XI
Клау прибыли на следующий день. Утром Барч заминировал шишковатый утес и успел установить кое-какие средства обороны на уступе под пещерой. Тем не менее, когда он увидел чудовищных размеров воздушный корабль, медленно спускавшийся прямо на уступ, у него душа ушла в пятки. Все его приготовления внезапно показались смехотворно недостаточными.
Он наблюдал за приближением врага. Десантная баржа надвигалась, как зловещий символ неизбежности — черная громада как минимум в два раза больше крупнейшего летательного аппарата, когда-либо попадавшегося Барчу на глаза. Прямоугольная тень заслонила полнеба, угрожая раздавить его, как подошва сапога — ничтожное насекомое. Барч инстинктивно отшатнулся, испытывая желание немедленно убежать и спрятаться.
Над каждым поручнем баржи высовывались, как орнаментальная кайма, шиповатые головы, а на корме торчало уродливое орудие, не оставлявшее сомнений в своем смертоносном назначении.
Барч обернулся к пещере: из расщелины выглядывала пара испуганных лиц. Из леса появился ходивший на охоту Плоскорожа; с ужасом взглянув наверх, он пригнулся, набычился и со всех ног поспешил к расщелине.
Барч тревожно позвал его: «Эй, Плоскорожа! Подсоби!» Тот еще проворнее ринулся к пещере.
Барч смотрел ему в спину, дрожа от ярости: «Просто бесподобно! Все приходится делать самому!» Он подбежал к краю леса, где на четырех самодельных желобчатых лафетах стояли его самодельные орудия — отрезки труб, заваренные с одного конца Педратцем.
Баржа была уже метрах в шестидесяти над головой. Действуя одной рукой, Барч с трудом развернул деревянный лафет, нацелил трубу на не защищенные механизмы под палубой баржи, сломал предохранитель детонатора и отскочил в сторону.
Послышался сухой хлопок, переходящий в громкое шипение, а затем в рев. Труба-ракета разорвалась — ее конец распустился пятью лепестками, как морская звезда; беспорядочно кувыркаясь в воздухе, снаряд со свистом испускал спирали голубого дыма. «Я промахнулся! — думал Барч. — Вести прицельный огонь этой дрянью невозможно!» Движимая первоначальным моментом, однако, продолжавшая крутиться и дымиться ракета ударилась в баржу под кормой и взорвалась. В палубе мгновенно образовалась дыра; тела разлетелись вверх и в стороны, словно захваченные струями невидимого фонтана; чуть задерживаясь на вершинах описываемых парабол, они ускорялись в свободном падении.
Корма баржи круто осела, с нее валилось все, что лежало и стояло на палубе; аппарат держался в воздухе только благодаря второму двигателю, установленному в носовой части. На плоский уступ перед пещерой сыпался истерически вопящий град извивающихся, болтающих руками и ногами тел.
Несколько клау еще не упали — одни вцепились в поручни, другие держались за первых и вторых, раскачиваясь в воздухе, как цепочки черных муравьев. Барч приподнял ружье, прицелился и открыл огонь. Вскоре на барже не осталось никого, кроме пилота в рубке, лихорадочно пытавшегося удержать громоздкий аппарат в воздухе. Напрасно! Плавно покачиваясь из стороны в сторону, баржа опускалась, пока ее корма не прикоснулась к земле, после чего она продолжала стоять на корме в таком неестественном наклонном положении. Барч выстрелил в пилота, но разрывной дротик отскочил от купола рубки.
Поколебавшись пару секунд, Барч осторожно приблизился к орудию, смонтированному на корме. Продолжая краем глаза следить за пилотом, он внимательно рассмотрел орудие и попробовал, поворачивается ли оно. Орудие повернулось на шарнире — странная конструкция в форме буквы «Н», с длинной поперечной перекладиной, как у дальномера на военном корабле. Найти спусковой крючок оказалось нетрудно. Пилот уже вылезал из купола; Барч развернул орудие, навел его на рубку и потянул на себя спусковой крючок. Послышался громкий треск — прозрачная полусфера исчезла. Баржа грохнулась на днище и просела со вздохом и скрежетом, испуская струи пыльного воздуха.
Барч повернулся — под пещерой всюду валялись черные тела. Не меньше десятка клау еще шевелились, а двое со стонами ползли по каменной площадке. Барч направил на них Н-образное орудие, из него с треском вырвался поток энергии. В поверхности уступа образовалось обширное овальное углубление — опаленное, остекленевшее.
В небе, метрах в трехстах над долиной, парил воздушный плот под хрустальным куполом. Взглянув на него через прицел орудия, напоминавший бинокль, Барч увидел два плота. Он слегка приподнял рычажок над прицелом — два плота слились в один. Барч потянул спусковой крючок. Плот превратился в обугленные порхающие обрывки. Мишеней больше не было. Не осталось ничего живого. Барч соскочил с кормы потерпевшей крушение баржи, взглянул в сторону входа в пещеру — несколько любопытствующих свидетелей битвы нервно отпрянули в тень.
Перешагивая через тела клау, Барч протиснулся по расщелине в нижнюю пещеру. Ленапи сгрудились в небольшом боковом алькове, как щенки в корзине. «Займитесь делом! — рявкнул Барч. — Если не можете драться, по меньшей мере вы могли бы работать!»
Посмотрев вокруг, он заметил Педратца, стоявшего у стены — лицо сварщика, круглое, как полная луна, ничего не выражало. «Возьми свое оборудование и попробуй аккуратно отделить орудие от кормы упавшей баржи», — сказал ему Барч.
Ленапи стали гурьбой подниматься по проходу в Большую Дыру, продолжая спорить на ходу и размахивать руками. «Размазня! — позвал Барч. — Ты снарядил третью баржу, как я тебя просил?»
«Скоро закончу!» — торопливо обронил инженер.
«Когда, по-твоему, мы сможем наконец улететь с Магарака?»
«Трудно сказать. Двойной шлюз еще не готов, но сварка корпуса завершится уже сегодня».
«Хорошо. Поторопись с третьей баржей. Если клау всерьез за нас примутся, и от нас, и от этих пещер ничего не останется. Надеюсь, мне удастся отвлечь их внимание».
«Это опасно, опасно!»
«Особой опасности нет, если все будет сделано в точном соответствии с моими указаниями. Кстати, ты полетишь со мной. Я не умею управлять баржей».
Плечи Размазни опустились — он обмяк, как мешок муки. Без дальнейших слов инженер-ленапи повернулся и поспешил вверх.
Барч уселся за стол напротив Комейтк-Лелианр, все еще изучавшей показания локатора.
«Ты нашла что-нибудь определенное?»
«Кажется, нашла. На графике искусственный мозг обозначен как „центральный орган“».
Барч заглянул в прорезь прибора, пытаясь разобраться в суматохе геометрических фигур, окрашенных в пастельные тона. Кольцо-мишень окружало маленький зеленый квадрат посреди синего пятна, напоминавшего чернильную кляксу на промокательной бумаге. Справа от пятна находился дрожащий и подпрыгивающий ржаво-оранжевый прямоугольник; слева — облачко серых точек. Из зеленого квадрата во все стороны тянулись, подобно капиллярным сосудам, красные нити — настолько бледные, что их едва можно было заметить.
«Значит, это мозг».
«Ничем другим, по-видимому, этот символ не может быть. Хотя, конечно, я не могу быть уверена на сто процентов».
«Он далеко отсюда?»
«В Центральном округе, до него примерно треть окружности планеты».
«В Центральном округе? Там все еще сложнее, чем в Кводарасе?»
«Кводарас — сравнительно новый комплекс, ему всего лишь триста или четыреста лет».
«Даже так? Хорошо — в конце концов, какая разница?»
На несколько секунд наступило молчание. Затем, прищурившись и снова заглянув в прорезь индикатора, лектванка сказала: «Рой — ты все еще думаешь, что твой план осуществим?»
Барч с отвращением крякнул: «Клау только что потеряли огромную баржу с многочисленной командой. В следующий раз они пришлют что-нибудь побольше, с защитной аппаратурой. Мы не выдержим никакой серьезной атаки. Необходимо занять умы клау какой-нибудь проблемой до тех пор, пока мы не распрощаемся с Магараком. В данный момент мы на краю провала. И мне нужно работать. Я должен проследить за тем, чтобы на борт загрузили достаточно сырьевых материалов для содержателей. Я должен загрузить на третью баржу абилоид и пару ящиков аккра».
Этот день прошел для Барча, как последний день перед казнью — каждая секунда, каждая минута надолго растягивались, но каждый час, парадоксально, пролетал незаметно.
Работы продвигались невыносимо медленно. Барч раздраженно расхаживал туда-сюда по Большой Дыре, то и дело останавливаясь, чтобы проследить за ленапи. Он был убежден в том, что инженеры его надували и нарочно халтурили, но не мог предъявить им какие-либо претензии, потому что не понимал, чем они занимались. Он покрикивал на женщин, переносивших кухонную утварь на палубу сдвоенной баржи, и устроил взбучку Плоскороже и его бригаде — эти тратили время зря, глазея на трупы клау вместо того, чтобы затаскивать на баржу бревна, нарезанные из свежесрубленных и окоренных деревьев.
Педратц сумел отделить тяжелое Н-образное орудие от цоколя на корме военной баржи. Пользуясь воздушным плотом и стропами, Барч переместил орудие, установив его в нише у самого выхода из расщелины — отсюда он мог вести обстрел почти по всей долине. Но что, если клау прилетят, пока он будет в диверсионной отлучке? Он решил назначить заместителем угрюмого спланга: «Чеврр, подойди-ка сюда на минутку!»
Чеврр опасливо приблизился. Барч объяснил ему, как следовало обращаться с орудием, и заставил спланга сфокусировать прицел на нескольких целях, далеких и близких. Удовлетворившись результатами обучения, он сказал: «Теперь оставайся здесь. Ты — часовой. Если заметишь, что к нам летят клау, не стреляй, а позови меня. Но если меня в пещере не будет, поступай по своему усмотрению».
Чеврр хмыкнул; судя по всему, это означало согласие. Барч пересек нижнюю пещеру и поднялся по проходу в Большую Дыру.
Размазня стоял у третьей баржи, глядя на купол рубки управления. «Размазня!» — рявкнул Барч. Ленапи обернулся; его круглые глаза-опалы безразлично встретились с горящими карими глазами Барча.
«Когда эта баржа будет готова?»
«Она уже готова».
«Даже так? — удивился Барч. — И взрывчатка на борту?»
«Все сделано».
«Два ящика аккра?»
«Так точно. Остальное топливо — на борту сдвоенной космической баржи».
«Хорошо! Ты уверен в том, что сделано все, чего я хотел?»
Размазня ответил неопределенным жалобным звуком: «Я не хочу никуда лететь. В этом нет необходимости».
Лицо Барча подернулось, но он опять сдержался: «Покажи, как управлять баржей».
Размазня с готовностью вскочил на палубу и направился к рубке: «Это очень просто. Вот регулятор скорости. Для того, чтобы лететь в тот или иной пункт планеты, в этот пункт перемещается координатная точка на графике локатора, после чего опускается вот этот переключатель. Этот сферический шарнир позволяет определять направление движения баржи, когда не работает автопилот». Инженер продолжал говорить, прикасаясь к различным верньерам, ползункам и сенсорным панелям. Опустившись в кресло, Барч задавал вопросы и попытался запомнить инструкции.
В конце концов, спрыгнув на каменную поверхность Большой Дыры, он сказал: «Я поручу нескольким бездельникам разломать наружную стену, а ты выведешь эту баржу наружу».
Выйдя на плоский уступ перед пещерой, Барч наблюдал за тем, как падали камни, маскировавшие отверстие в обрыве. Вскоре образовалась достаточно просторная темная прореха. Но тут же послышался хриплый возглас Чеврра: «Клау!»
Люди, работавшие в отверстии Большой Дыры, застыли; Барч взглянул наверх. Над перевалом под горой Кебали пролетел и уже скользил вниз огромный черный корабль.
По всей площадке перед пещерой разнеслись всхлипывающие вопли откровенного смертельного ужаса. «Заткнитесь! — заорал Барч. — Все в пещеру, живо!»
Барч занял место Чеврра у Н-образного орудия и спрятался на корточках за выступом скалы.
Неспешно дрейфуя над рекой вдоль долины, корабль клау пролетел мимо плоского уступа под пещерой, поднялся над низовьями долины, описал полукруг и стал медленно возвращаться. Прореха в наружной стене Большой Дыры находилась в тени, под углом к продольной оси долины — она не должна была сразу привлечь внимание.
Корабль снова пролетел мимо плоского уступа. Воздух наполнился оглушительным треском: весь уступ вздрогнул и озарился электрическим сиянием. Треск прекратился. Потерпевшая крушение военная баржа и тела погибших клау исчезли. У Барча невольно перехватило дыхание.
Снова раздался треск. Черный лес под плоским уступом обрушился, как скошенная трава. Выступ скалы, к которому прижался Барч, задрожал. У него за спиной, в пещере, снова послышались подвывающие истерические вопли. Барч прорычал через плечо: «Молчать! Зажмите рты!» Он вернулся к наблюдению за кораблем. Пока что клау не нанесли беглецам существенного ущерба — они явно стреляли наугад. Только особенно удачный залп мог обрушить пещеру. Барч надеялся, что командир корабля клау придет к тому же выводу.
Корабль пролетел почти над самой головой; Барч следил за ним, приложив глаза к бинокулярному прицелу. Возможно, корпус корабля был защищен от сравнительно маломощных разрядов Н-образной пушки; Барч не спешил открывать огонь.
Командир клау оправдал надежды Барча. Описав еще один круг в воздухе, черный корабль завис над шишковатым уступом противоположного склона, позволявшим вести обстрел по всей долине, и стал постепенно опускаться на него.
Возбужденный Барч забежал в пещеру: «Размазня! Где Размазня?»
Комейтк-Лелианр, сидевшая за столом, указала на боковой альков. Барч подбежал к алькову и нашел ленапи, сбившихся в плотный клубок. «Вылезай!» — закричал Барч, разбрасывая здоровой рукой непослушные тела инженеров. Появилось покрасневшее, часто моргающее лицо Размазни. «Вылезай, пошли! Скорее!»
Размазня выбрался из алькова.
«Выключи предохранитель дистанционного детонатора. Когда я подам сигнал, взорви первую мину. Понял?»
Волоча ноги, Размазня направился к прибору, стоявшему на столе в глубине пещеры. Барч вернулся в расщелину перед входом в пещеру.
Корабль клау осторожно приземлился на округлую вершину противоположного утеса. Тут же откинулась наклонная эстакада; по ней из трюма маршировал отряд подруодов. Барч юркнул обратно в пещеру: «Давай!»
Нижнюю пещеру озарил проникший через расщелину отсвет фиолетовой вспышки; через мгновение по всему известняковому обрыву пробежала дрожь — так, как если бы его обстреляли шрапнелью.
Барч осторожно выглянул наружу. Противоположный утес выщербился и почти раскололся сверху; внизу, в долине, валялись разбросанные обломки корабля клау.
Барч вернулся в пещеру: «Размазня! Где ты прячешься?» Подбежав к пухлому инженеру, Барч схватил его за плечо и встряхнул: «За работу! Теперь у нас остались считанные минуты». Барч развернулся: «Эллен!»
«Да?»
«Я вылетаю».
«Рой…»
«Не спорь со мной! Если я не взорву чертов мозг, нам осталось жить не больше трех-четырех часов. Теперь клау шутить не станут и не оставят камня на камне во всей долине. Я должен нанести упреждающий удар».
«Но космическая баржа практически готова к вылету…»
«Заставляй Размазню работать, пока я не вернусь. Тебе известен какой-нибудь другой способ заставить клау подождать?»
«А если ты не вернешься, что тогда?»
«Я вернусь. Но если не вернусь — прощай!»
«Прощай».
Барч бегом поднялся по проходу в Большую Дыру: «Размазня, залезай на третью баржу и выведи ее наружу! Если потребуется, растолкай оставшуюся кладку».
Инженер-ленапи молча забрался в рубку управления. Корма баржи толкнула оставшуюся не разобранной кладку — та осыпалась. Баржа вылетела и повисла в воздухе.
Несколько секунд Барч стоял и смотрел в небо. Над долиной уже сгущались сумерки. Верхняя пелена туч покрылась пятнышками темных нижних облаков, как серый шелк, обрызганный водой. Теперь лес начинался дальше, за выжженной клау полосой — черная листва не шевелилась. В полной тишине вопрос Барча прозвучал непривычно громко: «Ты уверен, что не хочешь лететь со мной, Размазня?»
Инженер, вышедший на палубу, переминался с ноги на ногу: «Без меня некому будет руководить работами».
«Хорошо. Так работайте же!»
«Скоро все будет закончено».
Спустившись к маленькому воздушному плоту, Барч поднял его в воздух, перевез Размазню на плоский уступ перед пещерой, снова взлетел и опустился на мостки за рубкой управления. Взглянув на грузовую палубу, он с удовлетворением убедился в наличии массивных ящиков. «Достаточно, чтобы щелкнуть их по носу, как ты думаешь?» — шутливо крикнул он стоявшему внизу инженеру.
Размазня только всплеснул руками и ушел.
Барч посмотрел вокруг, взглянул на небо. У входа в пещеру появилась хрупкая фигура. Эллен? Барч помахал рукой. Фигура исчезла в расщелине.
Барч залез под купол рубки управления, уселся в непривычное кресло. Осторожно следуя инструкциям инженера-ленапи, он поднял баржу вертикально вверх. Поворачивая верньер локатора, Барч заглянул в прорезь навигационного графика. Вот он — зеленый квадрат на фоне синей кляксы! Прежде чем опускать рычажок переключателя, фиксирующий координаты, Барч попробовал каждый из приборов управления, чтобы почувствовать, как летательный аппарат реагировал на его движения. Баржа подалась вверх, вниз, направо, налево, вперед, повернула. Никаких затруднений не возникало. Барч включил автопилот, вжал до упора движок акселератора и откинулся на спинку кресла.
Баржа проскользнула, как тень, над горой Кебали. Впереди, от горизонта до горизонта, простиралось смутное зарево — округ Кводарас. Внизу промелькнуло одинокое созвездие огней каменоломни — здесь они с Керболом захватили баржу Тыка. Как давно это было! Кербол погиб, Тык уже мертв — от них оставались только бесполезные воспоминания об их несбывшихся надеждах.
Карьер растворился за кормой, как жемчужина в тумане. Теперь под баржей мрачно поблескивало отражениями далеких прибрежных фонарей Чульское море.
Баржа неожиданно повернула, одновременно опускаясь, но тут же выровнялась. Барч понял, что теперь он летел в потоке воздушного движения. Мимо проплывали другие баржи — справа и слева, сверху. Мелькали блеклые безразличные лица: лица мертвых душ.
Баржа летела над слепящими огнями, над огненными зевами печей, над манипуляторами, прерывисто шевелившимися, как ноги перевернутых насекомых, над неисчислимыми, не поддающимися пониманию силуэтами и формами Магарака.
Барч внезапно спросил себя: «Как я вернусь?» На плоту не было локатора. Нужно было не забыть отсоединить локатор баржи и взять его с собой.
Следя за индикатором, Барч мог примерно определить, насколько он приблизился к цели. До «центрального органа» оставалось еще больше полпути. Внизу сумятица зданий и силуэтов, поворотных стрел, снующих вагонеток и фантастических сполохов пламени приобретала невиданный до сих пор размах. Воздух полнился едкими запахами и дымом, оглушительным, словно протягивавшим щупальца в мозг лязгом и грохотом неизвестных процессов. Как могли люди переносить такой кошмар?
Тем не менее, люди выживали. Люди пережили ледниковые периоды, эпидемии и войны; теперь они выживали на Магараке. Казалось, ничто не могло противостоять человеческой воле к жизни.
Барч снова откинулся на спинку кресла, ощущая странное спокойствие. Он сыграл последним козырем, оставалось только ждать приговора судьбы. Больше не было проблем — никаких тревог, никаких сожалений. Либо он добьется успеха, вернется в пещеру и улетит с Магарака — либо он умрет.
На несколько минут Барч почти задремал в пилотском кресле, но заставил себя встрепенуться и проверить показания локатора. Он пролетел две трети маршрута. Барч осмотрелся по сторонам. Огни и силуэты остались за кормой, расплываясь в дымке расстояния. И не только за кормой — индустриальный ландшафт словно разбежался, ориентиры остались только на горизонте. Без локатора он никогда не смог бы найти свою цель.
Прошло несколько минут; Барч начинал снова ощущать напряжение. «Спокойно, спокойно! — увещевал он себя. — Либо все получится, либо нет — зачем волноваться?»
На самом краю графика навигационного прибора появился зеленый квадрат. Барч посмотрел вперед. Вот он! Высокая угловатая башня неправильной формы казалась озаренной изнутри голубым светом.
Барч отключил автопилот, затормозил, потянув на себя движок акселератора, и быстро опустил баржу почти к подножию башни. Теперь небоскреб возвышался прямо над ним; Барч убедился в том, что башня действительно излучала тусклое голубовато-зеленое сияние.
Он начал осторожно перемещать баржу вокруг башни, то и дело останавливаясь в воздухе, чтобы не налететь на другие аппараты, часто сновавшие вверх и вниз вдоль широких каналов гигантской башни, служивших чем-то вроде вертикальных проспектов. К нему поворачивались удивленные, встревоженные лица пилотов. «Спокойно! — говорил себе Барч. — Следи за тем, что ты делаешь. Сейчас было бы совсем некстати попасться на глаза местной дорожной полиции».
Он заметил широкий проем в основании башни — посадочный ангар на уровне земли.
Барч направил баржу вниз, к этому проему. Рядом завис, спускаясь параллельно, воздушный плот под хрустальным куполом: пилот-борнгалез с явным интересом разглядывал Барча. Барч сделал вид, что занят своим делом и плевать хотел на любопытство патруля. Плот борнгалеза не сразу, словно нехотя, повернул в сторону.
Воздух задрожал от оглушительного воя сирены. Подняли тревогу? Электронный мозг почуял опасность? Барч приподнялся в кресле, посмотрел по сторонам. Судя по всему, не происходило ничего особенного.
Ангар был уже близко: баржа спустилась на уровень озаренного зеленовато-желтым светом проема. Барч отключил предотвращавшую столкновение систему и заставил баржу двигаться вглубь проема. «Потихоньку, потихоньку! — шептал он. — Не промахнись!» Прошло несколько секунд. Баржа направлялась точно в центр обширного светящегося прямоугольника. Пора!
Барч распахнул люк рубки управления, выбрался на палубу, но тут же остановился: «Черт возьми! Локатор!» Он бросился обратно под прозрачный купол. Баржа уже почти погрузилась в проем посадочного дока. Однорукому Барчу пришлось повозиться, отстегивая зажимы. Один высвободился, за ним второй. С локатором под мышкой Барч выбежал на мостки, вскочил на плот. Слепящие желтые прожекторы слепили его. Вверх — и наружу!
Лицо обожгло ледяным ветром; Барч пригнулся, прижимая к полу педаль акселератора. Быстрее, быстрее! Лучше лечь на пол… Барч упал лицом вниз.
Он увидел только отражение фиолетово-белой вспышки, озарившей вечную пелену туч и на мгновение превратившей ночь Магарака в подобие солнечного дня. «А! — обрадовался Барч. — Взрыв! Успех!» Он продолжал нажимать ладонью единственной руки на педаль акселератора. Быстрее! Еще быстрее!
Ураганный порыв ветра взметнул воздушный плот, как щепку на волне прибоя, и понес все выше и все дальше, километр за километром. Приподнявшись, Барч видел, как угловатая башня накренилась и обрушилась каскадами блестящих темных обломков. За первым взрывом последовал второй — мощный голубой столб пламени взметнулся выше туч и распустился чудовищным огненным цветком. Там, где стоял небоскреб, осталось кипящее озеро лавы. Окружавшие башню тяжеловесные сооружения будто отшатнулись от эпицентра и тоже частично обрушились; дрожащее голубое послесвечение взрыва скоро погасло, но накренившиеся здания по периметру продолжали тлеть в ночи, как жаркие угли, и постепенно оплывали.
Теперь на воздушный плот Барча налетела вторая ударная волна, но он был уже так далеко, что от энергии взрыва остался, по сути дела, только инфразвук, резко встряхнувший плот и хлопнувший по ушам. Снова взглянув в сторону эпицентра, Барч пытался представить себе, сколько людей там погибло — сколько клау, сколько рабов? Он пожал плечами. Клау заслужили то, что получили. А для рабов на Магараке смерть была скорее освобождением, нежели наказанием.
Теперь воздушный плот летел равномерно и подчинялся управлению. Барч взглянул в прорезь локатора — и с изумлением пригнулся вплотную к прибору. На индикаторе не было ничего, кроме черной пустоты. Барч встряхнул локатор, постучал по нему — безрезультатно.
Его озарила догадка, он обернулся. Неужели «центральный орган» контролировал локаторы? Движимый приступом отвращения и паники, он сбросил прибор на пол и посмотрел вперед, в ночную тьму. Откуда он прилетел? Все направления выглядели одинаково. На Магараке не было ни луны, ни звезд.
Барч озирался, пытаясь распознать какой-нибудь ориентир, случайно запечатлевшийся в памяти.
Громоздились всевозможные сооружения, вспыхивали тысячи огней, механизмы продолжали суматошно двигаться.
Барч снова обернулся. Башня исчезла. Тем не менее… что-то в планировке промышленного комплекса казалось незнакомым — он стал не таким, каким Барч его видел, приближаясь к цели. Повернув налево, Барч описал полукруг и направил воздушный плот туда, где раньше возвышался небоскреб «центрального органа». Плоскости зданий сместились, конфигурация факелов и печей становилась знакомой. Скорее всего, он прилетел с правой стороны. Теперь у него был какой-то шанс — не более, чем шанс, но вся эта затея с самого начала была своего рода азартной игрой. Пока что удача ему улыбалась.
Барч повернул под прямым углом направо от эпицентра взрыва и повысил скорость до максимума.
Раньше минуты спешили; теперь они тянулись. Не может быть, чтобы он так долго летел над всеми этими уродливыми фабриками, шевелящими перистыми поворотными стрелами, как мотыли — мохнатыми антеннами! Плот невозмутимо летел вперед. Казалось, здания постепенно становились ниже. Он давно уже должен был оказаться над побережьем Чульского моря, но вокруг не было никаких признаков моря. Он заблудился. Что теперь? Направо или налево? Нет, только вперед. Тревога снедала Барча, каждая минута казалась десятью. Всюду простирался человеконенавистнический индустриальный бедлам Магарака.
Да, он заблудился. Но еще несколько километров в том же направлении ничему не помешают. И что это? Беспросветный мрак впереди… «Таласса! Таласса!» — кричали, увидев наконец море, бредущие в Грецию из Персии десять тысяч спутников Ксенофонта. «Море! — пробормотал Барч. — Старое доброе Чульское море!»
Под плотом тянулись тускло фосфоресцирующие, как дохлая рыба, прибрежные грязевые топи; впереди темнели хребты Паламкума. «Я настолько привык здесь жить, — думал Барч, — что возвращение к пещерному существованию кажется мне возвращением домой. Теперь можно немного отдохнуть». Пальцы его правой руки, невольно сжавшиеся в кулак, разжались. «Если мы проведем пять лет в космосе, весь первый год я просплю, — пообещал себе Барч. — Отдых, сон! Больше никаких ночных полетов, никаких диверсий, перестрелок, рискованных планов…»
Внизу проползли одинокие огни каменоломни; Барч пролетел над перевалом хребта Кебали и начал длинный пологий спуск в долину Палкваркц-Цтво. Он заметил, что вечная пелена туч слегка посветлела. Неужели ночь прошла так скоро?
Он уже видел разрушенный взрывом утес напротив пещеры, обожженный обстрелом клау плоский уступ, черную прореху в стене Большой Дыры.
Барч опустил воздушный плот на землю, соскочил с него и бегом поднялся по склону к расщелине, ведущей в пещеру. Он свистнул, чтобы предупредить часового о своем прибытии, но никто не вышел навстречу.
Достигнув расщелины, он тут же остановился и нахмурился. В узком извилистом проходе не было привычных пляшущих отблесков пламени. Почему бы они дали костру погаснуть? Почему бы они погасили светильники?
Барч зашел в «трапезную». В очаге тлели угли. «Эй! — позвал Барч. — Куда все подевались?»
Ответа не было — ни шепота, ни бормотания, ни малейшего звука. Барч пробежал вверх по внутреннему проходу в Большую Дыру. Через прореху в стене верхнюю пещеру озарял унылый серый свет. Сдвоенной баржи не было. Большая Дыра опустела.
Барч медленно подошел к наружному проему. Его существенно расширили. Он взглянул на небо. Порывистый ветер гнал над горой Кебали сплошную пелену туч.
Вернувшись в нижнюю пещеру, Барч присел на скамью и приложил ладонь ко лбу. Угли мерцали, потрескивали и, один за другим, гасли. Барч сидел один в прохладной тишине.
Серый дневной свет просачивался через входную расщелину. Барч поднялся на ноги и медленно вышел наружу. Ударив обрубком левой руки по скале, он не почувствовал никакой боли. «Что ж, — произнес Барч. — Вот таким образом!»
