Глава 7
Цель
Амиральд Сенсарро стоял, прислонившись к каменной стене, отделявшей Вековой лес от жилого района. Мостовая заканчивалась как раз за его спиной, у ограды заповедной территории. Немного наискосок, закрытые густыми зарослями, виднелись ворота особняка Анделино. Сенсарро ждал и надеялся, что никого не дождется, он пришел сюда на всякий случай, слишком хорошо понимая: не стоит недооценивать Зора. Если план Эди удастся, виер должен будет перенестись прямиком в виерскую академию, а если нет…
Ворота распахнулись, и двое слуг выволокли наружу находящегося без сознания человека. Амиральд быстро опустил капюшон пониже и замер, пристально наблюдая за их действиями. Прислужники подтащили виера к канаве недалеко от узкой подворотни и склонились над Эдваром. Отсюда Сенсарро не слышал их слов, но зато ощущал разлившуюся в воздухе опасность и злость обоих прислужников. Что они собирались сделать? Тот, кто был пониже ростом, начал подталкивать Эдвара к краю канавы, а второй схватил напарника за плечо, что-то ожесточенно ему доказывая. Они снова наклонились, однако ректор не стал ждать: Амир вытянул вперед руки, мужчины стукнулись лбами и, не удержавшись на ногах, свалились в канаву, утянув за собой и Эди.
Сенсарро неспешно направился к подворотне, замер на краю канавы, а заметив, что прислужники шевелятся, наслал на них обездвиживающее заклятие. Встав на колени, Амир согнулся и ухватил Эдвара за шкирку, потянул вверх и вытащил на мостовую. Склонившись над пострадавшим, Амиральд с трудом сдержал вздох досады – на груди виера не было цепочки с кристаллом. Взвалив Эдвара на плечи, он потащил его к привязанной в подворотне лошади.
Эди открыл глаза и увидел над головой потолок. Он был в лазарете виерской академии. Издав болезненный стон, виер пошевелился и попытался приподняться.
– Тебе лучше, Эди?
Повернув голову, мужчина заметил возле кровати Диану. Целительница толкла какой-то порошок в небольшой глиняной ступке.
– Лекарство тебе готовлю, чтобы снять головную боль. Заклятие очень сильное, на голове даже шишка осталась.
Эди осторожно нащупал большущую шишку и снова болезненно поморщился.
– Диана, а Амир?
– Он велел позаботиться о тебе. Заходил пару раз за эти дни.
– Я так долго не приходил в себя?
– Да.
– Амир велел что-то передать?
– Нет. Ничего.
– Диана, как он выглядел?
– Как? Получше тебя, Эди. А теперь ложись-ка, мне нужно сделать еще один компресс.
– Он злился? – Эдвар попытался заглянуть в глаза целительнице, пока она накладывала смоченные в резко пахнущей смеси бинты.
– Спокоен был, как всегда. Ты же его знаешь.
– Эх. – Виер закрыл глаза, проклиная себя на чем свет стоит.
– Входи, – раздался за дверью кабинета голос начальника.
Эди осторожно повернул ручку и заглянул внутрь просторной комнаты.
– Можно с тобой поговорить?
– Конечно. – Амиральд стоял спиной. На его плечи был накинут длинный плащ из темной шерсти, а голову закрывал капюшон. Он не обернулся и не посмотрел на виера, пока тот закрывал дверь.
– Прости, Амир, я идиот. Я провалил весь план.
– Садись. Голова еще болит? Расскажи обо всем по порядку. – Амир так и не повернулся к нему лицом, только шуршал какими-то бумагами.
– Я появился как раз в той комнате, о которой говорила кухарка, увидел Бэлу и… просто разум потерял. Я был счастлив видеть ее и дико взбешен, когда заметил, что ублюдок Зор держит ее на цепи. Представь себе, Амир, на цепи! Мою сестру! Сняв кольцо, собирался активировать кристалл, но Бэла попросила позволить взять с собой какие-то записи, ценные для нее. Я так поддался своим чувствам, что не заметил странности ее поведения. Она была слишком напряжена, будто сторонилась меня. Я списал это на неожиданность моего появления и на испуг, а она… она подала сигнал Зору.
Эди закрыл лицо ладонями и горько вздохнул.
– Сестра отдала меня в его руки.
– Полагаешь, Бэла тебя предала? – Амир замер на миг, перестав шуршать документами.
– Нет. Он опоил ее, это же очевидно. Наверняка использовал зелье подчинения, чтобы внушить запрет пересекать порог той комнаты. Думаю, Зор постоянно опаивает Бэлу, чтобы она беспрекословно делилась энергией.
– А что было дальше?
– Я не слышал, как дверь отворилась, стоял к ней спиной и как раз принимал эликсир восстановления сил, чтобы активировать криспп. Потом Зор меня оглушил, а дальше ничего не помню.
– Его слуги вытащили тебя за ворота, а я лишил их сознания и забрал тебя.
– Он дал им приказ меня убить?
– Не могу сказать наверняка.
– Конечно, дал, Зор ведь не дурак, чтобы оставлять меня в живых. А тут такая возможность… Амир, я потерял криспп.
– Я заметил, Эди.
Амиральд наконец повернулся, и Эдвар не сдержал сорвавшегося с губ ругательства.
– Приятно познакомиться, Эдвар Хингис. Куратор аристократической академии Амир Вальенте к вашим услугам.
Седоволосый старичок слегка поклонился и оперся на длинную трость с круглым набалдашником из странного мутного минерала. Эди пристально осмотрел друга, но не нашел черт, схожих с внешностью ректора виерской академии. Разве что ростом они были почти одинаковы, однако стоявший перед ним старик сильно сутулился. Морщины прорезали высокий лоб, седые волосы были коротко подстриженны, единственное, что привлекало внимание в непримечательном облике – это проницательный взгляд темно-зеленых глаз.
– В каком смысле куратор аристократической академии? – переспросил пришедший в еще большее замешательство Эдвар. – Ведь Вальенте – наставник Дворцовой академии. Или же ты собираешься во дворец и хочешь решить этот вопрос через короля?
– Нет, Эди, через короля мы действовать не сможем, он благоволит Зору, а у нас с тобой нет неопровержимых доказательств. Да и вытащить Бэлу из поместья не получится. Кроме крисппа, у нас нет вариантов.
– Зачем же ты задействовал иллюзорную магию, на что тебе сейчас облик Вальенте? Я полагал, ты используешь иллюзию только в случаях, когда нужно получить важную информацию. Ты ведь не каждый день посещаешь Дворцовую академию.
– Дело в том, что я подписал договор. – Старичок Вальенте протянул Эдвару бумаги. – как я уже сказал, меня пригласили в Академию аристократии на должность куратора.
– И ты согласился?! – У Эди не хватало слов для выражения безграничной благодарности другу. – Ты это делаешь, чтобы помочь мне, а я, как последний кретин, срываю планы. Теперь еще придется работать на Зора… Это для того, чтобы отыскать кристалл?
– Именно. Криспп уникален, второго такого нет, Эди.
– Как же быть с Академией виеров?
– Я буду проводить занятия там и возвращаться сюда, к тому же заместитель превосходно справится с рутинной работой, а со всем остальным будешь справляться ты.
– Полагаешь, Анделино спрячет криспп не в доме?
– Да. Академия, чья защита формировалась на протяжении многих веков, является для этого самым лучшим местом. Ты ведь знаешь, оттуда невозможно ничего украсть. Уверен, Зор сделает все возможное, чтобы защитить свою находку.
При этих словах Эди снова склонил голову и тяжело вздохнул.
– Я раздобыл новую трость, пока ты был болен. – Амир указал на мутный набалдашник. – Он сделан из схожего с крисппом материала. Таким образом, трость сможет указать мне примерное местонахождение кристалла. И, Эди…
– Да?
– Твое дело – хорошо справляться со своими обязанностями, помогать мне здесь, ты понял?
– Конечно, Амир, в академии я тебя не подведу, но… я чувствую себя последним мерзавцем из-за того, что соглашаюсь на это.
– Не стоит. Ты не виноват, что не совладал с эмоциями при встрече с сестрой, вы слишком давно не виделись. Я могу понять твои чувства.
– Иногда, очень редко, я жалею, что не получил аристократического воспитания, умел бы всегда держать чувства под контролем, вот как ты, например.
– «Всегда» слишком категоричное слово, Эди, все мы не каменные. – Амир усмехнулся и повернулся к двери. – А теперь мне пора. Сегодня я приступаю к новой работе.
Надиш сидела в своей комнате и обдумывала дальнейшие действия. Оба ее подопечных (к таковым матушка относила всех, кого задумала свести) снова отдалились друг от друга. Сводня ломала голову, изобретая новые планы для сближения двух упрямцев.
Бэла наотрез отказалась снимать старое платье и вернула Надиш все чудесные наряды. Зор демонстрировал холодное равнодушие, даже когда оставался с целительницей наедине (Надиш пару раз подглядела в замочную скважину).
Девушка в отместку вела себя так же, стоило аристократу войти в комнату, Бэлу точно подменяли. Взгляд становился отрешенным и равнодушным, если Анделино просил подойти, девушка выполняла его просьбу без лишних споров, однако из нее невозможно было вытянуть и слова. Надиш задавалась вопросом: что такого произошло между ними? Сначала все шло хорошо, а потом вдруг целительница переехала в новую комнату, надела старые одежды и стала вести себя демонстративно покорно, отстраненно и безразлично.
Конечно, сводне неоткуда было узнать о появлении в бывшей спальне девушки ее брата, которого целительница совершенно не помнила и который ее ужасно напугал. Надиш и подумать не могла, что целительница обижается на Зора за скрытность и нежелание рассказать подробно о человеке, который собирался отомстить ему, использовав девушку, а также о загадочном кристалле, способном обойти родовую защиту. Сводня не догадывалась о внутренних метаниях подопечной, а та как могла боролась с собственными противоречивыми эмоциями, которые вызывал в ней высокомерный аристократ. Бэла стала более молчаливой и скрытной. Ни о каких совместных обедах и ужинах и речи идти не могло, и Надиш решилась на крайние меры.
– Как ваши занятия с хозяином, дорогая? Он ведь приходит к тебе каждый вечер, – подступила она к пленнице с расспросами.
– Он приходит не за тем, – ответила Бэла, и в ее голосе Надиш послышалась обида, – Зору нужна энергетическая подпитка, это единственное, что его интересует.
– Но раньше вы изучали…
– Я вернула ему все книги, – отрезала девушка.
– Но…
– Не стоит об этом, – прервала расспросы Бэла.
– Ах, ну конечно, конечно, дорогая, раз ты не желаешь, я не буду донимать тебя разговорами. Не стоит говорить о хозяине, тем более что и сам он такой скрытный. Никто из постоянных слуг не знает, чем он занимается в подвале по ночам.
– В подвале? – Бэла искоса взглянула на Надиш, но матушка уловила интерес, вспыхнувший в ее глазах.
– Не знаю, насколько это правда, но ходят слухи, что господин Анделино каждую ночь спускается в подвалы замка. Вход туда закрыт особенной защитой, потому больше никто не может попасть внутрь. А впрочем, не буду надоедать этими беседами, милая, давай поговорим о другом, я недавно…
Надиш продолжала болтать, перевела разговор на другую тему и сделала вид, что не замечает отсутствующего вида целительницы.
Бэла раздумывала, какого рода защиту Зор поставил там, куда никто не может войти. И если они с магом связаны, пропустит ли эта защита ее.
Девушка осторожно спускалась по узким ступенькам в подвал, поминутно оглядываясь, чтобы убедиться, что никто за ней не следит. Целительница специально выбрала такое время, когда Зор отправился в академию, слуги занялись делами по дому, стремясь все успеть к возвращению хозяина, а Надиш ушла к себе отдохнуть.
Бэла дошла до самого низа лестницы и в итоге уперлась в низкую дверь. Досадливо вздохнув, девушка наудачу подергала круглое кольцо и, к своему удивлению, смогла легко его повернуть. Дверь со скрипом отворилась, створка глухо стукнула о стену, гул пронесся по просторному помещению, скрытому от глаз целительницы темнотой. Внутри не было ни окон, ни других источников света.
Девушка вытянула вперед руку с обычным слюдяным фонарем, позаимствованным в одной из кладовых замка. Небольшое пятнышко света заплясало по полу, отгоняя, но не рассеивая мрачные тени. Внутри странно пахло. Любому другому посетителю запах мог показаться неприятным, но Бэла узнала смесь различных реагентов и трав.
Целительнице было боязно закрывать дверь, но она опасалась, что кто-то из слуг может спуститься следом, а потому все же прикрыла ее, но неплотно. Сердце быстро колотилось от волнения. Если бы только любопытство руководило Бэлой, она бы предпочла просто уйти, но девушка надеялась найти здесь нечто ценное, какую-то тайну, способную помочь ей избавиться от власти Зора. Пленница не теряла надежды на то, что в один прекрасный день вырвется за пределы проклятого поместья, так прочно привязавшего ее к себе. Сбежит от Зора и его врагов и позабудет об этих днях, как о страшном сне.
Бэла сделала шаг вперед и снова остановилась, прислушиваясь к тишине, а потом уже более решительно прошла в конец комнаты. Блики фонаря блеснули на стеклянных колбах, бутылях и флаконах, высветили большую горелку и сложное переплетение разноцветных трубок. На полке над столом стояли банки со всевозможным содержимым, каждая была подписана. Приподнявшись на цыпочки, Бэла осторожно сняла синюю полупрозрачную банку с темным порошком и прочитала на этикетке: «Черный песок Мранга». Рука дрогнула, и целительница быстро вернула банку на место.
Песок был очень опасным реагентом, при превышении необходимой дозы он мог спровоцировать взрыв. Дальше девушка просто смотрела названия, не решаясь брать банки в руки. С каждой новой надписью ее удивление возрастало. Редкие, очень редкие ингредиенты. О многих из них Бэла знала лишь понаслышке, и то потому, что не только усердно училась в Школе целителей, но и изучала древние книги с Зором.
В подвале, представлявшем собой настоящую лабораторию, было очень много всего. Однако особое внимание привлек выставленный на отдельной полке ряд небольших склянок. Пока Бэла читала названия компонентов, задумываясь об их предназначении, в голове мелькнуло воспоминание о самой последней книге, из-за которой она поссорилась с Зором.
Целительница видела похожий перечень в старом-престаром рецепте. Бэла запомнила его благодаря очень редким ингредиентам. Там было что-то, связанное со свойствами крови. Целительнице немедленно захотелось перечитать тот рецепт и пояснения к нему, но для начала она еще раз внимательно оглядела уставленный колбами стол.
На краю, на небольшой подставке, плотно закрытый пробкой, стоял флакон с прозрачной жидкостью. Девушка склонилась пониже, принюхалась, но запаха не почувствовала. Жаль, что нельзя разложить на составляющие и посмотреть, что это. Бэла еще раз окинула стол взглядом, а потом поспешила выйти, чтобы тотчас направиться в библиотеку.
Зор вернулся домой, когда на улице совсем стемнело. Поднялся по ступенькам старого особняка и отдал слуге плащ. Тело ломило после напряженной работы, хотелось сначала расслабиться в горячей ванне, потом поужинать, а после, возможно, зайти к пленнице.
В последнее время визиты давались ему все труднее. Особенно после того, как девушка демонстративно вернула ему все книги. Ректор прекрасно знал, что ей нравится заниматься, при этом Бэла нарочно отказалась проводить вечера за изучением новых разделов целительской магии. Теперь на ее лице было только равнодушие. Она даже не спорила и не пререкалась с ним, и подобное поведение удивительно злило.
Возможно, Зор был бы намного спокойнее, если бы не другая досадная проблема. Раньше кровная привязка являлась причиной того, что он испытывал влечение к целительнице, но эти чувства возникали, либо когда они дотрагивались друг до друга, либо приходили в навеянных снах. Зато теперь… теперь даже касаться девушки не было нужды, и связка тут ни при чем, ноющее желание потихоньку пускало ростки и все настойчивее пробивалось наружу. Анделино не мог понять, почему при виде плебейки ему все сложнее удержать себя, чтобы не прикоснуться к ней.
Аристократ скинул рубашку и направился к окутанному паром бассейну. Решено, сегодня он не станет ее навещать, обойдется собственными силами.
Подземелье замка находилось под превосходной защитой, Анделино сам ее устанавливал. Он знал, что никому не проникнуть в его личную лабораторию, поэтому не видел нужды запирать дверь. В лаборатории, как и в его личном кабинете в академии, на всех предметах стояла особенная печать. Стоило другому человеку прикоснуться к чему-либо, и Зор мог отследить энергетический след нарушителя и узнать, кто это был.
Уже спускаясь по лестнице к подвалу, Анделино ощутил что-то неладное. Защита не была взломана, не ощущалось следов энергетического возмущения, но след, чей-то чужой след…
Ректор быстро отворил дверь и зашел внутрь, активировал световой кристалл под потолком и сразу же направился к столу. Стоило Зору взглянуть на ингредиенты, и он уже понял, кто входил в лабораторию без его ведома.
– Бэла! – со злостью процедил ректор сквозь зубы.
Первым желанием было отправиться к целительнице, вытащить ее из постели и вытрясти из девчонки, за каким проклятьем она вторглась туда, куда никому не позволено входить. Однако Зор хорошо знал, что порывы следует давить на корню, эмоции делают нас слабыми и подвластными собственным страстям. Разговор должен состояться не сегодня. Лучше дать злости перегореть и призвать целительницу к ответу завтра.
Матушка Надиш развлекала девушку, показывая ей, как плести из тонких гибких веточек корзины для лекарственных растений. Бэла поминутно поднимала глаза, проверяя, правильно ли она переплетает ветки, и смеялась, замечая, как ловко это выходит у Надиш и как неумело у нее самой. Девушка уже наполовину справилась с заданием, когда в дверь постучали. Бэла узнала уверенный стук и чуть не выпустила недоплетенную корзинку из рук. Голос отчего-то сразу охрип, и компаньонке пришлось самой приглашать Зора войти.
Аристократ прошел в комнату и кивнул сводне, отсылая ее прочь. Матушка поспешно поднялась, сунула материалы для работы в сумку и быстро удалилась из спальни. Бэле бежать было некуда, а владеть собой удавалось с большим трудом. Она приняла самый равнодушный вид, на какой была способна, и наблюдала, как Зор садится в кресло. Трость он не прислонил, как обычно, к подлокотнику, а поставил перед собой, после чего сложил ладони на набалдашнике. Если бы девушка не ощущала его эмоций, вполне могла обмануться этим внешним спокойствием. В груди разливалась дрожь волнения – Зор злился.
– Что подвигло тебя спуститься в подвал замка?
Девушка выдохнула испуганно, хотя и полагала, что маг может догадаться о ее визите.
– Я забрела туда случайно.
– Не лги! – Бэла вздрогнула. – Каждый слуга в этом доме в курсе того, что подвал закрыт, спуск туда запрещен. Ты точно знала, но нарушила приказ. Я хочу понять зачем?
– А затем… – Девушка тоже начинала потихоньку злиться. Так происходило каждый раз, когда Бэлу загоняли в угол и навязывали ей свою волю, – чтобы вырваться из этого дома, которым владеет сумасшедший!
– Сумасшедший? – Брови ректора поднялись, он ждал пояснений.
– Ты ненормален, Зор! Все эти ингредиенты у тебя внизу… особенно те, на отдельной полке… Ты проводишь опыты, хочешь пойти против человеческой природы и создать заменитель крови. Для чего?
– Чтобы изменить ее магические свойства.
Он так спокойно ответил, пояснил, как нечто само собой разумеющееся. Бэла запнулась и позабыла все заранее приготовленные фразы.
– Энергией управлять можно и нужно, но кто-то тратит на это годы, развивая способности, кто-то не тратит и минуты, используя лишь то, что дано от рождения.
– Для чего создавать искусственный препарат?
– Чтобы лишать магии тех, кто ее недостоин!
– Что? – Бэла спросила шепотом, но он расслышал.
– Грязных оборванцев, ворюг, убийц и мошенников, чей главный дар – водить остальных за нос. Всех этих фальшивых гадалок, лицедеев, продажных тварей, которые недостойны того, чтобы владеть магией! Небольшая доза препарата, введенная в кровь, и они не смогут больше паразитировать и отравлять жизнь другим людям.
– Ты говоришь сейчас о бедняках, которым просто не повезло…
– Не повезло? Так ли им всем не повезло?
Зор резко поднялся из кресла. Бэла еще ни разу не видела, чтобы Анделино приходил в подобное состояние. Маска холодной сдержанности слетела в одно мгновение, девушка действительно затронула самую болезненную для аристократа тему.
– Ты ведь понимаешь, не так ли? – вкрадчивым тоном спросил он, глядя ей прямо в глаза. Она хотела покачать головой, но не смогла. И это оказалось хуже всего. Еще вчера она нашла старую книгу и отыскала в ней рецепт, выписала его на отдельный листок и очень долго разбиралась в пояснениях и составе. Она сделала определенные выводы, но и помыслить не могла обо всей грандиозности задумки мага. И вот сейчас Зор объяснил, а Бэла ощутила глубину испытываемых им эмоций.
Ей хотелось осудить, упрекнуть, объяснить, что подобная идея губительна и принесет вред людям. Как один человек может решать, кто достоин магии, а кто нет? Еще хотелось напомнить, что он ни слова не сказал об аристократах, среди которых тоже было немало паразитов. Однако сейчас, когда маг стоял напротив, смотрел на нее и ждал ответа, она понимала его чувства, чаяния и надежды. Бэла не желала этого, но их связь оказалась сильнее. А когда понимаешь, не можешь осуждать.
И девушка отвернулась. Ей не хотелось видеть Зора, не хотелось разбираться в чужих эмоциях отличного от нее человека.
– Ты не лучше тех, о ком говорил сейчас с таким презрением. Для тебя все средства хороши, только бы достигнуть цели. Ты полагаешь, что можешь действовать безнаказанно…
– Свое наказание я уже получил.
Девушка стояла спиной и не видела, как Зор направился в ее сторону, но ощутила его приближение. Резко развернувшись, она отступила и уперлась в стену.
А Анделино, остановившись, рассматривал ее. Девчонка все же вывела его из себя. Безродная плебейка осуждала его цели и намерения. Вырядившаяся в старое потрепанное платье, она стояла перед ним и бросала вызов своим неряшливым видом. Даже волосы не были убраны в прическу, болтались, распущенные.
Она нарочно вела себя как последняя оборванка, чтобы позлить его, и он злился, злился как никогда, и в первую очередь на себя. Все потому, что хотелось прикоснуться, прижаться лицом к этому шелку волос, сжать мягкие пряди. А еще она отвергала его, того, кто очень редко слышал слово «нет». Отвергала, понимая, что не может противиться их связи. Злость ослепила Зора, а желание вспыхнуло с новой силой.
Маг сделал несколько шагов вперед, оперся рукой о стену позади целительницы.
– Я желаю, чтобы ты одевалась нормально, пока находишься в этом доме, чтобы вела себя соответственно и подчинялась моим правилам! Я дал тебе волю, но ты забыла свое место. Не смей бросать вызов, девчонка. Намного разумнее мне помочь, тогда ты быстрее выйдешь отсюда.
– Помочь? Помочь против тех, к чьему сословию принадлежу? Аристократы во всем лучше плебеев, так? И я должна согласиться с этим? С тем, что мы недостойны магии? Убирайся прочь отсюда!
Бэла оттолкнула его обеими руками, а Зор перехватил ее запястья и придавил к холодным камням.
– Попрошайки, воры, убийцы – ты относишь себя к их числу? Носители смертельных болезней, являющиеся рассадником инфекции; все эти жители трущоб, для которых магия способ выжить за чужой счет, их ты защищаешь с таким пылом?
– Это способ выжить! Откуда тебе знать, каково стоять на краю и держаться за единственный шанс?
– Я знаю! – Он ответил резко, а лицо стало таким, что Бэла пожелала оказаться в этот миг как можно дальше.
– Убирайся, – рванулась она из его захвата, – уходи прочь.
– Ты не вправе отдавать распоряжения. – Маг так крепко сдавил ее запястья, что целительница охнула. – Приказывать могу только я.
Бэла замолчала, отвернула голову и не смотрела на него. Девушка закусила губу, и Зор ощутил ее боль, увидел блеснувшие в глазах слезы. Плохо чувствовать подобным образом другого человека. Можно пользоваться телом женщины, но не дай духи понять ее душу, ощутить эти противоречивые изматывающие эмоции. Зор сказал правду, он сам себя проклял этой девчонкой.
Нужно было отпустить целительницу, не выяснять ничего, просто указать ее место. Пусть бы запомнила раз и навсегда, кем является на самом деле, но маг не смог отвернуться. Вместо этого протянул руку, чтобы коснуться рыжих волос, а Бэла уклонилась, пытаясь избежать прикосновения.
Он еще никогда ни на ком не срывался, как сейчас. Ему не было нужды повышать голос или применять силу. А теперь… Зор выпустил ее руки и уперся ладонями в стену, вдыхая тонкий аромат ее кожи, едва уловимый запах жасминового мыла, исходящий от ее волос. Бэла стояла слишком близко, следовало просто оттолкнуться от стены, развернуться и уйти, а он закрыл глаза и стоял не двигаясь. Слышал, как быстро она дышит, чувствовал тепло ее тела. Ему хотелось ощутить нежность ее кожи, безумно хотелось.
Он лишь немного наклонил голову поближе к тонкой шее, пальцы вдавились в камень, а когда Бэла качнулась в сторону, стремясь выскользнуть из захвата, ладонь сама поймала и сжала хрупкое плечо. Вторая рука отвела назад длинные волосы, и Зор провел носом вдоль хрупкой ключицы и выше, до изящного ушка, чтобы прихватить губами мягкую мочку.
Девушка вздрогнула всем телом, уперлась руками в его грудь, но ее отпор слабел с каждым его прикосновением, а Зор не мог остановиться, получая особенное, болезненное удовольствие от того, что дотрагивается до нее наяву. Губы выпустили мочку уха и прижались к шее, чтобы медленно двинуться вниз, снова коснуться ключицы и замереть горячим поцелуем на белом покатом плече.
Бэла тяжело дышала, грудь бурно вздымалась и опадала, руки упали вниз, бессильно повиснув вдоль тела. Она закрыла глаза, не двигалась и напоминала фарфоровую статуэтку изумительной работы, почти живую, но в то же время ненастоящую.
Целительница и не могла двинуться, реакция на его прикосновения всегда была одинаковой, еще с момента установления привязки. Его власть над ее телом казалась безграничной. Она не могла оттолкнуть и не хотела отталкивать, даже чувствуя, как он наклоняется к ее губам, Бэла не нашла в себе сил отвернуться.
С невыразимым удовольствием маг погрузил пальцы в густые длинные волосы, поднял голову девушки, и его губы замерли в миллиметре от ее.
Всего один поцелуй, чтобы только ощутить ее вкус, а потом уйти. Но опыт твердил, что Зор совершает большую ошибку, а он слушал голос разума всю сознательную жизнь, без этого аристократ никогда не смог бы добиться успеха. Анделино точно знал, когда следует остановиться. Он понимал, что дальше будет так же, как и в его сне, – Бэла не сможет сопротивляться, а он не сможет прекратить это безумие.
Словно тяжело больной человек, он никак не мог заставить свои руки выпустить драгоценное и нужное лекарство, хотел ее и боролся с собой, пока все же не отпустил. С силой, до боли в костяшках, уперся кулаками в стену над головой Бэлы, а девушка пришла в себя и вывернулась из его захвата. Отступила в сторону, прижала ладони к груди и с настороженной растерянностью взирала на него.
Оба молчали, Бэла не могла сказать ни слова, а Зор не желал говорить. Он только что почти поддался своей слабости, и внутри до сих пор все клокотало от гнева, желания и страсти; эмоции настойчиво требовали выхода.
Не прощаясь, аристократ развернулся и ушел, но все же сдержался, чтобы не хлопнуть дверью напоследок. Он почти сбежал по ступенькам в холл и велел немедленно заложить карету. Кучер только впрягал лошадей, а Анделино уже надел плащ и вышел на крыльцо, вдыхая прохладный вечерний воздух.
Через несколько минут маг сел в экипаж и отдал распоряжение отвезти его в центральный район города. Там, среди домов знати, стоял особняк его давней знакомой. Каролина считалась одной из самых очаровательных куртизанок Амадина. Даже сам король покровительствовал этой утонченной, прекрасно воспитанной и несомненно талантливой леди.
Зор не предупредил о приезде, что было не в его правилах, однако, стоило ему войти в знакомую гостиную, прелестная Каролина поднялась навстречу и присела в изящном реверансе. Взмахнув тонкой рукой, она велела слугам все подготовить к легкому ужину и чаепитию.
Куртизанка хорошо знала вкусы Зора и помнила, что он любит проводить время за приятной беседой и чашечкой особенного ароматного чая, который Каролина заказывала в другом королевстве исключительно для визитов этого аристократа. Ему нравилось слушать старинные музыкальные композиции, превосходно исполняемые на дорогом фортепиано, которое сам ректор и прислал в подарок. Иногда он не отказывался и от более откровенного зрелища и с удовольствием наблюдал, как изящная гибкая куртизанка – бывшая танцовщица – танцует лично для него. Впрочем, многое зависело от настроения мужчины, которое Каролина всегда превосходно чувствовала.
Выпрямившись, женщина с улыбкой пошла навстречу Зору и протянула ему для поцелуя руку. Анделино схватил тонкие пальчики, сжал их чуточку сильнее, чем обычно, от чего брови красавицы удивленно изогнулись, а потом, ни слова не говоря, притянул куртизанку к себе, и несколько секунд растерявшаяся Каролина задыхалась от страстного поцелуя. У опытной прелестницы на мгновение закружилась голова, а уже в следующую минуту она ощутила, как пальцы аристократа развязывают шнуровку легкого домашнего платья.
Каролина не успела перевести дух, а нежная материя уже скользнула вдоль тела к ее ногам. Зор подхватил женщину на руки и понес прямо к широкому дивану у окна. Сегодня, впервые за все время его редких визитов, ректор был явно не расположен к долгим беседам.
Приглаживая растрепавшиеся локоны, раскрасневшаяся куртизанка наблюдала за тем, как аристократ застегивает шелковый жилет, и с ее губ чуть было не сорвался предательский вопрос. Каролина успела совладать с неуместным порывом, поскольку хорошо знала, что опытным прелестницам не пристало интересоваться, когда господин решит нанести новый визит.
Кожа до сих пор горела от жарких прикосновений, и пришлось вспомнить забытые дыхательные упражнения, которые помогли мыслям проясниться. Давно ее не погружали в такой омут страсти, обычно всю инициативу Каролина брала на себя. Это было ее дело – доставить мужчине удовольствие, а сегодня превосходно усвоенные правила вдруг отступили перед налетевшим ураганом. Куртизанка даже не думала, что в душе холодного аристократа, с которым была знакома не первый год, могут бушевать подобные эмоции. Однако грех жаловаться, если все понравилось. Легко поднявшись с дивана, женщина приблизилась к Зору, чтобы помочь ему застегнуть белоснежные манжеты и получить еще один поцелуй… или не один…
Когда маг ушел, Бэла какое-то время стояла, не двигаясь и бездумно глядя на пустую стену, к которой Анделино прижимал ее несколько минут назад. Она ужасно устала, пытаясь взять под контроль свои чувства. Легко, когда ты понимаешь, что должна ненавидеть и ненавидишь, хорошо, когда несовместимые эмоции не вступают в борьбу друг с другом. Правильно, если светлые и сильные чувства в тебе пробуждает по-настоящему хороший и благородный человек.
Девушка нашла наконец силы, чтобы повернуться к кровати и раздеться. Ей хотелось лечь и забыться крепким сном, желательно без сновидений. На этот случай у нее был приготовлен замечательный настой из трав, росших в оранжерее. Бэла прекрасно понимала, что ей нужен полноценный отдых, а еще ясный ум, чтобы придумать новый способ вырваться из плена. Завтра, когда она проснется, сможет со всех сторон рассмотреть и обдумать предложение Зора. Ведь ректор сказал: «Намного разумнее мне помочь, тогда ты быстрее выйдешь отсюда».
Удобно устроившись на мягких подушках, целительница утомленно прикрыла глаза. По телу пробегали теплые волны – настой понемногу действовал, расслабляя напряженные мышцы и постепенно погружая девушку в крепкий сон. Сквозь дрему пробивались странные чувства, тепло сменялось покалывающими ощущениями на коже, в животе, в груди и даже в ногах. Находясь во власти сна, девушка металась на постели и приглушенно стонала.
Надиш была недовольна не только своими подопечными, но и тем, что все попытки свести их провалились. Что за дикие упрямцы они оба! Будто нарочно усложняют ее работу! Сводню мучила досада, но она не забывала об отведенной ей роли, поэтому, встретившись с Бэлой за завтраком, как всегда добродушно улыбалась.
Девушка выглядела несколько бледнее, чем обычно, а лихорадочный румянец особенно ярко выделялся на фарфоровых щеках.
– Как спала, моя дорогая?
– Что? – Бэла подняла глаза, продолжая рассеянно ковырять вилкой кусочки фруктов на тарелке.
– Ты хорошо отдохнула?
– Я? – Девушка слегка пожала плечами и снова опустила голову.
– Ты выглядишь чуточку уставшей.
Бэла промолчала, а сводня еще раз внимательно оглядела ее и принялась за свой завтрак. В комнате воцарилась тишина, не прерываемая привычной неспешной беседой, слышался только стук вилок по тарелке. Завтракали обычно в спальне целительницы, служанка накрывала круглый столик у окна. Надиш отметила, что Бэла почти не притронулась к еде, а стоило и сводне положить вилку, девушка тотчас вызвала служанку.
– Куда ты так торопишься? – с улыбкой спросила Надиш у торопливо складывающей посуду девушки. Сводня считала, что необходимо поддерживать хорошие отношения с прислугой. Ее доброжелательность распространялась практически на всех обитателей поместья, пусть и была по большому счету наигранной.
– Мне еще нужно поспеть к хозяину. Обычно ведь он в одно время завтракает, потом в академию уходит, а тут вообще, – служанка понизила голос, – вернулся под утро, собственный распорядок дня нарушил, а нам теперь везде успеть надо.
– Под утро? – послышался негромкий вопрос целительницы, а Надиш уже не рада была словоохотливости прислужницы. Этого еще не хватало!
– Кучер его отвозил к Каролине, – откровенничала девушка, не замечая знаков, которые подавала ей сводня.
– А кто эта… Каролина?
– Известная дама. Я как-то даже картинку видела в богатом журнале. Хотя про таких дам говорить не принято, разве что шепотом, а о ней еще и пишут. Хозяин уже много лет ее навещает. А она вроде с годами не меняется вовсе. Говорят, что дар у нее особенный мужчин привлекать.
Надиш не выдержала и как можно более мягко намекнула девушке, что лучше поспешить, прервав таким образом разговорившуюся сплетницу. Теперь Бэла выглядела еще более бледной. Матушка поспешно налила принесенный служанкой чай и протянула чашку целительнице.
– Попробуй, какой чудесный напиток, милая. Такой ароматный.
– Нет, я не хочу. Мне ничего не нужно. Я спала сегодня плохо, матушка, вы не будете против, если мы отложим наши утренние занятия, я отдохну немного.
Надиш хотела что-то сказать, но промолчала. А Бэла уже и не замечала сводни – она полностью погрузилась в свои мысли, в воспоминания об эмоциях, изведанных во сне, которые стали вдруг казаться самыми ужасными из испытанных в жизни ощущений. Ей хотелось немедленно забыть о них.
В который раз Бэла прокляла кошмарную магическую связь, соединившую ее с Зором, а желание вырваться из этой ловушки стало настолько сильным, что все неясные идеи в тот же миг оформились в ее голове в конкретный план. Она притворится, что желает помочь, примет участие в создании этого эликсира, будет следить за процессом, а когда разберется во всем, найдет единственно верное решение – как спастись самой и как лишить Зора возможности разрушать чужие жизни.
