«Никто и никогда не видел, чтобы хоть одна обезьяна превратилась в человека». Фраза, достойная первого места в хит-параде мифов об эволюции. Но поскольку на эту тему уже неоднократно высказывались известные ученые (например, Александр Марков), я не стал включать миф в свою первую книгу. К чему повторяться? Однако заблуждение невероятно живуче, и я должен уделить ему внимание. Попробую же написать по-своему.

Как часто бывает, заблуждение родилось из упрощенной и неверно понятой научной идеи. Ведь для обывателя вся «теория Дарвина» заключена в знакомой со школы формуле «обезьяна стала человеком». Получается, любой мартышке это на роду написано. Как головастик превращается в лягушку, так и обезьяна должна в один прекрасный момент сбросить шерсть, вскочить на задние лапы и превратиться в доброго молодца (или красную девицу). А раз этого не происходит – в чем гражданин убедился, посетив местный зоопарк – значит, ученые врут!

Стереотип убеждает, что наш предок – это какая-нибудь Чита из мультика. Вспомните, как в фильме «Ночь в музее» президент Рузвельт говорит: «Лари, кто эволюционировал?», указывая при этом на капуцина, как будто это не современная широконосая обезьяна из Южной Америки, а наш прямой предок, пробудившийся после миллионов лет анабиоза. На самом же деле капуцины хоть и входят в отряд приматов, но от человеческой эволюции очень далеки – 30 млн лет назад разошлись наши пути-дорожки.

А какая же обезьяна должна стать человеком? Гиббон? Павиан? Мартышка? Карликовая игрунка? Тамарин? Сейчас на планете проживает более 400 видов приматов, но никто из них нашим предком не является. От тех древних обезьян, которые миллионы лет назад встали на путь очеловечивания, остались лишь кости. Ископаемые обезьяны не походили на современных. Это во-первых.

Во-вторых, люди привыкли считать, будто эволюция – это восхождение на вершину, где на золотом троне восседает царь природы, кульминация эволюционного процесса – Человек. Прочие существа, рассевшиеся на убегающих вниз ступеньках – от обезьян до бактерий, – только и мечтают, как бы взобраться повыше. Но эволюцию правильнее изображать в форме дерева, где каждое ныне живущее существо сидит на собственном престоле, на верхушке своей веточки. Расстояние от корня дерева до любого из современных видов одинаковое. Потому что каждый вид – будь то человек, макака-резус или шпорцевая лягушка – прошел эволюционный путь равной длины. На ближайшей к нам ветке сидит шимпанзе, но «перемахнуть» к нам – стать человеком в один прыжок – не получится!

Шимпанзе надо сначала спуститься вниз до развилки, то есть отмотать эволюцию назад на 7 млн лет. А ведь за это время:

Как мы видим, пока одна обезьяна становилась человеком, другая тоже не сидела без дела. Она шла своим путем, активно превращаясь в специализированного обитателя леса – шимпанзе. Так что, если эволюция этих человекообразных обезьян не прервется с человеческой помощью, их дальнейшая судьба – становиться не людьми, а «ультра-шимпанзе».

Горилле придется возвращаться уже на 10 млн лет назад, орангутану – на 12, любой мартышке – минимум на 29. И чем дольше путь, тем больше успело накопиться специфических особенностей, уводящих в сторону от человеческой линии. Взгляните на здоровенные седалищные мозоли, защечные мешки, вытянутые собачьи морды и огромные клыки павианов, практически исчезнувший большой палец на руках и сложный, почти как у жвачных, желудок у колобусов, цепкий оголенный на конце хвост с кожными узорами и гортанный мешок у ревунов. Отказаться от всего этого ради сомнительной радости стать двуногим, голокожим, мучительно рожать большеголовых детенышей? Представим, что боксеру-тяжеловесу предложили поработать танцором в балете. Куда ему девать горы мышц, как стереть из памяти годы изнурительных тренировок? Да и захочет ли боксер разучивать «Танец маленьких лебедей»?

Шимпанзе не обязаны превращаться не только в человека, но даже в карликовых шимпанзе бонобо (генетики показали, что эти два вида обезьян разделились всего 2 млн лет назад, отрезанные друг от друга рекой Конго). Почему? Потому же, почему волки на наших глазах не превращаются в пуделей. То, что случилось однажды, не обязано вновь происходить по щелчку пальцев.

И еще. Отличительные признаки человека – не только хождение на двух ногах и умение метнуть копье в слона. Наши походка и высокий интеллект кажутся нам важными, но у людей много других эволюционных особенностей. И по некоторым из них обезьяны более «человечны», чем мы!

Смотрите:

(Много подобных парадоксальных примеров можно найти в книге Станислава Дробышевского «Достающее звено».)

Так кто эволюционирует быстрее? Хороший вопрос! Разумеется, полностью человеческий комплекс сложился только у Homo sapiens – в этом наша уникальность. Но уникален и любой другой вид на планете. Случайность перестроек генетического материала, на которые накладываются специфические условия среды, – залог того, что каждый вид идет своим путем. Эволюция отряда приматов породила крошечных мышиных лемуров и исполинов – гигантопитеков, раскрашенных как попугай мандрилов, полуночников-долгопятов, медлительных лори, летающих по ветвям гиббонов. Так получилось, что группа сообразительных и не слишком агрессивных обезьян, склонных вставать на две ноги, несколько миллионов лет назад покинула скудеющее редколесье и отправилась искать счастья на просторы саванн. Из леса им вслед недоверчиво и насмешливо смотрели предки нынешних шимпанзе и горилл. Время рассудило, чей выбор оказался более перспективным.

И все же не будем задирать нос. Помните, что кое в чем нас с вами оставили позади игрунки и долгопяты, по сравнению с которыми человек, по сути, остался живым ископаемым.