Когда Пол вышел из машины, на пассажирском сиденье после него осталось неисчислимое множество песчинок. Будто спал на пляже, подумал Хуртиг.

На посыпанной гравием парковке у гостиницы их встретили Исаак, Эдит и Ванья; Хуртиг с интересом наблюдал за воссоединением семейства Юрт. Пол был пристыжен; у него тряслись руки, когда Эдит молча обняла его. Если взгляд Эдит был встревоженным, то взгляд дочери – презрительным. Ванья с отвращением отвернулась, когда Пол обнял ее.

Не хватает только одного персонажа, подумал Хуртиг. Биологического отца Ваньи.

– Где Хольгер? – спросил Пол.

– Покупает искусство, – ответил Исаак. – Сначала Торекув и Энхёрна, потом Лунд и Мальмё и дальше в Эстерлен. Домой вернется только завтра, не раньше.

Хуртиг хотел бы обменяться парой слов с Хольгером, но, кажется, сейчас не выйдет, и может быть, это не так уж плохо. Надо сначала разобраться во всем получше. Двое друзей Хольгера убиты. Хуртиг подумал о человеке, которого застрелили на берегу.

Может быть, Хольгер знал и его?

Когда Хуртиг с Исааком покидали гостиницу и «Волга» выворачивала на проселочную дорогу, Хуртиг уже приступил к работе. Нуждавшийся в подзарядке телефон был подключен к прикуривателю, на случай если позвонит Олунд. Хуртиг сидел сзади с ноутбуком; он попросил Исаака ехать с максимальной разрешенной скоростью и как можно дольше не сбавлять темп.

Он создал две новые папки. Первую назвал «Ингу и Фабиан». Заполнить ее информацией – задача Олунда, и Хуртиг надеялся, что в ней окажется что-нибудь интересное, когда они часов через пять прибудут в Стокгольм. Другую папку он назвал «Голод»; когда они ехали по Италиенска-вэген, ведущей к бухте Лахольмсбуктен, он нашел дискуссионные блоги, письма поклонников и рецензии на концерты.

Сделав паузу, Хуртиг увидел развилку. Дорога извивалась вниз по крутому склону к синей бухте с белыми берегами.

Когда они въезжали в Бостад, Хуртиг нашел множество изображений и пару видеоклипов.

Трудно было сказать что-либо о внешности Голода за исключением того, что он мужчина. Лицо испятнано косметикой, грязью и бог знает чем еще; Хуртигу пришла на ум еврейская легенда о Големе. Живой мертвец, неуклюже слепленный из глины.

Когда они выезжали из Бостада, Хуртиг успел посмотреть клип целиком. Клип содержал примеры жестокого самоповреждения, и Хуртиг подумал – а что, собственно, говорит по этому поводу закон? Можно ли устраивать концерты человеку, который рискует умереть, каждый раз выходя на сцену? А с другой стороны – можно ли устраивать концерты, на которых публика рискует умереть, как в «Третьем пути»?

В остальном Голод представлялся личностью столь же ненавидимой, сколь и боготворимой, а его желание оставаться в тени было очевидным. Он не имел ни домашней страницы, ни продюсера, ни хотя бы одного вышедшего альбома, даже сингла.

Первое письмо пришло, когда они остановились заправиться в верхней части хребта Халланд. Деннис Биллинг коротко сообщал, что еще один человек покончил с собой.

– Как продвигается работа? – поинтересовался Исаак, когда они снова сели в машину.

– Мой начальник идиот.

Биллинг мог бы и позвонить, подумал Хуртиг; он прочитал, что погибшего мальчика звали Давид Литманен и что он жил в Блакеберге. К сожалению, техническое исследование не дало ничего нового, как и беседы с близкими. Шеф заканчивал послание словами: «Надеюсь, ты хорошо проводишь время».

Когда Исаак завел машину и они начали выезжать с заправки, Хуртиг решил рассказать, в чем признался Пол накануне вечером.

– Вчера Пол рассказал мне, что Хольгер – биологический отец Ваньи, – сообщил он.

Ответом было резкое торможение, и ноутбук соскользнул с колен Хуртига на пол.

Исаак обернулся и посмотрел на приятеля.

– Повтори-ка?

Хуртиг повторил только что сказанное и подобрал компьютер.

Исаак отвернулся, посмотрел в окно, отпустил сцепление и повел машину к шоссе.

– Жалко Ванью, – констатировал он.

– Да, – печально согласился Хуртиг.

Когда они выехали на E-6 и Исаак выжал из двигателя «Волги» чуть больше законных ста двадцати, пришло второе письмо. Эмилия Свенссон, судебный техник, работавшая с кассетами, желала, чтобы Хуртиг перезвонил как можно скорее, и он тут же набрал ее номер.

– Я разговаривала с Олундом, – сказала она, как только поняла, что звонит Хуртиг. – И осмотрела «стеганые» конверты с пристрастием. На них следы фентанила. Может, более известного как «Drop Dead» или «China White».

– Иными словами, героин?

– Очень близко к тому. В сто раз сильнее морфина, применяется как болеутоляющее, например, при раке.

Далее, Эмилия Свенссон нашла в компьютере Марии Альвенгрен плейлист, в котором был Голод.

– Ту же музыку девочка слушала, когда выбросилась с балкона, – сказала она.

Так-так, подумал Хуртиг. Вот и первое доказательство, подтверждающее слухи и рассказ Ваньи.

Эмилия сделала подборку песен с пятнадцати принадлежавших самоубийцам кассет, так что в эту минуту в полицейском управлении лежал диск с пятнадцатью композициями, представлявший, по ее словам, совершенно жуткий музыкальный альбом.

– Длительность каждой композиции соответствует дате рождения жертвы, – сказала Эмилия и закончила разговор.