Глава 19
Из дневниковых записей Михаила Стрельцова

– Рассказывайте!

– О чем именно?

– Вы знаете! – раздраженно бросил я. – Что случилось с вами и Кристиной в Екатеринбурге?

Мы ехали обратно в областной центр на машине, которую «лояльная» взяла напрокат. Именно на ней она добралась до Шелеховского и, вовсю используя способность к предвидению, вычислила, где я окажусь и какие у меня возникнут проблемы. Естественно, ей в одиночку не было смысла соваться сюда: что она могла против двух «лояльных» – фризера и кинетика? И мне бы не помогла, и сама погибла. Однако у нее в телефоне остался контакт Морона. Ему она и позвонила. Сказала, где в данный момент находится напавшая на них в поместье «лояльная». К счастью для меня, пиромант ей поверил, но не полностью: однажды она уже пыталась выступить не на той стороне. Новые такого не забывают. Поэтому сам он остался в поместье, а проверять информацию отправил пневматика, для которого это задание оказалось последним в жизни. При других обстоятельствах я бы обязательно вернулся и попытался достать пироманта. Но в этот раз нечто другое волновало меня больше, чем месть. Намного больше.

– Ну, чего молчите?! Что с Кристиной?!

Алина опустила голову.

– Она…

– Ну?!

– Ее больше нет.

Мои руки с такой силой сжались на руле, что казалось, сейчас расплющат его. В глазах потемнело, и я еле видел дорогу. Было больно. Ужасно. Так, как не было уже очень давно, с самого Краснотайгинска. Господи, ну почему опять?! Кристину-то за что? Из-за этой «лояльной»?! От взгляда, которым я ее одарил, Алина даже съежилась. Впрочем, я понимал, что обвинять ее несправедливо, и вся ответственность за случившееся целиком и полностью лежит на мне. Это я спас Алину там, в Верхнеобске, выходил и притащил сюда. Для своих целей. Я попросил несчастную Кристинку забрать ее из больницы. «Лояльная» виновата лишь в том, что она – такой ценный кадр, что за ней все охотятся. В остальном виноват я. И, разумеется, те ублюдки, что на них напали.

– Как это произошло? – чужим голосом с трудом произнес я.

– Они нагрянули неожиданно. Трое «лояльных».

– «Лояльные»? Вы уверены? Точно не Новые?

– Точно. Я их «прочитала». Они такие же, как эта женщина-кинетик. И как фризер, которого вы убили. От Измененных из НМП я их отличаю.

Та-ак! Раньше я бы в это не поверил. Но теперь, после разговора с профессором и нападения на меня этих двух «лояльных», глаза мои открылись. Похоже, кто-то был слишком слеп и наивен. И тут до меня дошло, что еще мне показалось странным во фразе Алины. Всего одно слово, которого, однако, там быть не должно.

– Постойте, вы сказали «неожиданно»?! Это в каком смысле? Даже для вас?!

Она потупилась.

– Я сама ничего не понимаю, поверьте! Что-то помешало мне заранее «увидеть» это нападение. Я ощутила опасность лишь в самый последний момент.

– Что-то или кто-то… – задумчиво пробормотал я.

Мысль, пришедшая мне в голову, подействовала, как хороший удар под дых. Вот же гадство! Как я сразу об этом не подумал?

– Что вы имеете в виду?

– Глушилку.

– Что это?

– Не что, а кто, – мрачно поправил я. – Имя ее мне неизвестно. Она – Измененная с уникальной способностью временно отключать таланты себе подобных. Ее сделали «лояльной», а ее кровь стала отправной точкой для разработки стана. Они знали, кто вы, и понимали, что просто так вас не взять. Требовалось подавить ваше восприятие, что они и сделали.

– Но откуда они узнали обо мне?

– Очень хороший вопрос! Я никому о вас не рассказывал. Даже своему шефу. Разумеется, знал Морон, но он вряд ли бы стал делиться такого рода информацией с АПБР…

И тут мне пришла в голову мысль, от которой я испытал острое желание хорошенько врезать себе по лбу. Как же, никто не знал! А Потапов – заместитель начальника УВД Верхнеобска? Тот самый, что мне врезал. «Что она может?» – спросил он меня тогда посреди заваленной трупами улицы с горящими машинами вокруг. «Предсказывать будущее», – ляпнул я в ответ, не подумав. Вот идиот!!! В моей профессии надо думать ВСЕГДА! «Лояльные» заговорщиков вполне могли прибыть по моим следам в Верхнеобск и допросить всех, кто со мной контачил. Потапова в том числе. Сам бы он, может быть, и не раскололся, но что обычный человек может противопоставить псионику? Все выложит как на духу! Проклятье! Кругом косячу! Тоже мне один из лучших оперативников!

Однако Алине обо всем этом лучше не знать. Хорошо еще, что «читает» она только будущее, а не прошлое! Ну а мысли мои вернулись к главному для меня предмету.

– Скажите, а как… ее… – Мой голос дрогнул, и я замолчал.

Но «лояльная» меня поняла и ответила:

– Кинетик… Метнул кухонный нож. Наверное, они хотели замаскировать все под бытовое убийство.

Моей реакцией снова стал зубовный скрежет. Если так пойдет дальше, скоро я сотру свои зубы в порошок.

– Можете его описать? Кинетика.

– Вы же не собираетесь…

Я снова глянул на нее, и, видимо, моя кривая усмешка выглядела очень уж страшно, потому что Алина вздрогнула.

– Как раз собираюсь. И не только его. Но с кого-то же надо начать.

– Не надо, Михаил. Это машина. Она просто перемелет вас!

– Глядишь, и поломается. Я слишком долго был винтиком в этой машине. Но теперь намерен поднять бунт. Стрелецкий бунт…

Невеселый каламбур, понятный только мне – «лояльная»-то моей фамилии не знала. А невеселый не только из-за моего поганого настроения, но и по смыслу. Чем там стрелецкий бунт против Петра I закончился? Правильно, стрелецкой казнью… Впрочем, мне все равно – никакие исторические параллели и дурные предчувствия меня не остановят, я все равно восстану, пусть даже один против всех. Слишком много потерь для одного меня. Слишком…

Я хотел было продолжить излагать свои мысли, но вовремя тормознул – рано. Еще один вопрос остался невыясненным.

– А как вам удалось выжить?

– Видимо, ваша Глушилка не вполне совершенна. Она подавила мои способности не до конца. Я все же их почуяла и попыталась утащить с собой Кристину. Но она не поверила мне. Сразу не поверила. А потом стало слишком поздно. Пока они занимались Кристиной, я метнулась в спальню, задвинула дверь креслом так, что даже кинетик выбил ее не с первого раза, и вылезла в окно. Вот тут мне повезло – под окном есть карниз. С вестибулярным аппаратом у меня все в порядке, и я сумела по нему пройти. Затем вломилась через окно в какую-то квартиру через подъезд от вас. Знала, что она пустая. Спустилась вниз по лестнице и… В общем, убегала дворами. Мои способности подсказывали, где безопасно, а где преследователи. Похоже, та, что меня подавляла, отстала. Вот так и…

– А зачем?

– Что «зачем»? – не поняла «лояльная».

– Зачем вы от них бежали? Это было глупо: они не стали бы вас убивать – ваш дар слишком редкий и ценный для этого. «Лояльные», а вернее, их хозяева наверняка захотели бы вас использовать в своих целях. Думаю даже, вы бы у них не бедствовали. Напротив – о вас бы заботились, как о курице, несущей золотые яйца. А уж попасть в суп вам бы грозило лишь в том случае, если б вы отказались сотрудничать.

Она нахмурилась.

– А это как посмотреть. Вроде бы все разумно и логично. Но…

– Но?

– Я не буду сейчас корчить из себя ту, кем не являюсь. Мне доводилось работать с плохими парнями. Так что тут дело не в морали. Понимаете, в экстремальных обстоятельствах я действую так, как подсказывает мне интуиция. Это не предвидение и не анализ вариантов будущего (на подобное в цейтноте нет времени), а инстинктивное определение правильного поступка. Я своему чутью верю, и когда оно говорит мне бежать, я бегу…

Мы помолчали. Первым нарушил тишину я:

– Но почему вы приехали ко мне? Почему решили помочь? Из-за антиновы? Раз вы сбежали от них, я стал единственным доступным поставщиком вакцины?

Кажется, мои слова ее обидели. Но во мне настолько доминировала собственная боль, что было абсолютно не до антимоний, и я просто проигнорировал реакцию «лояльной».

– Не только, – сухо произнесла Алина. – Вы спасли меня… Ты спас. Я такого не забываю.

Этот неожиданный переход на «ты» я принял спокойно. Он не был для меня знаком сближения. Обычное рациональное решение, которое позволит убрать из речи лишние словесные реверансы и сделает общение проще и удобнее. Против этого я абсолютно не возражал.

– Глупо… Ты же видела будущее и сказала: «Эта машина перемелет тебя». Если это предсказание, тогда зачем связываться с покойником?

Она покачала головой.

– Не предсказание. Это, скорее, мой страх… Потому что мы с тобой теперь связаны, и я не хочу, чтобы ты погиб. Ты… какой-то особенный. «Читаешься» не так четко и однозначно, как другие. Вариантов твоего будущего множество, и я вовсе не уверена, какой именно реализуется.

– Страх, говоришь? Ну ладно…

Снова воцарилось молчание. На сей раз первой не выдержала она.

– Ты сейчас, наверное, ненавидишь всех нас? Измененных, я имею в виду.

– Скажем так, я очень близок к этому, – произнес я, не отвлекаясь от дороги. – Соблазн велик. Но понимаю, что это было бы упрощением с моей стороны: там – черное, здесь – белое, Измененные – плохие, люди – хорошие, убить всех плохих – и жизнь наладится. Только черта с два она наладится! Не все так однозначно. Тварей хватает среди всех. Например, те, что послали «лояльных» за тобой, за мной и Кристиной. А ведь это люди, такие же, как я.

– Нет, не такие же! Ты – другой!

– Да с чего ты взяла? – с досадой возразил я, удивленный ее горячностью. – С того, что я спас тебя? Так ведь я тоже не тупей паровоза, понимаю, какую ценность представляет собой твой дар, и собираюсь использовать его в своих интересах. Ты плохо меня знаешь, чтобы судить. И слишком хорошо обо мне думаешь.

Алина дернулась, будто я ее ударил, но сдаваться не собиралась.

– Я знаю, зачем ты все это говоришь. Чтобы я ушла. Потому что ты собираешься ступить на опасный путь, на котором очень велика вероятность смерти. Хочешь дать мне шанс на спасение. И не возражай – я все-таки предсказатель. И пусть мой дар иногда дает сбои, в том числе и с тобой, но «читать» я умею. Кроме того, Кристина – очень хорошая девочка…

– Была, – мрачно уточнил я. Резкая смена темы «лояльной» сбила меня с толку. – Только при чем здесь она?

– При том. Она любила тебя. Очень сильно. А когда такой светлый человек любит кого-то, этот кто-то не может быть мерзавцем!

– Интересная логика… – покосившись на нее, проронил я.

Мы еще помолчали. Я вел машину, думая о своем, Алина же моей задумчивости какое-то время не нарушала.

– Что ты собираешься делать? – спросила она наконец.

– Добраться до головы этого спрута и покончить с ним.

– Это будет нелегко.

– Думаешь, я этого не понимаю?

– Но как?

– Для начала я заберу кое-что из моих тайников. Потом постараюсь встретиться с шефом.

– Думаешь, он не с ними?

– А ты как считаешь?

Она пожала плечами.

– Я не знаю его. Никогда не видела. Поэтому могу только гадать. Такие варианты не просчитываются.

– Не думаю, что он с ними. Я знаю АСа. Или, быть может, мне это только кажется.

– А потом?

– Насчет «потом» буду знать, когда (и если) встречусь с ним. Кое-какие идеи у меня есть, но озвучивать их пока не буду.

Домой я соваться не стал: ежу было понятно, что там меня ждут. Пусть и не желавшая ничего говорить мне перед тем, как убить меня, «лояльная» Ольга все же сказала достаточно: «Приказ есть приказ». Это значит, от ее хозяев имелась четкая директива на мое устранение. То есть охотились не только на Алину, но и на меня. Видимо, я перешел в категорию «он слишком много знал». Интересно только, был ли в курсе шеф? Намеренно ли он послал меня в Шелеховское на убой, или, подозревая крупный заговор в Агентстве, как раз пытался с моей помощью тихо отыскать Воскобойникова, не доверив сопровождение операции ни одному из наших штатных аналитиков? В общем, эта сверхскрытность Аркадия Семеновича могла быть истолкована как в его пользу, так и наоборот.

Все это нуждалось в проверке. Если АС чист, он сможет стать ценным помощником в моем крестовом походе, точнее, мудрым наставником, способным придать моей бунтарской деятельности правильный вектор. А если он замешан, то как куратор целого сектора он в их структуре явно не последний человек и может обладать ценной информацией. А уж развязать ему язык я сумею: человеческого сострадания во мне последнее время здорово поубавилось.

Но к подобному визиту следовало подготовиться. Только в Екатеринбурге и окрестностях у меня имелись две секретные точки, о которых никто не знал, и еще одна – якобы секретная, насчет которой был в курсе шеф и еще кое-кто. Ее я засветил намеренно, поскольку для человека моей профессии не иметь тайного убежища было неестественно. А что неестественно, то подозрительно. В схоронках моих имелось все на случай конца света, как масштабного, так и не очень, касающегося жизни одного конкретного индивидуума. Меня то есть. Паранойя? Возможно. Но где бы я сейчас был, если б не она?

Документы, оружие, деньги, запас антиновы и много еще всего по мелочи. Впрочем, когда становишься на тропу войны в одиночку, а-ля Чингачгук Большой Змей, понимаешь, что в мелочах-то как раз вся фишка: спешно собираясь куда-нибудь, потом частенько обнаруживаешь, что впопыхах забыл многие полезные штуки, способные существенно облегчить тебе жизнь (или выживание). А тут все было скомплектовано не торопясь, со знанием дела и по зрелом размышлении. Многое из этого и Алине пригодилось.

Еще там имелся запасной смартфон с зарядником. Симка была новая, и ее номер знал только шеф. Зато в памяти были забиты все необходимые контакты. Смартфон я забрал, но включать пока не стал. Из той же паранойи. Хорошо, что старый дал дуба, так как по его симке меня могли отследить, а теперь я временно пропал из их поля зрения, что не могло не радовать. Пусть так остается как можно дольше. Был у меня, конечно, соблазн позвонить шефу, но потом я решил все же нанести ему личный визит: так оно надежнее будет. Домой, естественно, не в контору, ибо появляться на работе для меня сейчас смерти подобно. Для этого пришлось навестить второе убежище, где у меня был припрятан мотоцикл «Хонда», новенький, но без выпендрежа, серый, неброский. Тоже, разумеется, «левый», купленный через подставное лицо на документы, которые сейчас у меня пригрелись во внутреннем кармане куртки. Мотоцикл – хорошая штука! Особенно для того, кого все ловят: шустрый, проскочит в таких местах, где машине ни за что не проехать, да и шлемы, как ни крути, помогают сохранить инкогнито, не вызывая при этом подозрений.

Алина села за мной, и мы поехали. Я не гнал – неприятности с ГИБДД мне совсем ни к чему. Кроме того, кто знает, насколько далеко зашли хозяева «лояльных», чтобы меня поймать? Могли и общую ориентировку дать, как на преступника. Это здорово осложнило бы мне жизнь, хотя и «лояльных» сковывало в средствах. Лишний шум мог этой банде только навредить. Впрочем, могли они и не заморачиваться, а пригласить «лояльного» поисковика. Такие у нас имелись, насколько я знал. Немного, пара-тройка на весь штат АПБР, но имелись. Впрочем, если верить Воскобойникову, заговорщики могли их уже и размножить: достаточно просто ввести подопытному кровь Измененного нужного вида. Эта мысль пробежала по спине холодными мурашками озноба. Конечно, Екатеринбург – город большой, да и заговорщики, возможно, еще не знают, что я сюда вернулся. Кое-какая фора, думаю, у меня есть, но не слишком большая. Лучше поторопиться.

Когда до дома АСа оставалось примерно два квартала, Алина вдруг тронула меня за плечо.

– Остановись.

– Что такое? – спросил я, но остановился.

– Не надо туда ехать. Мы опоздали.

У меня перехватило дыхание.

– Он… Ты уверена?

– Более чем. Этот момент отстоит слишком близко по времени. Ошибки быть не может.

– Как?

– Пули. Много пуль – больше десятка. Тело буквально изрешечено и лежит в луже крови.

– Черт! Черт!! – В ярости я стукнул кулаком по рулю. – Кто его убил?

– Этого я не вижу – момент убийства в прошлом, а мне рисуются лишь перспективы, которые нам светят, если мы туда поедем.

– И какие?

– Они ждут нас. И вызовут полицию, как только мы появимся. Оформят все так, будто это мы его… Точнее, ты. Во всем обвинят тебя. Заниматься делом от полиции будут не случайные люди, а те, кто у них на жалованье. Обо мне вообще упоминаться не будет. Как только мы окажемся в тюрьме, тебя убьют, а меня заберут. Вот и все.

– Твари! – Уровень ненависти во мне поднялся так высоко, что скоро она из ушей польется. – Пули означают, что шефа убрали не «лояльные». Да «лояльного» он бы к себе в дом и не пустил. Нет, это свои. Кто-то из тех, кому он доверял. Люди, с позволения сказать!

– И что мы будем делать?

Я хмыкнул.

– Не надо обладать твоим даром, чтобы вычислить дальнейшее развитие событий. Даже если мы туда не приедем, меня все равно обвинят в убийстве. И начнут полномасштабную травлю, которая закончится, лишь когда я буду мертв, а ты – в их руках.

– И какой же выход?

– Есть у меня одна идея, но сначала…

Я остановил мотоцикл у входа в парк Зеленая роща.

– Прогуляться немного не хочешь? До ближайшей скамейки.

Она кивнула. Пока мы шли, я достал из сумки смартфон и включил его. Едва он успел загрузиться, как на экране возникла надпись: «Абонент АС прислал вам голосовое сообщение».

– Ничего себе! – вырвалось у меня.

– Что?! – встрепенулась «лояльная».

– Кажется, нам прислали привет с того света. Послушать хочешь?

– Конечно!

Мы сели на скамейку, я достал проводную гарнитуру, подключил ее к смартфону, динамики по-братски поделил с Алиной и запустил воспроизведение.

– Здравствуй, Михаил! – зазвучал хрипловатый голос шефа, из-за чего у меня сжалось горло: при всех его недостатках хороший был мужик. Мой счет к «лояльным» и их руководству рос по экспоненте. – Если ты слушаешь это сообщение, значит, я уже покойник. Жаль, я многого не успел, а кое-что сделал и узнал слишком поздно, не успев поделиться этим с тобой и обсудить, что делать со всем этим дерьмом. Ты – едва ли не единственный, кому я могу доверять абсолютно. Именно поэтому данное сообщение – моя страховка на случай преждевременной смерти – предназначено тебе. Более полная информация направлена на твой секретный ящик, упоминания о котором я на всякий случай удалил из всех баз АПБР. Ну а если коротко, вот что мне удалось узнать…

Когда воспроизведение закончилось, мы оба какое-то время сидели словно оглушенные.

– Какой выход, говоришь? – наконец нарушил я тягостное молчание. – Есть один вариант, но он тебе не понравится.

– Ну?

– Мы должны умереть.