожидания угрозы. Если ожидания угрозы нет, человеку ничего не страшно. Если даже что-нибудь произойдет, он не испугается. И наоборот, если у человека есть ожидание угрозы, то он будет бояться всего, даже собственной тени.

Страх не осознан. Страх почти всегда включает фантазии, домыслы, основанные на незнании того, чего человек страшится. Поэтому со страхом сложно бороться. Страх иррационален. Человек не всегда может объяснить, чего и почему именно он страшится. Страх может и вовсе не осознаваться. Известен хрестоматийный случай с маниакальным насильником и убийцей, в ходе психоаналитического исследования которого удалось установить, что у его матери были трудные роды и при рождении ему нанесли родовую травму. Повзрослев, он бессознательно мстил всем женщинам за ту боль, которую испытал при рождении. В данном случае страх, ненависть и агрессия слились в его бессознательном.

Мы желаем то, чего боимся.

В своем «Дневнике» Серен Кьеркегор отмечает: «Страх – это желание того, чего страшатся, это симпатическая антипатия; страх – это чуждая сила, которая захватывает индивида, и все же он не может освободиться от нее, да и не хочет, ибо человек страшится, но страшится он того, что желает. Страх делает индивида бессильным, а первый грех всегда происходит в слабости; потому-то он по своей видимости случается как бы безотчетно, но такое отсутствие сознания и есть настоящая ловушка». По Кьеркегору, тот, кто через страх преступил закон, с одной стороны, невиновен, так как страх и неведение подтолкнули его к этому, а с другой – виновен, поскольку он сам погрузился в этот страх, который все же любил, хотя и опасался его.

Согласно немецкому философу и социологу Теодору Адорно, именно в традиционных обществах, в которых сохранилось строгое воспитание со стороны отца, основанное на страхе перед ним, более велика вероятность формирования агрессивных и деструктивных в будущем личностей. В данном случае ненависть и агрессия, порожденные строгим воспитанием, частыми наказаниями, а порой и прямым насилием над личностью ребенка, слиты в его бессознательном с любовью к отцу. Эта любовь автоматически может переноситься на чувство страха. Человек получает удовольствие от агрессивного поведения, так как оно снимает напряжение в бессознательной сфере его психики.

Мартин Линдстром в книге «Buyology» писал, что основным чувством, заставляющим людей покупать, является страх. Гуру нейромаркетинга прав: страх лежит в основе чрезмерного потребления. Однако на страхе держится не только экономика, но и политика, он является основой тоталитарного политического режима. Чтобы продлить годы своего правления, лидер порой создает ситуацию угрозы благополучному существованию граждан, внушая им, что только с его помощью можно успешно справиться с возникшей угрозой.

Тоталитарные режимы, ограничивая свободу граждан, лишают их многих удовольствий, порой счастья самоопределения и самореализации, но зато дарят весьма обманчивое ощущение безопасности, защищенности со стороны сильного руководства.

Однако мало кто догадывается, что поведение диктатора, в свою очередь, также определяется страхом, страхом потерять контроль над массами, а значит, и власть. Таким образом, страх порождает страх. Круг замыкается.

Неудивительно, что основной тенденцией современного общества является гипертрофирование угрозы. СМИ с успехом порождают людей, боящихся все и вся. Общество массового потребления представляет собой тотальную индустрию страха. Перефразировав известное выражение, можно сказать, если бы страха не было в природе, его стоило бы выдумать, ведь власть, тем более власть денег, без страха невозможна. Впрочем, не стоит во всем винить систему. Человек сам желает бояться.

Так он пытается вывести внутренние страхи и тревогу за пределы собственной сущности, то есть трансцендировать их в окружающую среду. Согласно второму закону энтропии, система сохраняется посредством постоянного выведения энтропии за свои пределы. Таким образом система сохраняет порядок внутри себя. Иными словами, не будучи в состоянии победить свой внутренний страх, человек вынужден искать объекты вовне. Спрос на страх находит предложение, и его потребление экспоненциально растет.

Страх создает напряжение, а напряжение, как уже неоднократно подчеркивалось, отнимает удовольствие. В связи с этим особенно привлекательно выглядит вера в загробную жизнь человека, идея о рае или буддийская идея о реинкарнации. Если смерти нет, то нет и страха, а значит, и напряжения.

Другим способом преодоления страха смерти является творчество, делающее своего создателя бессмертным. В творчестве автор занимает место Бога, творя собственный мир, который продолжит существовать даже после его ухода. Поэтому люди, посвятившие себя творчеству, в меньшей степени боятся смерти. Множество упоминаний об этом можно найти и у самих поэтов от пушкинского «Памятника» до песни Шевчука «Это все».

Страх – сильнейший из врагов удовольствия. Он невидимо, неосознанно проникает в душу через потаенные лазейки, блокируя принятие решений, мешая ожидать удовольствие и заставляя отказаться от него. Только принятие идеи о невластности смерти над пространством и временем позволяет освободиться от страха и направить энергию на созидание, дарующее высшее из всех наслаждений. Но, к сожалению, не только страх ворует удовольствие. Путь к нему преграждает и чужая воля.

Нет решений – нет удовольствия от решений. Не будет решений, не будет и большей части удовольствия. К сожалению, современная жизнь полна различного рода обстоятельств, значительно влияющих на наши решения. Порой их давление настолько непреодолимо, что мы вынуждены отдавать право выбора на откуп неведомой силе.

Достигая результата посредством решения, которого человек не принимал, он все же получает удовольствие и спокойствие: его затраты окупаются, однако эффект ничтожно мал по сравнению с тем, какое удовольствие он мог бы получить, если бы принял решение сам.

Можно привести множество примеров, когда одно и то же действие приносит разное удовольствие в зависимости от степени его осознанности. Удовольствие от принятого решения и без него можно сравнить с игрой на бильярде. Одно дело ударить наобум и случайно забить шар в первую попавшую лузу, другое дело – объявить, что шар номер шесть попадет в верхний правый угол, и сделать это.

Структурированная жизнь не требует решений.

К сожалению, сегодня все больше и больше людей позволяют обстоятельствам влиять на процесс принятия решений, а порой даже и определять его. Зачастую учебное заведение выбирают за нас родители. Мы идем работать туда, куда позвали, а живем, как правило, с теми, с кем сложилось.

Люди не только забывают о своем удовольствии, когда вопрос касается принятия решения, но и порой путают свои чувства.

«Часто люди отдают свои решения на откуп обстоятельствам, – пишет психолог Арина Скибинская, – именно из-за того, что успели забыть или никогда не знали, что же им самим приносит удовольствие. Вместе с этим они частенько не особо-то и разбираются в своих собственных чувствах, что носит в кругах психологов термин алексетимии. Такие люди не только не могут назвать собственные чувства, но и путают одни с другими. Например, когда спрашиваешь у человека, испытывающего вину: „Что ты чувствуешь?“, он может ответить: „Я понимаю, что был не прав“. Чувство вины он выражает через „понимание“, а это не чувство, а мыслеформа, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

А люди с эмоциональной зависимостью, например, часто принимают страх за любовь. На вопрос: „Как ты чувствуешь любовь?“ они описывают ощущения, сходные со страхом: „Дрожь, сжатие в груди, как будто все переворачивается внутри“.

Как же человек может самостоятельно сделать выбор в пользу своего удовольствия, если он сам не распознает его? Для этого мы учим людей чаще и внимательнее наблюдать за своими чувствами, учиться их осознавать. Как отмечают психологи, алексетимией страдает 70–80 % людей!»

Многие откладывают решения до тех пор, пока не останется альтернативы. Все это – добровольная гедонистическая диета. Верный способ лишить жизнь удовольствия. К сожалению, по такому пути идет большинство, лишая себя огромной части удовольствия. Интересно, что при этом часто можно услышать, что жизнь полна страданий и боли. Неудивительно, ведь необходимое для счастья удовольствие добровольно отвергнуто.

Мы наблюдаем, как повсеместно люди, избавившись от удовольствия-великана и столкнувшись с болью, начинают трепетно, словно бисер, собирать удовольствия-карлики. Избавившись от действительно важных решений, таких как выбор сферы деятельности, компании, в которой предстоит работать, женщины, с которой хотелось бы жить, то есть решений, способных подарить удовольствие на всю жизнь, многие люди пытаются заменить его удовольствием от мелких, ничего не значащих решений. Например, какую купить плазменную панель: с диагональю 80 сантиметров за 30 000 рублей или с диагональю 110 за 40 000 рублей.

Неудивительно, что в результате человек страдает.

Порой люди отдают на откуп обстоятельствам важные решения, но почти всегда полагаются на окружающую ситуацию, когда дело касается каждодневных решений: сказать правду или промолчать, сделать ли замечание солидному мужчине, прошедшему к нотариусу без очереди, поехать в другой магазин или купить подозрительный товар в этом и миллионы других решений.

«Обстоятельство» – наш постоянный друг. Мы любим господина «Обстоятельство», при каждом удобном случае прибегая к его помощи.

Свобода – величайшее из удовольствий.

Современная жизнь настолько структурирована, что, кажется, от человека скоро не будет требоваться никакого активного участия. Когда-то слова «человек – творец своей судьбы» звучали как утверждение. Сейчас это скорее надежда. Художник – это действительно творец, а тот, кто собирает пазл, – вряд ли.

Принятие жизненно важных решений больше похоже на ответы в тесте. Задаются одни и те же вопросы, и одни и те же ответы предлагаются на выбор.

Наверное, стоит радоваться, что вариантов несколько. В них – наша свобода выбора. Каково было бы жить в обществе, которое не только не ограничивает в ответах, но и не задает вопросы вовсе? Сам решаешь, на какие вопросы нужно ответить, а о каких и думать не стоит.

Выбирать вопросы самому – вот истинная свобода человека, многими забытая, но все еще реальная.

Решение – кузница удовольствия. Чем более значимое решение принимается, тем больше удовольствия оно приносит. К сожалению, люди все чаще принимают решение не о факте свершения: следует или нет что-либо делать, а о его способе: сделать это так или иначе. Подобный подход отнимает у человека большую часть удовольствия.

Хватит ли того, что осталось, чтобы прожить счастливую жизнь? Хороший вопрос, если учесть, что обстоятельства – это не единственный вор удовольствия. Далее мы расскажем о явлении, нам уже знакомом, – автоматизмах, их темной стороне, бесконечном потенциале для уничтожения удовольствия.

Каждый день люди принимают тысячи решений. Повторяющиеся и простые решения обычно принимаются на автопилоте, неосознанно. Доехать до работы по привычному маршруту, пойти на ланч в кафе – все это решается на бессознательном уровне.

Ученые считают, что до 95 % решений принимаются именно так.

Конечно, это не самые важные решения – бытовая суета, незначительные и повторяющиеся действия. Но ирония в том, что они в основном и составляют нашу жизнь. Жизнь, к сожалению, состоит из мелочей.

К сожалению? А может быть, к счастью? Ведь чем больше решений, тем больше шансов получить удовольствие. Жизнь фонтанирует удовольствиями, но люди отворачиваются от них.

Если знаковые, важные решения человек часто отдает на откуп системе или обстоятельствам, то малозначимые находятся во власти автоматизмов.

Если бы человек понимал, что каждое решение, пусть даже самое незначительное – это ресурс для получения удовольствия, наверное, он поменял бы к нему свое отношение.

Решение – это нефть, удовольствие – бензин. Сжигая нефть, человек, как ни странно, жалуется на нехватку бензина.

Стоит только вывести привычное действие, не приносящее никакого удовольствия из зоны автоматизма, как словно по волшебству оно начинает приносить удовольствие.

Не верите? Проведем небольшой эксперимент. Попробуйте не чистить сегодня зубы. Ешьте сладкое, соленое, пейте кофе. Вечером тоже пройдите мимо щетки. А на утро первым делом направьтесь в ванную и почистите зубы.

Вы почувствуете удовольствие. Не правда ли?

Потратив времени больше, чем обычно, вы почистите зубы особенно тщательно.

Этот принцип универсален, он работает практически во всем. Возьмем другой пример. Поезжайте завтра на работу на метро, оставив автомобиль во дворе. Устройте себе неделю общественного транспорта.

Как же изменятся ваши ощущения, когда вы вновь окажетесь в теплом салоне с приятным запахом и любимой музыкой, усядетесь в удобное кресло, насладитесь рычанием мотора и послушным рулем. Какое же это удовольствие!

Умение осознавать автоматизмы подарит дополнительное удовольствие от принятия решений.

Когда решение навязано извне, любое действие, которое, как казалось, способно в других обстоятельствах принести удовольствие, будет отвергаться. Удовольствия не будет, а затраты покажутся непосильными. Это касается всего – от рабского труда до чрезмерной заботы.

Вероятно, это лучший способ отучить человека от вредных привычек. Курильщик бросит курить, если его заставлять выкуривать сигарету в точно положенное время, сладкоежка откажется от сладкого, если ежедневно навязывать ему определенную порцию шоколада.

Однако справедливо и обратное, заставляя человека отказаться от сложившейся модели поведения, невозможно добиться долгосрочных результатов.

Вспомним практику лечения алкоголизма в СССР, когда существовали лечебно-трудовые профилактории, в которые ссылали на два года за алкоголизм, их эффективность составляла всего 2–3 %. В то время как метод Довженко, предполагающий осознанное очень сильное желание избавиться от алкогольной зависимости, показывает эффективность 80 %.

Психолог Арина Скибинская приводит пример из жизни своей клиентки, всем сердцем ненавидящей бананы. Оказывается, в юности ей приходилось участвовать в конкурсе по поеданию этих фруктов на время. Объевшись их однажды, она до сих пор не может на них смотреть. Хотя, казалось бы, с тех пор прошло немало лет.

С первого взгляда может показаться, что здесь кроется противоречие, ведь известно, что некоторые люди бегут от свободы выбора. Как же это сочетается с тезисом о том, что чужая насильственная воля ворует удовольствие?

Чтобы понять, почему чужая воля ворует удовольствие, и в то же время иногда именно она может принести человеку удовольствие, следует прежде всего ответить на вопрос: «Снимает ли чужая воля психофизиологическое напряжение у человека, которому она навязана, или, напротив, усиливает его?» Если человек не может расслабиться, и чужая воля, снимая его напряжение, помогает ему расслабиться, в этом случае она дарит удовольствие. Если же его нервирует то, что за него решают другие, то понятно, что в таком случае чужая воля будет лишать человека удовольствия.

Следовательно, все дело в том, как человек понимает свободу и как к ней относится. Свобода, как известно, – это не возможность поступать так, как человеку заблагорассудится, а зависимость от собственного «Я». Именно не просто независимость от других и зависимость от себя, а именно зависимость от своего «Я». Ведь от себя, своего тела может зависеть и алкоголик, и наркоман, но свободными их не назовешь.

Если чужая воля идет вопреки «Я» личности, то она ворует его удовольствие, если же она не противоречит ему и характер его личности принимает предложенное условие как нормальное, тогда человек получает удовольствие.

Рассмотрим это подробнее.

Человек как любое стадное животное готов подчиняться и быть в толпе, повиноваться воле лидера и большинства.

Он с удовольствием отдает свое право выбора и позволяет вести себя, тем самым избегая трудностей, связанных с принятием решения.

Однако следует отличать удовольствие от подчинения и страдание от чужой воли.

Люди должны иметь выбор. Они отдают бразды правления своими решениями, только если считают, что это их личное решение. Люди должны быть уверены, что сами контролируют ситуацию и при первой же необходимости способны вернуть себе право решать. Воспользуются ли они этим правом – другой вопрос.

Но осознание возможности меняет полярность, превращая боль в удовольствие.

Рабство превратится в освобождение от необходимости решать, если появится эфемерная, ничем не подтвержденная иллюзия выбора и контроля. На этом принципе построена западная демократическая модель. Власть может быть узурпирована не в меньшей степени, чем при монархии, но если появляется иллюзия выбора, народ перестает чувствовать себя угнетаемым.

Принципов демократии полезно придерживаться не только политикам, но и обычным супругам. Известно, что первой из пяти основных причин разногласия в парах является то, что каждый пытается контролировать другого, в то же время опасаясь потерять свою свободу воли.

Войны за контроль в разных проявлениях – основа конфликтов в отношениях людей. Срабатывает эффект пружины: чем больше на человека «давишь», тем дальше он «отскакивает».

Бессмысленные поступки не так уж редки. Но это вовсе не значит, что они безрассудны или иррациональны. Смысл может быть потерян из-за множества рационализаций, предрассудков или повторений.

Смотреть телевизор, одеваться по моде, ездить на джипе в городе, делать селфи, просматривать ленту в Facebook – все это в большинстве своем бессмысленно.

Бессмыслица наполнила жизнь не оттого, что она перегружена ненужными вещами и явлениями, а из-за того, что забыты нужные.

Духовное развитие невозможно перепродать, как, например, бизнес, образование или опыт работы. Что не востребовано в рамках рыночного обмена, тому сегодня отводятся второстепенные роли, на которые в итоге совсем не остается времени. К сожалению, такое отношение плодит бессмыслицу, ведь в конечном счете мы всегда остаемся наедине с собой.

Так рождается экзистенциальный вакуум.

Однако вернемся к удовольствию и боли. История знает множество примеров, когда одно и то же действие могло приносить либо страдание, либо удовольствие.

Заключенный в фашистский концлагерь во время Второй мировой войны психолог Бруно Беттельгейм в книге «Просвещенное сердце» вспоминает о пытках, которым подвергались заключенные. Одной из таких было копание ямы. Людей заставляли рыть землю, несмотря на холод, ледяной дождь и болезни. Рядом стояли конвоиры и расстреливали каждого, кто отказывался копать. Как только ямы достигали достаточной глубины, поступал второй приказ – закапывать. Остаток дня и сил люди тратили на то, чтобы вернуть площадку в прежний вид. Снова и снова, день за днем, месяцами людей заставляли делать бессмысленную для них работу.

Многие не выдерживали – бросались под пули. Другие сходили сума.

В это же время в тылу Красной армии женщины и старики рыли окопы. Добровольно. В очень тяжелых условиях, так же умирали от холода, падали без чувств от переутомления.

Однако никто не бросал лопату по своей воле, никто не сходил с ума от тяжелого труда, потому что с каждым вырытым метром защитники представляли, как приближаются к Победе. Их труд имел великий смысл. Они верили, и это справедливо, что без них СССР не смог бы освободиться от фашистской нечисти.

Оглядываясь на проделанную работу, они получали жалкую, но все же порцию удовольствия.

Именно осознание смысла дарило результат, а значит, труд поощрялся мозгом.

Нет смысла, нет системы мотивации, нет результата, нет поощрения. Человек сходит с ума.

Некоторые заключенные концлагерей понимали это и придумывали свой смысл для рытья ям. Они убеждали себя, что чем больше они раскопают и закопают ямы, тем больше шансов в победе у союзников. Безусловно, в такой вере нет ни йоты рациональности, но если она помогает выжить и сохранить рассудок, то это наиболее разумный выбор.

Виктор Франкл, описывая эволюцию узников концентрационного лагеря, говорил, что если первой фазой их изменения являются страх и ужас, то второй – адаптация, а третьей – потеря личности, если, конечно, человек не имеет внутри себя тот смысл, который позволяет ему сопротивляться бессмысленности и обреченности своего существования. Выбор узника колеблется между самоубийством на колючей проволоке, через которую проходит ток, и газовой камерой, в которую его рано или поздно отправят. Главное в стадии адаптации – не потерять смысл психологического сопротивления и не стать безразличным ко всему, что происходит, и, прежде всего, к собственной судьбе. Возражая З. Фрейду, В. Франкл все время утверждал, что человек – не есть лишь физиология, «приложение к половым железам», а прежде всего то, что он сам о себе думает и с собой делает. Приводя пример с двумя братьями, получившими по наследству такое качество, как изобретательность, он говорил, что один из них стал изобретательным преступником, а другой – изобретательным следователем. Другими словами, человек волен сам распоряжаться тем, что дает нам природа.

Есть чувства и есть отношение человека к этим чувствам. Есть ценности и есть отношение человека к этим ценностям. Есть удовольствие и есть отношение человека к этому удовольствию. И если он не видит в них смысл, он их теряет. Поэтому отношение к смыслу – это то, что делает человека человеком.

Нечто подобное происходит и после войны. Конечно же, не в концлагерях, а во впечатляющих небоскребах из стали и стекла.

Упустив истинный смысл, многие офисные сотрудники потеряли и удовольствие от результата труда. Жизнь многих напоминает ту же фашистскую пытку – выкапывание и закапывание ненужных ям.

Что же делать?

На этот вопрос хороший ответ дал Гете: «Как нам познать себя? Размышляя – никогда, но действуя. Старайтесь исполнять свой долг, и вскоре вы узнаете, что же есть вы. А что же тогда является вашим долгом? Требования каждого дня».

Делать то же самое, что делали женщины и старики во время героического труда в тылу нашей Родины, то же самое, что делали заключенные в сердце фашистской Германии, – придумывать смысл и каждый день приближаться к победе.

Не важно, за что ты воюешь – за собственный рассудок или за победу в войне. Не важно, какое оружие у тебя в руках – АК-47, лопата или смартфон. Каждый божий день должен приближать нас к победе. Быть может, мы, так же как и 30 миллионов наших соотечественников, не доживем до Дня Победы, но важна не столько сама победа, сколько вера в нее.

Таким образом, удовольствие – это личностное переживание, мало связанное с объективной реальностью, которое можно продуцировать самостоятельно, с целью направления энергии желаний на достижение того, что приносит пользу. Следует также гасить удовольствие, чтобы освободиться от его ожидания, при обладании ненужным объектом. Поэтому далее мы поговорим о том, как управлять своим отношением к удовольствию и что для этого надо изменить в своих убеждениях.

Почему слова «воровать» и «врать» так похожи?

Слово «врать» происходит от древнерусского «воротать» – «говорить», «заговаривать». Лишь одна буква отличает его от слова «воровать». Народная мудрость уловила общее, что есть между воровством и враньем. Практически это одно и то же. Воровство – ложь перед другими. Вранье – ложь прежде всего перед собой. И то и другое основано на системе ценностей личности, его нормативно-этическом стержне, который, являясь фундаментом, определяет все здание. Человеку как сложному биопсихосоциальному существу может нравиться то, что детерминировано его биологической, психической или социокультурной природой. Порой эти стороны его природы находятся в противоречии, и тогда человек будет в состоянии когнитивного диссонанса. Желания будут противоречить его чувствам и сознанию. Существует важная закономерность: нам нравится то, что мы считаем хорошим, и не нравится то, что мы считаем плохим.

Другими словами, в основе наших чувств лежит мораль – форма общественного сознания, регулирующая поведение человека посредством системы норм, выработанных общественным мнением. Мы считаем хорошим то, что считается хорошим в нашей культуре. Интересно, что на это указывал еще Эпикур. В русском языке слово «нравственность» имеет в качестве корня слово «нрав», то есть буквально то, что по нраву, причем и обществу, и личности. Однако это так, если биологический уровень многосложного человеческого существа не находится в противоречии с его психическим и социокультурным уровнями. Например, человеку может нравиться девиантная форма поведения или непорядочный человек. Женщина может любить мужчину, который пьет, гуляет, а иногда и распускает руки, не говоря уже о том, что может быть и вовсе преступником. Рассмотрим эту ситуацию подробнее. Нравится то, что хорошо. Однако это вовсе не означает, что все, что нравится, – хорошо. Каждый человек по-разному интерпретирует добро и зло, хорошее и плохое. Сегодня многие постоянно подчеркивают относительность моральных ценностей. На это мы обычно отвечаем, что относительность также относительна, не следует ее абсолютизировать. Существуют и общечеловеческие ценности, которые не может и не должен игнорировать всякий нормальный человек. Проблема в другом. Во-первых, система личностных ценностей не статична и может меняться в течение жизни. Это непрекращающийся процесс, на который влияют тысячи факторов: от воспитания до новостей по телевидению.

Все это приводит к тому, что простое, на первый взгляд, правило «нам нравится то, что мы считаем хорошим», рискует потерять прикладную полезность.

Во-вторых, личность состоит из мультиличностей, которые могут порой находиться в противоречии друг с другом. Одной мультиличности нравится одно, другой – другое. Или на биологическом уровне человек желает одно, а на психическом и социальном – другое. Например, ему нравится вырезать по дереву, и он с удовольствием занялся бы этим профессионально, но, считая такую работу социально не престижной, становится юристом, от чего в конечном счете страдает и общество, и он сам. Это еще раз доказывает, что мы можем желать того, что нам не нравится.

Порой это выражается в невинных слабостях, таких как на ночь съеденная плитка шоколада, но иногда приводит к трагедиям, таким как алкоголизм и наркомания.

В книге «Управляй удовольствием!» мы описали подробно, чем отличается «нравится» от «хочу». За эти процессы отвечают даже различные участки мозга.

Мы надеемся, что ученые в ближайшие годы смогут расставить точки над i и выявить формулу с меньшим количеством исключений. Надеемся, что в будущем мы сможем более точно прогнозировать поведение человека, зная его ценностную систему координат.

Уже сегодня совершаются значимые шаги в определении профайлинга индивида для выявления его реакции в конкретных ситуациях. Например, будет ли клиент добросовестно платить кредит. Один из лидеров исследований поведенческого профайлинга в Москве, Олег Клепиков, в своей презентации пишет так: «Мы разработали Psycheya – систему профилирования потребителей с целью прогнозирования поведения как отдельных личностей, так и групп, объединенных по социальному, религиозному или этническому признаку. Признаками могут быть и прочие характеристики, такие как эстетические предпочтения или даже элементы экспрессии, которые можно наблюдать у потребителя. Источником такой информации может быть как сам потребитель, так и косвенные факты: его почерк, фотография, биография, ну и, конечно, кредитная история и история профиля в социальных сетях».

Правило «то, что считаю хорошим для себя, – мне нравится» объясняет, почему в тоталитарных странах доля счастливых людей выше.

В таких странах нравственность индивида формируется государственной пропагандой, люди вырастают с запрограммированной системой ценностей. Естественно, что в дальнейшем они будут стремиться к тому, что считают хорошим, то есть поддерживать установленные властью ценности.

В контексте этих размышлений некоторые ученые задаются вопросом о свободе выбора, ведь если называть свободой возможность делать то, что нравится, то в тоталитарных странах люди более свободны. Звучит абсурдно, но все логично.

Нравственные понятия «хорошо» и «плохо» сформированы политической идеологией. Люди стремятся к хорошему. Государство не препятствует, а, напротив, лишь поддерживает их, поскольку это в его интересах.

В демократических обществах велик риск, что личное понимание, что «хорошо», а что «плохо», будет отличаться и от государственной идеологии, и от каждой отдельной социальной группы, которая также имеет право на индивидуальность и самореализацию.

Как мы уже не раз подчеркивали, чтобы действие давалось легко, нужно, чтобы оно обещало удовольствие.

Знание того, что человек считает хорошим, помогает в моделировании поведения, своего и чужого, ведь от того, что нам нравится, мы вероятнее получим удовольствие.

Чтобы у человека появилась симпатия к тому или иному объекту, необходимо поместить этот объект в шкалу «хорошего».

Ниже схематично показан один из способов создания искусственного желания.

То, что некогда мы считали плохим (например, иметь «пивной» живот), мы переносим в «область хорошего» (например, начинаем считать, что «пузико» – это признак благосостояния).

Хорошее нам нравится (например, нам нравится полное телосложение Михаила Фридмана). А раз нравится, то мы ожидаем получить удовольствие от обладания предметом или свершения факта (например, вам было бы приятно сходство с самым успешным предпринимателем страны).

Если же мы ожидаем удовольствие, то мы начинаем действовать (например, перестаем терзать себя чувством вины за невостребованный абонемент в Word Class).

В стремлении освободиться от удовольствия некоторые люди окружают себя жизненными условиями, которые, по их мнению, не могут приносить никакого удовольствия. Например, подвергают себя изоляции, подчинению, страданиям. Это ловушка. Как ни парадоксально, но удовольствие присутствует и в таких крайних условиях жизни. Более того, именно удовольствие заставляет принимать столь радикальные меры. О ловушках удовольствия мы поговорим в следующей главе.