Глава 4
Через пару дней мы вывалились в какой-то системе и сразу полетели прятаться в астероидах.
Мы расцепились, но так и стояли рядом. И я приступил к работе. Три дня я сам вкалывал, как папа Карло, и техников загоняли так, что они даже бурчать начали. Мы установили на наш крейсер аграфскую систему скрыта. Она была чудо как хороша, правда, и энергии жрала не по-детски. Так что пришлось и один из наших реакторов менять на аграфский. И корабельный искин решали поменять. А прежде его перепрограммировать, благо у меня изучена база Искины шестого ранга. Заодно убрал все закладки – и из нашего искина, и из аграфского. Медкапсулы тоже поменяли. А чтобы ими пользоваться наиболее продуктивно, нужна была аграфская база Медицина седьмого ранга. Гэл хотел мне ее впихнуть, но я категорически отказался. Ну не мое это. Капитан меня поддержал, и теперь Гэл лежит в капсуле – учится.
Вечером третьего дня я доложил капитану об окончании работ. Мы сидели в его кабинете и потягивали сок.
– Все, Ник, завтра отсюда уходим. Два прыжка – и мы в нужной системе, проверим ее – и домой. Надо отдохнуть. Жаль, конечно, здесь столько добра оставлять, ну да ничего не поделаешь. Да и нейросети аграфские у нас теперь зависнут.
– А почему продать-то нельзя?
– Да ты что – такое количество сетей сразу засекут. Да еще и вторичка.
– Это если будем продавать на своей станции. Тут нас, конечно, сразу за задницу возьмут – найдутся доброхоты, доложат аграфам. А если продать на какой-нибудь пиратской станции? Смотри, капитан, встанем под скрытом недалеко от пиратской станции, выберем какой-нибудь старенький и небольшой кораблик, скрытно подойдем и потихоньку захватим. Перед этим ты аккуратно отстрелишь ему антенны, чтобы пожаловаться на нас никому не смог. Потом с этим корабликом идем к другой пиратской станции и там скидываем весь наш хабар. Координаты пиратских станций ты наверняка знаешь. И трофеи пристроим, и аграфов пустим по ложному следу. Только станцию надо выбрать в аратанской зоне ответственности: пусть с ними собачатся.
– Ну и зловредный же ты человек, Ник. Всякие каверзы из тебя так и лезут.
– Ну а что, нам деньги нужны. Корабль нам так и так покупать нужно. На одном корабле мы обязательно где-нибудь нарвемся. А если червоточины рядом не будет? Помирать-то неохота.
– Может получиться. Тем более что знаю я контакты одного человечка. Он-то меня не знает. И находится он как раз на станции в глубоком фронтире в аратанской зоне. Станцию контролирует один из крупных пиратских кланов. Тогда давай утром поднимай Гэла и ко мне – будем думать, что еще с аграфа снять на продажу и как это все получше провернуть.
– Да надо оставить там по минимуму, чтобы он только сам летать мог, а остальное все спихнуть. Как там дальше будет, хрен его знает, а деньги сейчас нужны.
– Все, Ник, до завтра. А я ночью еще подумаю.
И мы разошлись по каютам. Утром, уже вместе с Гэлом, долго решали, что снять с аграфа. Потом я пошел потрошить наш трофей, а капитан с Гэлом еще долго обсуждали, как лучше все это провернуть. За сутки мы с техниками сняли все, что запланировали, и покинули систему. Через три прыжка мы были уже в нужном месте и сели в засаду на краю системы. Как только из гипера вынырнул небольшой фрегат четвертого поколения без опознавательных знаков, мы рванули наперехват. Он нас так и не увидел до самого последнего момента. Да и потом не увидел – смотреть уже некому было. Капитан сразу сбил ему антенну – в упор-то не промахнешься, – а абордажники мгновенно его захватили. Все-таки пираты против настоящих вояк не пляшут – наших даже не поцарапало никого, а пиратов положили всех. Кроме капитана. Пилотом на пирата посадили Дина и рванули к другой пиратской станции. В одной из транзитных систем я перебрался с парой техников на пирата и отремонтировал антенну. Правда, пришлось воспользоваться нашим ЗИПом. Но ничего, все равно потом все сниму. На пирате, кстати, не нашли ничего интересного – видно, охота выдалась неудачной. Гэл как следует поработал с капитаном фрегата, так что к прилету к нужной пиратской станции тот был полностью готов к сотрудничеству. Мы зависли в невидимости на краю системы, а Гэл с пятью абордажниками и пленным капитаном, загруженный барахлом, полетел на станцию. Все прошло чинно и гладко. Ну правильно, на своей станции пираты безобразничать никому не позволяют. В космосе – пожалуйста, а на станции – ни-ни. Иначе к ним никто прилетать не будет, и куда тогда девать награбленное добро? Так что за любой кидок тут же голова с плеч. Гэл связался с человеком нашего капитана, и через него все спихнули. Товар разлетелся моментально. Ну еще бы – тут торгуют четвертым-пятым поколением, редко шестым, а у нас все десятое, да еще и аграфское. Так что ушло все влет. Ничего своего решили не продавать, чтобы ни у кого не возникло никаких ненужных мыслей. Выручили около трехсот миллионов, так как цены были просто заоблачными. За одни только аграфские нейросети получили двести. Хоть и вторичка, но такого товара здесь вообще никогда не видели. Так что, как только все ушло, Гэл тут же рванул на разгон, а мы, прикрывая, за ним. Наверняка кто-нибудь захочет выпотрошить богатенького Буратино. Вышли из гипера через две системы и спрятались в астероидах. Пока я снимал свою антенну и потрошил фрегат, капитан мониторил систему. Я после потрошения заложил мину в реакторной и покинул фрегат. Капитана фрегата закрыли в рубке – без скафандра, конечно. А что, обещали отпустить и не обманули – отпускаем. Потом отошли подальше в космос и стали ждать. Тут как раз выскочили из гипера желающие обогатиться на халяву. Наверное, самые умные. Основная масса наверняка рванула дальше, эти вынырнули здесь. Сообразительные, однако. Два легких крейсера, правда, четвертого поколения. Мы дистанционно подорвали фрегат, и пираты тут же рванули в ту сторону. Прямо мимо нас. Так бы они с нами, конечно, могли пободаться, и неизвестно, кто бы победил. Но не сейчас и не здесь. Мы были в невидимости, и они подошли к нам на пистолетную дистанцию. Два залпа и два взрыва. Дело было сделано, и мы полетели проверять следующую систему. Работа есть работа.
Через пять прыжков вошли в нужную нам систему. Кораблей тут не было, а вот люди были. На второй планете от звезды я нашел группу из двенадцати человек. Планета была так себе – без атмосферы и какая-то красноватая. Похожа на наш Марс. Что же здесь случилось? Ведь если есть развалины, то, значит, здесь жили люди. А люди без атмосферы жить не могут. Нет, можно, конечно, жить и под куполом, но тогда бы каменных зданий не строили. Это чем же надо было жахнуть по планете, чтобы сжечь атмосферу? Да-а-а, грустно как-то. А тут мы еще, режем друг друга без остановки. Что-то меня куда-то не туда потянуло. Все, отставить рефлексии, лейтенант Карлсон, – работаем. Я доложился капитану, и он сразу включился в работу.
– Корин, со всеми абордажниками на планету. На обоих ботах. Я тебя направляю. Там двенадцать человек. Зачищаете их, грузите все, что найдете, и сразу обратно. Мы вас страхуем на орбите.
И работа пошла. Два бота понеслись к планете. Я координировал их движение – через капитана, конечно. Хотя весь экипаж уже догадывался, что я псион, но все упорно делали вид, что никто ничего не знает и все это вроде как в порядке вещей. Ага, и аграфы окочурились сами по себе. Ну и ладно. Главное, чтобы не болтали.
– Капитан, а аратанцы не нагрянут? И где они могут болтаться?
– Патрулируют соседние системы. А если нагрянут, будем драться. Людей-то ведь не бросишь.
– Это понятно. А может, когда подберем людей, сядем в засаду и подождем их? Пусть там Корин выяснит, сколько у них кораблей, и подождем.
– Смысла нет. Если их несколько, то они нам наваляют, никакой скрыт не поможет. А если один, то это тяжелый крейсер. Двигатели посшибать мы ему, может, и сможем, а что дальше? Если они откажутся сдаваться, а они откажутся, когда узнают, что у нас всего лишь легкий крейсер, что мы сможем с ними сделать? Ничего. Абордажников не пошлешь – они их тут же покрошат, все-таки двадцать наших против их восьмидесяти не пляшут. Просто сжечь их? Может, и сможем. А смысл? Можем ведь и сами отхватить неслабо. Так что лучше бы нам убраться отсюда до их возвращения. И платят нам не за бои с аратанцами, а за обследование систем. Ну, если еще и экспедицию прихлопнем, так и премию отхватим.
– Понятно. Ну что ж, ждем.
И мы ждали. Минуты тянулись как часы. Но наконец-то абордажники вернулись, и мы рванули из системы. Слава богу, успели.
А потом было возвращение домой. К счастью, оно было скучным и спокойным. А то все эти приключения уже начали напрягать. А однажды утром я проснулся от крика: «Рота, подъем!» Я вскочил с кровати и с недоумением стал озираться. В голове послышалось хихиканье.
– Марфа, ты, что ли, безобразничаешь?
– Нет, это не я, – раздался испуганный голос Марфы, – это что-то ужасное, что появилось у тебя в голове. Оно все время ругается и оскорбляет меня. Пока ты спал, я такого наслушалась.
– Не ужасный, а ужасная. Ужасная и прекрасная. Можете называть меня Афродитой. Мне нравится это имя, – послышался в голове еще один женский голос.
– Ты кто? – удивился я.
– Я активировавшийся симбионт.
– Так симбионт же ОН, – еще больше удивился я.
– Ты хочешь, чтобы у тебя в голове поселился мужик? Ты что, извращенец? Нужно срочно проверить твое психическое состояние.
– Что за хрень? Ты что, моя новая нейросеть?
– Не оскорбляй меня. Я – это я. Я – это частица тебя. Я – это ты. А то недоразумение, что ты называешь нейросетью, – это и в самом деле хрень. Эта бестолочь работает только с оперативной памятью, а я и с долговременной тоже. Она оперирует только теми знаниями, что ты в нее закачал. А я всем массивом знаний, что ты получил в течение всей своей жизни. Хотя тут и оперировать нечем. Ты у нас, оказывается, бестолочь и лентяй. Знаний мизер. Так что – учиться, учиться и еще раз учиться, как сказал наш с тобой любимый вождь.
– Что ты несешь? Какой, на хрен, вождь? Все, кажется, крыша поехала.
– Не волнуйся, крышу я тебе поправлю. На то я и есть, чтобы у некоторых крыша не ехала.
– Ну, Жук, скотина. Что он мне установил? Вернусь – убью. Обещал помощника, а впихнул какую-то сумасшедшую бабу. Сволочь.
– Я не сумасшедшая баба. Я – часть тебя, я – это ты.
– Заткнись, иначе я сейчас себе из игольника башку разнесу.
– Все, все, все. Успокойся. Я – это и в самом деле часть тебя. Ну а то, что ты слышишь женский голос, так это ты так меня слышишь. Это твое подсознание транслирует тебе мои импульсы именно в таком виде. Я тут ни при чем. И именно твое подсознание так заботится о твоей психике. Значит, оно посчитало женский голос предпочтительнее мужского. Я, конечно, могу работать и как эта твоя нейросеть – показывать время, связываться с другими нейросетями и все остальное, но зачем? Я ведь могу то, чего не может она. Я, например, могу усиливать все твои возможности. Все. Я могу оперировать твоей долгосрочной памятью и даже видовой памятью. Хотя это и трудно. Я и в самом деле помощница, просто ты еще ко мне не привык. Ты ведь не сразу привык к своей нейросети?
– Да я до сих пор к ней не привык.
– Вот видишь. Нам еще долго предстоит притираться друг к другу, но зато потом ты себя и представить без меня не сможешь. Вот если бы тебе прирастили еще одну пару рук. Поначалу ты бы вообще ничего делать не мог ни новыми, ни прежними руками. А потом, когда привык бы действовать двумя парами рук, ты бы просто не представлял, как до этого обходился одной парой. Они бы стали частью тебя. Вот так и я – часть тебя. Просто ты еще к этому не привык. А теперь – завтракать и учиться. Знаний у тебя и в самом деле маловато. Вернее, у нас. Или у меня? Вот черт, сама запуталась.
Я рассмеялся. А когда представил, что было бы, если бы меня сейчас кто-нибудь увидел, – рассмеялся сильнее. А когда в голове послышалось хихиханье, я вообще расхохотался. Сидел на кровати и хохотал.
– Ну что, господин лейтенант, мир?
– Ладно, мир. Но ты все равно постарайся поменьше безобразничать.
– Есть, товарищ лейтенант запаса.
– Ты уж определись, я «господин лейтенант» или «товарищ лейтенант».
– А чего тут определяться – в России ты, вернее мы, – товарищ лейтенант запаса, а в империи ты – господин лейтенант, находящийся на действительной службе.
Так, общаясь со своим глюком, я и пошел в столовую. Из столовой связался с капитаном.
– Капитан, я тебе нужен?
– Нет, а что?
– Да хотел бы лечь в капсулу поучиться.
– Хорошо, ложись. Только настрой капсулу, чтобы я мог тебя поднять. А то вдруг что случится, а у меня оба медика в капсулах загорают.
– Хорошо, настрою ее на твою нейросеть. Если что, отдашь приказ по сети, и она меня подымет.
– Договорились. Иди учись.
И я пошел учиться.
– Афродита, какую базу поставить на изучение в первую очередь?
– Ставь Разведчика. Жук, жмотина, закачал тебе всего четыре базы.
– Да мне и эти четыре базы год учить.
– Да какой год. Бестолочь он. Он ведь тебе установил не простого симбионта, а симбионта усиленного, экспериментального, последнего поколения, разработанного специально для разведчиков и спасателей. Правда, будь у тебя показатели чуть похуже, он бы тебя просто убил, но пронесло. Так что теперь ты будешь учиться очень быстро. Как быстро – не знаю, ну так проверим.
– Нет, ну какая он все-таки сволочь.
– Он такой, какой есть. Зато теперь у тебя есть я. А если бы он тебе воткнул стандартный симбионт, у тебя была бы еще одна нейросеть. Нет, конечно, во много раз круче твоего недоразумения, но все равно просто нейросеть. Так что нечего на него обижаться. Хотя, я думаю, за ним нужен глаз да глаз. Ладно, иди ложись в капсулу.
Я настроил капсулу на связь с капитаном, вставил в разъем капсулу с разгоном, разделся и лег.
Поднялся из капсулы за два часа до выхода из гипера. Принял душ, оделся и пошел в столовую.
– Афродита, сколько я там выучил за четыре дня?
– Одиннадцать процентов от объема базы.
– Довольно много. Она что, такая маленькая?
– По своему объему она в три раза превышает твою базу Инженер седьмого ранга. Но она в самом деле небольшая. Вот наша база Инженер превышает твою в шесть раз.
– Ну ни хрена себе. Как же так получилось?
– Да вот так и получилось. Я же тебе обещала увеличение скорости обучения? Получите и распишитесь. И само усвоение намного улучшилось. Ты теперь не только запоминаешь, но и усваиваешь. Работает не только память, но и все мышцы тела, каждая твоя клетка.
– То-то у меня ломота во всем теле и жрать хочется не по-детски. Это получается – обучение, совмещенное с виртуальным тренажером?
– Как-то так, хотя и не так. Но я не смогу тебе объяснить, сама не очень понимаю. Я ведь – это ты, только умнее, ведь я оперирую и оперативной, и долговременной памятью.
– Ой ли? Милая, дурака как ни учи и сколько бы он ни знал – все равно дураком останется. А умный, даже если и знает немного, все равно умный. А ты вообще только часть меня, так что о твоих умственных способностях лучше помолчим. Часть не может быть умнее целого. Ты просто много знаешь, и все. Хотя и знаешь ты только то, что знаю я. А то – умная, умная…
– Ты как с женщиной разговариваешь? Не стыдно?
– Ага, пошли бабские штучки. Еще слезу пусти. Этого-то где набралась?
– Из твоей памяти, конечно. Ты со своими женщинами поступал не всегда хорошо.
– С чего это? Я с девчонками вроде всегда ладил.
– А Марину с факультета автоматики забыл? Как она, бедненькая, плакала, когда ты сказал, что уходишь!
– Ну она как раз не бедненькая, богатенькая. С таким-то папой. А сбежал я потому, что когда девушка начинает обсуждать с тобой фасон подвенечного платья, у тебя два выхода – или идти с ней в ЗАГС, или удирать. Я выбрал второе.
– Вот видишь, какой ты подлый растлитель невинных девушек. Негодяй и обманщик. Подлец.
– Опять начинаешь?
– Все-все. Хотелось поднять тебе настроение.
– Ты для поднятия настроения в следующий раз выбирай воспоминания попозитивней. А то вообще можешь в тоску вогнать.
– Я пока только настраиваюсь на тебя, вернее, встраиваюсь в тебя. И отслеживаю твою реакцию на различные воспоминания.
Она еще и экспериментирует. Зараза. Вот влип так влип.
– Слушай, а это ничего, что мы с тобой постоянно ведем беседы? У меня в голове? Я с ума-то не сошел еще?
– А ты раньше с собой разве не разговаривал? Не спрашивал сам у себя, правильно ли ты поступаешь? Правильно ли ты идешь? А твой сакраментальный вопрос: куда пойти, куда податься, кого найти, кому отдаться?
– Да, было и такое.
– Вот видишь. Так что если ты и сошел с ума, то очень давно. С самого рождения.
– А как там с моей ментоактивностью?
– Так себе. Четыре и восемь десятых. Ниже среднего. Средняя по империи – пять единиц. Это же все в изученном есть.
– А тебе трудно ответить?
– Нет, не трудно. Так что до лейтенанта ты еле-еле дотягиваешь. Ничего, не тушуйся, я еще из тебя адмирала сделаю. Вот изучишь базу, ментоактивность слегка подрастет, да пси-практики там должны быть. Правда, я думаю, будут они одной направленности – убить там кого, в мозгах поковыряться. Все-таки Разведчик. Так что ничего созидательного. А вот в базе Спасатель мы, уверена, найдем что-нибудь интересное. Ведь спасатель должен уметь хотя бы первую помощь оказать.
– Слушай, а какой показатель ментоактивности у меня сейчас по рейтингу Содружества?
– Ну, наверное, уровня В.
– Ух ты. Да я сейчас один из самых крутых псионов в Содружестве.
– Да какой ты крутой? У тебя есть сила, и все. Ни знаний, ни умений. Можешь людей видеть на расстоянии, так в империи это каждый ребенок мог. Сумел один раз всей своей силой долбануть по площадям, при этом сам чуть не помер? И все. Учиться, учиться и еще раз учиться.
Пока мы болтали, я смолотил три порции овощей с мясом. Потом пошел в рубку. Пора было приступать к своим обязанностям.
Летели мы больше месяца. За это время я выучил Разведчика и начал учить Спасателя. Ну что сказать, придумать столько способов убиения себе подобных могли только полные отморозки. Тем более что в этой базе изучались только тихие способы убийства. Тихо пришел, тихо ушел, а вокруг ничего живого. В мозгах копаться не учили – видно, это все-таки невозможно. А вот работать с эмпатией учили хорошо. Можно заставить человека полюбить тебя, как родную маму. А можно сделать так, что он родную маму будет ненавидеть как злейшего врага. И много всего еще, как полезного, так и мерзкого. Вообще-то эту базу скорее можно было назвать Диверсант, а не Разведчик, потому как именно самой разведке, как таковой, уделялось не так уж много места. Относительно, конечно. А вот различным способам убийств и других пакостей для противника – основной массив базы. Видно, воевать империи приходилось не одно столетие, если не тысячелетие, потому что придумать все это за сравнительно короткое время просто невозможно. Даже Афродита от таких знаний пришла в ужас, хотя и требовала от меня практики. На мои объяснения, что тренироваться мне тут просто не на ком, она возразила, что она готова подождать до станции. А там наверняка есть нехорошие люди, которые достали всех, и если они исчезнут, то от этого ничего, кроме пользы, не будет. Ну что ж, будущее покажет.
Возвращение на станцию было довольно будничным. Единственное, что угнетало, – так это то, что в доке теперь стоял только один крейсер. Вечером я пошел в кабак с абордажниками. Капитан, Гэл, Корин и Дин пошли в другой кабак, поприличней. Сначала, как и принято, помянули погибших товарищей, а потом пошло веселье. Правда, поначалу я сидел среди всех как белая ворона и лишь после того, как догадался наконец отключить у нейросети функцию очистки организма от вредных примесей, смог полностью влиться в коллективное веселье. Афра попыталась что-то вякнуть, но я ее заткнул самым грубым образом, и она, обидевшись, где-то спряталась.
Очнулся я на следующий день после обеда в своей кровати в нашем жилом модуле. Самочувствие было хуже некуда.
– Афра, зараза, ты что, подлечить меня не могла?
– Надо было как следует учить базу Спасатель, и сам себя смог бы подлечить. И вообще включи наконец свою недосеть и иди лечиться в медбокс, нечего лишний раз подозрения вызывать. Твои собутыльники уже небось все пролечились.
Я поплелся умываться. Глянув на себя в зеркало, ужаснулся – синячище был на пол-лица.
– Афра, меня вчера что, били? Давай рассказывай, что вчера было, хватит дуться. Я что-то ничего не помню.
– Еще бы тебе что-то помнить. Ты вчера столько планетарки выхлестал, на пятерых бы хватило. И тебя никто не бил – это вы всех били. Кабак вы разнесли вдрызг и вдребезги. Сегодня капитану счет придет за разгромленный кабак. Я думаю, очень нехилый счет. Так что готовься расставаться с денежками.
– Я что, один его громил, что ли?
– Нет, не один. Тут вы все постарались. А синяк ты заработал, когда упал со стола.
– Что я на нем делал?
– Как что? Лезгинку танцевал.
– Я не умею танцевать лезгинку.
– Умеешь, умеешь. У тебя здорово получалось, особенно если учесть, что ты был голый, – аплодисменты ты сорвал заслуженно. И ты молодец, упал со стола три раза, а синяк заработал только один.
– И это все в кабаке?
– Нет, это уже в борделе. Кстати, у тебя там теперь неограниченный кредит.
– Это за какие заслуги?
– Ну как же, тебе оказалось мало молоденьких девочек, так ты зажал в углу мадам. Ей понравилось. Так что теперь тебя там ждут с нетерпением.
– Да-а. А больше ничего?
– Нет, остальное все по мелочи. Песни орал матерные, грозился всех аграфов поиметь особо извращенным способом, ну и еще всякая ерунда. Так что не переживай, оттянулись нормально, тут и не такое видели. Хотя лучше бы тебе больше так не делать. Ладно, иди лечись.
Пошел в медбокс. Гэл был там.
– Только тебя жду. Ребят уже всех пропустил через капсулу.
При этом он ехидно лыбился, но молчал. Правильно, я ведь в таком состоянии и ответить могу. Правда, у него самого под глазом был хороший такой синячище. Видно, не один я вчера повеселился. Из капсулы я вылез в прекрасном состоянии и очень голодным. Пошли с Гэлом в столовку нашего модуля. Капитан сидел там и что-то потягивал из бокала.
– Наслышан уже, наслышан, – встретил он меня ехидно, – за кабак вычту со всех из долей. Ну да ничего страшного, стресс сняли и ладно. Мы тоже неплохо посидели.
– Да я уже вижу по Гэлу.
Посмеялись. Потом я сразу и поужинал, и пообедал, и позавтракал. Капитан с Гэлом потягивали какое-то легкое вино.
– Завтра утром лечу в столицу, решать со вторым кораблем.
– Денег-то хватит? – спросил Гэл.
– Должно хватить. С последних трофеев неплохо поднялись.
– Не будет хватать – возьми половину моей доли, – предложил Гэл.
– Мои все можешь взять, – сказал я, – мне все равно тратить некуда.
– Хорошо, договорились. Со мной никто не хочет слетать?
– Нет, я, пожалуй, останусь, – ответил я, – дел полно. Профилактику корабля нужно сделать. Да и что там делать, в этой столице? Сидеть в отеле, пока ты будешь мотаться по делам? Если бы смотаться на курорт – тогда да, тогда я первый в очереди. А так, просто смотаться туда и обратно – времени жалко.
– Я тоже останусь, – сказал Гэл, – с аграфскими медкапсулами надо разобраться. Я хоть и выучил их базу, но есть еще некоторые неясности.
– Ладно, возьму Дина или Корина. Я спать.
Я тоже ушел к себе. Пришел и завалился на кровать. Спать не хотелось.
– Афра, а ты во время моих похождений не заметила нормальных людей, не порченых?
– Как бы я их нашла, без сканера-то?
– Ну мало ли.
– Нет. Я думаю, нет тут нормальных. И еще мне кажется, нет, я даже уверена, что люди Содружества и вообще данного сектора галактики совсем не наши потомки. Скорее потомки наших врагов. Ведь с кем-то империя воевала. И воевала определенно с людьми, так как все методы противодействия заточены именно против людей. И слишком уж далеко находится территория империи отсюда. Рядом только база дальней разведки. Это о чем-то да говорит. А вот твоя планета представляет определенный интерес в этом отношении. Находится она достаточно далеко, возможно, даже в другом конце галактики. И там нашли тебя.
– Ты помнишь миф про Атлантиду? Летающие колесницы, огненные стрелы…
– Помню, помню. Получше тебя. Думаю, на Земле была атланская колония. На острове, чтобы местные дикари не мешались. Но потом что-то случилось – то ли сами намудрили, то ли природный катаклизм. И острова не стало. А оставшиеся в живых атлане ассимилировались с местными. Поэтому иногда и появляются у вас такие, как ты. Надо лететь на твою планету. Да и поискать там в окрестностях – ведь не одна же у Атлана была колония. А ты все ищешь себе жену?
– А что делать-то, ведь рано или поздно я захочу завести семью. И как тогда быть?
– Да, тут Жук, конечно, прав. Жениться на местной тебе нельзя. Нет, детишек ты, конечно, наплодишь, и вырастишь их, и воспитаешь. И они даже, может быть, будут довольны жизнью. Но ты будешь несчастен. Ведь дать им то, что имеешь сам, ты никогда не сможешь. И это будет на тебя очень сильно давить. Надо лететь на твою планету и искать там. Через червоточину как-нибудь прорвемся. Наберем у Жука еще баз, выучим их и что-нибудь придумаем.
– А он даст?
– А куда он денется? Он же мечтает о возрождении империи, так что на все пойдет ради этого.
– Да как я смогу возродить империю? Один?
– Теоретически это возможно. Если, предположим, на твоей планете набрать тебе жен, с десяток, потом твоим детям и внукам и другим потомкам набирать жен там же, то лет через двести популяция возрастет настолько, что можно будет вступать в браки и внутри популяции. И тогда заселить какую-нибудь планету недалеко от Содружества. И потихоньку развиваться, не высовываясь. Имея технологии империи и производственные мощности, лет через пятьсот-шестьсот можно воссоздать империю. Нет, не такую, какой она была, а лишь слабую тень, но для начала и это было бы неплохо. Однако это теоретически. А практически никто нам этого сделать не даст. Найдут и уничтожат. А прятаться где-то далеко нет смысла – без производственных мощностей мы ничего сделать не сможем. Скатимся в дикость.
– А если поискать на планетах империи? Может, где что и осталось?
– Ты же видел развалины, в которых копались аратанцы? Это, вернее всего, останки городов наших врагов, но ты думаешь, от наших городов осталось что-то другое?
– Да-а-а… И что мы будем делать?
– А ничего. Жить, как и жили. А когда вернемся на базу, будем думать. Вместе с Жуком. Он хоть и порядочная скотина, но соображает хорошо. Да и не скоро это будет.
– Это да. Еще больше девяти лет контракта.
– Ну, на столько я бы не рассчитывала. Рано или поздно о тебе узнают, и нам придется уносить ноги. Скорее рано, чем поздно. Поэтому надо готовиться.
– И как мы будем готовиться?
– Ну, во-первых, доучить все базы, во-вторых, присмотреть кораблик, который мы будем угонять.
– А если купить?
– А деньги где возьмешь? Счет трогать нельзя, чтобы не вызвать подозрений. А корабль стоит денег, даже маленький. Хотя нам большой и не нужен – поменьше и пошустрей. Нам не воевать, а удирать. Фрегат седьмого, а лучше восьмого поколения.
– А если потрясти нехороших людей станции?
– Попробуем, конечно.
– И еще, Афра, ты не сможешь поменять метки на моей недосети?
– Элементарно. Так что мы можем быть кем угодно. Правда, контроля ДНК мы не пройдем, но ведь в капсулу нас засунуть надо еще суметь, особенно если мы этого не хотим.
– Вот на этом давай и остановимся. Я – спать. Вырубай меня.
И я тут же уснул.
После завтрака приступил к ТО корабля. Прошлись с техниками по всем системам, прошли все энерговоды, осмотрели реакторы и движки. Проверил я и все искины. Пополнили боезапас и топливо. Работы было немного, нудной и противной работы, но ничего не поделаешь – исполнять-то все равно надо. Особо не надрываясь, справились за неделю. Пару раз сходили с Гэлом в бордель, но не в тот, где я отрывался, а в другой, поприличней. Правда, абордажники звали меня туда. Говорили, что мадам там меня очень уж ждет, но я с ними не пошел. Ну ее, обойдется без молодого комиссарского тела, швабра старая.
А в свободные вечера я искал нехороших людей. Правда, они сами меня нашли. Как только я спустился на один из нижних уровней, так сразу и нашли. В первом же переулке. Не успел я туда зайти, как по мне долбанули из станера. Они же не знали, что мне после модификации в капсуле Атлана выстрел из станера – как легкое дуновение ветерка. Много я от них не узнал, но на некоторых теневых дельцов они меня вывели. И умерли. Почти сами, я только чуть-чуть помог. На следующий вечер я посетил трех из четырех дельцов, одного на станции, к сожалению, не было. Это для меня не составило никакого труда. Все-таки база Разведчик – это что-то! Я приходил как к себе домой, меня даже никто заметить не мог. Так что обошелся без лишних трупов, хотя жалеть там было некого – бандит на бандите. Дельцы поделились со мной своими накоплениями, а также сведениями о большом криминальном боссе, держателе воровского общака. А потом тоже умерли. Босса я посетил через день – хотелось выспаться. Босс отдал мне все свои накопления. И общак тоже. А потом тоже умер. В общем, среди станционных бандитов случился мор. Хотя свято место пусто не бывает. Думаю, через недельку все вернется на круги своя. Ну, да это уже не мои проблемы. К концу второй недели у меня на руках было около четырехсот миллионов кредитов наличкой, вернее, на обезличенных чипах. Их принимали к оплате во всех банках Содружества. Потом я прикупил себе небольшой кораблик, фрегат шестого поколения. Как раз то, что мне и нужно, – маленький и очень шустрый. Кораблик я купил на имя Вирта Бокса, идентификацию на которого сделала Афра. Имя мы придумывали вместе. Долго ругались, но сошлись на этом. Хотя как можно ругаться с самим собой? Оказывается, можно. Потом я взял в аренду на это же имя ангар во внешнем поясе станции и оставил там свой кораблик. Фрегат стоял заправленный и полностью готовый к вылету. ТО я ему сделал, искин почистил и привязал на себя. Правда, уже на Ника Дроза. Аренду проплатил на пять лет вперед. Если все будет хорошо, то продлю, а нет, так и нет. Правда, не верится мне, что все будет хорошо, – люди есть люди. Конечно же сдавать меня никто не побежит, но кто-нибудь сболтнет что по пьянке, другой, третий. Дойдет до нужных, вернее, для меня ненужных, ушей. А там уже дело техники – раскрутят все моментально. Так что надо не зевать и внимательнее смотреть по сторонам.
Через три недели прилетел капитан. На новом крейсере. Крейсер был точно таким же, что и у Хорта. Видно, из одной серии. Прилетел уже с экипажем. Набрал среди своих старых знакомых. Правда, капитаном поставил Дина. Все базы у него были изучены, да и пилот он неплохой. Кораблем он до этого, конечно, не командовал, ну да ничего, не боги горшки обжигают – научится. А так парень он хороший, надежный. Хотя как парень – уже за сорок, и десять лет в ВКС империи Арвар от звонка до звонка. Стали готовиться к выходу. Провели техосмотр нового корабля, пополнили БК, заправили. Я почистил искины. И улетели.
