IX
Яркий искусственный свет сменился пасмурным дневным. Барч услышал, как по металлу шлепали частые капли. Уже через несколько секунд баржа поднялась в воздух и нырнула в завесу дождя. Маленькие пухлые люди пытались спрятаться от холодного ливня, приседая за контейнерами. Подруоды стоически отплевывались.
Поглядывая в клубящееся грозовыми тучами небо, Барч видел тени летевших выше аппаратов. Баржа стала ускоряться, поднимаясь вверх по диагонали — укосины вдавились в его ушибленные кости. Барч приготовил автоматическое ружье и снял предохранитель; краем глаза он заметил, что Кербол сделал то же самое.
Теперь они летели в плотном потоке воздушного движения. В просветах металлической решетки мелькали безымянные лица — апатичные бледные пятна за пеленой хлещущего ливня. «Нужно было посоветовать Тыку держаться подальше от попутных барж», — подумал Барч.
Полет продолжался без ускорений. Каким-то таинственным образом, однако, Барч ощущал направление движения и понял, что Тык буквально выполнял его указание и летел в Гдоа. Косые струи дождя обволакивали палубу подобно нитям серого шерстяного ворса. Барч видел струйки воды, стекавшие по плотной багровой коже подруодов. Иглы их черных волос поникли, как квелые водоросли, прилипая к бычьим шеям и плечам.
Летевшая над ними платформа куда-то круто повернула. Барч снова взглянул наверх — других аппаратов поблизости не было. Настал решающий момент. Он выдвинул дуло автомата из-под навеса. «Подожди!» — пробормотал Кербол.
Прямо над головой неожиданно завис, как колибри у цветка, воздушный плот под хрустальным куполом. Барч распознал каштановый тон борнгалезской кожи и тревожно взглянул на подруодов. Его уши без труда уловили басистый голос Кербола под навесом, но охранники его не услышали — на открытой палубе шум дождя заглушал все вокруг. Плот борнгалеза стремительно порхнул в сторону.
Барч прицелился и покосился на Кербола. Тот кивнул. Барч и Кербол выстрелили два раза каждый. Подруоды, стоявшие на корме, упали — один перевалился через борт и пропал в тумане. Барч соскользнул на палубу и тут же согнулся пополам от боли и судорог в затекших мышцах. Прихрамывая через силу, он вышел из-под навеса и взглянул наверх, защищая глаза от дождя ладонью.
Над мостках, как багровый монумент, возвышался подруод — но глаза его были обращены к корме. Привлеченный движением Барча, охранник посмотрел вниз: его челюсть отвисла, раскрывая глубокий темный зев. Барч выстрелил. Тело подруода валилось на него, словно статуя, сдвинутая с постамента. Барч отскочил — труп грохнулся на палубу.
Барч повернулся к пухлым человечкам. Те неподвижно выпрямились строем, как овощи на грядке, и уставились на него маленькими круглыми глазами. Кербол уже поднялся на мостки, чтобы контролировать палубу сверху. Барч поднялся туда же и пробежал на корму, чтобы подобрать электрические плети подруодов. Заглянув за борт, он увидел все ту же не поддающуюся разумению картину: пульсирующий, снующий, вспыхивающий металлический смерч Магарака. Барч решил не сбрасывать туда оставшиеся трупы — где-то электронный мозг Магарака, координатор, рассчитывал закономерности поступления данных. Он столкнул багровые тела с мостков на палубу, после чего поспешил к рубке управления. Тык что-то напевал странным подвывающим фальцетом и сначала даже не заметил, что Барч зашел в рубку.
Барч постучал по узкому затылку пилота: «Очнись!»
Тык наградил его обиженным взглядом.
Барч наклонился к локатору и разорвал закрепленную под ним цепочку — так же, как это раньше сделал Тык: «Как теперь отключить передатчик?»
«Нужно выдвинуть плату и раздавить зеленый световой индикатор».
Барч так и сделал: «Поднимись в облака и возвращайся к пещере».
Вернувшись на кормовую надстройку, Барч развернулся и стоял, обозревая палубу. Пухлые человечки нервно поглядывали на него. Барч выругался себе под нос: что с ними делать? Оставалось только отвезти их в пещеру.
Спрыгнув на палубу, он сказал: «Меня зовут Барч».
Человечки смотрели на него в торжественном молчании. Барч грубовато выпалил: «Теперь вы свободны, вы больше не рабы!»
Ближайший пухлый человечек тревожно спросил: «Как это может быть?»
«Вы слышали про горы, где скрываются беглецы? Мы летим туда, в горы».
Пухлый человечек нервно переминался с ноги на ногу: «Трудно предположить, что вы рисковали жизнью только ради нашего освобождения».
«Нет, конечно. Мне нужны несколько содержателей. Для этого пришлось захватить грузовую баржу — другого способа не было. Тот факт, что вы оказались на борту, не входил в мои расчеты».
Круглолицые маленькие люди стали оживленно переговариваться.
«Зачем вам понадобились содержатели?» — поинтересовался ближайший.
«Подождете — сами увидите», — сухо отозвался Барч.
Человечки снова принялись бормотать. Последовал естественный вопрос: «Что вы намерены с нами сделать?»
Несмотря на раздражение и усталость, Барч невольно усмехнулся: человечки обезоруживающе напоминали испуганных поросят, которых везли на мясной рынок: «Все зависит от того, успеют ли клау нас поймать. В данный момент вы тоже — беглые рабы».
И снова люди-поросята стали что-то торопливо обсуждать. Один из них вскочил на мостки и побежал к рубке управления. Барч с любопытством последовал за ним. Пухлый человечек взглянул на локатор, заметил порванную цепочку и, полностью игнорируя Барча, поспешно вернулся к сородичам. Барч в замешательстве наблюдал за происходящим.
Кербол проворчал: «Ленапи никогда ничем не довольны, у них отвратительный характер».
Барч потрясенно уставился на старого взрывника: «Это ленапи?»
Кербол буркнул что-то неразборчивое.
Барч медленно направился на корму. Почему-то он представлял себе ленапи людьми, чье атлетическое развитие соответствовало их умственным способностям.
Ленапи сгрудились на палубе и возбужденно спорили, не обращая внимания на его приближение. Их глаза-опалы больше не казались Барчу овечьими — по-видимому, отсутствие открытой агрессивности и высокое интеллектуальное развитие были как-то взаимосвязаны. Наконец они его заметили и замолчали. «Вы — ленапи?» — спросил Барч.
«Да, мы — ленапи».
«Значит, вы разбираетесь в том, как работают эти штуки?» — Барч указал на содержатели.
По лицам ленапи пробежала волна какой-то эмоции, напоминавшей удивление: «Разумеется».
«И если двигатель баржи сломается, вы можете его починить?»
Этот вопрос явно позабавил инженеров: «Это во многом зависит от степени повреждения и от доступности сменных компонентов и материалов».
Барч кивнул: «Конечно. Превосходно!»
Баржа летела вдоль берега моря над грязевыми топями; впереди в туманной пелене сновали смутные темные силуэты летательных машин, за ними высились вершины Паламкума.
Барч протянул руку вперед: «Там вы будете жить, пока мы не преобразуем пару воздушных барж в звездолет и не улетим с Магарака».
Внешне ленапи никак не отреагировали на его слова, но их предводитель спросил: «Вы намерены улететь в космос на барже?»
«На двух баржах, сваренных палуба к палубе».
«Это невозможно».
Барч похолодел, его охватило тошнотворное ощущение провала: «Почему?»
«Клау не позволят вам улететь».
«Клау не позволили бы мне экспроприировать баржи, но я это сделал».
«Потребуются многочисленные компоненты и принадлежности, их трудно достать».
«Такие, как содержатели? Такие, как двигатели двух барж? Кроме того, нам нужны компетентные технические специалисты и место, где они бы могли жить и работать?»
«Разумеется».
«Все это у нас есть!»
На некоторое время наступило молчание. На Барча смотрели двенадцать пар задумчивых глаз. Наконец главный инженер сказал: «Космический полет будет бесконечно долгим. Мощность двигателей барж недостаточна для создания ускорения второго порядка, вам придется ползти в обычном пространстве-времени, пользуясь ничтожным ускорением для создания силы тяжести».
«Пять лет, проведенных в космосе, не хуже пяти лет, проведенных на Магараке. Отбыв этот срок, мы вернемся домой. Может быть, вы сможете придумать систему, которая помогла бы сократить этот срок».
Один из ленапи пробормотал: «Сложнейшая задача!» Другой спросил: «Найдется ли практическое решение?»
Барч разозлился: «Вы ведете себя так, будто не хотите вернуться на родную планету».
«Нет-нет, это не так! Для нас Лено — жизнетворный источник!»
«Несколько месяцев тому назад группа ленапи — такая же, как ваша, двенадцать человек — сбежала с Магарака».
«Для них это было легко. Они просто-напросто вырастили потайную раковину в корпусе звездолета, это не так уж трудно… Не потребовалось никакой трудоемкой сборки или наладки».
«Без труда не вытащишь и рыбку из пруда, — презрительно откликнулся Барч. — Так вы нам поможете или нет?»
Пухлые коротышки снова принялись возбужденно спорить, перебивая друг друга. Барч не мог представить себе, как эти люди, говорившие одновременно, умудрялись вразумительно общаться.
Главный инженер повернулся к нему: «Если нет альтернативы, мы готовы с вами сотрудничать».
Барч кивнул и с мрачной иронией заметил: «Я так и думал, что вы не станете особенно возражать. Будьте любезны, выбросьте трупы подруодов за борт — здесь их уже никто не заметит».
На следующий день Барч снова установил локатор на столе в нижней пещере и проверил график охотничьего заказника Палкваркц-Цтво. Никаких искр, оповещавших о наличии двух барж в Большой Дыре, на графике не было.
Руководитель бригады ленапи — имя которого Барч так и не смог произнести, в связи с чем он наградил его прозвищем «Размазня» — зашел в «трапезную» с листом пергаментной бумаги в руках. Прошествовав к Барчу, он торжествующе шлепнул этот лист на стол: «Здесь перечислено все необходимое для выполнения вашего проекта!»
Барч уставился на мелкие каракули: «И каждый из этих символов обозначает нечто, без чего вы не можете обойтись?»
Размазня радостно подпрыгивал: «Да! Если вы помните, я еще вчера указал на тот факт, что ваша затея неосуществима».
«Дайте мне карандаш — или то, чем вы это написали», — сказал Барч. Пухлый инженер протянул ему кусочек гибкого волокна. «А теперь скажите: что это?» — Барч ткнул пальцем в первый раздел.
Размазня провел пальцем по списку: «Туалетное оборудование и запчасти к нему. Экранированные бегущие сигнальные огни, электронные компоненты автопилота и навигационной системы, коммуникационное оборудование…»
Барч присел на скамью и раздраженно слушал. «Размазня! — сказал он наконец. — Представь себе группу из примерно сорока человек, летящих в безвоздушном пространстве на корабле, в котором ничего нет, кроме содержателя, производящего кислород, воду и питательные вещества».
«Это было бы очень неудобно», — возразил инженер.
«Но мы смогли бы выжить в таком режиме?»
«Мы не обсуждаем вопрос о выживании любой ценой».
«Ты заблуждаешься! Мы обсуждаем именно этот вопрос. Каждый раз, когда я отправляюсь куда-нибудь, чтобы что-нибудь стащить у клау, я рискую своей шкурой и могу не вернуться. А если меня убьют, в этой пещере больше ни у кого не будет ни ума, ни воли, достаточных для того, чтобы вытащить нас с этой проклятой планеты. Поэтому… — Барч перечеркнул первый раздел. — Все это не нужно. Что дальше?»
Приунывший Размазня объяснил: «Это инструменты. Наименования некоторых из них я не могу перевести с нашего языка, это специализированные устройства. Вот это — подъемник. Это — сращиватель электрических кабелей. Потребуются также молотки и долота стандартных размеров, циферблатные калибры, вращающиеся полировальные подушки. Без инструментов ничего не выйдет».
Барч гневно скрестил руки на груди: «Что мешает тебе увидеть положение вещей таким, каково оно есть? Ты воображаешь, что у меня под рукой промышленный склад? Мы в дикой местности, в горах. Мне говорили, что ленапи — умные люди. Почему бы тебе не потребовать, чтобы я снабдил тебя станками и верстаками, мягкими креслами на колесиках и электроприводными сверлами, автоматически регулирующими диаметр и глубину отверстий?»
«Такие сверла несомненно понадобятся, — Размазня указал на одну из строк в списке. — Фрезерные станки также не помешали бы».
Барч хрюкнул: «Вы, ленапи, хуже лектванов! Ваши мозги прогнили, вы не можете думать ни о чем, кроме того, что ваши предки бубнили на протяжении последнего миллиона лет. Тебе когда-нибудь приходилось слышать о способности импровизировать?»
Инженер поморщился.
«Полировальные подушки. Какого черта вам понадобилось что-нибудь полировать? Выбрось их из головы! Молотки стандартных размеров? Возьми камень и колоти им, пока не заколотишь! Подъемник? Подвесь стропила под воздушным плотом! — Барч с отвращением скомкал испещренный символами лист. — Я тебе скажу, чтó ты получишь: сварочные аппараты, листовой металл для палубной обшивки и атомное топливо для двигателей. Перед тем, как все будет готово, придется, скорее всего, угнать еще пару барж — с них вы сможете снять любые необходимые запчасти».
Размазня тяжело уселся на скамью, потирая лоб: «У вас, мягко говоря, необычное представление о комфортабельном космическом полете».
«Меня не интересует комфорт. А теперь возвращайтесь в Большую Дыру и начните устанавливать содержатели — столько, сколько понадобится, чтобы все мы могли дышать, пить и есть. Кроме того, принесите один из них сюда, в трапезную — это избавит нас от необходимости охотиться, рискуя стать добычей клау».
Инженер ушел. Глядя ему вслед, Барч заметил Тыка, тихонько проскользнувшего в «трапезную». «Тык! Иди-ка сюда», — позвал Барч.
Пилот бочком присел на скамью, не проявляя энтузиазма.
Барч взглянул в его осунувшееся лицо со впалыми щеками: «Что тебя беспокоит?»
«Я ощущаю давление времени. Я чую запах смерти. Если бы мне вернули талисман судьбы, я готов был бы броситься в огонь и воду, меня ничто не остановило бы».
«С какой-то точки зрения это так, — задумчиво произнес Барч. — Но талисман оказывает надлежащее воздействие, даже если остается в моем распоряжении. А теперь расскажи мне, где лучше всего украсть сварочное оборудование…»
Дождь заливал долину Палкваркц-Цтво — погружавшаяся в сумерки пелена туч волочила за собой траурные темно-серые хвосты. Горные склоны казались смутными нагромождениями тающего черного сахара; длинные черные листья раскачивались и шлепали, стряхивая потоки воды.
Барч, Тык и Кербол улетели на воздушном плоту час тому назад. Ленапи сгрудились за столом в глубине нижней пещеры, возбужденно бормоча, постукивая по столу проворными маленькими пальцами, время от времени сверяясь с расчетами, испещрявшими пергаментную бумагу. Лкандели Сцет, музыкант с печальными глазами, сидел в расшитой черными и зелеными узорами блузе, извлекая из натянутых на резонатор струн заунывно вибрирующие звуки. Рядом присели на корточках три кальбиссинийца, выдувавшие между пальцами протяжные аккорды, напоминавшие тембром орган. Горбоносый спланг Чеврр пригнулся у костра, зашивая жилой прореху в кожаных гетрах; пляшущее пламя отбрасывало глубокие шевелящиеся тени на его исхудалом скуластом лице. Плоскорожа лежал животом на скамье — лысые женщины массировали ему спину. Неподалеку продолжалась не слишком азартная игра в кости. Волновался только Педратц — потому, что он, в отличие от других игроков, истолковывал расклады костей как знамения, предвещавшие будущее.
Из верхней пещеры в нижнюю тихо спустилась Комейтк-Лелианр. Она пересекла «трапезную», вышла через извилистую расщелину и остановилась под дождем. Уже наступил непроглядный мрак, шипящий водопад ливня заглушал любые другие звуки.
Вернувшись внутрь, она огляделась по сторонам: два стола, скамьи, темноватые закопченные стены, потрескивающие костры. Жалобная музыка Лкандели Сцета и кальбиссинийцев. Кухонные запахи с примесями дыма и человеческого пота. Она закрыла глаза. Снаружи — темные горы долины Палкваркц-Цтво и небо, черное и бушующее, как океан. Здесь ей предстояло жить до скончания дней, если…
Что, если Роя убьют сегодня ночью? Тогда на самом деле наступит отчаяние — даже если она никогда не позволяла себе надеяться. Но Рой Барч работал, Рой Барч добивался своего, заставил ее рассматривать побег как нечто возможное. Если Рой Барч погибнет, жизнь станет безрадостным пещерным прозябанием в ожидании смерти. Ее глаза увлажнились — ей внезапно пришло в голову, что только оптимизм Барча делал жизнь в долине Палкваркц-Цтво выносимой… Любопытные люди, эти земляне! Молодая раса, только что очнувшаяся от варварства, зараженная кровавым прошлым — и поэтому буйная, плодовитая, непосредственная.
Она вспомнила о «раскрепощенной изобретательности», некогда упомянутой Барчем. Странно, что уже тогда он настолько остро ощущал существенную характеристику западной земной культуры. Она попыталась представить себе то, что происходило теперь на Земле. Захватили ли ее клау — так, как они уже сделали с несколькими чужими мирами? И как разворачивались события на Лектве? Тоска по родной планете горела в ней так жарко, что она просто не могла позволить себе надеяться — было бы невыносимой пыткой даже выражать поддержку фантастическим планам Барча. Она жалела Барча. Он делал все, что мог, служил примером и движущей силой — и никто его за это не благодарил. В глазах племени беглецов Барч символизировал тяжелый труд, тогда как сидеть у костра и что-нибудь жевать было гораздо легче и приятнее.
Прошел еще час. Ленапи — все, как один — встали из-за стола, промаршировали в бывшее логово Клета и аккуратно улеглись спать.
Прошел еще один час. Костер полыхнул и погас — остались только жаркие угли. Комейтк-Лелианр апатично направилась к своей спальной нише.
Снаружи послышался скрип шагов — у входа, пошатываясь, стоял Барч. Пилот Тык протиснулся мимо него и присел на корточки у тлеющих углей. Барч обвел глазами пещеру: «Куда все подевались?»
«Ушли спать», — отозвалась Комейтк-Лелианр.
«Спать! — голос Барча срывался от напряжения. — Они спят, пока…» Он замолчал.
«Рой, что случилось с твоей рукой?» — спросила Комейтк-Лелианр. Барч стоял в необычной позе, схватив правой рукой предплечье левой.
Барч прошел вперед, с трудом опустился на скамью и выдавил: «Тык, разбуди племя! Снаружи — третья баржа. Ее нужно срочно спрятать в Большой Дыре».
«Рой, твоя рука…» — начала было Комейтк-Лелианр.
«Моя рука и Кербол, — сказал Барч, — остались в грязи на берегу». Она заметила на лице землянина слезы — слезы истощения и скорби. Осторожно развернув окровавленную тряпку, которой Барч обмотал обрубок руки, она почувствовала головокружение. Из-за ее спины выглядывали лица — тупые маски с широко раскрытыми глазами и раздувшимися ноздрями, возбужденные нездоровым любопытством.
Барч сказал слабым голосом: «Не стойте вокруг, идите работать. Чеврр! Где Чеврр?»
«Здесь», — горбоносый спланг выступил из теней.
«Ты знаешь, что делать… Взломайте стену Большой Дыры, задвиньте баржу внутрь и замаскируйте прореху. Возьми это на себя — я больше не могу».
Нижняя пещера опустела — в ней остались только Барч и Комейтк-Лелианр. Барч лежал на скамье и почти бессвязно бормотал: «На этой барже — все, что нужно… Инструменты, сварочная лента, сварочный аппарат, палубная обшивка… Плотину сторожили борнгалезы. Мы хотели украсть прожекторы, передвижные прожекторы… Охрана сбежалась, как голодные псы!»
«Тише, Рой. Лежи спокойно».
«Левая ладонь болит. Как это может быть? У меня нет левой руки… Она там, в грязи, вместе с Керболом… Как ему не повезло!»
Комейтк-Лелианр пыталась вспомнить все, что знала о лектванской медицине, но отрывочные сведения и теоретические формулировки не имели непосредственного отношения к кровоточащему обрубку руки.
Пфлуга, вторая женщина Плоскорожи, неспособная работать в Большой Дыре из-за ожирения, спустилась, чтобы заново развести огонь. Она сосредоточенно взглянула на обрубленную руку и спросила у лектванки: «Что ты хочешь сделать?»
«Не знаю».
Пфлуга фыркнула: «Есть только один способ». Она засунула в угли толстый сук.
Барч потерял сознание. Когда ее ноздри уловили запах жареной плоти, Комейтк-Лелианр тоже упала в обморок.
Пфлуга хрюкнула, шмыгнула носом, развела огонь под котлом поярче и нагрела воду — толстуха прекрасно знала, что скоро каждый, кто занимался разгрузкой третьей баржи, проголодается, да еще и горячего чаю потребует.
Барч открыл глаза, попытался приподняться привычным жестом и упал на постель. У него больше не было левой руки, он облокотился на воздух. Неуклюже приспособившись, он сел, опираясь на правую руку, и взглянул на остаток предплечья, обмотанный повязкой из чистой серой ткани. Обрубок болел, но боль стала выносимой.
Комейтк-Лелианр опустилась рядом на колени, протянула ему миску с теплой кашей: «Как ты себя чувствуешь?»
«Не хуже, чем можно было ожидать. Что случилось?»
«Ты проспал два дня».
«И что происходило все это время?»
«Установили три содержателя. Приваривают обшивку палубы. Завтра… не знаю, что будет завтра».
«Два дня, — Барч погладил подбородок. — Два дня… Помоги мне встать».
«Тебе лучше отдохнуть».
«Мне нужно подумать».
«Разве ты не можешь думать в постели?»
«Борнгалезы видели нас на плотине. Они знают, что баржу угнали, знают, чтó было на борту. Когда координатор все это просчитает…»
По коже Комейтк-Лелианр словно пробежал холодок сквозняка. Она тревожно оглянулась в сторону входа пещеры.
Барч лихорадочно спросил: «Ты нашла в локаторе, где прячется искусственный мозг?»
«Его нет в указателе…» — неуверенно сказала лектванка.
«Не понимаю, чего они ждут… — бормотал Барч. — Это неестественно».
Комейтк-Лелианр успокоительно сказала: «Еще несколько дней — и мы будем готовы к полету».
«Нам нужно топливо. Тык называет его „аккр“».
«Но ты больше не можешь заниматься похищениями».
«Придется. Кто еще этим займется?» — Барч пошатнулся.
Комейтк-Лелианр взяла его под локоть и поддержала: «Ты потерял много крови».
Барч поморщился и зажмурил глаза, пытаясь избавиться от ужасных воспоминаний: «Мерзавец Тык! Прятался, перебегал из одного места в другое. Если бы он остался там, где я приказал ему сидеть… — Барч вытер вспотевший лоб. — Что ж, что упало, то пропало. Кербола больше нет. Он меня не предал. Кербол расстреливал борнгалезов до последнего вздоха».
